МОЯ НОВАЯ ПРОФЕССИЯ

Столица любит отрыгивать лимитой. А лимита любит отрыгивать мечтой. Мечта поизносилась, крылышки поистерлись о разные косяки жизни. Профессию пришлось поменять. И даже сделать карьеру (какой ценой!).

Сейчас я работаю с крупными фирмами по внедрению нейролингвистического программирования в структуры отечественного бизнеса. Иначе говоря, я учу одних, как обмануть других. Вся наука завуалирована таким образом, что люди верят, будто и правда есть универсальный, уникальный способ обогатиться просто так, а не за счет других. Работаю не с одной компанией, не с двумя, с двенадцатью. Самыми крупнейшими. Я знаю, что почем, кто есть кто, что делать и кто виноват. Я отвечу на любой вопрос, смогу сразить любого оппонента, отвечу на вопрос за считанные минуты и отработаю любое дело по высшему разряду. Я ничего не созидаю. Это ни к чему. Я разрушаю мир посредством науки лжи. Потому что никому не надо, чтобы я созидала. Всем надо одно: научиться выживать за счет других. Мы все этому учимся. Мы посвятим этому жизнь. Мы сломаем старые стереотипы и начнем вживлять новое, прогрессивное, современное. Теперь у меня авторитет. Нет, у меня слава самого продвинутого специалиста. У меня опыт, знания, сила, и деньги. У меня только мало радости от всего этого, то есть от жизни вообще, от его процесса. Нет, одна радость осталась, последняя: как притянуть побольше работы, проблем, и за минимальный срок преодолеть максимальное. Чтобы забыться. Теперь для меня вся жизнь укладывается в одну простейшую формулу, в примитивнейшую. «Жизнь - преодоление трудностей». Жить – значит находить в себе силы преодолевать. Ни радостей, ни счастья, ни покоя, ни любви, ни чуда, ничего! Только одно: найти трудность и преодолеть. Найти и преодолеть! Найти и… Поэтому я все больше притягиваю их к себе. Притяну, преодолею и опять притягиваю. Я маниакально их ищу, выуживаю из жизненного потока, преодолею и снова ищу. И без этого жизни себе не представляю. Со стороны может показаться, что я сознательно занимаюсь убиранием всех радостей из моей жизни, вычищением их посредством трудностей. Ну. Пусть так. Но я тружусь в поте лица.

Самое печальное, что однажды ты вдруг обнаруживаешь: мир вдруг перестает с тобой разговаривать. Совсем. И у тебя вдруг атрофируется какой-то орган. Например, если ты только смотришь, и перестаешь слышать, у тебя перестает работать ухо. А так как ты этого не замечаешь и не лечишься, то ухо атрофируется. Или зрение начинает страдать. Ты начинаешь косо смотреть на мир, и у тебя развивается косоглазие, мир в косом жутком свете. Или осязание. Или вкус страдает. Тебе приносят редчайший французский сыр, пахучий такой, а ты ешь, как простой сырок «Дружба», а платишь как за французский… Ну и так далее. Все смещается. Если ты ощущаешь мир только мозгом, у тебя развивается психоз, только задом – геморрой. И так далее. По нисходящей.

Я даже буддиста по этой причине к себе притянула. Не какого-то нормального мужика- человеческого, с позывом семьи и детей, а того, с чьей философией надо вечно бороться и в глазах мира себя отстаивать, в смысле свою индивидуальность. Я боролась с этим долго. Но от буддиста не отклеивалась. Он был вечным поставщиком моих проблем. Моим наркотиком.. По сути, я, как моя мама, я сознательно занимаюсь убиранием всех радостей из моей жизни, вычищением их посредством трудностей. И вообще ничего.

МОЙ БУДДИСТ

Так вот. О буддисте. Время его пробуждения всегда было раннее утро. Пять утра. Не раньше, не позже – пять, и глаза в потолок.. А я «сова» по жизни, совища. А как он ворвался в мое настоящее, так пять часов стало временем и моего пробуждения. Будто меня запрограммировали. Ну, представьте, он в пять просыпался у себя на Байкальской, а я-то какого в эти же пять часов таращила глаза у себя на Планерной? Я потом весь день как пьяная ходила, от него, от недосыпа, от всего, что в моей жизни происходило, но никак не случалось. А буддист не толкьо странно просыпался, но и странно завтракал. Что-то долго мешал, не понять даже что: зёрна какие-то, изюм, приправы вонючие, мычал при этом то ли мотив, то ли молитву, колдовал, впадая на время в транс, будто засыпал. Потом просыпался, все пожирал вмиг, и вот уже готов к жизни. К освоению ранга духовной практики. К внутренней концентрации жизни, ощущение которой многие теряют. А некоторые так уже давно потеряли и вряд ли найдут. Я, например. Потому что не могла, как мой буддист, впадать в транс при виде еды. Пробовала и не могла. Я пока всё, что есть вкусное, не перепробую, не пережую, не могу засыпать. А когда всё сжую, все равно не чувствую себя готовой к жизни. К любви чувствую, а к жизни нет. А вот любви моему буддисту как раз надо было мало-мало или даже она вообще ему была не нужна. То есть нужна, но в другой форме, в другой внутренней оболочке. Ну, как вам сказать, чтобы вы поняли. Ему физически контактировать с противоположным полом было не обязательно, у него для этого, как он говорил, была другая аура и еще что-то другое. Как он говорил, осуществлял он все на духовном планетарном уровне, где высший пик наслаждения – тантра. Он туда впадал, и тут его хоть зови, хоть нет, он уже в тантре. А я рядом лежала, хлопала глазами, потому что никуда не впадала и впасть не могла и думала: и как тебя угораздило так вляпаться? Нет, я смеюсь, но все это грустно закончилось. Я здоровая женщина, жаждущая любви, ласки, слов разных глупых, сумасшедших поступков с его стороны, со своей, чувствовала себя от всего этого одинокой, несчастной и ненужной, как моя мама в последние годы жизни. Потому что и в этом вопросе, как я тогда полагала, притянула к себе не просто мужика, а клубок чужой энергии и теперь пытаюсь распутать его, но все больше запутываюсь. Но что самое поразительное, мой буддист умудрялся из крохи жизни извлечь букет наслаждений. Из какой-то козявки умел организовать целый вагон счастья. А я вагон надвигающегося на меня счастья запросто в козявку превращала. В одну секунду, без всяких усилий. При этом сопротивлялась как могла. Изо всех сил сопротивлялась депрессии, мезантропизму, надвигающейся старости, ощущению бесполезности бытия, низкому содержанию серотонина и прочей хрени. И однажды я не выдержала и пошла к нему, чтобы поставить все точки над I и, возможно, разбежаться в разные стороны раз и навсегда.

И вот я вхожу к нему домой без предупреждения, а он сидит и пьет водку, просто тупо в одиночестве стаканами. Увидел меня, смотрит так грустно и вдруг выдает.

- Ты меня сейчас возненавидишь. Ну, что я тебя к себе привязал. Но ты должна знать про меня всё. Я никакой не буддист, то есть я им стал не просто так. Я им стал, потому что я родился бесполым. Я не люблю ни мужчин, ни женщин- никого. Мне это не дано. Даже если бы я был геем, мне было бы легче. Встретил бы хорошего парня и был бы счастлив. Я привязал тебя к себе и привязался сам, потому что мне было совсем плохо одному. Сначала я завел собаку, но она умерла, и я понял, что собаки будут умирать раньше меня, и я не выдержу этого. А тебя я правда полюбил. Просто так. Не знаю зачем. Теперь ты бросишь меня, да? Ну да. Что я спрашиваю. Прости.

И выпил ещё водки.

Я долго ошарашено молчала. Потом выдала: «Ну почему? Мы можем дружить просто так. Домами. Ты научишь меня впадать в тантру. Или еще куда».

- Спасибо.

Сказал он и не поверил мне. И правильно сделал. Я пыталась еще ездить к нему, чему-то учиться, но все реже и реже. А потом он позвонил мне и сказал, чтобы я больше не приезжала, что я обманываю саму себя и что он сам постарается меня забыть. А потом я узнала, что он погиб. Шел на переходе и не увидел машину. Я очень хотела верить, что это несчастный случай. И недавно он мне приснился и сказал во сне: «Не верь, что это самоубийство. Это несчастный случай». И я успокоилась. Все- таки он молодец, даже во сне выполнил свою человеческую функцию до конца, снял с меня чувство вины. Но почему-то после этого сна я стала скучать по нему, вспоминать все лучшее, что было, как мы грызли зерна и просыпались в пять утра, и поняла, что мне тоже бывает без него плохо, просто паршиво. Что я его все- таки любила. И совсем не обязательно, чтобы эта любовь была полая или как там половая? Это может быть просто любовь и все. И мне не хватает теперь этой простой любви. Вот так.

«Ты должна наполнить стакан своей жизни хотя бы наполовину. Хотя бы!» - говорил мне буддист. Но я хочу! Очень хочу наполнить стакан своей жизни хотя бы наполовину. Но как? Как это сделать? Нет, слаб человек в преодолении жизненных невзгод. Слаб и ничтожен.

А вот была бы я Сонькой и страдала бы тотальным недоверием к миру, мне было бы легче. Я бы хотя бы все понимала, все про этот мир, в смысле, откуда растут ноги моих проблем.

МОЯ ПОДРУГА

Соня Мудлер – подруга студенческих лет. Умная, красивая, сексапильная, а теперь еще и богатая, сама разбогатела, без мужа и без родительского наследства. Мужики сейчас как мухи на ее богатство полетели, а она их так ловко шлёп-шлёп – не летите. Не ваше! А все потому, что ее базовая сущность – тотальное недоверие к миру. Для Соньки человечество – этакий гнусный клубок разных неясных связей, подводных рифов и мутных течений. Вот почему она всю жизнь защищает себя от всех. От каждого индивида и от всего человечества. Она с миром не на вы и не на ты, а на ять. И внутренне вот в такой стойке (показывает). Не радуется ничему, не может. От всего ждет подвоха, каждую минуту. Для нее ведь мир – это большой человеческий зад. И она на все смотрит через его призму. Ну вот, например, встречаешь ее, скажем через полгода (она все это время по заграницам мотается). Кричишь на весь аэропорт: «Господи, Сонька, как я рада тебя видеть!» А она с этаким прищуром: «Ну-ну». Не верит, что её действительно рады видеть. Она на весь мир с этим прищуром смотрит. Для нее все люди с двойным дном. Если я так кричу, значит, мне от нее что-то нужно. Ну, просто не верит ни в какое человеческое проявление, ни в какую душевную тонкость, чуткость людскую. Да что говорить, в открытость мира не верит, в человечестве разочаровалась окончательно и бесповоротно. У нее такое выражение лица, когда она на мир смотрит и всех в нем ненавидит и подозревает – ну такое выражение. (Пробует разные выражения).

И вот мы вместе ужинаем в ресторане по поводу встречи, а потом идем в театр (Сонька любит пойти со мной в театр, я заранее покупаю билеты в партер). Мы сидим, смотрим какую-то душещипательную чужую историю, вот-вот откроется какая-то тайна, весь зал не шелохнется, тишина мертвая, И вдруг в этой мертвящей тишине громкий Сонькин шепот: «А ты правда рада меня видеть?» Я теряюсь, ерзаю, на нас оборачиваются, шипят. Но Соньке плевать на то, что происходит на сцене, у нее своя драма жизни: верить ей в человечество или нет? «А как это рада? - чуть не вслух продолжает она.- Ты прямо меня ждала, что ли? Думала обо мне или как?» Мне нужно было как-то отреагировать, сказать что-то хорошее, сжать руку, может даже вывести из зала и обнять ее или еще что-то. А я теряюсь, отвожу глаза, шепчу: «Потом, потом. Ну не сейчас же!» Но потом ничего такого не происходит, Сонька больше не спрашивает, а самой начать говорить типа: «Вот ты меня тогда спросила, правда ли я рада тебе, и я тогда не могла сказать. А вот сейчас скажу, так вот я скажу, что я и правда очень рада…» Ну, глупо же? И мы так ничего и не говорим друг другу. И Сонька снова уезжает, окончательно может быть теряя веру в человечество. Потому что я для нее часть этого человечества, часть, которая, ничего не сделала такого, чтобы в него поверили.

Я иногда как заплачу от этого, что упустила шанс убедить в чем-то Соньку. И вдруг понимаю, что жалею не только Соньку, а саму себя, отвоевавшую себе какую-то странную сумбурную, полную отчаяния жизнь. А может все потому, что я открыла в жизни не ту дверь, а свою так и не нашла? Зашла в тупичок, внедрилась в чью-то чужую жизнь, проживаю ее, а своя где-то рядом, забытая, брошенная. И поэтому мир взял и свои огромные ворота передо мной захлопнул. И как вырулить из этой чужой жизни, как вырулить…Вырулить. Я смотрю в потолок, и вдруг на меня наплывает одно недавнее воспоминание.

ВЫРУЛИТЬ

Это были мои первые самостоятельные попытки вождения. Я только что приобрела автомобиль. Я, конечно, гордилась им очень, чувствовала себя королевой. Но ездила как черепаха, на каждом перекрёстке встану и жду, пока все не проедут. Стыдно конечно, но что делать? Боялась я ещё водить. Паниковала каждый раз, когда встревала в новый поток машин.

И вот однажды, в час пик в один из рабочих дней недели я вырулила на своем автомобиле и покатила в сторону офиса. Выглядела я прекрасно: хороший макияж, уложенные волосы, красный свитер под цвет машины, чёрные очки. Я чувствовала себя счастливой. И слегка превысила скорость, помчалась к перекрёстку. Вылетела на середину и поняла, что что-то сделала не так. Я остановилась. На меня мчались машины со всех сторон справа, слева, спереди, сигналили сзади. Так как я перекрыла путь сразу всем, то стали сигналить все подряд. Громко, настырно! Я впала в жуткую панику, просто в шок. Мне показалось, что сейчас меня просто убьют, размажут, растерзают. Всё моё счастье куда-то улетучилось. Вместо того, чтобы как-то сориентироваться и что-то предпринимать, я в отчаянии упала головой прямо на руль, закрыла глаза и стояла так в ужасе полном. Эти секунды показались мне вечностью, я как будто куда-то провалилась. Из состояния шока меня вывела тишина. Мёртвая, полная тишина. Такое впечатление, что я оглохла. Я медленно подняла голову и увидела, что стояли машины спереди, справа, слева, сзади. Все водители, будто разом что-то поняв, перестали сигналить, и просто молча, спокойно ждали по непонятно какому-то передатчику, они будто договорились, что нужно просто подождать и дать мне время очнуться. Никто не кричал, не нервничал, все просто стояли и молча выжидали. Я завела мотор и тихо тронулась с места. Я ехала, а машины стояли, и пока я не вырулила в нужном мне направлении, никто не дёрнулся. Я вдруг поняла, как важна для меня была эта тишина спокойствия. Тишина – понимания. Когда все вдруг, не сговариваясь, понимают одного и делают всё так, как надо этому одному. Я подумала, что вот такие минуты делают нас друг другу ближе, такие мгновения нас как-то объединяют. Три минуты тишины, за которые свершается что-то важное между людьми.

«Ты правда рада меня видеть? А как это рада? Ты меня прямо ждала, что ли?»

«Пожалуйста, возвращайся. Мне плохо без тебя».

«Нельзя жить, если жить не для кого, дочь!»

«Мама! Мы никогда не понимали друг друга! С этим надо что-то делать!!»

«Стакан наполовину полный. Запомни!»

«Ты сейчас положишь трубку и придёшь ко мне или я к тебе приду. Мы возьмём твою Настю и будем долго гулять, а потом замёрзнем и пойдём в гости к Тусе. И она будет так рада, так рада…

Три минуты тишины. Когда кто-то оказывается в полном отчаянии, для других достаточно создать такую вот тишину - понимание. Может именно в такие минуты к человеку возвращаются силы и он может вдруг потихоньку вырулить.

(Кто-то звонит по телефону. Берёт трубку). Да, да, это я! Это я- я – я!!! Да, я звонила, как вы узнали мой номер?! Высветился? Вы оставили билеты на концерт американского джаза? Что вы говорите?! Вы не забыли обо мне? Вы прямо думали обо мне или как? Значит, у меня снова есть связь с миром, надо же! Нет, это я не вам. Хотя почему не вам? Вам! Вам! И вам тоже! И вам! И вам! (Обращается к зрителям).

2009-2012г.г.

Поиск по сайту: