Радужная перспектива

Стараясь понять современность, мы задавали простой вопрос: что отличало современность от до-современной эпохи? Мы обнаружили много таких факторов (от индустриализации до движений освобождения), но все их можно наиболее обобщенно резюмировать как дифференциацию Большой Тройки.

Пытаясь понять пост-современность, давайте снова спросим: что делает пост-современность настолько отличной от современности? Мы увидим, что здесь также есть много факторов, но все их можно очень обобщенно резюмировать, как попытку быть всеобъемлющей — избегать «маргинализации» множества мнений и точек зрения, которым могущественная современность зачастую не придавала значения; избегать «гегемонии» формальной рациональности, которая нередко подавляет нерациональное и иррациональное; объединять всех людей, независимо от национальности, пола и Цвета кожи, в многоцветном содружестве взаимного уважения и взаимного признания. Эта всесторонность, часто называемая просто многообразием (или «поликультурностью», или «плюрализмом»), составляет основу программы конструктивного постмодернизма, аспекты которой мы будем рассматривать на протяжении всей этой главы.

Эта попытка быть всесторонней — холистической и всеобъемлющей в наилучшем смысле — отчасти стала реакцией на прискорбное сползание современности к флатландии, где диссоциация Большой Тройки позволяла могущественной науке колонизировать и подчинять себе (а также маргинализировать) все остальные формы бытия и познания. Постмодернизм стал попыткой включить в себя всю Большую Тройку, вместо того, чтобы просто дифференцировать и диссоциировать ее составляющие. Таким образом, если современность дифференцировала Большую Тройку, то пост-современность старается охватить ее триединство — все множество «Я», «Мы» и «оно» — приходя к более всесторонней, интегральной и неисключительной позиции. И в этом, собственно говоря, и состоит непреходящая истина, интегральная истина основных движений постмодернизма.

Но мы также увидим, что у постмодернизма, как и у современности, есть свои отрицательные стороны. Когда дифференциация Большой Тройки обернулась диссоциацией, достоинство современности стало бедствием современности. Точно так же, радужная перспектива конструктивного постмодернизма оборачивается нигилистическим деконструктивистским постмодернизмом, когда плюралистическая всесторонность превращается в тошнотворное уравнивание всех качественных различий. Пытаясь избежать флатландии, постмодернизм зачастую становится ее самым вульгарным защитником.

Другими словами, пост-современность, точно так же, как и современность, имеет свои достоинства и недостатки.

Достоинства

Вступление в постмодернизм начинается с понимания важной роли, которую в человеческой осознании играет интерпретация. Фактически, постмодернизму можно поставить в заслугу признание определяющей роли интерпретации как в эпистемологии, так и в онтологии, как в познании, так и в бытии. Все постмодернисты, каждый по-своему, утверждали, что интерпретация не только имеет решающее значение для понимания Космоса, но и представляет собой аспект самой его структуры. Интерпретация внутренне присуща ткани мироздания: вот важнейшая догадка, составляющая основу великих движений пост-современности.²

Интерпретация:
основа пост-современного

Многим людям поначалу трудно понять, как и почему интерпретация может быть внутренне присуща вселенной. Ведь интерпретация, вроде бы, связана прежде всего с такими вещами как язык и литература? Да, но язык и литература — это лишь вершина айсберга, который простирается до самых глубин самого Космоса. Мы могли бы объяснить это следующим образом:

Как мы уже видели, все события Правой Стороны — все сенсомоторные объекты и эмпирические процессы, все «оно» — можно наблюдать с помощью органов чувств и их расширений. Все они имеют простое местоположение; вы можете буквально указать на большинство из них (скалы, города, деревья, озера, звезды, дороги, реки и т. д.).

Однако внутренние события Левой Стороны нельзя наблюдать таким образом. Во внешнем эмпирическом мире невозможно увидеть любовь, зависть, удивление, сострадание, прозрение, интенциональность, духовное озарение, состояния сознания, ценности или смыслы. Внутренние события нельзя увидеть внешним, или объективным образом, их можно увидеть только путем интроспекции и интерпретации.

Так, если вы хотите изучить «Макбет» с эмпирической точки зрения, мы можете взять экземпляр этой пьесы и подвергнуть его различным научным тестам и экспериментам: он весит столько-то граммов, содержит такое-то количество молекул типографской краски, в нем столько-то страниц, состоящих из таких-то органических соединений и так далее. Это все, что вы можете узнать о «Макбете» эмпирически. Все это объективные, внешние аспекты Правой Стороны.

Но если вы хотите узнать смысл этой пьесы, вам придется прочитать ее и понять ее внутреннее содержание, ее значения, ее интенции, ее глубины. А это вы можете сделать только с помощью интерпретации: что значит это предложение? Здесь эмпирическая наука оказывается практически бесполезной, поскольку мы вступаем во внутренние сферы и символические глубины, которые можно оценивать не с помощью внешнего эмпиризма, а только с помощью интроспекции и интерпретации. Не просто объективного, но субъективного и интерсубъективного. Не просто монологического, но диалогического.

Так, вы могли бы увидеть, что я иду по улице с выражением неодобрения на лице. Вы можете это видеть. Но что на самом деле означает это внешнее выражение неодобрения? Как вы можете это узнать? Вы спросите у меня. Вы будете со мной говорить. Вы видите мою поверхность, но чтобы понять мое внутреннее состояние, мои глубины, вам придется вступить в сферу интерпретации (герменевтический круг). Вы, как субъект, будете не просто смотреть на меня как на объект, но попытаетесь понять меня как субъекта — как человека, «Я», носителя интенциональности и смысла. Вы будете говорить со мной и интерпретировать то, что говорю я; я буду делать то же самое по отношению к вам. Мы не субъекты, смотрящие на объекты; мы субъекты, пытающиеся понять субъектов — мы находимся в интерсубъективной, диалогической сфере.

Это верно не только для людей, но и для всех чувствующих существ как таковых. Если вы хотите понять свою собаку — довольна ли она, проголодалась или хочет пойти на прогулку? — вам приходится интерпретировать сигналы, которые она вам подает. И собака, по мере своих возможностей, делает то же самое по отношению к вам. Другими словами, внутренность холона можно понять только путем интерпретации.

Итак, внешние поверхности можно видеть, но внутренние глубины следует интерпретировать. И именно потому, что внутренняя глубина составляет неотъемлемую часть Космоса — это Левостороннее измерение любого холона — сама интерпретация также представляет собой внутренне присущую характеристику Космоса. Интерпретация — это не что-то, привносимое в Космос как дополнительное качество; это открытие самих внутренних измерений Космоса. А поскольку глубина Космоса простирается «до самого низа», то, по известному выражению Хайдеггера, «интерпретация идет сверху до низу».

Пожалуй, теперь мы можем понять, почему одной из великих целей постмодернизма было введение интерпретации в качестве внутренне присущего аспекта Космоса. Я сказал бы, что каждый холон имеет Левое и Правое измерения (как показано на рис. 5), и поэтому каждый холон имеет объективный (Правый) и интерпретационный (Левый) компоненты.

(Разумеется, вам самим решать, насколько далеко «вниз» вы хотите распространять внутреннее, или сознание. Некоторые люди распространяют его на млекопитающих, другие — на земноводных, растения или даже на атомы. Я считаю, что это полностью относительный вопрос: сколько бы сознания ни было у одного холона — скажем, амебы — у более высокого холона — например, оленя — его немного больше, у еще более высокого — скажем, гориллы — еще больше. Чем ниже находится холон в Великом Гнезде, тем меньшей чувствительностью он обладает, пока от него не остается лишь слабая тень, которую мы не можем обнаружить. Мы вернемся к обсуждению этой темы в главе 14; а пока просто заметим, что ко времени, когда эволюция доходит до людей, внутреннее измерение несомненно существует, и доступ к нему возможен только посредством интроспекции и интерпретации).³

Бедствие современности состояло в том, что она сводила все интроспективное и интерпретационное знание к внешней и эмпирической флатландии: она пыталась вычеркнуть богатство интерпретации из сценария мира. Попытка постмодернизма снова ввести интерпретацию в саму структуру и ткань Космоса отчасти диктовалась достойным стремлением избежать флатландии, воскресить опустошенные внутренние измерения и интерпретационные модусы познания. Постмодернистский акцент на интерпретации — наиболее заметно появляющийся у Ницше и проходящий через «душевные (Geist) науки» Дильтея к герменевтической онтологии Хайдеггера и «нет ничего вне текста (интерпретации)» Дерриды — в своей основе был не чем иным, как отчаянным воплем областей Левой стороны об освобождении от уничтожающего забвения, в которое они ввергнуты монологическим воззрением научного монизма и холизма флатландии. Это было отважное восстановление прав «Я» и «Мы» перед лицом безликих «Оно».

Поиск по сайту: