Существует ли Детская Духовность?

Согласно определениям 1 и 2, нет. Согласно определениям 3, 4 и 5, да. В некотором роде.

Ранние этапы

Определение 1 (духовность как высший уровень на любой линии развития) и определение 2 (духовность как общая совокупность высших уровней на всех линиях развития) исключают почти любые проявления духовности в детском возрасте, просто потому что в младенчестве и детстве большинство линий развития находятся на доконвенциональном и конвенциональном уровнях. Это не исключает других типов духовности; это лишь значит, что если вы определяете духовность как надрациональное, надментальное, постформальное, сверхсознательное и пост-постконвенциональное, эти области не присутствуют в сколько-либо заметной степени.

Определение 3 (духовность как отдельная линия развития) утверждает, что в младенчестве и в детстве определенно имеется духовность... но только самые низшие этапы духовности, которые, по большинству определений вовсе не выглядят духовными. Даже согласно теоретикам, предлагающим это определение, в этом возрасте любовь эгоцентрична, верования носят нарциссический характер, мировоззрение полностью занято собой, а способность принимать на себя роль другого (и, значит, по настоящему заботиться о других) отсутствует или находится в зачаточном состоянии. Тем не менее, согласно этому определению, все это следует считать ранними этапами линий развития, которые могут быть названы «духовными», поскольку при дальнейшем развитии они развертываются в способности, явно признаваемые духовными большинством людей. Именно такую модель представляют собой «этапы веры» Джеймса Фаулера. И значит, исходя из этого определения нам не следует заключать, что все младенцы являются святыми или мудрецами, или постоянно пребывают в контакте с подлинными духовными реалиями; скорее, они находятся в начале долгого пути к подлинной духовности, идущего через более высокое развитие (и это возвращает нас к определению 1 или 2: «подлинная» духовность связана высшими пост-постконвенциональными стадиями развития).

С другой стороны, определение 4 настаивает, что младенцы и дети непосредственно соприкасаются или, по крайней мере, могут соприкасаться с духовными реалиями, поскольку им может быть знакомо отношение, определяющее духовность (открытость, любовь, изменчивость и т. п.). Более того, большинство людей, использующих это определение, заявляют, что подобные качества — скажем, открытость или изменчивость — более присущи детям, чем взрослым, и что подлинная духовность связана с повторным обретением или воскрешением этой открытости.

Как мы видели, проблема этого определения состоит в том, что для него трудно найти заслуживающие доверия и непротиворечивые примеры. Появляется ли качество «открытости» уже полностью сформировавшимся или же оно развивается? Если ребенок не способен принимать на себя роль другого, то насколько «открытым» он может быть в действительности? Если эта открытость эгоцентрична — будучи при этом сколь угодно спонтанной и гибкой — разве это то, что мы подразумеваем под «духовностью»? Разве радостный нарциссизм «духовен»?

Судя по всему, большинство людей, пользующихся этим определением, подразумевают, что у детей нередко бывает более открытый контакт с определенным эмоционально-чувственным измерением бытия (прана-майя-коша, elan vital, эмоционально-эфирная оболочка, вторая чакра и т. д.), и это, скорее всего, вполне верно. Более того, безусловно верно, что аспекты этого измерения могут подавляться более высокими структурами ума (эго, сверхэго, совесть), в результате чего могут возникать различные типы патологии. И, наконец, верно, что для исцеления нанесенного вреда и восстановления более гибкого, текучего, чувственного взгляда на жизнь требуется повторное обретение этой утраченной способности (в форме регрессии на службе эго)...

Я согласен со всем этим. Вопрос лишь в том, зачем обозначать доконвенциональное эмоционально-чувственное измерение термином «духовность», если исследования неоднократно показывали, что оно эгоцентрично по отношению к другим? Чрезвычайно важно, чтобы ум был осведомлен о чувствах тела, но духовность, кроме того, включает в себя осведомленность о чувствах других, и поистине огромное количество исследований убедительно показало, что такая способность принимать на себя роль другого и становиться на точку зрения другого устойчиво возрастает от дооперационной к конкретно-операционной, формально-операционной и постформальной стадиям.

Если идея духовности сводится к чувству благополучия, то детство могло бы считаться раем;¹ но если она, кроме того, включает в себя совершение добра, посредством принятия на себя роли других и преломления своего сознания через множество воззрений и плюралистических взглядов на мир, включая сострадание, заботу и альтруизм, тогда детство — это мир ограниченных ожиданий, сколь бы восхитительно гибким и спонтанным ни был его эгоцентризм. Самое печальное в подавлении детских способностей состоит не в том, что оно связано с подавлением более высоких духовных измерений (например, виджняна-майя-коши), а в том, что оно включает в себя вытеснение более низких, но чрезвычайно ценных оснований (например, прана-майя-коши), диссоциация которых может искажать последующее развитие. Более того, барьер вытеснения, создаваемый эго для того, чтобы не давать подниматься вверх низшим, дорациональным побуждениям, в последующем развитии может мешать и более высоким, надрациональным побуждениям достигать нижележащих уровней. Защитные системы, оберегающие от воздействия «оно», могут ограждать и от Бога, просто потому, что стена в любом случае остается стеной. Однако следует помнить, что детское эго вытесняет, по существу, доконвенциональное «оно», а не постконвенционального Бога.

Измененные состояния сознания
и полет на облаках

Однако определение 5 (пиковые переживания) предлагает правдоподобное объяснение и достаточное количество свидетельств того, что, по крайней мере, у некоторых детей бывают определенные разновидности духовного опыта. Я полагаю, что это действительно так, и предложил классификацию такого рода опыта — а именно, пиковых переживаний психической, тонкой, каузальной и недвойственной сфер, интерпретируемых с архаической, магической, мифической и рациональной точек зрения — что для большинства детей означает с магической или мифической. Я сознаю, что многие теоретики резко возражают против того, чтобы называть это «духовным», и такие исследования, как работа Фаулера, говорят о недоступности любой более высокой или подлинной духовности для этих структур; но я думаю, что мы можем называть их духовными пиковыми переживаниями, коль скоро мы тщательно оговариваем точное положение дел.²

Существует единственный аспект младенчества и детства, который, если он существует, мог бы быть подлинно духовным. Это тот аспект, который я называю «полетом на облаках славы» (из Вордсворта: «Не в полном забвении... но летя на облаках славы приходим мы...»), то есть, более глубокое психическое (или душевное) измерение, которое, как косвенно предполагают некоторые свидетельства, присутствует в дородовой период и в первые годы жизни, но затем постепенно исчезает по мере того как начинается фронтальное (эгоическое) развитие.³ Выражение «летящее на облаках славы» относится вообще ко всему более глубокому психическому (или душевному) осознанию, которое индивид приносит в эту жизнь и которое потому в некотором смысле присутствует в ней с момента зачатия (как бы вы ни истолковывали это — как реинкарнацию, или просто как более глубокие потенциалы, присутствующие изначально). Вероятно, лучше всего сказал об этом Хазрат Инайят Хан, выразив традиционную точку зрения: «Крик младенца очень часто бывает выражением его тоски по ангельским небесам [через которые он только что прошел по пути к своему земному рождению — это то, что тибетцы называют «бардо перерождения»]; улыбки младенца повествуют о его воспоминаниях о небесах и высших сферах».⁴

Согласно различным теориям, более глубокое психическое осознание представляет собой либо (1) душу, спускающуюся из сфер бардо (лежащих между смертью и новым рождением), либо (2) глубинную основу или потенциал, который неизбежно теряется и забывается по мере развития аналитического эго (но может быть вновь обретен в просветлении или полной духовной реализации).

Хотя поначалу второй вариант кажется правдоподобным, он, судя по всему, не выдерживает подробной проверки. Утверждается, что это та самая основа, которая заново обретается в просветлении, но если это так, то почему кто-то вообще стал бы от нее отказываться? Если эта основа обретается заново, почему развитие делает нечто такое, чего оно не делает ни в одной другой системе — а именно, поворачивает вспять? Должен ли цыпленок регрессировать к яйцу, чтобы найти себя? Если эта основа воссоединяется с эго так, что вместе они составляют полное развитие, это означает, что сама основа неполна, а как может что-то по самой своей природе неполное быть основой полного просветления? Может ли часть быть основой целого? Это воззрение — которого, кстати, я когда-то придерживался — представляется в значительной мере неадекватным, как в теоретическом плане, так и с точки зрения имеющихся данных.⁵

Это оставляет нам в качестве основного претендента первый вариант — сферы бардо — хотя конвенциональному уму они кажутся чем-то совершенно нереальным. Тем не менее, существует достаточное количество свидетельств, которые наводят на эту мысль.⁶ Похоже на то, что это глубинное психическое существо все больше отходит на задний план и забывается по мере развертывания фронтального или эгоического развития (см. таблицу 4б), хотя если развитие продолжается до собственно психического уровня (В-7), то это глубинное психическое существо опять выходит на поверхность (что часто приносит с собой вспышки воспоминаний детства, когда это глубинное психическое существо как бы «наблюдало» издали).⁷ Но что бы ни представляла собой эта глубинная психическая способность, это не восстановление дорациональной младенческой структуры, а открытие надрациональной структуры.

И значит, мы можем сказать, что младенцы и дети, как минимум, имеют доступ к некоторым разновидностям духовного опыта (в форме пиковых переживаний), даже хотя последние интерпретируются посредством фронтальных структур, которые являются до-конвенциональными и эгоцентрическими (и как бы не слишком духовными). Однако, в силу возможного соприкосновения с более глубокой психической (или душевной) сферой, в младенчестве и детстве не исключена связь с одним типом духовного измерения, даже хотя она снова, с необходимостью, интерпретируется и выражается через доконвенциональные и эгоцентрические каналы и, таким образом, не может считаться духовной в сколько-нибудь строгом смысле.

Поиск по сайту: