Воспитанию нет начала и конца его тоже не видно, а перемен в этом процессе не существует

Радость общения на русском языке

Другой день нашей школьной жизни я спросил детей:

- Хотите изучать русский язык?

И они ответили мне доверчиво и радостно:

- Да!

Они сказали мне «да» не только по доверчивости и наивности, не зная, на что соглашаются, а потому, что они действительно хотят говорить по-русски. Они очень много наслышались в семье о важности знания русского языка, они хотят понимать детские передачи, идущие по телевидению на русском языке; мечтают поехать в Москву; стремятся общаться со сверстниками, говорящими по-русски. Очень много мотивов у них для этого.

И у меня тоже много мотивов учить их русскому языку. Родной язык - это колыбель вашей души, дети, а русский язык станет колыбелью вашей многогранной жизни, гражданства в нашей великой стране!

Конечно, дети, вы поедете в Москву, посетите Мавзолей, Кремль, и в вас родится гордость за свою страну. Вы - возможно, впервые - почувствуете, что каждый из вас рожден для свершения великих дел и что на вас возложены большие надежды. Может быть, вы тогда впервые осознаете, как почетно и ответственно быть гражданином Союза Советских Социалистических Республик. Я вижу в вас, сегодняшних моих шалунах, тружеников Родины, для которых русский язык станет крыльями для дальних и больших полетов. И я мечтаю о том, что, куда бы вы ни поехали, в каких бы дальних краях вы ни побывали, с какими бы народами вы ни общались, всюду люди будут радоваться вашей грузинской душе, вашему таланту, творчеству, трудолюбию, честности, вашему умению дружить.

Вот каковы мои мотивы, дорогие ребятишки, когда я приступаю к обучению вас русскому языку! Я буду стремиться к тому, чтобы возбудить у вас любовь к нему. А методика обучения? Я буду искать ее, исходя из этих соображений. И если мои поиски не всегда увенчаться успехом, вы уж простите меня, дети, я ведь не буду делать это нарочно! Важно, чтобы не ошибиться в выборе цели.

Но все же - методика? Какой она должна быть? Я выбираю такие принципы.

Во-первых, детям должно казаться, что научиться говорить по-русски совсем нетрудно, хотя для грузина это дело не из легких: в грузинском языке нет мягкого знака, ударения, меняющего смысл и значение слов, и потому для моих малышей будет все равно, сказать «мальчик» или «малчик»; в грузинском нет и рода, поэтому дети часто будут ошибаться: «Мой книга», «Мой сестра» и т. д. Многие дети боятся заговорить в классе по-русски, чтобы не вызвать насмешек товарищей над их ошибками; этот страх не проходит у них даже в старшем возрасте: человек стыдится говорить по-русски с ошибками. Нет, у моих детей не должно быть этого страха. Пусть они часто прибегают к жестикуляции и словам родного языка, пусть пока ошибаются. Главное - вызвать у них стремление к общению на русском языке, развить чувство языка. Мое управление процессом усвоения детьми русской речи будет для них почти незаметным, так как оно будет включено непосредственно в ситуации общения и говорения.

Во-вторых, нужно, чтобы у детей как можно быстрее возникло чувство, что они уже понимают русскую речь и уже объясняются на русском языке. Это укрепит их веру в свои силы, поддержит желание учить язык. Ребенок говорит мне что-нибудь по-русски, а я слушаю серьезно, киваю головой: «Конечно, конечно, я тебя понимаю!» Поощряю его говорить как можно больше, дольше, восхищаюсь, удивляюсь сказанному: «Неужели? Разве? А когда это случилось?» Как будто русский язык меня уже не интересует, как будто я поглощен тем, о чем он говорит. Если я читаю им сказку, стихотворение, рассказ, то пытаюсь сделать для них понятным содержание не только с помощью слов, потому что это не всегда будет возможным, но и экспрессией - мимикой, жестикуляцией, игрой, которые будут сопровождать мое чтение. А слова, выражения, фразы буду произносить четко и разборчиво.

Не буду детям читать каждый раз все новое и новое. Лучше, если выберу несколько сказок, стихотворений и рассказов, может быть, всего 10 - 12, и буду повторять их на разных уроках. Они сразу не поймут их содержание, но частое повторение одних и тех же сказок и стихов сделает два важных дела: у детей возникнет установка на красоту и звучание русского языка, а постепенное понимание тех или иных слов и выражений, углубление в содержание в целом принесет им радость познания. Я думаю о том, как было бы хорошо, если бы года через два-три ученик повторно встретился со всеми этими сказками, стихами, рассказами в учебных книгах для чтения. Чтение в книге сказки, которая смутно вспоминается и в которой раньше что-то понимал, а что-то нет, теперь еще раз доставит ребенку радость от того, что прочитал и с легкостью понял. А может быть, случится и такое, когда ребенок, помня эту сказку, но не понимая содержания многих запомнившихся слов и выражений, вдруг уяснит себе многое и с доброй усмешкой скажет о себе: «Вот оно что! А я-то думал!..»

В-третьих, в процессе обучения как можно чаще буду создавать речевые ситуации «неучебного» характера, т. е. такие, когда ребенок не чувствует, что я обучаю его русскому языку, а начинает общаться со мной потому, что ему хочется сообщить мне что-то, поговорить со мной. Подобные ситуации могут возникнуть в условиях игры, только не такой, когда, например, детям предлагают «превратиться» в зверей и называть себя: «Я - собака!», «Я - обезьяна!», «Я - кошка!»; «превратиться» в «живую одежду», продающуюся в магазине, и говорить о себе: «Я - ботинки!», «Я - платье!», а «покупатель» приобретает «ботинки» и «платье» и забирает эту «живую одежду». Пусть дети сами придумывают, если хотят, игры, где они будут олицетворять собак и обезьян, ботинки, костюмы и кастрюли (хотя я верю, что им и в голову не придет такая нелепость); но я, их педагог, никогда не осмелюсь предложить им хоть на минуту «превратиться» в обезьян или ботинки и называть себя ими.

Нужны объяснения? Тогда скажу вот что. Вы, уважаемые взрослые, согласились бы превратиться в обезьяну, собаку, в свинью, в сковородку, в ложку, в галошу и т. д. и т. п., занимаясь в группе ускоренного обучения иностранному языку и будучи чрезмерно заинтересованными в изучении этого языка? Стали бы вы - ради заучивания местоимений и некоторых существительных - говорить: «Я - собака!», «Я - обезьяна!», «Она - сковорода!»? Конечно же, нет. Но почему, если такая игра будет способствовать заучиванию лексики? Потому (уверен, это и будет вашим ответом), что она унижает ваше достоинство. Игра игрой, но достоинство есть достоинство! В этой группе взрослых, изучающих иностранный язык ускоренными способами, никто и не предложит вам олицетворять собак и обезьян, там вы будете мсье журналист, господин посол, господин директор, режиссер, врач и т. д. и т. п. Вы будете играть роли, которые престижны и потому стимулируют вас в изучении языка.

Так имею ли я моральное право, пользуясь доверчивостью детей, предлагать подобные игры, ущемляющие их достоинство, хотя они сами, быть может, и не замечают этого? Они не замечают, но я-то понимаю, что эти «Я - собака!», «Ты - обезьяна!» - издевательство над детьми. И возмущаюсь, когда в некоторых методических пособиях мне и тысячам других учителей рекомендуется проводить такие игры на уроках русского языка. Возмущаюсь и записываю себе заповедь:

Педагогичными можно считать игры, которые возвышают детей - всех вместе и каждого в отдельности - до уровня их престижа. Игры же, которые могут хоть в малейшей степени унизить достоинство детей, непедагогичны, проводить их на уроках - аморально.

- Дети, кого сегодня выбрать космонавтами?

Да, задаю детям именно такие вопросы: «Кого выбрать?», «Кого послать?». И никогда не спрашиваю: «Кто хочет?» Вместо того, чтобы дети сами себя выдвигали главными участниками игры - «Выберите меня!.. Выберите меня!», - а я из желающих отбирал космонавтов, конструкторов, врачей, инженеров, предпочитаю, чтобы дети сами выбирали друг друга, и вмешиваюсь только тогда, если кто-нибудь в классе остается без внимания товарищей. На наших уроках русского языка все ученики становятся участниками игр - будь то игра в космонавтов, пограничников, учителей, строителей, регулировщиков движения...

И вот дети называют трех космонавтов. Они садятся в «корабль».

- До встречи на Земле!

- До свидания!

Мы, провожающие, машем рукой: «Счастливого полета!.. Счастливого пути!»

- Ввввуууууу!

Ракета взлетела.

Первый день полета... Второй день полета...

Мы слушаем передачи по «радио». Я выступаю в роли диктора: «Наши отважные космонавты Зурико, Tea и Бондо уже шесть дней находятся в космосе. Там они проводят большую работу. Сегодня у них день отдыха!»

Смотрим «телевизионную передачу» прямо из «космоса»: Зурико, Tea и Бондо держат в руках раму из картона (это у нас телеэкран) и рассказывают.

Зурико. Вижу Землю, море... Вижу нашу школу!.. (Зрители радуются.)

Tea. Небо очень красивое... Земля очень красивая! Я не боюсь, но вот Бондо боится! (Зрители смеются.)

Бондо. Tea шутит, я не боюсь! Сегодня я... я... Как это... Вышел из ракеты в космос! (Зрители аплодируют.)

Вот и момент приземления.

Космонавты выходят из «корабля». Их приветствуют встречающие.

- Здравствуйте!..

- Здравствуйте!..

- Рады видеть вас на Земле!..

- Спасибо!

- Устали?

- Нет!..

- Не очень!

- Хотите полететь еще?

- Да, хотим!..

- Вы - герои!

Космонавты проходят между рядами парт, им жмут руки. Они садятся на свои места, и игра заканчивается. Каждый новый такой «полет», каждое повторение игры полны импровизации, выдумок детей, игра творится заново, потому она и не надоедает. Сегодня, на двадцатый день нашей школьной жизни, я провожу пятнадцатый урок русского языка. На этих уроках не задаю детям традиционный вопрос: «Что это?» И они не отвечают мне: «Это стол... Это стул... Это парта...» Говорят: нужно, чтобы ребенок накопил лексику. Но разве лексика есть первооснова того, чтобы заговорить?

Представим себе: на строительной площадке навалены все необходимые материалы для строительства кирпичи, песок, цемент и т. д. Без всего этого да еще и другого, конечно, строить дом невозможно. Что же нужно человеку, чтобы он взял и построил хороший, красивый дом? Да, есть более важное условие, без которого все эти материалы так и могут остаться бесполезными. Это умение вообразить и построить будущий дом. Это умение приводить слова и языковые средства в речевое движение, в речевой поток. А если нет такого умения, то и речь не состоится. «Это стол, это стул» то же самое, что и «Это кирпич, это песок», которые произносит человек, находясь на стройплощадке среди наваленного материала. Но сколько бы ни повторял он, как все эти материалы называются, все равно дома не будет. Потому я и отказался от способа накопления лексики путем называния предметов.

Ребенок должен воспринимать русскую речь не по частям, а в целостности, в ее движении и богатстве. Эту целостность восприятия я называю языковым чутьем. Наилучшему восприятию учениками русской речи способствуют ситуации живого общения их с педагогом и между собой, а также особо организованная речевая деятельность...

...Дети раскрыли тетради по русскому языку (да, мы уже завели такие тетради, в них немало «записей», зарисовок и схем), приготовили фломастеры.

- Сегодня мы познакомимся со словом идти и составим рассказ с этим словом! - говорю я детям.

Я пишу слово идти на доске печатными буквами. Конечно, дети не умеют читать, и вовсе необязательно, чтобы они прочитали это слово. Но пусть оно будет написано. Дальше я говорю и одновременно рисую, а дети повторяет за мной и рисуют то же самое.

- Я иду в школу,- говорю я и рисую самого себя.

Я иду в школу

- Я пойду по дороге.

Рисую стрелку острием вправо, с двумя крестиками. Она - условный знак для обозначения словосочетания «пойду по».

Я пойду по дороге

- Перейду через мост.

Рисую дугообразную стрелку с маленькой черточкой под аркой.

Она обозначает «перейду через».

Перейду через мост

- Дойду до остановки. Стрелка принимает следующий вид:

Дойду до остановки

Она соответствует высказыванию «дойду до».

- Сойду с троллейбуса, - нарисую стрелку;

Сойду с

(«сойду с»)

Зайду за товарищем

Зайду за

(«зайду за»)

- Подойду к школе.

Подойду к

(«подойду к»)

Войду в школу.

Войду в

(«войду в»)

Выйду из школы

Выйду из

(«выйду из»)

- Пойду по дороге домой!

И опять рисую первую стрелку с двумя крестиками.

Затем я повторяю все сначала, обводя каждый участок пути, каждое «высказывание» кружками. Дети делают то же самое.

У меня на доске, а у детей в тетрадях получается следующая зарисовка:

Получается следующая зарисовка

Через 10 - 15 уроков с использованием таких упражнений дети обнаружат общий способ изменения смысла и значения глагола. «Ах, да, - скажут они, - надо впереди прибавить частички при-, от-, за-, вы-...» И тогда давай им как можно больше глаголов. Овладев способом словотворчества и построения высказывания, они будут радоваться, что уже начинают говорить, знают, как говорить, могут говорить. А пока...

- Вот вам слово ехать, - пишу это слово на доске. - Составьте высказывания, с этим словом по условным знакам, которые вы видите на доске. Начните так: «Папа поехал на машине...»

- Папа поехал на машине в деревню.

- Папа переехал на машине через перевал.

- Папа доехал до города Кутаиси.

- Папа заехал по дороге за дядей.

-Папа отъехал от озера.

- Папа подъехал к деревне.

- Папа въехал в деревню.

Конечно, не всем удается правильно составить предложения, а особенно - правильно их произнести. Я спешу прийти на помощь каждому, причем помощь бывает самая разнообразная: иной раз я подсказываю ребенку, что сказать, добавляя: «Ты так хотел сказать, верно?»; иной раз поправляю его: «Надо сказать так... Повтори, пожалуйста!»; порой же (и очень часто) прошу кого-нибудь из ребят помочь нам: «Илико, ты у нас знаток русского языка! Скажи, пожалуйста, как правильно так... или так?...» И Илико поправит своих товарищей, объяснит, как составить и произнести предложение.

Позже мне предстоит сложная работа: помочь детям разобраться в смысловых нюансах образованных ими слов, а также понять, что не все из этих слов могут быть применены в речи. А они с увлечением станут «творить» слова вроде: играю, выиграю, переиграю, доиграю, сыграю, заиграю, подыграю, отыграю, проиграю.

Да, все это будет! Со временем дети начнут говорить по-русски все живее и свободнее. Подойдет ко мне на перемене, где-то в марте - апреле, скажем, Лела и расскажет, как было интересно в зоопарке (или в цирке), какая смешная история произошла с ней в прошлую субботу. Будет говорить по-русски, прибегая к грузинским словам, порой даже не замечая этого. Нет, я не обещаю, что речь их на наших уроках станет безупречной, будет звучать без акцента, с правильным произношением и ударением. Но что они будут радоваться, изучая русский язык, и стремиться общаться на этом языке в этом я уверен.

А теперь пятиминутная переменка.

- Дети, хотите послушать русскую народную сказку?

Но они перебивают меня:

- Муху-Цокотуху... Муху-Цокотуху!

- Вы же несколько раз уже слушали эту сказку! удивляюсь я.

- Еще хотим!..

Ставлю пластинку.

- Дети, садитесь свободно, кто как хочет!

Я тоже сажусь у своего стола и смотрю на них. Ставлю пластинку, и зашевелились губы ребят. Они проговаривают текст вместе с артистами, заучивают его наизусть. На их лицах улыбки. «Дети, - обращаюсь я к ним мысленно,- вы разрешите мне от вашего имени передать благодарность ученым и учителям Валерии Гивиевне Ниорадзе и Ии Михайловне Манджгаладзе, у которых я научился для вас методике обучения высказываниям на глагольной основе?..»

А детям сейчас не до этого. Они напряжены: Муха-Цокотуха Папы бывают разные

Большая перемена. Мы готовимся к прогулке. Неподалеку от школы находится парк. Нам и улицу переходить не надо. Там можно играть, бегать, дышать свежим воздухом. На большой перемене мы всегда направляемся в этот парк, и прогулка получается чудесная.

Я не навязываю детям игры, не одергиваю их: «Не бегайте! Не шалите! Лучше посидите на скамейке!» Дети и бегают, и шалят. Кто наблюдает за муравейником, собирает ветки, шишки, листья для урока труда, кто (особенно девочки) берет с собой скакалочку и прыгает без устали, а кто подходит ко мне с вопросами: «Что это такое?», «Почему?», «Что за книгу Вы читаете?» и завязывает со мной разговор. Я наблюдаю за всеми, пытаюсь лучше узнать своих детей.

Сегодня, надеюсь, нам опять будет интересно в парке. Я уже мысленно представляю себе, какие события могут там произойти. Одна группа детей обязательно займется муравейником. И до меня донесутся голоса, выражающие удивление и восхищение.

- Смотрите, как они быстро бегают!

- А этот... вот этот... Какую громадину тащит!

- Видите, все они по одной дороге идут! Кто туда, кто обратно!

- Давайте поищем, куда они идут! Они на дерево лезут!

- А вы заметили, как они встречаются друг с другом? Останавливаются, усиками шевелят!

- Так они здороваются друг с другом!

- Они объясняют друг другу, где достать пищу!

- Они не умеют говорить!

- Нет, умеют!

- А ты слышал их разговор?

- Ну и что, что шг слышал... Вот вижу: они усиками говорят!

- Как можно говорить усиками?

- Очень даже можно!

- Вот спросим у Шалвы Александровича, он скажет!

Этот спор будет шумным. Дети направятся ко мне, чтобы я разрешил вопрос о существовании муравьиного языка: «Что же мне им ответить? промелькнет в моей голове.- Хоть бы знать что-нибудь о жизни муравьев... Ведь я должен был догадаться, что у них могут возникнуть подобные вопросы!»

И на этот раз решу: лучше сказать детям, что завтра я обязательно принесу им энциклопедию «Что такое. Кто такой» и прочту статью о жизни муравьев. Это очень интересно, как живут муравьи, дети! Знаете ли вы, что под землей у них целые города? И что муравьи рождаются с крыльями? Хорошо, раз вы так заинтересовались, я завтра прочту статью, и вы все о них узнаете!

Вот, Наверное, так будет сегодня с муравьями.

Саша, Майя или Tea, наверное, спросят меня, что за книгу я читаю. А эту книгу о путешествии Лемюэля Гулливера я специально возьму с собой в парк, чтобы дети заинтересовались ею. Я объясню им, что в ней описаны невероятные приключения Гулливера в стране лилипутов, в стране великанов, в других фантастических странах, описаны обычаи народов этих стран. Потом я скажу: «Хотите, я вам прочту, какие способы учения придумали в стране Бальнибарби, столица которой называется Лагадо?» Ведь я потому и захвачу эту книгу, чтобы прочесть детям этот отрывок и послушать, что они скажут. Ну, конечно же, дети изъявят желание послушать: Я буду читать медленно, иногда поглядывая на ребятишек.

Вот что рассказывает Лемюэль Гулливер: «Я посетил также математическую школу. Здесь преподавание ведется по такому методу, какой едва ли возможен у нас в Европе. Каждая теорема с доказательством тщательно переписывается на тоненькой облатке чернилами, составленными из микстуры против головной боли. Ученик глотает облатку натощак и в течение трех дней после этого не ест ничего, кроме хлеба и воды. Когда облатка переваривается, микстура поднимается в его мозг, принося с собой туда же теорему. Однако до сих пор успех этого метода незначителен. Отчасти это объясняется какой-то ошибкой в определении дозы или состава микстуры, отчасти озорством мальчишек, которым эта пилюля так противна, что они обыкновенно отходят в сторонку и сейчас же ее выплевывают. К тому же до сих пор никак не удается убедить строго соблюдать трехдневный пост, обязательный для успешного действия микстуры».

- Ну как? - спрошу я детей. Нравится вам такое учение? Они, разумеется, оживятся. И я жду, что они скажут.

Значит, можно приготовить разные вкусные жвачки по математике, по русскому языку... Мы пожуем их, а записанные на них знания проглотим. Затем то, что проглотили, пойдет в мозг и понесет туда все знания... Ха-ха!

- Это глупо и неинтересно. Как можно так учиться глотать и жевать знания!

- Ой, как было бы хорошо!

-...Только для лентяев!..

- Я бы ни за что не проглотил такие знания!

- Тогда и в школу ходить не надо: пусть все эти знания продают в аптекарских магазинах... Таблетки, микстуры!..

- И учиться тоже не нужно...

- Можно сварить и съесть кашу с буквами, и тогда научишься читать и писать...

Это бурное обсуждение проблемы учения может прерваться совершенно неожиданно, если прибежит кто-то из малышей и закричит во весь голос:

- А мы черепаху нашли!

Дети сорвутся со своих мест и побегут за ним, и вскоре с шумом вернутся обратно:

- Держи, осторожно!

- Не бойся, не кусается!

- Она маленькая?

- Возьмем черепаху с собой! - скажу я детям.

И мы возвратимся в школу с черепахой.

Вот какими интересными событиями могут быть заполнены эти 30 минут прогулки в парк. Потому и я, и дети любим большие перемены...

- Приготовились?

И мы спускаемся по лестнице, выходим во двор и направляемся в парк.

Но вдруг...

- Стойте, дети! ---Я замечаю, что Котэ идет один, а рядом с ним нет «Зазы».

Но они же шли вместе. Он же был с нами. Куда делся мальчик?

- Котэ, где «Заза»? А его дядя забрал!

- Какой дядя?

- Не знаю... Такой высокий...

- Когда?

- Когда мы спускались по лестнице!

Другие дети тоже видели: к «Зазе» подошел высокий мужчина и сказал: «Пойдем со мной!» Он взял мальчика за руку и повел к выходу.

Кто же мог увести мальчика? И почему этот человек не предупредил меня? Я оглядываюсь вокруг. Может быть, они там остались - в коридоре, и мальчик вот-вот спустится?

- Котэ, поднимись, пожалуйста, в класс и поищи его! Скажи, что мы ждем!

Котэ быстро возвращается: там никого нет.

Да, произошло что-то неладное. Ясно, что «высокий дядя» воспользовался другим выходом из помещения. Значит, он действительно хотел забрать ребенка, не уведомив меня об этом.

- Дети, стойте, пожалуйста, здесь, не расходитесь... Я сейчас вернусь!..

И бегу к другому выходу - догнать их. Они уже на улице. Мальчик сопротивляется, а мужчина открывает дверцу машины. «Садись быстрее, мы опаздываем!» - властно говорит он мальчику.

- Подождите! - кричу я, подбегая к машине.

Мужчина как будто не слышит моего крика, поспешно садится в машину. И как хорошо, что порой мотор машины такого человека не включается вовремя.

В эти секунды я успеваю подбежать к машине.

- Сейчас же высадите ребенка, и Вы тоже выходите из машины!

- Здравствуйте! - говорит мужчина. - Что Вы сердитесь? Не могу забрать своего сына из школы, когда захочу?

- Нет, не можете! Выходите из машины!

- А у нас очень срочное дело, мы опаздываем! - сердится теперь уже, оказывается, любящий своего сына папа.

- Срочнее дел, которые меня ожидают сейчас, не бывает! Выходите из машины!

Мальчик открывает дверцу, выпрыгивает из машины и прижимается ко мне.

- Хорошо, сынок, я приду к концу уроков и заберу тебя! - говорит любящий папа, а я чувствую дрожащую ладонь его сына.

- Нет, выходите и Вы тоже, мы должны разобраться!

- А в чем тут разбираться? Я отец, он мой сын! Хотел взять его из-за срочного и неотложного дела! Личного дела! Бывают ведь личные дела? Вы же мешаете мне! Еще разбираться!

- Выходите из машины и пошли к директору! Любящий папа выходит из машины и вкрадчивым голосом пытается объяснить:

- Вы понимаете, сегодня решается судьба мальчика!

- Пошли к директору!

- Но зачем к директору?..

- Так надо! А ты беги к товарищам, они ждут тебя во дворе!

Мальчик бежит, и по тому, как он бежит, не оглядываясь на своего папу, я понимаю: он рад.

А в кабинете директора мы пытаемся разобраться в случившемся.

Почему любящий папа забрал своего сына тайком от учителя?

Почему он насильно тащил мальчика? Почему мальчик не хотел идти с любящим отцом?

В чьей судьбе папа больше заинтересован, разводясь с женой: в своей или сына?

Почему он хотел взять мальчика в суд?

Когда начинается суд? Через три часа? А что он должен был делать с ребенком до этого?

Не хотел ли любящий папа напугать своего шестилетнего сына и заставить его лжесвидетельствовать на суде?

Отдает ли отчет любящий папа, да еще лектор, доцент, в каком положении мог оказаться педагог, обнаружив вдруг, что в классе пропал ребенок? Что педагог мог бы сказать матери ребенка, пришедшей забрать сына?

Да, обо всем этом обязательно будет сообщено и ректорату, и суду!

А теперь - до свидания! Нам уже все ясно! Ясно, что папы бывают разные и от некоторых из них нужно оберегать детей!

Что такому папе наши уроки и прогулки, наши радости и заботы? Что такому папе, если сегодня Гоча не обнаружит в парке черепаху, если там не состоится дискуссия о проблемах жизни муравьев, если не услышат дети рассказ Лемюэля Гулливера о новом способе учения? Что такому папе, если учитель его ребенка так взволнован, что ему вряд ли удастся вдохновенно провести следующие уроки этого дня!

Я возвращаюсь к детям. Тридцать минут они стоят так - в ожидании меня и интересной прогулки. Рядом с Котэ стоит «Заза» и что-то ему объясняет.

«Спас ли я тебя, мальчик, от беды? Какое, оказывается, у тебя горе! Не по этой ли причине порой так грустны твои глаза, а на наших мини-уроках ты часто отвлекаешься, задумываясь о чем-то своем? «Невнимательный, рассеянный» - так я записал о тебе в своем дневнике, а сегодня обнаружил свою невнимательность, непонимание тебя. Прости, пожалуйста, меня!»

- Ура! - закричали дети, увидев меня. Нарушенный строй сразу восстановился.- Идем в парк!

Да, мини-уроки у меня сейчас уже не получатся. Только надо найти возможность наверстать их в ближайшее время. А теперь поведу моих малышей в парк. Может быть, они действительно наткнутся на черепаху?

Поиск по сайту: