Глава 1. История пацифизма

Реферат

По основам идеологии белорусского государства

На тему: «Теоретические основания и базовые идеи пацифизма»

Выполнила студентка 1-го курса

Лечебного факультета

Группа 105

Буйневич Кристина Игоревна

Минск 2013

Содержание

Введение……………………………………………………стр. 3
Глава 1………………………………………………………стр. 4
Глава 2………………………………………………………стр. 16
Глава 3………………………………………………………стр. 18
Заключение…………………………………………………стр. 20
Список источников…………………………………………стр. 21

Введение

Война может иметь хорошие последствия у дикарей, способствуя отбору наиболее сильных и стойких, но на цивилизованные народы влияние ее обыкновенно самое пагубное: она ведет к взаимоистреблению самых лучших и самых храбрых.

А. Фулье

Пацифизм — идеология сопротивления насилию ради его исчезновения. Слово «пацифизм» произошло от латинского pacificus — миротворческий, которое в свою очередь образовалось от слов pax — мир и facio — делаю. Пацифистское движение выступает как антивоенное общественное движение в противовес насилию, направленное на борьбу за мир с помощью лояльных и толерантных методов. Термин и определение пацифизма, прежде всего, говорят об осуждении таких явлений как аморальность, жестокость, физическая расправа, а также способ достижения власти через военные действия. Идея пацифизма осуждает всякую войну, невзирая на религиозные верования, а также отрицает возможность войн быть освободительными, священными и правомерными. Главным идеологическим убеждением является вера в мирное решение любых проблем путем манифестов и переговоров.

В своем реферате я постараюсь проследить за историей формирования пацифизма как общемировой идеологии, так как пацифизм, как идеология, возник еще до нашей эры и претерпевал существенные изменения с развитием человеческой цивилизации, потому теоретические основания пацифизма формировались на протяжении нескольких тысячелетий. Рассмотрение истории пацифизма дает понятие об основах данной идеологии и базовых ее идеях, которые хоть и меняли свою формулировку, но в целом существенно не изменялись со времен основания идей пацифизма.

Глава 1. История пацифизма

Пацифизм в истории берет свое начало с древних индийских традиций джайнизма, который представляет собой зарождение пацифистких традиций в Индии. Также мирные традиции можно было наблюдать в разных этнических группах. К примеру, древнее население Новой Зеландии, мориори имели религиозные и культурные запреты на ведение войны, что в XIX веке помогло маори захватить их земли. Из этого следует, что пацифизм как идеология существует ни одно столетие и имел те или иные предпосылки для возникновения и актуальности проявления в разные исторические периоды.

Широко распространено мнение, что истинное миротворчество для стран так называемого европейского пути развития имеет своим истоком христианство. Не оспаривая того, что подобное утверждение не лишено определенного основания, хотелось бы обратить внимание на то, что фундамент пацифизма был заложен в глубокой древности, в античном мире. Давно известно утверждение, что вся предшествующая история человечества — это история войн; в течение многих веков война рассматривалась как неотъемлемая часть существования человеческого общества, хотя мир, конечно, всегда оставался желанной мечтой. Еще в глубокой древности человечество в лице своих величайших мыслителей и поэтов пришло к выводу, что главное естественное состояние — это мир, согласие и гармония, а состояние войны приводит к уничтожению, прекращению существования. Мир мыслился и как лучшее и необходимейшее условие для жизни человека и человеческого сообщества.

Еще в I в. до н.э. в Древнем Риме, величайшей военной державе, начинают громко звучать идеи милосердия и гуманности, мир представлялся как высочайшая ценность. Юлий Цезарь придает особое значение культу Милосердия (Misericordia), воздвигая в честь него храм. А его противник великий оратор и философ Цицерон развивает понятие humanitas, вырабатывая комплекс принципов, которыми человек должен руководствоваться в жизни, мыслительной и гражданской деятельности. Цицерон полагал, что главным является соответствие жизни достоинству, доблести. Это залог цивилизованности и гуманного отношения людей друг к другу. Реализация высоких принципов обеспечивает существование цивилизованных граждан, лучшее состояние для которого — мир. Римляне, великие практики, создали разработанную систему мирных политических договоров и детально выстроили систему мер, обеспечивающих государственный мир, включая юридические и политические гарантии, обеспечение безопасности, внутренней и внешней, регламентацию действий армий, отношение к противникам, предотвращение или подавление гражданских войн, обеспечение прав гражданина и т. п.

Вопрос о мире — один из ключевых в христианстве. Формирование христианского пацифизма традиционно и совершенно справедливо связывается, прежде всего, с ранним христианством. Христос стал мерой мира, истинно по-божески дарованного им человечеству. Мир — благоволение господне, он принадлежит на Земле всем, внявшим Благой вести и отмеченным божьей благодатью.

Христианская доктрина давала глубокое религиозное оправдание как концепции войны, так и концепции мира. Однако стержень христианства — глубоко интимное, личностное отношение между Богом и человеком. Не случайно гуманистическая суть христианства выражена в постулате столь всеохватывающем, сколь и кратком: «Бог есть любовь». He случайно Христос Спаситель по воскресении обращает к своим ученикам слова «Мир вам». Однако эта миротворческая суть христианства была наиболее труднодоступной народам-воинам, захватившим территорию бывшей Римской империи и ставших новыми хозяевами Европы. Народы, пребывавшие в течение столетий в состоянии перманентной войны и представлявшие мир лишь как передышку в военных действиях, не могли быстро проникнуться христианской идеей мира как основой связи между Богом и человеком. В сущности, требовалось большое пропагандистское искусство, чтобы сделать для военных народов приемлемой проповедь миролюбия и ненасилия. Военный век требовал Бога-воина. На рубеже античности и средневековья происходит сближение в сознании варваров образов бога-воина Одина, повешенного на мировом древе, и Христа, распятого на кресте. Это один из моментов соединения традиционной системы ценностей народов-воинов с христианством. Только таким образом можно было добиться, чтобы люди, естественным состоянием жизни которых была война, приняли религию мира и любви.

В раннем средневековье складываются в определенную систему и получают конкретное воплощение идеи «Христова воинства», справедливой войны как крестового похода за веру, положенные затем в основу идеологии рыцарства. Не случайно монархи называют себя «христовыми воинами», а войны против народов, принявших христианство не по ортодоксальному обряду (например, остготов), или против язычников ведутся под лозунгами борьбы за истинную веру. Представления о святости оказываются связанными не только с миром, «замирением», утешением, но и с системой воинских ценностей.

Хотя в сознании варварских народов, пришедших в Европу, война оказалась окруженной ореолом священства, но под влиянием христианства сформировалось представление, что священная цель всякого воинствования — мир. Варварские воины, ставшие христианами, в идеале видели справедливый мир завершением справедливой войны. Война рассматривалась как путь восстановления попранной справедливости, мир — как знак торжества справедливости, воплощения божественного закона.

К 1000 г. церковь, в которой по инициативе французского монастыря Клюни началось обновленческое движение, развернула широкую борьбу за Божий мир (pax Dei). Именно Божий мир призван был, по мнению духовенства, спасти человечество или приуготовить его к достойной встрече конца мира — Страшного суда. Ревнители Божьего мира взывали к людям с требованием прекратить взаимные распри, утишить злобу, порождающую разбой и взаимную ненависть, прекратить насилие, объединиться в единое сообщество — христианский мир, где каждому человеку нашлось бы соответствующее ему место. По всей Европе стали устраиваться съезды духовных и светских лиц, которые после долгих дебатов, как правило, давали торжественные клятвы хранить «Божий мир».

Однако эйфория ревнителей Божьего мира оказалась недолгой. Клятвы нарушались незамедлительно, а общие призывы к миру констатировались, но не затрагивали реальной жизни большинства людей. По существу это первое европейское пацифистское движение оставалось поверхностным и во многом лишь идеологическим, хотя нельзя не отдать должное благородству его целей. Видя неуспех своих общих начинаний, борцы за Божий мир решили несколько «заземлить» свои требования. Под влиянием клюнийского аббата Одилона (944-1048) они стали ограничиваться более умеренными требованиями и локальными целями, речь уже шла не о всеохватывающем Божьем мире, а о временных божьих перемириях (treuga Dei). Такой поворот был зафиксирован в 1040 г. на синоде в Аквитании, где было сформулировано требование не вести военные действия каждую неделю с вечера в четверг до утра понедельника, чтобы в эти дни, посвященные памяти о страданиях и воскресении Спасителя, каждый человек «без страха перед врагами своими, под охраной божьего мира, мог бы спокойно совершать свои дела». В дальнейшем эти требования на синоде в Монтре были расширены до прекращения военных действий на время празднования Рождества и Пасхи. Эти «временные» Божьи перемирия оказались более действенными, чем общие идеи Божьего мира.

В 1095 г. на соборе в Клермоне папа Урбан II, благословляя «Мир божий» для всех христиан, призвал их к праведной, священной войне против неверных за освобождение Гроба Господня и главных христианских святынь. Так началась эпоха Крестовых походов. Религия, несшая слово любви и мира, стала оправданием противостояния двух миров — христианского и не христианского, вылившегося в многочисленные кровавые войны, приведшие к огромным человеческим жертвам.

Средневековый мир был, в сущности, миром войны. Однако над этим военным и несправедливым миром в качестве абсолюта парила идея высшего мира и высшей справедливости. Это нашло отражение в многочисленных договорах о мире, заключавшихся в XII-XV вв. Самые воинственные государи неустанно твердили, что цель их деяний — мир. Изобиловавшие описаниями кровавых войн хроники, тем не менее, почти всегда содержали похвалы миру как антитезе войны.

XV век принес ренессансные идеи мира, в которых своеобразно преломились пацифистские воззрения предшествующих эпох, отразившие не только новое состояние умов, но прежде всего иное состояние общества и конфигурации власти. Он стал веком поисков европейского мира. Уже, казалось, брезжила его возможность, столь последовательно осмысленная в трактатах и проектах «вечного мира». Однако когда папа Пий II, поверив в возможность реализации этой идеи, захотел призвать христианских монархов в Мантую для заключения всеобщего мирного договора в 1459 г. перед лицом турецкой опасности, на встречу явился только сам инициатор. Европейские монархи остались глухи к его миротворчеству. Идея всеобщего мира еще не имела реальной почвы. К ней предстояло идти мучительнейшим путем многовековых войн и огромных утрат. Человечество хотело мира, но совершенно не было готово к нему.

В 14 веке последовательно пацифизм отстаивали критики официальной церкви — катары, вальденсы, францисканцы-терциарии, а также гуситы — сторонник Петра Хельчицкого. Реформация привела к кровопролитным религиозным войнам. Против них выступило мирное крыло анабаптистов, которые отвергали участие христианина не только в войне, но и в политике. Также последовательными пацифистами были квакеры, возникшие в середине XVII века. Это религиозное течение зародилось в Англии еще в середине XVII в.20 Его основатель Дж.Фокс проповедовал, что Бог живет в душе каждого человека как внутренний свет добра и любви ко всему живому. Отсюда вытекал призыв к полному отказу от насилия и установлению общего мира. Благодаря Александру Маку, организовавшего в 1708 году Братскую церковь, пацифизм стал неотъемлемой частью пиетизма.

Век Просвещения и Великой французской революции пополнил сокровищницу европейской общественно-политической мысли блестящими идеями, открывшими новые пути понимания различных сторон социальной жизни, в том числе проблем войны и мира. В критическом осмыслении такого социального явления, как война, и в поисках средств установления «вечного мира» просветители XVIII в. опирались на миротворческую философскую традицию, имевшую к тому времени уже 200-летнюю историю. Впервые вопрос о полном устранении войн из практики межгосударственных отношений и о необходимости всеобщего мира поставили гуманисты эпохи Возрождения. Их подход к выявлению и объяснению причин военных конфликтов носил ярко выраженную этическую окраску. Война рассматривалась как порождение нравственных пороков людей. Эразм Роттердамский, признанный глава международной «республики ученых», в знаменитом трактате «Жалоба Мира» писал: «Я уже давно слышу, что рассказывают в свое оправдание изворотливые люди — на свою беду. Жалуются, что их принуждают против воли идти на войну. Сними эту личину, отбрось притворство, спроси свое сердце — и поймешь, что гнев, тщеславие и глупость увлекают тебя туда, а не нужда».

Вольтер, осуждавший войну во многих своих сочинениях, считал, что она порождается своего рода «бешенством», помутнением рассудка, порочными наклонностями — жадностью, завистью и т. п. Так страсть шведского короля Карла XII к завоеваниям Вольтер называет «безумной», имея в виду противоречие воинственности разуму.

Существовала в XVIII столетии и иная точка зрения на причины нравственных пороков, а значит, и войн. Ее сторонники видели истоки моральной испорченности не в темноте и невежестве, открывающих простор дурным страстям, а в отходе от природы, в прогрессе цивилизации. Обычно такой взгляд на общество связывают с именем Ж.-Ж.Руссо. Действительно, «гражданин Женевы» нарисовал яркую картину возрастающего упадка нравов по мере отхода людей от естественного состояния. Одиноко блуждающий в лесах дикий человек, по его словам, был подвержен лишь немногим страстям, не имел никакого желания вредить себе подобным, а потому ни с кем не вел войны.

Начало Великой Французской революции воспринималось многими современниками как вступление в ту эру Разума, о которой мечтали и до которой не дожили великие мыслители столетия. Сравнительно небольшое число жертв на первых порах революции и при этом быстрое ее продвижение, казалось, опровергали опасения философов. Забрезжила надежда полного избавления от войн через социальные преобразования по образцу французских и в других странах. Революция во Франции, восклицал английский философ Дж. Пристли, открыла путь для беспрепятственного распространения Истины и победы Разума во всем мире: «Вместе с повсеместным преобладанием этих истинных принципов гражданского управления мы должны ожидать исчезновения всяких национальных предрассудков и вражды и установления всеобщего мира и отношений, основанных на доброй воле, между народами». Но жизнь не оправдала надежд английского философа. По мере нарастания революционных событий во Франции у наиболее радикального крыла их участников крепло убеждение в возможности насильственного распространения революции на другие страны. Сравнительно легкая победа над своим деспотизмом кружила головы и, казалось, обещала столь же быстрое свержение деспотических правительств соседних государств, если только помочь народам сбросить гнет тиранов. Вот тогда-то на земле и установится вечный мир, основанный на свободе, равенстве и братстве всей наций. Подобные представления о путях к вечному миру сыграли свою роль в борьбе различных политических сил французского общества вокруг вопроса о вступлении в войну. В 1792 г. Франция объявила войну Австрии, менее чем через год — Англии. Итак, путь к вечному миру через насилие привел в тупик жесточайшей войны, унесшей миллионы жизней. В конечном счете, правы оказались великие философы Просвещения, предрекавшие вероятность подобного исхода. Надо было начинать поиск заново.

Начало XIX столетия не предвещало перемен к лучшему. Новая волна войн, известных под именем «наполеоновских», захлестнула Европу. Многое в них казалось непривычным даже для людей, вдоволь навоевавшихся за последнее жестокое десятилетие века Просвещения. Конечно, в том, что военное искусство, отточенное в баталиях революционной поры, позволяло с большим толком посылать на взаимное уничтожение армии, превосходившие по численности и вооружению все армии прошлого, не было ничего удивительного. И то, что войны продолжались, несмотря на смену правителей и политических институтов, противореча тем самым умозаключениям философов-просветителей, вряд ли кого-нибудь настораживало. Впрочем, философского истолкования происхождения войн было уже явно недостаточно. Слишком очевидной становилась их экономическая подоплека. Наступление долгожданного мира, событие бесспорно благословенное с нравственной точки зрения, нанесло урон британской промышленности, лишившейся военных заказов и, соответственно, рабочим и ремесленникам, оставшимся не у дел. Война, способствующая процветанию, и мир, ведущий к разорению, были парадоксами не столько логическими, сколько экономическими. А начавшийся век преподнес их в изрядном количестве.

Вплоть до начала XIX в. вопросы мира оставались в ведении королей, философов, ученых и политологов. Только незадолго до окончания эпохи Великой Французской революции и наполеоновских войн простые европейцы стали создавать общественные неправительственные ассоциации по вопросам, оказывающим непосредственное влияние на жизнь людей. По инициативе простых граждан были созданы различные общества, выступающие за установление мира, за сокращение гонки вооружения, за обуздание милитаризма и за выработку мирных способов решения международных конфликтов. Международные общества мира и общества, заинтересованные во внутренних реформах и даже в революции, имели существенное отличие: в большинстве случаев деятельность обществ борьбы за мир выходила за пределы государственных границ, поскольку иначе трудно было бы рассчитывать на успех.

Объединение граждан в общества под названием «друзья мира» началось в Великобритании и Соединенных Штатах Америки сразу после наполеоновских войн и войны 1812 года. В обеих странах организацией обществ мира занимались главным образом лидеры евангелистской христианской церкви, т. е. люди либеральные, здравомыслящие, стремящиеся претворить в жизнь проповеди Евангелия и выступить против бессмысленной смерти ради интересов национальной политики. Лидеры этого движения, такие, как Коаг Уорчестер в Америке и Джозеф Т. Прайс и Уильям Аллен в Великобритании были убеждены, что здравомыслящие люди могут покончить с войной. После кровопролитных войн в Европе 1793-1815 гг. различные протестантские группировки, такие как диссентеры, квакеры, евангелические и даже несколько государственных обществ, принадлежащих англиканской церкви, в 1816 г. успешно объединились в Общество за установление прочного всеобщего мира. Часто его еще называют Лондонским обществом мира.

Первой открыто признанной пацифистской организацией на территории Европы стало Общество мира, образованное в Женеве в декабре 1830 г. графом Жан-Жаком де Селлоном (1782-1839). Селлон был глубоко убежден, что войн в Европе можно избежать. Достигнуть же этого можно путем заключения международных договоров, но только при условии, если правящие круги укоренятся в мысли, что этот шаг является жизненно важным для будущего цивилизации.

В течение 1840-х годов британские пацифисты предприняли попытку созвать международный конгресс, используя пример движения за отмену рабства. Такой конгресс мира состоялся в Лондоне в 1843 г. На нем присутствовало большинство британских участников движений мира, несколько делегатов из Америки, а также маркиз де ла Рошфуко-Лианкорт, сын основателя Общества христианской морали. В 1848 г. в Брюсселе состоялась вторая встреча. Это был результат работы американского активиста мира Элиу Бурритта, лондонского Общества за установление прочного всеобщего мира, активистов и последователей Аугуста Висшера, бельгийского юриста, который стал президентом этой встречи19. Третья и наиболее известная встреча состоялась в Париже в 1849 г. под председательством Виктора Гюго и при содействии ряда видных французских либералов. В 1850, 1851 и 1853 гг. состоялись еще три конгресса — во Франкфурте и снова в Англии, однако им не хватило того энтузиазма, который присутствовал на конгрессах 1848 и 1849 гг. Подавление революции 1848 года и последовавшая Крымская война 1854 года положили конец конгрессам мира, которые не возобновлялись вплоть до 1867-1870 гг., когда франко-прусская война и Франкфуртский договор послужили новым толчком для созыва конгресса мира.

Возникновение слова пацифизм относится к 1845 г. Однако на практике оно стало использоваться лишь после 1902 г. Следовательно, термины пацифизм и пацифист появились с некоторым запозданием, уже тогда, когда пацифистское движение было организовано. В 1901 г. французский юрист Эмиль Арно высказал пожелание о принятии этих терминов. Журнал «Мир посредством права» напоминал по этому поводу: «12 сентября 1901 г. на империале трамвая в Глазго, горячие друзья мира Гастон Мош, Эмиль Арно, Анри ля Фонтэн и другие, прибывшие в этот город для участия в XI всеобщем конгрессе мира, по дороге в зал заседания рассуждали о необходимости дать название своей доктрине, которая уже оформилась в систему с четко очерченными контурами. И слова пацифизм и пацифист выпорхнули... и с тех пор проложили себе дорогу по всему миру».

Пацифистское движение властно заявило о себе во время I мировой войны и главным образом в 20-30-е годы. Пацифизм, стремился к искоренению насилия и войн международно-правовым или этическим путем. Бурный подъем пацифистских движений был связан с резким обострением социальной напряженности, со взрывами военного и революционного насилия. Первая мировая война, социальные потрясения и прежде всего революция в России стали громадным импульсом стихийного распространения в массовом сознании пацифистских настроений, которые в конечном итоге представляли собой ненасильственную альтернативу военному насилию и революционному максимализму.

Подписанный В.И.Лениным в марте 1919 г. Декрет об освобождении российских религиозных пацифистов от воинской обязанности, первоначальная терпимость в отношении Объединенного Совета религиозных общин и групп не могли не вызвать одобрения в широких кругах западных пацифистов. С другой стороны, революционное насилие, сопровождавшее свержение старой власти, не могло не сказаться самым негативным образом на пацифистском восприятии Всеобщего Революционного мира. Хотя первые декреты Советской власти и отвечали демократическим устремлениям, однако их воплощение в жизнь вызвало безграничное насилие и террор. Более того, установки на мировую революцию, практику революционного насилия, разгул кровавой гражданской войны, преследование российской интеллигенции, православного духовенства и социалистов, особенно суд над эсерами в 1922 г. по делам четырехлетней давности, стали шоком не только для левой интеллигенции, но и тех пацифистов, которые приветствовали Октябрьскую революцию.

Взрыв сталинского террора, тотальное насилие в построении нового общества, лавина репрессий стали для пацифистов еще одним важным подтверждением того, что насилие рождает только насилие и поэтому не может стать позитивным фактором социального прогресса. Великий индийский гуманист и писатель Р.Тагор, посетивший в 1930 г. СССР, восхищенный борьбой «за освобождение тех, кто был мал и унижен», заклинал советское правительство «не сотворить зла, которое повлекло бы за собой бесконечную цепь насилия и жестокости... Ваш идеал велик, и поэтому я прошу вас о совершенстве в служении ему, создания широкого поля свободы для закладки его неизменной основы».

Разоружение стало важной стороной деятельности пацифистических организаций, особенно в 1931-1933 гг. Так, Лига Наций предложила сократить на 25% мировые вооружения на принципах равенства победителей и побежденных, отменить все вооружения, запрещенные для побежденных стран, установить контроль над частным производством оружия. В 1932 г. были опубликованы материалы в помощь делегатам Конференции по разоружению. Однако единственное, чего смогли добиться пацифисты — это постановки проблемы о моральном разоружении в Лиге наций. Правда, доктрина морального разоружения, сводившаяся к «духовному замирению народов», не выходила за рамки дискуссий в пацифистских кругах о первичности или вторичности морального разоружения. К тому же пацифистские организации оставались немногочисленными. Хотя, по подсчетам, в Европе и Северной Америке к началу 30-х годов действовало более 40 международных, более 60 — американских, более 65 — английских, около 20 — французских, более 23 — бельгийских, 22 — шведских, около 35 (до 1933 г.) — немецких крупных пацифистских организаций, численность их членов варьировалась от нескольких десятков до нескольких сот тысяч.

1935-1937 гг. стали порой наивысшего энтузиазма в пацифистском движении, которое, насыщаясь антифашизмом, питалось новыми силами. Легионы приверженцев мира верили в возможность создания широкого фронта мира. В эти годы вдохновителями движения мира становились видные политические лидеры и известные деятели науки и искусства, авторитеты национального и международного масштаба: А.Эйнштейн, П.Ланжевен, Р.Роллан и Г.Манн, Р.Сесиль и П.Кот. Широкое распространение получили идеи ненасильственного сопротивления (философии сатьяграха) Махатмы Ганди.

1939 год принес новые удары: предвоенный политический кризис, утрата надежд на коллективную безопасность, переход большинства стран на путь пактомании и тайных переговоров лишали антивоенные силы политической основы. Распад Народного фронта во Франции, гибель республиканской Испании не только посеяли страх перед войной, но и вырвали из рядов многих приверженцев мира. Сократилось число пацифистских организаций и значительно ослабло влияние оставшихся.

С началом Второй мировой войны закончился последний этап в истории доядерного пацифизма. На основе горького исторического опыта предвоенных лет и трагических событий Второй мировой войны уже в другую, ядерную, эпоху появился манифест двух крупнейших пацифистов 30-х годов, Рассела — Эйнштейна с его главной мыслью о том, что в ядерный век мы прежде всего люди, призванные ради спасения человечества забыть о своих разногласиях. В этом был главный исторический урок мира 30-х годов.

После окончания Второй мировой войны становится очевидно, что гонка вооружений служит не средством самозащиты, а источником обогащения монополий, стремления к новому переделу мира. Однако пацифизм в это время становится формой социального протеста, а не духовного саморазвития и тем более самоконтроля.

На рубеже 70-80-х годов обнаружился массовый приток участников в антивоенные организации пацифистского толка, особенно в странах Западной Европы. Лагерь пацифизма пополнился новым сильным течением, не связанным непосредственно с конфессиальной мотивацией. Этими движениями явились различные гражданские инициативы, защитники окружающей среды, охватившие массы молодежи, женщин, интеллигенции, деятелей культуры и науки. Пассивность сменилась в деятельности пацифистов такими формами борьбы как демонстрации, марши, блокады, пикетирования, "живые цепи" и т. д. Популярным способом протеста стали так называемые “Die-in” - способ протеста, при котором активисты изображают себя мёртвыми. Часто для добавления реализма имитируются раны и кровь. Таким образом, манифестанты поддерживают философию ненасилия, созданную Махатмой Ганди.

Глава 2. Ненасильственное сопротивление

Ненасильственное сопротивление или ненасильственная борьба — практика достижения политических целей без применения насилия: путем гражданского неповиновения, забастовок, отказа от сотрудничества,бойкота, символических протестов. Некоторые считают ненасильственными средствами борьбы также блокирование транспортных коммуникаций и повреждение или уничтожение имущества. В двадцатом столетии ненасильственное сопротивление стало активно использоваться как в социально-политической борьбе, так и при гражданском (невоенном) сопротивлении иностранному агрессору (например, в случае оккупации Норвегии нацистской Германией в 1940 г. и в случае оккупации армиями стран Варшавского договора Чехословакии в 1968 г.). C 1966 по 1999 год ненасильственное гражданское сопротивление сыграло решающую роль в 50 из 67 случаях перехода от авторитаризма к демократии.

Ненасильственное сопротивление является противоположностью одновременно и пассивному приятию социальной несправедливости, угнетения, и вооруженной борьбе с ними. Как показывает исторический опыт, социально-политическая практика ненасильственного сопротивления получает развитие при наличии гражданского общества.

Особенность ненасильственного сопротивления и разрешения конфликтов заключается в том, что при этом делается попытка аппелировать к разуму и чувствам противостоящей стороны, заставить ее признать правоту и моральное превосходство участников сопротивления. При противостоянии внешней агрессии предполагается, что применение ненасильственного сопротивления должно деморализовать солдат противника, заставить их усомниться в правоте действий своего государства.

Ненасильственная тактика позволяет вести такую борьбу, которая хотя и основывается на возмущении несправедливостью, насилием, не возбуждает, тем не менее, в борцах злобу и ненависть. В случаях внутринациональных конфликтов очевидно, что непримиримость, ненависть, сохранение взаимной отчужденности не способствуют их решению, так как при любом исходе борьбы, людям представляющим противоборствующие стороны, предстоит жить вместе. Благодаря последовательному применению ненасилия в таких конфликтах сохраняется правопорядок и защищается человеческое достоинство.

Сторонники нормативного подхода к ненасилию настаивают на принципиальном характере ненасилия. Они убеждены в том, что в каждом случае ненасильственного сопротивления оно должно воодушевляться не только непосредственной целью, но и высокими помыслами, религиозными воззрениями, этическими принципами. Они полагают, что техника ненасильственной борьбы может быть реализована с наибольшей последовательностью, если люди исповедуют соответствующие принципы, а не просто выбирают наиболее эффективную тактику из возможных из соображений благоразумия, практичности. Идеологами ненасильственной борьбы как выполнения религиозно-нравственного долга, связанного с духовным самосовершенствованием, были Махатма Ганди, лидер борьбы (сатьяграхи) против дискриминации индусов в Южной Африке, а затем борьбы против британского колониального господства в Индии, и Мартин Лютер Кинг, лидер Движения за гражданские права чернокожих в США. Сторонники такого подхода также озабочены тем, что ненасильственная борьба может применяться как эффективное средство для достижения и недостойных целей. Частные, эгоистические интересы, защищаемые средствами ненасильственной борьбы, способны разрушительно воздействовать на общественный организм, быть источником новой несправедливости.

Сторонники прагматического подхода утверждают, что принцип ненасилия остается всего лишь благим пожеланием, если не проработаны технические возможности его применения в широкомасштабных акциях, если эти акции проводятся без соответствующего стратегического и тактического руководства.

Поиск по сайту: