 |
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция
Дж. Рэйчелс
Зависит ли нравственность от религии? [1]
Нет никакого Блага кроме покорности, кроме покорной воли.
Но это – покорность не закону или принципу, который может быть известен заранее, но только – свободной, суверенной воле Бога. Благо состоит в том, чтобы всегда делать то, чего в данный момент желает Бог.
Эмиль Бруннер. Божественный императив (1947)
4. Предполагаемая связь между нравственностью и религией.
В 1984 г. губернатор Нью-Йорка Марио Куомо объявил, что он назначает специальный совет по этике. Губернатор заметил, что «хотим мы того или не хотим, нам все чаще приходится сталкиваться с проблемами жизни и смерти». В качестве примеров он упомянул проблему абортов, право на смерть и искусственное оплодотворение. Целью совета должно было стать оказание квалифицированной помощи губернатору при рассмотрении моральной стороны этих и подобных проблем.
Но кто именно был назначен в этот совет? Ответ на этот вопрос говорит нам о том, кого в этой стране считают специалистами в области нравственности. Ответ: представителей организованной религии. Согласно «Нью Йорк Таймс», «мистер Куомо, выступая в колледже св. Франциска в Бруклине, сказал, что он пригласил лидеров католической, протестантской и иудейской общин войти в состав совета».
Мало кто, по крайней мере, в Соединенных Штатах, посчитает это событие чем-то особенным. Действительно, нет ничего необычного для этой страны в том, что священники и религиозные деятели считаются «моральными экспертами». Губернатор Куомо следовал давно установившимся традициям. Когда в середине 1970-х была создана престижная Национальная Комиссия по защите людей, участвующих в биомедицинских и бихевиоральных исследованиях, два места в ней были зарезервированы для «этиков». Одно из этих мест было предоставлено иезуиту, другое – профессору Тихоокеанской Школы Религии. Эта практика продолжается и по сей день. Большинство больниц в Соединенных Штатах теперь имеют комитеты по этике, и в них обычно входят 1) специалисты в области здравоохранения, для решения технических проблем, 2) юристы для решения правовых вопросов и 3) религиозные деятели для рассмотрения чисто моральных аспектов могущих возникнуть проблем.
Почему священнослужители расцениваются таким образом? Причина не в том, что они доказали, что они лучше или мудрее всех остальных людей. Напротив, в целом они, как кажется, не лучше и не хуже всех нас. Есть более глубокая причина. В народном сознании мораль и религия неразделимы: люди часто верят в то, что мораль может быть понята только в контексте религии. Поэтому специалисты в области религии рассматриваются и как специалисты в области нравственности.
Нетрудно увидеть, почему люди считают, что есть такая связь. Если принять нерелигиозную точку зрения, вселенная кажется холодным, лишенным смысла местом, в котором нет ценностей и целей. В своем эссе «Вера свободного человека», написанном в 1902 г., Бертран Рассел так выразил то, что он называет «научным взглядом на мир»:
«Что человек – это продукт причин, которые не имели никакого предвидения результатов, к которым они приведут; что его происхождение, развитие, надежды и страхи, любовь и верования – всего лишь результат случайного расположения атомов; что никакое горение, героизм, сила мысли и чувства не могут сохранить индивидуальную жизнь за могилой; что все труды столетий, вся преданность, все вдохновение, вся яркость земного гения обречены на гибель в обширной смерти Солнечной системы, и что весь храм человеческих достижений будет неизбежно погребен под обломками рушащейся вселенной – все эти вещи, хотя и не вполне бесспорны, почти несомненны настолько, что ни одна философия, которая отвергает их, не может устоять. Только на фундаменте этих истин, только на твердом основании несгибаемого отчаяния может быть воздвигнуто обиталище души».
С религиозной точки зрения, однако, все выглядит совсем по-другому. Иудаизм и христианство учат, что мир был создан любящим, всемогущим Богом, для того, чтобы служить домом для нас. Мы, в свою очередь, были созданы по его образу и подобию, мы – его дети. Поэтому мир не лишен цели и смысла. Напротив, он – арена, на которой реализуются планы и цели Бога. А значит, что может быть более естественным, чем думать, что «мораль» – это часть религиозного мировоззрения, тогда как в атеистическом воззрении на мир (описанном Расселом) - нет места для ценностей?
Обсуждая связь (или отсутствие связи) между моралью и религией, я сосредоточусь на одной из религий – христианстве. Конечно, есть другие, не менее важные мировые религии. Однако в нашем обществе большинство людей придерживаются той или иной формы христианства, и когда обсуждается проблема «религия и мораль», люди обычно имеют в виду христианство.
4.2. Теория божественного повеления (the Divine Command Theory)
В иудейской и христианской традициях Бог представлен как законодатель, который создал нас и мир, в котором мы живем, для определенной цели. Эта цель не вполне понятна, но многое о ней открыто нам пророками, священным писанием и церковью. Эти источники учат что, для того, чтобы направить нас к праведной жизни, Бог установил правила, которым мы должны повиноваться. Он не заставляет нас повиноваться им. Мы созданы свободными, поэтому мы можем принять или отвергнуть веления Бога. Но для того, чтобы жить так, как следует жить, мы должны следовать законам Бога. В этом, как утверждают, и заключается сущность нравственности.
Эта линия мысли была развита некоторыми богословами в теорию о природе правильного и неправильного, известную как теория божественного повеления (the Divine Command Theory). В сущности, эта теория говорит, что «морально правильное» означает «приказанное Богом», а «морально неправильное» – «запрещенное Богом».
С теоретической точки зрения, эта концепция имеет несколько приятных особенностей. Она немедленно решает старую проблему субъективности или объективности этики. Согласно этой теории, этика – это не только дело личного вкуса или общественных обычаев. Правильность или неправильность чего-либо имеет чисто объективный характер: это правильно, если Бог велит это, это неправильно, если Бог запрещает это. Более того, теория божественного повеления предполагает ответ на вечный вопрос о том, зачем вообще быть нравственным. Почему бы не подумать о собственных интересах? Если аморальность – это нарушение велений Бога, в день Последнего Суда тебе придется нести ответственность за нее.
Данная теория, однако, сталкивается с серьезными проблемами. Конечно, ее не примут атеисты, потому что они не верят, что Бог существует. Но проблемы возникают и для верующих. Главная из них была отмечена Платоном, греческим философом, жившим за 400 лет до рождения Христа.
Работы Платона были в основном в форме диалогов, обычно между Сократом и одним или более собеседниками. В одном из этих диалогов, «Евтифрон», обсуждается, может ли «правильное» быть определено как «то, что велят боги». Сократ скептически относится к этой идее и спрашивает: поведение правильно, потому, что боги велят его, или боги велят его, потому, что оно правильно?
Это – один из самых знаменитых вопросов в истории философии. Современный британский философ Энтони Флю полагает, что «это хорошая проверка способностей человека к философии – может ли он понять смысл и силу этого вопроса».
Смысл этого вопроса вот в чем. Если мы принимаем теологическую концепцию правильного и неправильного, мы сталкиваемся с дилеммой. Вопрос Сократа направлен на то, чтобы мы разъяснили, что мы имеем в виду. Мы можем иметь в виду две вещи, и каждая из альтернатив приводит нас в тупик.
1. Мы можем иметь в виду, что поведение правильно, потому что Бог велит его. Например, согласно Исходу 20:16, Бог велит нам быть правдивыми. При этом получается, что причина того, что мы должны быть правдивыми, заключена просто в том, что этого требует Бог. Вне воли Бога правдивость ни хороша и ни плоха. Это веление Бога делает правдивость правильной.
Но это ведет в тупик, так как представляет веления Бога произвольными. Это означает, что Бог мог так же легко дать другие заповеди. Он мог велеть нам быть лжецами, и тогда лживость, а не правдивость, была бы правильной. (Вы можете возразить: "Н«Бог никогда не повелел бы нам быть лжецами!» Но почему бы и нет? Если бы он одобрил лживость, Бог не велел бы нам ничего плохого, потому что его веление сделало бы лживость правильной). Вспомните что, согласно этой точке зрения, честность не была правильной до того как ее повелел Бог. Поэтому у него было не больше оснований повелеть ее, чем ее противоположность; и таким образом, с моральной точки зрения, веления Бога совершенно произвольны.
Более того, согласно этим взглядам, доктрина благости Бога делается бессмысленной. Для верующих важно, что Бог – не только всемогущ и всезнающ, но и благ, но если мы принимаем идею, что критерием добра и зла является воля Бога, понятие благости Бога лишается всякого смысла. Какой смысл в словах «веления Бога благи»? Если «Х – благо» означает «Х есть веление Бога», тогда «веления Бога благи» означает только «веления Бога суть веления Бога» - пустая банальность. В своем «Рассуждении о метафизике» (1686) Лейбниц выражает это очень ясно:
Утверждая, что вещи хороши не вследствие какого-то правила благости, но только волей Бога, мне кажется, разрушают, не понимая этого, всю любовь к Богу и всю его славу. Ибо для чего восхвалять его за то, что он сделал, если он также заслуживал бы восхваления, если бы сделал совершенно противоположное?
Поиск по сайту: