Потребности. Личность — это прежде всего живой человек из плоти и крови, потребности которого выражают его практическую связь с миром и зависимость от него

Личность — это прежде всего живой человек из плоти и крови, потребности которого выражают его практическую связь с миром и зависимость от него. Наличие у человека потребностей свидетельствует о том, что он испытывает

нужду в чем-то, что находится вне его,— во внешних предметах или в другом человеке; это значит, что он существо страдающее, в этом смысле пассивное. Вместе с тем потребности человека являются исходными побуждениями его к деятельности: благодаря им и в них он выступает как активное существо. В потребностях, таким образом, как бы заключен человек, как существо, испытывающее нужду и вместе с тем действенное, страдающее и вместе с тем активное, как страстное³ существо.

История развития человеческой личности связана с историей раз­вития ее потребностей. Потребности человека побуждали его к деятельности. Общественно-организованный труд, создавая в про­цессе производства более совершенные и многообразные способы удовлетворения сначала элементарных потребностей человека, по­рождал все новые, более многообразные и утонченные потребности, а возникновение новых потребностей побуждало ко все более разно­сторонней деятельности для их удовлетворения. (...)

Все потребности человека в их конкретном содержании и прояв­лении представляются историческими потребностями в том смысле, что они обусловлены процессом исторического развития человека, включены в него и в ходе его развиваются и изменяются. Потребно­сти человека могут быть при этом подразделены на тесно между со­бой связанные, друг в друга взаимопроникающие, но все же раз­личные — материальные потребности и духовные, такие, как по­требность в пище, с одной стороны, потребность в книге, в музыке — с другой.

Потребности в пище, в жилье и одежде являются насущными потребностями человека: они вызывают необходимость в труде, в общественно-организованной производственной деятельности, сос­тавляющей основу исторического бытия человека. Возникающее для удовлетворения человеческих потребностей производство в ходе сво­его развития не только удовлетворяет, но и порождает потребности людей, определяя их уровень и характер. Не существует самостоя­тельного, отдельного развития будто бы самодовлеющих потребно­стей. Развитие потребностей включено как момент, как сторона — и притом зависимая — в развитие производства. Порождая объекты потребления, производство порождает тем самым и соответствующие потребности у субъекта. (...)

Порожденная потребностью в пище, одежде и жилье и т. п., необ­ходимость в труде и сотрудничестве порождает у человека потреб­ность в труде, возникающую на основе потребности в активности, и потребность в общении, основанном на сотрудничестве и пересе­чении интересов. На этой основе новый характер приобретает у че­ловека и потребность его в существе другого пола, которая становит­ся потребностью человека в человеке.

³ Русское слово «страсть», немецкое «Leidenschaft», француз­ское «passion» связаны со страданием и вместе с тем выра­жают состояние напряжения и активности.

Органические потребности представлены в психике прежде всего в органических ощущениях. Поскольку в органические потребности включен момент динамического напряжения или более или менее острый аффективный тон, они выступают в виде влечений. Влече­ние — это органическая потребность, представленная в органичес­кой (интерецептивной) чувствительности.

Будучи выражением органической потребности, влечение имеет соматический источник; оно происходит от раздражения, идущего изнутри организма. Общую особенность влечений составляет при­знак импульсивного напряжения, В силу более или менее длитель­ного напряжения, которое оно создает, влечение порождает импульс к действию.

Учение о влечении разработал главным образом 3. Фрейд, вписавший этим уче­нием своеобразную главу в психологию. Построенное на большом клиническом ма­териале, оно, однако, разрабатывалось через призму в целом неприемлемой кон­цепции.

Фрейд различает две группы влечений: сексуальные и влечения «я», или само­сохранения, а позже — влечения эроса и влечения смерти. Но, введя вторую группу влечений, Фрейд, сосредоточив свое исследование на изучении сексуальности, при­шел к чудовищному пансексуализму, превратив жизнь человека в одно открытое или замаскированное проявление пола.

У Фрейда влечение становится идущей из глубин организма самодовлеющей силой. Оно представляется порождением замкнутого в себе организма, вне созна­тельных отношений личности к окружающему миру. Объект, служащий для удовлет­ворения влечения,— это, с точки зрения Фрейда, «самый изменчивый элемент влечения, с ним первоначально не связанный». Он присоединяется к влечению только благодаря его свойству сделать возможным удовлетворение. Поскольку влечение действует не извне, а изнутри организма, «бегством невозможно избавиться от его действия». В нем есть нечто фатальное. Фрейд недаром говорит о судьбе влечений, которые определяют судьбу человека. Для Фрейда влечения — это основные стимулы человеческой деятельности, которая «подчиняется принципу наслаждения, т. е. автоматически регулируется ощущениями наслаждения или удовольствия, или не­удовольствия». Влечение необходимо требует удовлетворения. Однако непосредствен­ное удовлетворение влечений не всегда возможно. Общество часто налагает на влечение запрет, подвергает его цензуре. Тогда влечение либо вытесняется в бессо­знательное, либо сублимируется; сексуальное влечение преобразуется и находит опосредованное удовлетворение в различных формах творческой человеческой дея­тельности. Вытесненные из сознания влечения проявляются в замаскированной символической форме во сне — в сновидениях, а наяву сначала наиболее безобидным образом в обмолвках, в описках, в ошибочных действиях и забывании. Когда такой реакции на неудовлетворенные, вытесненные влечения оказывается недостаточно, тогда неизбежно возникает невроз.

Фрейд отрывает влечение — этот начальный чувственный момент, отражающий в ощущениях органическое состояние, от последующей психической деятельности че­ловека по осознанию своей потребности. Фрейдистскому понятию мы противопостав­ляем иное, согласно которому влечение является лишь начальным этапом отраже­ния органической потребности в органической, интероцептивной чувствительности. Проблематика влечений в этом случае получает иное решение.

Существуют различные формы проявления потребностей: влече­ние лишь одна из них. Это начальный этап в осознании потребности, и само влечение вовсе не обречено на то, чтобы застрять в органи­ческой чувствительности, как если бы эта последняя и остальная

жизнь сознания были бы друг для друга непроницаемыми сферами. Это относится также и даже особенно к сексуальному влечению, поскольку оно направлено на человека. Оно более или менее глубоко и органически включается в сознательную жизнь личности, и эта последняя включается в него: сексуальное влечение становится лю­бовью; потребность человека в человеке превращается в подлинно человеческую потребность. Целый мир тончайших человеческих чувств — эстетических и моральных (восхищения, нежности, забо­ты, умиления) включается в нее, в том числе и сознательная жизнь. Потребность получает, таким образом, совсем новое выражение в чувстве. Включаясь в сознательную жизнь личности, чувство человека тем самым входит в сферу ее мировоззренческих установок и подчиняется их моральному контролю.

Не только сексуальная, но и любая другая потребность не огра­ничена влечением как формой своего проявления. По мере того как осознается служащий для удовлетворения потребности предмет, на который направляется влечение, а не только ощущается то органи­ческое состояние, из которого оно исходит, влечение необходимо пе­реходит в желание — новую форму проявления потребности. Этот переход означает не только внешний факт появления объекта, на который направляется влечение, а также изменение внутреннего характера влечения. Это изменение его внутреннего психического содержания связано с тем, что, переходя в желание, направленное на определенные предметы, влечение больше осознается. Тем самым оно опосредуется и обусловливается всей более или менее сложной совокупностью отношений данной личности к данному предмету или лицу. Это качественное различие находит и количественное выра­жение. В силу дополнительного воздействия опосредованного отно­шения к предмету желания, потребность, порождающая слабое вле­чение, может выразиться в сильном желании. Может быть и так, что потребность, которая могла бы породить сильное влечение, не дает сильного желания, потому что элементы влечения тормозятся иду­щими с ними вразрез и включенными в желание тенденциями.

Направленная на удовлетворение наличных потребностей дея­тельность, производя новые предметы для их удовлетворения, по­рождает и новые потребности. Потребности человека отнюдь не огра­ничиваются теми, которые непосредственно связаны с органической жизнью. В процессе исторического развития не только эти потребно­сти развиваются, утончаясь и дифференцируясь, но и появляются новые, не связанные непосредственно с уже имеющимися. Так у че­ловека возникает потребность в чтении, в посещении театра, в слуша­нии музыки и т. д. Порождая многообразие сферы культуры, челове­ческая деятельность порождает и соответствующие потребности. В результате потребности человека далеко выходят за узкие рамки его органической жизни, отражая в себе все многообразие и богат­ство исторически развивающейся деятельности, все богатство соз­даваемой культуры. Порождая соответствующие потребности, куль­тура становится природой человека.

Возникающие в связи с потребностями, но не сводящиеся к ним интересы и другие существеннейшие мотивы, как-то: осознание задач, которые ставит перед человеком общественная жизнь, и обязанно­стей, которые она на него налагает,— вызывают у человека дея­тельность, выходящую за пределы той, которая непосредственно слу­жит удовлетворению наличных потребностей. Эта деятельность мо­жет породить новые потребности, потому что не только потребности порождают деятельность, но и деятельность иногда порождает по­требности. (...)

Поиск по сайту: