Абстрактное мышление

Словесно-логическое — вид мышления, осуществляемый при помощи логических операций с понятиями.

Абстрактное, или словесно-логическое, мышление направлено в основном на нахождение общих закономерностей в природе и человеческом обществе. Абстрактное, теоретическое мышление отражает общие связи и отношения. Оно оперирует главным образом понятиями, широкими категориями, а образы, представления в нём играют вспомогательную роль.

Все три вида мышления тесно связаны друг с другом. У многих людей в одинаковой мере развиты конкретно-действенное, конкретно-образное и теоретическое мышление, но в зависимости от характера задач, которые человек решает, на первый план выступает то один, то другой, то третий вид мышления.

20) Мышление и речь. Основные виды и функции речи.

Мышление – психически-познавательный процесс который состоит в обобщенном и опосредованном (слог в слове) отражении человеческой действительности в ее существенных связях и отношениях.

Речь – орудие мышления.

Речь — это феномен субъективный, психологический, разверну­тый процесс, вид психической деятельности, тип поведения (словес­ного, или вербального), использующий язык в качестве своего орудия, внешнего средства. Речевая деятельность сама по себе материаль­на, но исследуется особым межпредметным разделом психологии — психолингвистикой. Особое значение речи в человеческой психике обусловлено ее специфическими и очень широкими, по существу, глобальными функциями.

Первая функция, называемая номинативной, заключается в том, что каждое слово в составе человеческого языка предметно соот­несено, т.е. обозначает предмет. Таким предметом может быть как вполне конкретная вещь, так и обобщенное свойство, качество, мно­гообразное действие и совершенно абстрактное явление. Человек так или иначе называет, переводит во «второе», объективно знако­вое существование все, ему известное. Весь отражаемый матери­альный, объективный мир имеет свои языковые заменители. В ре­зультате для человека происходит психологическое удвоение мира: реальный предметный мир и его знаковые, словесные заместители, модели. Это дает человеческой психике замечательную возмож­ность взаимодействовать как с одним, так и с другим миром.

Соответственно «удваиваются» познавательные, регуляторные и все другие возможности психики. Значительно расширяется сфера человеческой деятельности, поведения, самого существования и бытия. Личность приобретает еще одну сторону определенной «сво­боды» по отношению к реальному миру, поскольку способна «уйти» от него в искусственный мир знаков и символов.

Язык является величайшим «изобретением» человечества, хотя неизбежно накладывает и специфические «ограничения» на про­цесс и результат психического отражения. Особенности любого языка в той или иной степени отражают требования жизни. У на­родностей Севера, например, существует несколько слов для обо­значения различных состояний того предмета, который на русском языке называется одним словом «снег». Выдающиеся люди создали когда-то письменность, отчего преобразовались и язык, и речь, и вся психика. Но сохранилась, расширилась и усложнилась в языковом исполнении функция предметной отнесенности речи. Рождаются новые слова, отмирают старые, потому что для человека меняется, перестраивается сама картина понимаемого мира. Меняется и сам объективный мир, в том числе создаваемый человеком.

Вторая функция речи, по сути, производна от первой, благодаря ей происходят фиксация и передача опыта, в том числе в аспекте общечеловеческом, историческом. Подчеркнем, что, если лишить человеческого индивида возможности усвоения предшествующего людского опыта, он просто не станет собственно человеком, не при- обретет видовых особенностей «Человека разумного». Зафиксиро­ванный в речи «разум» поколений речью транслируется, посред­ством речи интериоризуется, т.е. становится внутренним, психиче­ским достоянием личности. Это единственный путь формирования и развития человека.

Третья функция речи заключается в реализации общения, о значении которого в жизни и психике человека говорилось не­однократно. Общение — это не только обмен информацией, но и условие взаимодействия людей, без которого невозможна сама че­ловеческая жизнь, поэтому эта функция речи распространяется шире, чем обеспечение общения. Речь становится мощным средством воздействия на других людей, средством координации и управле­ния, универсальным регулятором межчеловеческих взаимоотно­шений. Диалог — это речевое взаимодействие, в котором реализу­ется и межличностное восприятие, и взаимопонимание, и эмоцио­нальное принятие (или непринятие) другого человека.

Отношения речи и мышления, мысли и слова отнюдь не про­стые. Мысль выражается в словах, но существует в понятиях, иначе говоря, мышление оперирует не словами, а понятиями. Слово есть средство выработки понятия, а затем его носитель, выразитель, мо­дель. А это не одно и то же, поэтому так нелегко понять другого человека. Но при отсутствии речи понимание было бы вообще, в принципе невозможно.

Относительно четвертой функции речи следует сказать особо, хотя ее проявления также неоднократно описывались в предшест­вующих главах учебника. Это обширная, разветвленная функция внутреннего опосредствования всей человеческой психики. В он­тогенезе человеческой психики наступает условный момент «пере­крещивания» формирующейся речи со всеми другими и также раз­вивающимися психическими функциями и образованиями. В ре­зультате они «оречвляются», т.е. в той или иной мере вооружаются речевыми знаками и приемами. Такая добавка речи, такая «встре­ча» с ней качественно преобразует всю психику: от простейшего ощущения до вершин познания и переживания, до глубин созна­ния. Поэтому речь становится внутренним орудием, а также осо­бым средством формирования не только познания, интеллекта и общения, но и всей психики и личности.

В этом контексте представляется неоправданно упрощенным Довольно расхожее представление о человеческой речи как о сиг­нале сигналов, как о «второй сигнальной системе», просто добавлен­ной к первой. Такой подход следует рассматривать как традицион­но редукционистский и для психологии речи неприемлемый.

21) Мышление и творчество. Виды, функции и процессы воображения.

22) Эмоции и чувства. Функции, виды и формы эмоций.

23) Волевая регуляция деятельности. Волевые свойства личности.

24) Личность, индивид, индивидуальность, человек. Структура личности (по К.А.Платонову).

25) Понятие о самосознании и его структуре. Я-концепция и самопознание.

А.Н. Леонтьев, характеризуя проблему самосознания как про­блему высокого жизненного значения, венчающую психологию лич­ности, расценивал ее в целом как нерешенную, ускользающую от научно-психологического анализа. Действительно, до настоящего времени не существует более или менее определенной и обще­признанной трактовки этой особой субъективной реальности. Чаще всего самосознание рассматривается как ориентировка человека в собственной личности, осознание себя как «Я». Самосознание поз­воляет человеку, отражая внешний мир, выделять себя в нем, осоз­навать свое отношение к этому миру и себя в своих отношениях с окружающими, познавать собственный внутренний мир, переживать и определенным образом оценивать его. Самосознание — это осо­знание и целостная оценка самого себя и своего места в жизни. Благодаря самосознанию человек воспринимает себя как индиви­дуальную реальность, отдельную от природы и других людей. Он становится существом не только для других, но и для себя.

Необходимо отметить, и это неоднократно подчеркивал С.Л. Ру­бинштейн, что самосознание не надстраивается внешне над лично­стью, а включается в нее. Оно не имеет самостоятельного пути развития, отдельного от развития личности, а включается в процесс развития личности как реального субъекта в качестве его момента, стороны, компонента. Согласно С.Л. Рубинштейну, самосознание — это осознание самого себя как сознательного субъекта, реального индивида, а вовсе не осознание своего сознания. Исторически са­мосознание — более поздний продукт развития, появившийся на основе сознания и вместе с ним возникшей речи. Различные акты самосознания — это как бы общение человека с самим собой, для которого необходимо развитие внутренней речи, достаточной сфор­мированное™ таких свойств мышления, как абстракция и обобще­ние, позволяющих субъекту составить представление и понятие о своем «Я», отличном от «Я» другого (И.И. Чеснокова).

В центре проблемы самосознания лежит различение двух его сторон: выделение «Я» как субъекта («действующее Я») и как объек­та самопознания и самоотношения («рефлексивное Я»), В психоло­гической науке это основополагающее для всех теорий «Я» разли­чение было введено У. Джеймсом, который полагал, что в едином и целостном «Я» (self) содержатся две неразрывные составляющие: эмпирическое «Я» («Я» как объект познания) и «чистое Я» («Я» как субъект познания). Под эмпирическим «Я» (или «Мое») У. Джеймс понимал совокупность, итог всего того, что человек мо­жет назвать своим: собственное тело, одежду, дом, семью, друзей, репутацию, творческие достижения, психические силы и качества. Это эмпирическое «Я» он подразделяет на три подсистемы: а) ма­териальное «Я» — тело, одежда, собственность; б) социальное «Я» — то, чем признают данного человека окружающие; при этом каждый человек имеет столько социальных «Я», сколько существует отдель­ных групп, с мнением которых он считается; в) духовное «Я» — совокупность психических особенностей, склонностей и способнос­тей. Под «чистым», или познающим, «Я» У. Джеймс имел в виду то обстоятельство, что человек чувствует себя субъектом своих дей­ствий, восприятия, эмоций и осознает свое тождество и неразрыв­ность с тем, чем он был накануне. Это ощущение «я» или степень центрации субъективной системы может быть более или менее от­четливой, выраженной или диффузной.

Оценить значение внутренних процессов самосознания трудно, так как они неразрывно связаны с практической деятельностью субъекта, его взаимодействием с внешним миром. Но стоит только прервать связь индивида с внешним миром, поместив его в условия изоляции, и эти внутренние процессы активизируются (И.С. Кон).

Опыты в сурдокамере, проведенные О.Н. Кузнецовым и В.И. Ле­бедевым, показывают, что лишенный реального общения человек «выделяет» партнера из своего сознания. У него появляется спон­танная речевая активность, вместо привычной внутренней речи он начинает вслух разговаривать сам с собой, задавая себе вопросы и отвечая на них. Хотя у психически устойчивого человека сознание собственной идентичности при этом не теряется, у него появляется зародыш синдрома психического автоматизма: собственные мысли и переживания он начинает воспринимать как навязанные, пришед­шие извне, ему слышатся таинственные голоса. При психических заболеваниях данные расстройства чувства тождественности про­являются гораздо отчетливее.

Например, при синдроме психического автоматизма Кандинско- го-Клерамбо собственные ощущения, восприятия, движения, потреб­ности, влечения начинают восприниматься больными как чуждые, «вызванные» посторонней силой. Вследствие этого больные неред­ко утрачивают чувство определенности и закрытости своего «Я», а их внутренний мир словно становится всем известным и проница­емым. В случае деперсонализации имеет место самоотчуждение: собственное «Я» выглядит странным и чуждым, утрачивается ощу­щение реальности собственного тела, теряет смысл любая деятель­ность, появляется апатия, притупляются эмоции. Подобные симпто­мы психических болезней позволяют прояснить некоторые меха­низмы функционирования самосознания, а именно то, что человек отделяет себя как деятеля от процессов и результатов своей дея­тельности (И.С. Кон).

Если сознание ориентировано на весь объективный мир, то объек­том самосознания является сама личность. В самосознании она выступает и как субъект, и как объект познания и отношения (И.И. Чесно- кова). Самосознание предстает как особо сложный процесс (само- осознавание), динамическое образование психики, которое находит­ся в постоянном движении не только в онтогенезе, но и в повсе­дневном функционировании. Результатом процесса самосознания служит Я-концепция, понимаемая как совокупность установок, на­правленных на самого себя (Р. Бернс). Я-концепция при этом не просто продукт самосознания, но и важный фактор детерминации поведения.

Самосознание — сложная психологическая структура, включа­ющая в себя в качестве особых компонентов, как считал B.C. Мер­лин, во-первых, сознание своей тождественности, во-вторых, созна­ние своего собственного «Я» как активного, деятельного начала, в- третьих, осознание своих психических свойств и качеств и, в-четвертых, определенную систему социально-нравственных само­оценок. Все эти элементы связаны друг с другом функционально и генетически, но формируются они не одновременно. Зачаток созна­ния тождественности появляется уже у младенца, когда он начина­ет различать ощущения, вызванные внешними предметами и соб­ственным телом. Сознание «Я» проявляется примерно с трех лет, когда ребенок начинает правильно употреблять личные местоиме­ния. Осознание своих психических качеств и самооценка приобре­тают наибольшее значение в подростковом и юношеском возрасте. Но поскольку все указанные компоненты взаимосвязаны, обогаще­ние одного из них неизбежно видоизменяет всю систему.

Другое представление о структуре самосознания принадлежит

B. C. Мухиной, которая выделяет пять звеньев в структуре самосо­знания.

Первое звено — имя собственное, вокруг которого формирует­ся сознаваемая человеком собственная сущность. Идентификация с именем происходит с первых лет: ребенку трудно думать о себе вне имени, оно ложится в основу самосознания, приобретает осо­бый личностный смысл. Благодаря имени ребенок получает воз­можность представить себя как обособленного от других уникаль­ного индивида.

Второе звено — притязание на признание. С раннего возраста ребенок открывает, что все поступки делятся на «хорошие» и «пло­хие». Так как все хорошее эмоционально поощряется, то у ребенка появляется стремление быть хорошим, стремление к признанию себя хорошим. Реализуя притязание на признание во всем многообра­зии видов деятельности, человек утверждает чувство собственного достоинства и самоценности.

Третье звено — половая идентификация. Она включает пси­хологическое признание собственной идентичности со своим по­лом в физическом, социальном и психологическом плане.

Четвертое звено — психологическое время личности. Оно свя­зано с построением субъективной картины жизненного пути, со стрем­лением соотнести себя настоящего с собой в прошлом и будущем.

Пятое звено — социальное пространство личности. Это сфе­ра прав и обязанностей человека, определяющая стиль и содержа­ние общения в контексте культуры, к которой он принадлежит.

Наиболее принятой является структура самосознания или Я-кон- цепции (У. Джеймс, И.И. Чеснокова, Р. Бернс, JI.B. Бороздина и др.), в которой выделяются следующие аспекты: когнитивный (самопо­знание), эмоционально-ценностный (самоотношение и самооценка) и поведенческий (саморегуляция). Процесс самосознавания и его результат (Я-концепция) удобно представить схематично.

Самосознавание —> Я-концепция,

I______________ I

Самопознание —» Я-образ,

Самооценивание —» самооценка,

Самоотношение —» эмоциональное отношение к себе (приятие/неприятие),

Саморегулирование —» самоэффективность.

Когнитивная подструктура — некая описательная составля­ющая, фиксирующая знания, представления человека о самом себе. С точки зрения процессуальности когнитивная образующая высту­пает как самопознание — процесс получения знания о себе, разви­тие и обобщение этих знаний из отдельных ситуативных образов. Самопознание — начальное звено, основа существования и прояв­ления самосознания.

И.И. Чеснокова предлагает различать два уровня самопознания. На первом уровне субъект соотносит себя с другими, происходит сопоставление «Я» и «другого человека». Основными внутренними приемами самопознания служат самовосприятие и самонаблюде­ние. На этом уровне самопознания складываются единичные обра­зы самого себя и своего поведения, как бы привязанные к конкрет­ной ситуации. Данные образы богаты непосредственным чувствен­ным содержанием. В итоге формируются некоторые относительно устойчивые стороны представления о своем «Я», но еще нет целост­ного, истинного понимания себя, как правило, уже связанного с по­нятием о собственной сущности. Этот уровень самопознания является основным и единственным на ранних онтогенетических ступенях развития человека примерно до подросткового возраста.

Для второго уровня самопознания характерно соотнесение зна­ний о себе в процессе аутокоммуникации, т.е. в рамках «Я и Я», когда человек оперирует уже готовыми знаниями о себе. Ведущими внут­ренними приемами данного уровня самопознания являются самоана­лиз и самоосмысливание. На втором уровне постепенно у субъекта возникает обобщенный образ своего «Я», который как бы сплавляет­ся из единичных конкретных образов «Я» в ходе самовосприятия, самонаблюдения и самоанализа. Через самопознание человек при­ходит к определенному знанию о самом себе, т.е. результатом про­цесса самопознания выступает целостный Я-образ.

В содержании Я-образа выделяются две образующие: знания о тех общих чертах и характеристиках, которые объединяют субъек­та с другими людьми, — система самоидентичности и знания, выделяющие «Я» субъекта в сравнении с другими людьми, прида­ющие субъекту ощущение уникальности, — дифференцирующая образующая (А.А. Бодалев, В.В. Столин).

Представления о себе многоплановы. Исследователи различают несколько форм представлений о себе, дифференцированных либо по сфере проявлений человека («физическое Я», «социальное Я», «профессиональное Я», «семейное Я», «моральное Я», «духовное Я» и т.д.), либо на временном континууме («Я в прошлом», «Я в насто­ящем», «Я в будущем»), либо по какому-либо иному признаку.

Например, согласно М. Розенбергу, есть «реальное Я» — то, ка­ким человек кажется себе в действительности, в данный момент, это актуальное (настоящее) Я; «идеальное Я» — желаемое Я, ка­ким человек хотел бы быть; «фантастическое Я» — каким субъект желал бы стать, если бы все было возможным; «должное Я» — каким человек должен быть, ориентируясь на моральные нормы и социальные предписания; «изображаемое Я» — каким человек демонстрирует себя окружающим; «динамическое Я» — каким человек мог бы быть, каким поставил перед собой цель стать. Не­редко выделяют «зеркальное Я» — установки, связанные с пред­ставлениями человека о том, как его воспринимают другие.

Согласно модели М. Розенберга отдельные компоненты Я-обра- за различаются:

S по степени отчетливости осознания. Одни качества чело­век может ясно, «выпукло» осознавать, другие нет;

S по субъективной значимости. Одни черты, проявления или характеристики для человека являются центральными, важными, дру­гие выступают как периферийные, не имеющие большого значения;

S когнитивной сложности и дифференцированности. Чем больше своих характеристик осознает человек, чем они сложнее и обобщеннее, тем выше данный показатель;

S согласованности, непротиворечивости, последовательнос­ти. Человек может выделять у себя несовместимые, противореча­щие друг другу свойства, например он может считать себя общи­тельным и в то же время замкнутым, доброжелательным и злым, притязающим на лидерство и вместе с тем застенчивым;

S устойчивости, т.е. стабильности образа «Я» во времени;

S адекватности — выделение субъектом у себя тех черт и способностей, которыми он действительно обладает.

Кроме того, представления о себе могут быть как позитивными, так и негативными. Отделить знания от оценки, отношения челове­ка к ним крайне трудно, поскольку они тесно взаимосвязаны. В большинстве исследований эмоциональный и оценочный компонент Я-концепции не разделяют, в таком случае говорят об эмоциональ­но-ценностном самоотношении. Однако ряд экспериментов убеди­тельно доказывает, что самоотношение и самооценка не тождествен­ны. Поэтому мы рассмотрим эти компоненты отдельно.

Оценочная подструктура — наличие критической позиции человека по отношению к тому, чем он обладает, оценка представле­ний о себе с точки зрения определенной системы ценностей, поэто­му самооценка отвечает на вопрос: не что Я имею, а чего это стоит, что это значит, означает? (Л.В. Бороздина). Самооценивание — осо­знание человеком, чем является для него то или иное знание о себе, осознание его значимости для себя (отражение отношения к себе).

Результатом процесса самооценивания является самооценка — суждение о значении или значимости своих поступков, способнос­тей, черт или личности в целом. Выделяются частные самооцен­ки — оценка каких-либо отдельных сторон своей личности или конкретных действий (например, оценка своего интеллектуального потенциала или своих успехов в профессиональной деятельности) и общая (глобальная) самооценка, которую иногда называют са­моуважением. Общая самооценка личности — это не автономная, одномерная переменная и не простая сумма всех частных самооце­нок, а определенный вид взаимосвязи значимых самооценок, т.е. оценка себя в наиболее значимых деятельностях, по отношению к значимым мотивам. Таким образом, за единой, интегральной само­оценкой (самоуважением) всегда стоит система смысловых образо­ваний.

Традиционно различают разные уровни самооценки: высокий, средний и низкий. Каковы психологические характеристики людей с высокой и низкой самооценкой?

Люди с высокой самооценкой достаточно самоуверенны, готовы принимать собственные решения и отстаивать их при столкнове­нии с различными проблемами; знают свои цели и ценности, доста­точно гибки, чтобы изменить их в случае необходимости; обладают оптимистическим взглядом на жизнь и тенденцией жить здесь и сейчас, рассматривают других, как равных себе, и себя, как равного другим; могут принять как поощрения, так и упреки; могут быть лидером или ведомым в зависимости от ситуации, не боятся соб­ственных чувств и способны выражать их; вызывают эмпатию у окружающих; довольны собой, миром и другими людьми.

Люди с низкой самооценкой обладают такими личностными чертами, как тревожность, неуверенность, зависимость. Они испы­тывают большие затруднения в межличностных отношениях. Им чаще кажется, что другие плохо о них думают, недостаточно их любят. Они менее общительны, чаще переживают одиночество, от­личаются отсутствием инициативы и настойчивости, склонны к не­постоянству и колебаниям. Для них большую роль играет престиж (к ним применимы слова: «Если бы я занимал более высокое поло­жение в обществе, то имел бы и лучшее мнение о себе»). У них более выражена потребность в одобрении. Они работают менее эффективно при стрессовых условиях или неудачах, в постстрессо- ^вый период медленнее возвращаются к первоначальному уровню исполнения. Свое профессиональное будущее находят угрожающим и мрачным, чаще испытывают неудовлетворенность работой, а так­же неудовлетворенность всеми аспектами своей жизни. Необходи­мо отметить, что в некоторых случаях низкий уровень самоуваже­ния предпочтительнее, чем высокий. Например, при определенных обстоятельствах люди с низкой самооценкой стремятся собрать больше информации о предстоящей задаче, поэтому их последу­ющие действия оказываются успешнее.

В последнее время многие психологи высказывают идею о том, что для оптимального функционирования необходим средний уро­вень самооценки, который является наилучшим для приспособле­ния личности к среде, в межличностных отношениях, проблемных ситуациях.

Помимо уровня (высоты) самооценки выделяют и другие ее па­раметры: устойчивость (стабильность во времени), адекватность (правильность, истинность). Соответственно различают следующие виды самооценки: устойчивая и неустойчивая; адекватная и не­адекватная; неодекватная оценка может быть завышенной и зани­женной.

Эмоциональная подструктура. Представления о себе и оценка себя не воспринимаются человеком нейтрально, а всегда побужда­ют те или иные чувства, интенсивность которых зависит как от когнитивного содержания, так и от социального контекста. Имен­но самооценка задает определенный модус самоотношения — позитивное или негативное, с чертами приятия, любви, симпатии или неприятия, отрицания, антипатии; определяет чувство собствен­ного достоинства или ощущение своей малоценности.

Здесь уместно привести слова C.J1. Рубинштейна, иллюстриру­ющие данное положение: «Я очень люблю пение, с величайшим удовольствием слушаю и очень ценю хороших певцов, но никто не уязвит меня, если вздумает сказать, что я не умею петь. Я это сам отлично знаю и, как ни люблю прекрасный человеческий голос, особенно не страдаю от сознания, что сам им не обладаю. Но для человека, избравшего профессию певца, но для юноши, который мечтает именно на этом поприще завоевать себе славу, такое со­знание было бы убийственным...»

Таким образом, одно и то же знание каких-либо своих свойств одному человеку совершенно безразлично, а у другого может вызвать сильную эмоциональную реакцию, и это зависит от соот­несения собственных свойств с мотивом деятельности, со смыс­ловыми структурами личности. Таким образом, чувства по отно­шению к себе, самоотношение возникают вследствие проводимой самооценки.

Из многих переживаний различных эмоциональных состояний личности относительно самой себя складывается более или менее обобщенное эмоциональное отношение субъекта к себе, в кото­ром отражается отношение к тому, что он узнает, понимает, «от­крывает» относительно себя (И.И. Чеснокова). Однако это само- отношение может существовать независимо от общей самооцен­ки: у человека в единой Я-концепции может присутствовать высокое самоуважение и низкая симпатия к самому себе, и наобо­рот. К примеру, человек может считать, что у него дурной характер, что он плохо учится, что он вообще никуда не годится, но при этом любить себя. Может быть и другая ситуация: человек полагает, что он успешен, компетентен, ему есть за что ценить и уважать себя, но он испытывает неприятие к себе.

Поведенческая подструктура заключается в потенциальной поведенческой реакции, т.е. в конкретных действиях, которые могут быть вызваны образом-Я, самооценкой и самоотношением. Регули­рующая роль Я-концепции заключается в том, что она направлена на защиту, поддержание и развитие собственной личности.

1. Я-концепция способствует достижению внутренней согласо­ванности личности, определяет, как будет действовать человек в той или иной ситуации (Р. Бернс). Несогласованные образы «Я» становятся источником стресса, вынуждая человека искать спо­соб устранить возникающее противоречие. Он может не прини­мать новый опыт, не вписывающийся в существующие представ­ления о себе, либо может усваивать его с помощью защитных психологических механизмов, таких, например, как рационализа­ция. В качестве иллюстрации воспользуемся примером Р. Бернса: приятели подбили 10-летнего мальчика на совместную кражу си­гарет. Чтобы его представления о себе как о «хорошем мальчике» не пошатнулись, он находит способ защитить их, убеждая себя в собственной невиновности, поскольку сигареты фактически взял не он, а его товарищ, что другие мальчики втянули его в это дело и что этот опыт его многому научил, так как, выкурив одну из украденных сигарет, он почувствовал дурноту и решил больше никогда не курить.

Это стремление защитить Я-концепцию, оградить ее от разруша­ющих воздействий является одним из основополагающих мотивов всякого нормального поведения. Я-концепция может защищаться и Другими способами, в частности с помощью приукрашивания себя в сферах, лежащих вне зоны актуального самопроявления. Например, Ученик, понимая, что оценка сверстниками его учебных успехов или спортивных достижений не очень высока, начинает преувеличивать свои достоинства в тех областях, которые не могут быть ими прокон­тролированы (проявленная смелость во время летних каникул, успе­хи на каких-либо курсах и др.). Я-концепция может поддерживаться с помощью поступка, в котором субъект делает выбор в пользу пове­дения, опровергающего дурную репутацию. «Ложная скромность» также может выступать защитным механизмом: преуменьшение своих сил, самоуничижение нередко направлены на то, чтобы добиться ус­покаивающих «поглаживаний», вызвать сочувствие. Одним из меха­низмов сохранения уровня самооценки может быть неадекватное занижение оценки окружающих (модель «они не лучше меня»). За­щита своей Я-концепции происходит и посредством препятствий, которые человек сам себе создает, чтобы было подходящее оправда­ние возможной неудачи. К примеру, вместо того, чтобы готовиться к контрольной работе, ученик идет на дискотеку, чтобы в случае прова­ла, можно было бы сказать: «Я ведь не учил материал».

Из мотива поддержать и повысить самооценку вытекают две тенденции: переоценка широты распространенности собственных мнений и недостатков (ложный консенсус) и недооценка широты распространенности у других людей тех способностей и добродете­лей, которыми сам человек обладает (ложная уникальность). Про­ще говоря, люди считают свои недостатки нормой, а свои добродете­ли — редкостью (Д. Майерс).

Для социально-психологических исследований «Я» поведенче­ская составляющая Я-концепции, как правило, выражается поняти­ем самопрезентации (самоподачи). Выделяются следующие цели самопрезентации (Е.П. Белинская, О.А. Тихомандрицкая):

S желание понравиться (демонстрация согласия с мнением дру­гого, лесть и др.);

S продвижение себя (хвастовство, преувеличение достоинств и т.п.);

S служение примером (демонстрация просоциального поведе­ния, чтобы вызвать восхищение);

S стремление вызвать сочувствие (демонстрация своего слабо­го «Я», чтобы вызвать чувство жалости);

S стремление запугать (как правило, это плохо осознаваемая человеком цель, реализуемая в слабоконтролируемом поведении, ког­да все остальные стратегии не привели к успеху).

Р. Баумейстер выделил две стратегии самопрезентации: убла­жающую и самоконструирующую. Ублажающая стратегия уп­равляется критериями, принятыми в данной аудитории, и направлена на то, чтобы выставить себя в благоприятном свете (подстраиваясь под аудиторию) и получить «вознаграждение». Самоконструиру- кнцйя стратегия направлена на поддержание и укрепление «иде­ального Я», т.е. вытекает из желания произвести впечатление на других теми качествами, которые входят в «идеальное Я» субъекта.

Люди с низкой и высокой самооценкой используют разные стра­тегии саморегуляции. В ситуации угрозы их собственной Я-концеп- ции люди с высокой самооценкой применяют стратегию самовоз- вышения (самовозвеличивания), прибегая к «позитивным иллю­зиям», повышая значимость и ценность своих позитивных качеств и считая свои слабости незначимыми (буквально: «пусть у меня не получается это задание, но я красив, у меня хорошие друзья, я пре­красно играю на гитаре» и др.). Люди с низким уровнем самооцен­ки не способны минимизировать важность своих недостатков, сла­бостей. они «застревают» на своих неудачах и промахах. Кроме того, у них меньше ресурсов самооценки (т.е. позитивных качеств, способностей и т.д., которые могли бы быть привлечены в случае неуспеха), поэтому в ситуации угрозы собственному «Я» они вво­дят защитную стратегию, часто — стратегию «умаления других»: «я так себе, но ты, он... совсем ужасен».

2. Я-концепция накладывает отпечаток на социальные суждения и установки человека, определяет интерпретацию опыта, в частно­сти действия других людей. Два человека, столкнувшись с одним и тем же событием, могут воспринять его совершенно по-разному, и это во многом зависит от их Я-концепции. Когда учитель хвалит подростка с высокой самооценкой, тот думает: «да, я действительно это заслужил. Я достоин похвалы, горжусь собой». Когда похвала адресована подростку с низкой самооценкой, реакция может быть совсем иной: «я совсем тупой, если за такие пустяки меня хвалят» или «учитель специально так сильно меня хвалит, чтобы все окон­чательно убедились, что я ни на что не способен».

3. Я-концепция определяет ожидания индивида, т.е. его пред­ставления о том, что должно произойти. Дети, которым свойственно беспокоиться о своих успехах в школе, часто говорят: «Я знаю, что окажусь полным дураком» или «Я знаю, что плохо напишу эту кон­трольную». Повышенная тревожность, ожидание неудачи, отсутствие веры в собственные способности действительно часто ведут к тому, что такой ребенок хуже справляется с контрольной, что только Укрепляет его в своей низкой самооценке. Таким образом действу­ет механизм самореализующегося пророчества. Это подтвержда­ется и в экспериментальных исследованиях: люди, считающие себя трудолюбивыми и преуспевающими, лучше справляются со слож­ной задачей, чем те, кто считает себя неудачником.

4. Саморегулирование в системе «Я и Я» выражается в созна­тельной работе личности над собой, когда ставится цель что-либо изменить, развить, усовершенствовать, устранить в себе. Это — твор­ческая деятельность личности, направленная на «созидание» себя.

5. Результатом процессов саморегулирования является формиро­вание самоэффективности. Самоэффективность отражает убеж­дения в собственных способностях организовать и исполнить дей­ствия, необходимые для определенных достижений, означает веру человека в то, что в сложной ситуации он сможет продемонстриро­вать удачное поведение. Самоэффективность — это чувство соб­ственной компетентности в той или иной деятельности, суждение о своих способностях и возможностях, а не суждения о собственной ценности (А. Бандура). Если, например, кто-то не верит в свою при­влекательность для противоположного пола и его самоэффектив­ность в сфере знакомства низка, то он придет на вечеринку в пло­хом настроении, испортит настроение окружающим своим хмурым видом, и его попытка познакомиться с кем-либо почти наверняка провалится. Негативные последствия попытки знакомства еще бо­лее снизят самоэффективность. Если же самоэффективность высо­ка, то на вечеринку человек отправится в хорошем настроении, ожидая веселого времяпрепровождения, попытка знакомства полу­чит позитивное развитие, что в свою очередь укрепит самоэффек­тивность и облегчит последующие знакомства.

6. Самоэффективность воздействует на поиск или избегание ситу­аций определенного типа; выбор поведенческих альтернатив; тип, частоту и продолжительность попыток овладения трудной ситуа­цией. Самоэффективность понимается А. Бандурой не как стабиль­ная и статичная характеристика, а как переменная, которая нахо­дится во взаимной зависимости от актуальной ситуации и прежней истории развития индивида. В целом ряде исследований установ­лено, что ожидания эффективности коррелируют с реальным пове­дением. Иными словами, человек преимущественно демонстрирует то поведение, которое он сам от себя ожидает, и видит именно те последствия, которых ждет. Ожидая получить отказ в ответ на просьбу, он саму просьбу строит так, что она закономерно ведет к отказу.

7. Таким образом, самосознание представляет собой единство про­цесса самопознания, в какой бы форме оно ни выступало и на ка­ком бы уровне ни осуществлялось, и определенной системы оценок и переживаний, включенных в этот процесс. Я-концепция предстает как совокупность суждений человека о самом себе и включает убеж­дения, оценки, эмоции и задает тенденции поведения.

26) Самооценка и уровень притязаний личности.

Я-концепция тесно связана с уровнем притязаний. Термин «уро­вень притязаний» был введен в школе известного немецкого психо­лога К. Левина. Первое серьезное исследование уровня притяза­ний — содержательное раскрытие понятия, разработка техники его оценки — принадлежит Ф. Хоппе, который интерпретировал уро­вень притязаний как цель последующего действия.

Уровень притязаний определяет стремление к достижению целей той степени сложности, на которую человек считает себя способным. Уровень притязаний трактуется как уровень трудности выбираемых субъектом целей и формируется под влиянием успеха или неуспеха в деятельности. Однако решающий фактор в станов­лении уровня притязаний — это не объективный успех или неус­пех, а переживание субъектом своих достижений как успешных или неуспешных. Например, для одного студента сдача какого-либо экзамена на «хорошо» может выступать как колоссальный успех, а для другого — как провал.

Ф. Хоппе наблюдал устойчивый феномен: увеличение уровня притязаний после успеха и уменьшение после неудачи. Изменение уровня притязаний обычно следует только после двух-трехкратно- го достижения позитивных или негативных результатов. Уровень притязаний формируется только в определенном интервале слож­ности, в так называемой «зоне средней субъективной сложности»: между «очень легко» и «очень сложно». Вне этой зоны, где задачи для человека слишком сложны или слишком просты, результат не сопровождается эмоциональным переживанием, и уровень притяза­ний не формируется.

Реальная цель, по мнению Ф. Хоппе, часто принадлежит некой «иерархии целей», т.е. образ действий человека определяется не только сиюминутной частной целью, наряду с ней существует более широкая — идеальная — цель. Именно ее наличием можно объяс­нить повышение уровня притязаний после успеха. Идеальные цели — это всеохватывающие личностные цели, относящиеся к самосозна­нию личности; они связаны с временной перспективой человека. Ф. Хоппе считал, что за уровнем притязаний стоит понятие «уровень- Я». С точки зрения Б.В. Зейгарник, это понятие аналогично позднее появившемуся термину «самооценка». «Уровень-Я» имеет изначаль­ное свойство сохранять возможно большую высоту, что выражается ^в двух конфликтных тенденциях: в стремлении избегать неудачи и получать успех при максимально высоких притязаниях. Изменения Уровня притязаний связаны именно с конфликтом между этими тен­денциями: приближаться к идеальной цели и страхом перед неудача­ми, а не просто с фиксацией удачи или неудачи.

Самооценка составляет базис уровня притязаний, отсюда дела­ется вывод о взаимно однозначном соответствии этих двух конст­руктов: высокой самооценке соответствует высокий уровень при­тязаний, а низкой — низкий. Соответствие самооценки и уровня притязаний по высоте продуцирует сбалансированную личность, отличающуюся приятием себя, относительным внутренним комфор­том. Однако некоторые авторы отмечают несовпадение притязаний с уровневыми характеристиками самооценки. Изучение и описание таких ситуаций проведено в исследованиях Л.В. Бороздиной, выде­лившей следующие варианты:

• низкая самооценка — высокий уровень притязаний. Это маскировочный способ коррекции самооценки — стремление скрыть сомнения и недовольство собой выбором очень трудных задач, же­лание преодолеть себя вопреки собственным возможностям. При этом человек испытывает выраженный эмоциональный дискомфорт: он понимает возможность неудачи и действует, ожидая неуспех. Работая в зоне трудных целей, человек часто действительно стал­кивается с неудачей, что подтверждает его низкую самооценку. Неадекватно высокий уровень притязаний — условие конфликтов. Потребность сохранить его и в то же время неуверенность в себе и страх обнаружить это даже перед собой приводят к острому эмоци­ональному состоянию, названному «аффектом неадекватности», ко­торый выражается в обидчивости, недоверчивости, подозрительнос­ти, агрессивном поведении особенно в ответ на критику и в ситуа­ции неуспеха;

• высокая самооценка — низкий уровень притязаний. Высо­кая, часто неадекватно завышенная самооценка вызывает беспо­койство, страх потерять собственную позицию, отсюда формируется желание избежать риска, что создает установку на перестраховку, на снижение уровня притязаний. Это ложный способ компенсации: занижение уровня притязаний избавляет человека от наращива­ния негативного опыта, но не дает освободиться от тревоги, не обес­печивает истинно позитивного отношения к себе.

Ситуация рассогласования самооценки и уровня притязаний — это ситуация внутриличностного конфликта, вызывающая внутрен­ний дискомфорт, напряженность, фрустрированность, подъем уровня тревожности, рост агрессивности (Л В. Бороздина).

Одной из важных интегральных характеристик личности, также связанной с Я-концепцией человека, является локус контроля. Появление данного понятия в психологической литературе связа­но с работами американского психолога Дж. Роттера. Он предло­жил различать людей в соответствии с тем, где они локализуют контроль над значимыми для себя событиями. Существует два край­них типа такой локализации, или локуса контроля: интернальный (внутренний) и экстернальный (внешний). В первом случае чело­век считает, что происходящие с ним события прежде всего зави­сят от его личностных качеств, уровня способностей и представля­ют закономерный результат его собственной деятельности. Во вто­ром случае человек убежден, что его успехи и неудачи — результат внешних сил (везение, случайность, другие люди, Бог и т.д.). Каж­дый человек занимает определенную позицию на континууме, зада­ваемом этими полярными типами локуса контроля.

Исследователями выявлены многочисленные личностные корре­ляты локуса контроля. Интерналы проявляют большую ответствен­ность и социальную активность, они более последовательны в сво­ем поведении, их отличает большая степень самоприятия, доминант­ности, уверенности в себе, эмоциональной стабильности, они более спокойны, благожелательны и популярны. Есть данные, что интер­налы больше удовлетворены своим трудом, более успешны в учебе как в средней, так и в высшей школе.

Экстерналам в целом чаще свойственны подозрительность, тре­вожность, депрессивность, неуверенность, зависимость, меньшая по­пулярность, повышенная агрессивность, конформизм, авторитар­ность. Хотя вряд ли правомерно абсолютизировать связь локуса контроля с различными чертами характера и личностными прояв­лениями, поскольку приведенные выше описания носят статис­тический характер. Необходимо также иметь в виду, что локус контроля зависит от сфер проявления: например, человек может считать, что от него многое зависит в сфере профессиональной деятельности, и в то же время неудачи в сфере общения объяс­нять внешними факторами.

27) Понятие потребности. Особенности человеческих потребностей. Классификация потребностей.

Потребность — субъективное состояние, отвечающее объектив­ной нужде в чем-либо, что человеку не принадлежит. В данном несложном определении есть психологическая тонкость. Это раз- ведение понятий нужды (объективной) и потребности (субъектив­ной). Возможно наличие у человека нужды, но отсутствие соответ­ствующей потребности как отраженного, вторичного состояния. Речь идет о психологическом уровне рассмотрения потребности, хотя она может существовать, изучаться и на уровне биологическом, эко­номическом, энергетическом. Потребность психологически представ­лена как состояние, выраженное посредством мотивов, пережива­ний, желаний, интересов, ценностей, установок. Конечно, изучать проявления субъективных состояний потребности сложнее, чем объективные нужды, но такая модель точнее описывает психологи­ческую реальность.

Перечислим основные свойства потребности.

1. Потребность по определению является предметной, т.е. на что-то направленной, к чему-то реальному отнесенной. Не бывает потребности «ни в чем», что позволяет рассматривать потребность как особую, как бы «страдательную» форму отражения предметного мира. Это отражение не прямое, а через нужду, сквозь призму жиз­ненной настоятельности. Потребность отражает не данность, а нуж­ность предмета. В процессе развития, во временном жизненном цикле свойство предметности потребности может существовать в некото­ром скрытом, незавершенном качестве. Но затем обязательно про­исходит некое психологическое и поведенческое событие, когда потребность «находит» свой реальный предмет, реализуется «чрез­вычайный акт опредмечивания потребности».

Приведем иллюстрацию этого феномена. В зоопсихологии опи­сано явление импринтинга, проявляющегося, например, в следу­ющем. Мимо только что вылупившегося из яйца утенка один-два раза передвигают некий предмет. В результате утенок начинает следовать за этим предметом. Латентная потребность утенка в матери нашла себя в постороннем предмете, и необходимы время и особые усилия для нового, нормального переопредмечивания дан­ной потребности. Поиск предмета потребности психологически интересен тем, что отвечает не только внешнему раздражителю, но и внутренним условиям организма, поэтому потребность принимает прямое участие во внутренней регуляции поведения.

2. Вторым свойством потребности считается ее участие в акти­вации деятельности. Потребность служит источником всякой активности. Она присутствует за каждой деятельностью: матери­альной и психической, хотя и не является реальным побудителем.

3. Потребность обладает способностью к удовлетворению и к последующему воспроизводству, возобновлению. Потребности имеют свое течение, существуют во времени, а деятельность по их удовлетворению составляет некий базис человеческой жизни.

4. К свойствам потребностей следует отнести их прижизненную динамику, изменение, развитие, которые могут осуществляться в двух взаимосвязанных направлениях.

Во-первых, это изменение (расширение или сужение) круга, поля предметов, удовлетворяющих потребности. Так, потребность в по­знании, удовлетворяемая за счет детских «почемучек», отличается от познавательной потребности, опредмеченной в книгах.

Во-вторых, изменение потребностей осуществляется за счет из­менения способов удовлетворения, средств действования с пред­метом. Например, технизация способов удовлетворения потребнос­ти в общении (телефон, телефакс, интернет) существенно преобра­зует саму эту потребность. Изменение средств реализации любой потребности придает ей новые смыслы, нюансы переживаний. Мир потребностей живет и движется, воздействуя на всю психику и бытие. Развитые человеческие потребности глубоко специфичны.

1. Базисная особенность заключается в том, что человеческие потребности имеют в значительной мере общественный, истори­ческий характер. У человека возникает особый класс социогенных потребностей, связанных исключительно с социальным существо­ванием. Данные потребности не заменяют биологических, не добав­ляются к ним, а в корне перестраивают всю потребностную сферу личности. Потребности человека невозможно полностью «прочи­тать» по его анатомии и физиологии, потому что эти потребности качественно преобразованы, социализированы.

Такой трактовки существования и развития потребностей при­держиваются не все школы психологии. Были и остаются подходы, в которых социальное противопоставляется биологическому, счита­ется чем-то второстепенным, мешающим. Можно «доказать», напри­мер, что потребность человека в еде не отличается от одноименной потребности животного, если лишить человека ножа, тарелки, вил­ки... Человек ведь все равно будет принимать пищу, разрывая ее руками. Но подобные «эксперименты» доказывают лишь то, что люд­ские потребности можно «расчеловечить», если поместить челове­ка в особые жизненные или общественные условия. Это, например, концлагерь, тюрьма, стихийные бедствия, всевозможные личные, социальные и техногенные катастрофы, когда биологическое выжи­вание становится трудновыполнимой задачей. Но ведь и в таких условиях люди ведут себя по-разному. Объективное изучение чело­веческих потребностей выводит психологию на уровень дискуссион­ных категорий идеологии, этики, морали. Психология потребностей выходит на глобальные проблемы общечеловеческих ценностей.

2. Вторая особенность потребностей человека, являющаяся так­же производной от его социальности, заключается в том, что чело­век сам производит предметы, удовлетворяющие его потребнос­тям. Конечно, это относится далеко не ко всем человеческим по­требностям, но в целом задает путь, средство формирования новых потребностей. Известно высказывание А.Н. Леонтьева о том, что человек ест шоколад не потому, что испытывает потребность в шоколаде. Факт существования шоколада ведет к появлению та­кой потребности. Действительно, не будь в современном мире книг, сигарет, оружия, самолетов, компьютеров, у людей не могли суще­ствовать и соответствующие потребности. Но в приведенном выра­жении А.Н. Леонтьева все-таки есть некоторое упрощение. Чтобы есть шоколад недостаточно знания о его существовании. Необхо­димо субъективно желать этого, т.е. иметь переживаемое потреб- ностное состояние.

3. Характерной особенностью потребностей человека является возможность их осознанности, отчего они становятся относитель­но стабильными. Это приводит к относительному постоянству поведения, к освобождению личности от обязательного исполнения требований насущных потребностей. Несмотря на объективную Динамику наличия — отсутствия, напряжения — разрядки, осознан­ные потребности представляются субъективно относительно посто­янными. Предмет удовлетворенной потребности не перестает су­ществовать для человека, не теряет своего субъективного смысла и объективного значения. В противном случае поведение человека было бы импульсивным, потребностно-примитивным, социально не­предсказуемым и фактически неуправляемым.

4. Потребности человека специфичны не только уникальными качествами, но и способом их систематизации, организации. Счита­ется, что потребности животных рядоположены, организованы по принципу доминантности, когда каждая и в порядке очередности становится главной и организует поведение. Потребности челове­ка связываются принципиально по-другому, образуя системное со­подчинение, или иерархию. Это не расположение рядом, по «ранжи­ру», а взаимное действование, согласованное соучастие в структуре совместно реализуемой направленности личности.

Иерархия проявляется в том, что в структуре человеческих по по­требностей выделяется какая-то потребность, которая на опреде­ленное и достаточно длительное время соподчиняет себе все дру­гие потребности. Такое «соподчинение» не означает подавления, запрета. Это, скорее, централизация управления, «взвешивание» вли­яния всех компонентов системы во имя осуществления избранной личностью ориентации жизни. Здесь централизованное управле­ние сочетается с должной автономией других уровней, с децентра­лизацией. По-видимому, идеальным образцом подобной иерархиче­ской организации является нервная система человека, ее много­уровневое устройство.

Говоря о возникновении в филогенезе иерархии человеческих потребностей, JI.C. Выготский обозначал такую мысленную «схе­му». Вначале человек действовал, чтобы выжить, поддержать био­логическое существование. Но затем (и теперь) человек живет принципиально для другого — чтобы действовать, осуществлять ини­циативную, собственную и необходимую ему активность. В предпо­лагаемой истории человечества качественно изменились жизнен­ное место, психологический статус потребности и деятельности в структуре личности и психики. В результате «создалось» осново­полагающее для человеческого бытия единство телесного, социаль­ного и психического.

Самой известной и широко распространенной моделью иерар­хии человеческих потребностей является конструкция 1950-х гг., разработанная одним из создателей современной гуманистической психологии, крупным американским психологом А. Маслоу (1908— 1970). Он исходил из иных трактовок понятий потребности, лично­сти, психики. Однако во многом его подходы и выводы представля­ются достаточно доказательными, а главное, перспективными. Са­мое ценное, на наш взгляд, заключается в убежденном человеколюбии психологической позиции А. Маслоу, который считал, например, что каждый человек должен быть тем, чем он может быть.

Знаменитая «пирамида» иерархии потребностей некоторого «среднего» человека-американца построена (в сокращенном вари­анте) из пяти слоев, связанных между собой уровней, расположен­ных автором по условной вертикали. Чем ниже расположена по­требность, тем она настоятельнее, необходимее для жизни, раньше формируется. В этом смысле «низшая» не значит второстепенная, ущербная по отношению к «высшим» потребностям. Движение че­ловека «вверх» по вертикали удовлетворяемых потребностей оз­начает большее биологическое, физическое благополучие, больший индивидуализм, эгоизм, защищенность и независимость.

Нижний слой составляют физиологические потребности, к кото­рым относятся потребности в пище, жилище, сне, одежде, сексе и др. Не станем комментировать эти потребности, отметив лишь, что любая из перечисленных нужд является собственно «биологической» лишь относительно, в зависимости от конкретного общества и реальной личности. К примеру, жилище имеет для человека, конечно, изна­чально жизненно важное значение. Но современное жилище (уст­ройство, архитектура, наполнение, местоположение) являются в зна­чительной мере социализированным предметом потребности (мода, престиж, традиции). Человеческое жилище уже давно «излишне красиво», т.е. служит не только для удовлетворения биологических, но и эстетических потребностей. На втором уровне располагаются потребности в безопасности, т.е. в сохранении уже достигнутого благополучия. Отсутствие удов­летворения этих потребностей связано с такими негативными пе­реживаниями, как боль, гнев, страх, неустроенность. Понятно, сколь велико здесь влияние государства и общества, особенностей их ус­тройства, законов и правил реального существования. Третий слой пирамиды занимает потребность в общении с дру­гими людьми. Подчеркнем ее высокую жизненную настоятельность. Человек начинается в онтогенезе с непосредственно-эмоциональ­ного общения. Но и далее, на всех стадиях развития и жизни обще­ние и взаимодействие с другими людьми составляют суть челове­ческого бытия. На четвертом месте находится потребность в уважении и са­моуважении. Всякий человек и в любом возрасте хочет быть при­знанным, принятым, понятым, уважаемым другими, хотя такое притя­зание на признание имеет большие индивидуальные различия. Че­ловек постоянно сопоставляет, идентифицирует себя с кем-либо, от чего-то обособляется. На высшем, пятом уровне функционирует потребность в само­актуализации, которую можно считать неким символом всей схемы А. Маслоу. Это потребность человека в развитии всех своих спо­собностей, потребность в самореализации, в стремлении «вверх», к совершенству, личностному и социальному благополучию.

Представленная схема иерархии характеризует так называемо­го среднего человека. Но возможны индивидуально-личностные градации. Например, смещение вниз, в сторону увеличения настоя­тельности потребности в уважении отличает людей «властных». Для «творческих» личностей большее значение, чем, положим, ува­жение окружающих, приобретает потребность в самоактуализации. Длительное неудовлетворение потребности может привести к сни­жению ее общего уровня и соответственно «перестроить» всю «пи­рамиду». Иерархия переменчива, и личность может стремиться к реализации «высших» потребностей, долгое время не имея удовлет­ворения «низших». Для реализации индивидуального подхода к человеку важно установить тот актуальный уровень потребностей, ниже которого они уже удовлетворены, а потому не действенны.

Помимо иерархии, потребностную сферу личности характеризу­ют широта, интенсивность, устойчивость, действенность, осознанность и другие качественные и количественные параметры, каждый из которых может в определенных условиях стать для человека реша­ющим. С.Л. Рубинштейн отмечал, что в потребностях как бы за­ключен уже весь человек. Поэтому понять человека — это прежде всего понять его потребности.

28) Понятие деятельности. Структура деятельности.

Понятие деятельности является одним из базовых для отече­ственной психологии. Деятельность невозможно отделить от са­мой психики, от методологии ее научного исследования, понимания проблем возникновения и эволюции психики, трактовки понятия личности и анализа определенных составляющих ее психического облика. Однако есть необходимость в более детальном описании деятельности как таковой, как особой психологической реальности

Наиболее завершенная психологическая концепция (или тео­рия) деятельности принадлежит А.Н. Леонтьеву, который разраба­тывал ее с середины 1940-х гг., дополняя и преобразовывая. Ему принадлежит множество различных толкований деятельности, по­этому приведем обобщенное определение. Деятельность — ак­тивные процессы, которые отвечают определенной потребности, под­чиняются мотиву и реализуют самостоятельное отношение челове­ка к миру. Это не всякая человеческая активность, понятие которой

А.Н. Леонтьев отличал от деятельности, а только целеустремлен­ная активность, существующая в психологических связях личнос­ти, потребности, мотива, цели и задачи. Отсюда и вытекает возмож­ность осуществления, выражения в деятельности самостоятельного отношения личности к миру.

Деятельность, по определению, трехчленна, т.е. существует, реа­лизуется, проявляется одновременно в трех плоскостях: личность (субъект деятельности), объект (предмет деятельности) и внешний праксис (разные виды активных процессов).

Для наглядности представим психологическую структуру дея­тельности в виде некоторой упрощенной плоскостной схемы. На ней выделены основные, системообразующие блоки, составляющие, но не элементы, не единицы целостной деятельности. Эти блоки сопряжены попарно по горизонтали и в виде двух «столбцов» по вертикали: левый описывает интенциональный аспект деятельнос­ти, правый — операциональный.

Потребность Активность

1 I

Мотив Деятельность

I I

Цель <-» Действие

I I

Условие Операция

(задача)

А.Н. Леонтьев неоднократно отмечал, что разработанная им струк­тура не является морфологической. Она отображает функции, от­ношения, динамику своих составляющих. Схема моделирует «жизнь» Деятельности, аспекты ее существования, но не анатомическое или механическое устройство.

И еще одно замечание следует отнести к методологии описыва­емой концепции. Психологическая структура деятельности не об­ладает свойством аддитивности. Иными словами, сумма каких- либо простых составляющих не равна более сложному блоку сис­темы, который реализуется за счет предыдущих, но психологически содержит в себе нечто качественно иное, целостное. Например, сум­ма мотивов психологически не равна потребности, в которой она себя находит, за счет которой реализуется. За потребностью оста­ется субъективное состояние, которого психологически нет в сум­ме мотивов.

Итак, наличие у человека потребности приводит к активности. Это общее, недостаточно дифференцированное возбуждение, акти­визация ориентировки на поиск предмета актуализированной по­требности. Это некая психологическая предготовность, предраспо­ложенность к возможной деятельности. Наличие активности влия­ет и на существующую потребность, видоизменяя ее качественно и количественно. Да и последующая деятельность может быть в раз­ной степени активной.

Далее происходит психологическое событие, когда потребность находит свой конкретный предмет или мотив. Поисковая актив­ность психологически преобразуется в конкретную, отдельную дея­тельность, которая может привести к удовлетворению исходной потребности. В действительности потребность находит себя не в одном предмете, а в нескольких. Деятельность является на практи­ке многомотивированной, комплексной.

Положим, у человека актуализировалась потребность в путеше­ствиях. Вследствие этого он настроен на какие-то новые условия бытия, внутренне взволнован, заинтересован. Это не обязательно проявляется внешне. Субъективно это может быть выражено как обыкновенная «внутренняя усталость», неудовлетворенность. Ак­тивизируется соответствующая ориентировка, поиск возможных «выходов» из возникшего психологического дискомфорта, иниции­руется «работа» сознания. Далее происходит «чрезвычайный акт опредмечивания потребности». Например, позвонивший приятель предлагает поехать на экскурсию. Потребность психологически преобразуется в реально действующий мотив. В результате чело­век отправляется в путешествие, т.е. создает и реализует специаль­ную деятельность. Заработавший мотив требует своей реализации, целеполагания, выражения в целях, в их событийно обусловленной последовательности.

Цель — это всегда осознанное представление о результате бу­дущего действия. Это принятие личностью смысла действия (пред­стоящего и осуществляемого). Так, чтобы совершить путешествие, нужно купить билет, собрать вещи, добраться до места, пойти куда- то. Все это — реализуемые личностью цели, которые поставлены и приняты потому, что входят в зону действия мотива. Иначе они были бы бессмысленны для субъекта.

Действие — это составляющая деятельности, подчиненная цели. Осознанная цель есть предмет действия, направленного на дости­жение цели. Но побуждается действие не целью, а мотивом обшей деятельности. Цель не несет в себе функции побуждения. Она только «подчиняет» и исполняет действие, т.е. направляет его, ведет к ре­зультату, поэтому при анализе поведения психологу важно знать: что это — деятельность или действие? Соответственно, чему эти процессы отвечают: мотиву или цели?

Представим, что накануне экзамена студент читает журнал «Хи­мия в школе». Пришедший к нему сокурсник говорит, например, что для сдачи экзамена этого не нужно, что достаточно знать лекции. Далее студент может поступить двояко: прекратить чтение журна­ла либо продолжить его. В первом случае можно считать, что чте­ние было действием в составе деятельности, мотивированной сда­чей экзамена. Лишенная связи с этим мотивом, цель становится бессмысленной, и соответствующее действие прекращается. Если чтение журнала продолжается, его мотивационное обеспечение пред­ставляется иным. Тогда знание статьи (как цель) входит в зону действия какого-то более широкого мотива, чем сдача экзамена. Оно имеет для личности некий иной смысл, и чтение журнала про­должается в составе более широкой деятельности, чем подготовка к экзамену.

Динамические отношения мотива и цели являются психологиче­ски очень важными, структурируют сознание и деятельность. Одина­ковое действие может входить в состав различных деятельностей, одна и та же цель — отвечать разным мотивам. Мотив придает цели личностную стоимость, смысл, поэтому сумма целей психологически не равна мотиву, а сумма действий также не дает целостной деятель­ности. Один и тот же мотив может выразиться в разных целях, отче­го изменятся и действия, и деятельность, и личность.

Совмещение, совпадение мотива и цели возможно лишь «вто­рично», как некий этап в динамике деятельности, мотивации и лич­ности, как психологическое «событие». Это, в частности, известный феномен сдвига мотива на цель, когда ранее существовавшая цель приобретает функцию самостоятельного побуждения. Это смена психологического статуса цели, рождение, формирование в деятель­ности нового мотива.

Например, учитель ставит перед школьником цель прочитать книгу по истории. Цель принимается, поскольку соответствует ка­кому-то личностно значимому для учащегося мотиву, положим, ис­полнению обязанностей. Школьник читает эту книгу, откладывая другие дела, проявляя необходимые волевые усилия. Затем учитель просит прочитать еще одну книгу и т.д. Наступает момент, когда школьник уже не получает заданий, но самостоятельно выбирает и читает книги по истории. Цель прочтения книги психологически преобразовалась в смыслообразующий мотив. Соответственно воз­никла и новая деятельность. Учащийся стал другим с точки зрения потребностно-мотивационной, деятельностной, личностной.

В «жизни» деятельности и личности наблюдается и обратный феномен — смещение, сдвиг цели на мотив. Возможно исчезнове­ние, изжитие мотива и превращение, психологическое «уменьше­ние» его в категорию цели. Мотив может «исчерпать» себя, поте­рять личностную значимость, потому прекратится соответствующая деятельность, изменятся потребности и личность, переменится по­ведение человека.

Совпадение мотива и цели происходит также и в случае осо­знания личностью мотива, который ранее был неосознанным. А.Н. Леонтьев называл подобный процесс рождением мотива-цели, когда, предположим, чисто формально, как бы автоматически выполня­емая работа переходит в ранг осознаваемой, мотивирующей ценно­сти, приобретает надежный личностный смысл. Это новая ступень самоуправления деятельностью и поведением, это расширение про­странства осознаваемого мира.

Поиск по сайту: