Простой вид пиратства

В российском уголовно-правовом законодательстве ответственность за пиратство предусмотрена статьей 227 Уголовного Кодекса РФ. Часть 1 определяет пиратство как нападение на морское или речное судно в целях завладения чужим имуществом, совершенное с применением насилия либо угроз его применения.

Международно-правовое понятие пиратства охватывает любой неправомерный акт насилия, задержания или грабежа, совершаемый с личными целями экипажем или пассажирами какого-либо частновладельческого судна или частновладельческого летательного аппарата и направленный в открытом море или в другом месте вне юрисдикции какого бы то ни было государства против другого судна или летательного аппарата или против находящихся на их борту лиц и имущества. При этом любое водное (воздушное) судно, в том числе военное или государственное, считается пиратским, если оно предназначается лицами, имеющими над ними власть, для совершения любого из указанных действий, пока оно остается под властью этих лиц.

Понятие пиратства, содержащееся в статье Кодекса, значительно уже международно-правового.

До января 1997 года в уголовном законодательстве нашего государства отсутствовала специальная норма о пиратстве, и поэтому действия, охватываемые этим понятием, квалифицировались как грабеж, разбой, бандитизм, преступления против личности.

Высокая общественная опасность пиратства обуславливается тем, что оно причиняет серьезный материальный ущерб и подрывает принцип свободы и безопасности судоходства в открытом море и реках, дезорганизует движение морских и речных транспортных средств, имеет устойчивую тенденцию к росту. Особенно активно пираты действуют в южных районах Тихого океана, где нападения совершаются даже флотилиями быстроходных катеров, экипажи которых вооружены автоматами и пулеметами. Они совершают нападения на рыболовные суда, яхты, грузовые теплоходы и пассажирские лайнеры. Практике известны случаи, когда нападениям морских разбойников подвергались океанские лайнеры, имеющие на борту по 600 и более человек экипажа и пассажиров. Россия имеет выход к трем океанам и 14 морям, а ее береговая линия превышает 100 тысяч километров. Российские суда торгового и рыбопромыслового флота осуществляют свои рейсы во всех районах Мирового океана. Поэтому не исключена возможность, что они станут объектами пиратских нападений.

Объект преступления - общественная безопасность, в частности безопасность судов, осуществляющих морские или речные перевозки. Сам факт нападения влечет за собой грубое нарушение правил судоходства и создает опасность столкновения с другими судами, их потопление, гибели людей и причинения вреда здоровью членов экипажа, пассажирам, сохранности находящимся на борту груза и материальных ценностей.

Поэтому, дополнительными объектами выступают жизнь и здоровье человека, личная, общественная и государственная собственность

В качестве предмета нападения в ст. 227 называются морское или речное судно. Ни принадлежность судна, ни его грузоподъемность на квалификацию содеянного как пиратства не влияют. В отличие от ст. 15 Женевской конвенции 1958 года и ст. 101 Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, где прямо оговаривается, что пиратство есть акт "направленный против какого - либо другого судна либо против лиц или имущества, находящихся на их борту, в открытом море или за пределами юрисдикции какого бы то ни было государства" ст. 227 УК РФ не отражает в качестве обязательного признака местонахождение судна. По мнению многих авторов, это является пробелом закона, поскольку судно обязательно должно находиться за пределами государственной границы любого государства, в противном случае, содеянное образует состав разбоя или грабежа либо угона судна водного транспорта. Такое решение обуславливается также и положением, содержащимся в ст. 15 Конституции Российской Федерации, согласно которому при коллизии норм международного и внутригосударственного права приоритет должен отдаваться нормам международного права.

Объективная сторона пиратства определена в законе как нападение на морское или речное судно, совершенное с применением насилия либо с угрозой его применения. Как представляется, понятие нападения при пиратстве следует в целом толковать, так же, как и при бандитизме. Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 6 Постановления от 17 января 1997г. «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» указал: «Под нападением следует понимать действия, направленные на достижение преступного результата путем применения насилия над потерпевшим либо создания реальной угрозы его немедленного применения». Поэтому, на мой взгляд, нападение - это создание обстановки опасного состояния, в пространственных и временных границах которого сохраняется угроза применения насилия к неопределенно широкому кругу лиц. В содержание нападения[2] включается как применение физического насилия, так и создание реальной угрозы его применения. Физическое насилие по своему характеру может выражаться в ограничении свободы передвижения, связывании, причинении вреда здоровью различной степени тяжести (легкого, среднего вреда здоровью, а также побоев) и других подобных действиях. Угроза причинения насилия выражается в запугивании потерпевшего применением физического насилия. Вместе с тем не всякое причинение вреда здоровью, совершенное на судне следует рассматривать как пиратство, а только такое, которое направлено на завладение судном или имуществом, находящимся на его борту. Причинение смерти не охватывается составом пиратства и должно квалифицироваться по совокупности со ст. 105 УК. В международной практике пиратством признают насильственный захват и задержание судна, причинение физического вреда экипажу и пассажирам, потопление судна, насильственное завладение имуществом членов экипажа и пассажиров захваченного судна, захват пассажиров в качестве заложников с целью получения выкупа за них, обстрел судна и т. п.

Конвенции 1958 и 1982 года предусматривают нападение на другое судно. Однако в специальной литературе была высказана точка зрения, что такое ограничение вряд ли оправдано. Так, А. И. Коробеев, ссылаясь на законодательство других стран, и в частности на законодательство США, пишет: "Морским пиратством необходимо признать как нападение с целью захвата другого судна, лиц, имущества, находящегося на его борту, так и завладение (попытку завладения) данного судна его пассажирами или членами экипажа». Позицию А. И. Коробеева разделяет и С. О. Допилка. А. А Тер - Акопов наоборот считает, что в таких случаях содеянное не может квалифицироваться как пиратство, а содеянное образует состав угона судна (ст. 211), преступления против собственности, либо иного, например, воинского преступления.

Названные международные конвенции и практика относят к пиратству также нападение с воздуха, с летательных аппаратов, выразившиеся в обстреле и бомбардировке судна. Иной точки зрения придерживается И. И. Карпец, который считает, что: «Действия преступников, уничтожающих корабль и людей, на нем находящихся, путем налета с воздуха, скорее сходны с действиями террористов[3]». К такому выводу он приходит, сравнивая указанные нападения на море с аналогичными действиями на суше, когда совершаются налеты на аэродром на земле, убийства с тем, чтобы захватить заложников и скрыться, которые квалифицируются как терроризм. Поскольку в этих случаях различно только место совершения преступления, но не цель и не характер его, постольку содеянное и следует рассматривать как терроризм.

По мнению многих исследователей, при оценке такого рода действий следует учитывать два обстоятельства: во-первых, Уголовный кодекс 1996 года, как и ранее действовавший, предусматривает в качестве преступления терроризм, для которого характерными являются цели нарушения общественной безопасности, устрашения населения или оказания воздействия на принятие решений органами власти. Поэтому, если нападения с воздуха совершаются с вышеобозначенными целями, то такого рода действия следует квалифицировать как терроризм. Во-вторых, необходимо устанавливать содержание целей, которые преследуют виновные, осуществляя нападение с летательных аппаратов. В случаях, когда они соответствуют целям пиратства - завладение чужим имуществом, о чем будет сказано ниже, например, обстрел с воздуха с последующей высадкой и захватом судна, то такие общественно опасные действия следует расценивать как пиратство.

Пиратство считается оконченным с момента совершения нападения. Как и разбой, бандитизм, конструкция пиратства сформулирована по принципу усеченного состава. Оконченным преступлением будет считаться уже сам факт насильственного задержания судна, несмотря на то, что впоследствии оно может быть и отпущено, а также преследование судна, сопровождаемое применением физического или психического насилия. В связи с изложенным вызывает возражение по мотивам чрезмерно расширительного толкования, позиция А. Л. Колодкина, который считает, что «Любое неправомерное действие в открытом море, подготавливающее это нападение, а также любое неправомерное осуществление власти в открытом море, наносящее ущерб пользователю открытого моря, представляют собой акт пиратства[4]». Подготовка нападения (оборудование судна, набор экипажа, приобретение оружия, выход в район предполагаемого нападения и тому подобные действия) по прямому указанию ст. 30 УК могут расцениваться только как приготовление к пиратству. Согласно ч. 2 этой же статьи уголовная ответственность наступает за приготовление к тяжкому и особо тяжкому преступлению. По ч.1 ст. 227 УК, где описывается простой состав пиратства, наказание предусмотрено в виде лишения свободы на срок от пяти до десяти лет, за совершение квалифицированного пиратства (ч. 2) - от восьми до двенадцати лет, а за особо квалифицированное (ч. 3) - от десяти до пятнадцати лет. Следовательно, в соответствии с ч. 4 и 5 ст. 15 простое и квалифицированное пиратство относятся к тяжким преступлениям, а особо квалифицированное - к особо тяжким, поэтому совершение соответствующих приготовительных действий подлежит уголовному наказанию.

С субъективной стороны пиратство совершается только с умышленной формой вины и более того - с прямым умыслом. Об этом свидетельствует наличие специальной цели нападения - завладение чужим имуществом. Виновное лицо сознает, что оно совершает нападение на морское или речное судно, предвидит наступление общественно-опасных последствий и желает действовать таким образом. В отличие от Конвенции 1958 года российский законодатель, указав на цель нападения, сузил пределы субъективной стороны. Согласно ст. 15 указанной Конвенции пиратство как преступление международного характера совершается с личными целями, которые в основном выражаются в корыстных побуждениях, мести или ненависти. Поэтому нападения, совершаемые не с целью завладения чужим имуществом, не могут квалифицироваться как пиратство. В таких случаях следует говорить об иных преступлениях, например, терроризме.

Субъектом пиратства является вменяемое лицо, достигшее 16 - летнего возраста. Это могут быть граждане России, иностранцы, а также лица без гражданства.

Если нападение на судно с целью завладения чужим имуществом совершено лицом, достигшим 14 лет, но моложе 16 лет, его деяние в зависимости от интенсивности примененного насилия следует квалифицировать как разбой или грабеж с насилием. В специальной литературе доминирующей является точка зрения, что субъектом пиратства не может быть лицо, представляющее какое - либо государство или, иначе говоря, судно или самолет, с которого осуществляется нападение, могут быть только частного владения. Когда же нападение осуществляется из военных либо государственных судов и кораблей, то такого рода действия нельзя квалифицировать как пиратство, поскольку по справедливому замечанию И. И. Карпеца "это слишком мягкая квалификация, не соответствующая ни характеристике содеянного, ни степени его опасности для международного общения". Мнение о том, что действия, в частности, военных судов не могут рассматриваться как действия частных лиц, а должны квалифицироваться как агрессивные действия со стороны государства, которому принадлежат совершившие нападение военные корабли, было высказано еще С. В. Молодцовым. В 1972 году Л. Н. Галенская писала: "Невозможно оспаривать противоправность нападений государственных судов и военных кораблей на суда других стран в открытом море. Однако бороться с такими действиями надо не путем подведения их под понятие пиратства..., а квалифицируя их как опаснейшее международное преступление, чреватое угрозой миру и безопасности народов[5]". Наоборот, как государственное пиратство предлагал расценивать соответствующие действия А. Л. Колодкин.

Судя по всему, правы те авторы, которые ограничивают субъектный состав только частными лицами. Во-первых, согласно ст. 16 Конвенции 1958 года и ст. 102 Конвенции 1982 года экипаж военного корабля рассматривается как пиратский только тогда, когда он поднимает мятеж, устанавливает контроль над судном и совершает нападения. Таким образом, для квалификации действий как пиратства имеет принципиальное значение тот факт, по собственной ли инициативе капитана или экипажа или же по специальному полномочию государства они действуют. Во-вторых, совершенно справедливо отмечает А. И. Коробеев, что и военные и государственные суда руководятся людьми, которые находятся на государственной службе и, следовательно, они представляют интересы государства и выполняют его волю. Пиратство же сопряжено с личными целями, в частности с корыстными. Поэтому, когда виновные лица устанавливают контроль над судном с такими целями, оно утрачивает статус государственного, и ответственность уже должна наступать не за те действия, на совершение которых лица были уполномочены государством, а за действия, совершаемые по собственной инициативе, т. е. за пиратство. Если же пиратские нападения совершаются с благословления государства, то, как и любые другие акты агрессии, нападения такого рода должны влечь за собой политическую и материальную ответственность государств и уголовную ответственность непосредственных исполнителей.

Поиск по сайту: