Партийное строительство в современной России. Постановка задачи

Политические партии являются исторически сложившимся институтом гражданского общества, который играет роль связующего звена между обществом и властью. Партии вырабатывают и аккумулируют политическую волю граждан и преобразуют ее в решения и действия государственных органов. Развитая многопартийная система - необходимое условие политического плюрализма и реальной демократии.

Как институт гражданского общества, политические партии решают весьма широкий круг задач, среди которых в первую очередь можно выделить следующие.

1. Идеологические, научные и просветительские, путем разработки и внедрения в массовое сознание партийной идеологии и партийных программ, выражающих определенную систему ценностей и интересы определенных социальных групп общества.

2. Политические, посредством выработки партийных позиций, заявлений, обращений к гражданам и предложений по всем значимым для общества вопросам, а также через участие в проведении этих предложений в жизнь.

3. Управленческие, через участие своих представителей и партийных фракций в деятельности выборных органах государственной власти и местного самоуправления.

4. Кадровые, путем отбора и подготовки кадров для работы в выборных органах власти.

5. Электоральные, путем участия в формировании выборных органах власти через выдвижение и проведения в них своих кандидатов.

Далеко не все перечисленные задачи относятся к области публичной политики. Соответственно, довольно важная и обширная область деятельности политических партий лежит за пределами области применения политтехнологий. Этот момент необходимо постоянно иметь в виду, поскольку последующий анализ деятельности партий и партийного строительства в именно в проекции публичной политики является заведомо неполным. Авторы в этом случае и не претендуют на полноту: проекция никогда не дает полномасштабного описания «объемного» объекта. Зато она иногда позволяет ярко высветить такие вопросы и проблемы, которые не всегда видны при более общих подходах.

Что же представляет из себя политическая партия в плане публичной политики? Здесь необходимо выделить два момента.

1. В гражданском обществе политические партии являются основными субъектами публичной политики. Они выдвигают конкурирующие между собой программы и позиции и обеспечивают им поддержку граждан. Они выдвигают на выборах своих представителей и обеспечивают им голоса избирателей. В этом плане каждая полноценная партия обязательно должна обладать положительным образом, соответствующим хотя бы одному из распространенных доминирующих стереотипов избирателей (п. 2.3). На выборах положительный образ партии «работает» как непосредственно (при голосовании за партийный список), либо через отождествление партийных кандидатов с партией (п. 2.4.2). Не имеющая (утратившая) положительный образ партия не способна аккумулировать поддержку граждан и, следовательно, не является политической партией в смысле приведенного в начале данного параграфа определения.

2. В гражданском обществе политическая партия выступает не только как носитель некоего положительного образа, но и как организатор продвижения этого образа (т.е. партийных списков и кандидатов); прежде всего – на конкурентных выборах. Другими словами, с точки зрения публичной политики, политическая партия – это не только носитель некоего положительного образа; это носитель образа + избирательная машина. Причем вторая функция здесь не менее важна, чем первая. Во всяком случае, именно способность западных партий быть эффективными избирательными машинами делает их абсолютным ресурсом на выборах; ресурсом, без опоры на который ни один кандидат, каким бы мощным личным положительным образом он ни обладал, не имеет практических шансов на победу (п. 1.2).

Способность быть избирательной машиной является родовым признаком политических партий, отличающим их от всех остальных структур гражданского общества. Все другие свои задачи партии могут решать лишь постольку, поскольку они могут приводить к власти своих представителей. Естественно, деятельность политических партий не сводится только к выборам. Однако если говорить о создании политических партий и об организации их повседневной работы, то именно способность партии быть эффективной избирательной машиной выходит на первый план. Ведь если партия теряет эту способность (или не имеет ее изначально), она не имеет возможности решать и остальные свои задачи. Она утрачивает свою «экологическую нишу» в гражданском обществе; становится бессильной и никому не нужной.

Итак, говоря далее о создании политической партии, мы будем понимать эту задачу как создание организации, способной бороться за власть, проводя своих кандидатов в органы законодательной и исполнительной власти через конкурентные выборы. С нашей точки зрения, наиболее правильным и перспективным подходом к партстроительству является создание партии как эффективной избирательной машины. Все действия по созданию, укреплению и развитию партийных организаций и партийной структуры осмысленны лишь тогда, когда они изначально нацелены на выборы. Любой другой подход обречен на неудачу.

Как же, в свете сформулированного выше понимания роли политических партий в публичной политике, обстоят дела с партийным строительством в современной России?

Когда появились первые независимые политические партии и движения, их создатели хорошо понимали, что строить надо именно избирательные машины. Во всяком случае, такая цель открыто и широко декларировалась и не вызывала никаких возражений.

Что же мы имеем сегодня, после 15 лет интенсивного партстроительства?

Следует признать, что опыт российского партстроительства на сегодняшний день почти что полностью отрицателен. Раз за разом стреми­тельно возникающие новые партии с такой же стреми­тель­ностью исчезают с политической сцены.

Что случилось с первыми демократическими партиями, соз­дан­ными в начале 1990-х: Демократической партией (ДПР), Рес­пуб­ликанской партией (РПР), Социал-демократической партией? Что случилось с массовой «Демократической Россией»? Они об­ладали передовыми партийными программами, действительно имели структуры в регионах, активно поддерживались широкой общественностью. Однако уже к 1993г. деятельность этих орга­низаций свелась в основном к внутренней борьбе. На выборах 1993г. уцелела лишь ДПР, но и она практически распалась к 1995г. Как юридические лица перечисленные партии продолжают су­ществовать, но на деле они превратились в чисто салонные орга­ни­зации, занимающиеся мелким политическим бизнесом.

А куда делись объявленные в свое время «сильнейшими» накануне выборов «Выбор России», (1993г.), «Наш дом - Россия» (1995г), «Отечество – вся Россия» (1999г)? Все три раза выборы для «сильнейшего» заканчивались весьма при­скорбно. Почему же не сработали на выборах их «могучие по­литические структуры»? Да и были ли эти структуры вообще?

Наконец, как «вершину» отечественного партстроительства, вспомним «Народную партию», «Партию жизни» и партию «Русь», фигурировавшие на выборах в Государственную Думу в 2003г. Эти партии имели все: доступ в СМИ, административную поддержку, партийные отделения во всех регионах. Суммарно в указанные проекты средств было вложено больше, чем во все остальные партии и блоки, за исключением «Единой России». А голосов все эти три партии в результате завоевали меньше, чем одна Партия пенсионеров, в которую таких средств никто не вкладывал.

Для читателей, ознакомившихся с методологией построения стратегии избирательных кампаний, ответ на приведенные выше вопросы очевиден. Все перечисленные партии либо изначально не имели положительного образа, либо «растеряли» его в ходе выборов. В первом случае «партии» не имели (и не могли иметь) голосов изначально, во втором – потерли голоса в результате собственных грубейших ошибок.

Однако, если посмотреть и на более-менее благополучные в плане образа и голосов проекты; такие, например, как СПС, «Яблоко», ЛДПР и даже «Единую Россию», то и они как избирательные машины выглядят не очень убедительно. Раз за разом в промежутке между выборами такие партии провозглашают, что теперь-то они займутся партстроительством; что партстроительство – их главная задача. И действительно, занимаются. Создается и центральный аппарат, и региональные отделения, и местные отделения; численность партий растет, открываются партшколы, и т.д., и т.п. Но, как только дело вновь доходит до выборов, к ведению кампаний почему-то в массовом порядке привлекаются рекламные и PR-агентства, подвизающиеся в области политтехнологий. А «построенные» с таким трудом партийные структуры в лучшем случае служат у упомянутых агентств на подхвате, а то и вовсе не допускаются до выборов.

Именно рекламные и PR-агентства, а вовсе не политические партии стали в сегодняшней России реально работающими избирательными машинами. И их главным конкурентом в этой области являются тоже не политические партии, а власть, которая в последнее время хорошо показала, какой высокоэффективной «избирательной машиной» она является.

На сегодняшний день в России объективно реализовалась следующая модель политической партии:

- политические лидеры («держатели» положительного образа партии);

- группы влияния в регионах (представители партии в органах власти и партийные функционеры)

- внешняя (!) по отношению к партии избирательная машина (рекламные агентства, вертикаль власти и т.д.).

И в довесок к сей конструкции непонятно зачем пришпиливается «партийная структура»: члены партии, партийные ячейки и т.д., которых усердно «строят» в промежутке между выборами и посылают далеко-далеко во время выборов, чтобы не путались под ногами.

Несоответствие реальных результатов партстроительства ожидаемым, заставило в последнее время говорить, что пора переходить от массовых политических партий к кадровым, состоящим из группы федеральных лидеров и небольших, но влиятельных групп лоббирования в регионах. Для проведения избирательных кампаний кадровой партии нужно не массовый актив и развитая региональная структура, а информационный холдинг с филиалами в регионах. Действительно, зачем заниматься каким-то партстроительством, когда для выборов все равно приходится привлекать рекламные агентства? Зачем вбухивать силы и средства в какую-то «партийную структуру», если отдача от нее на выборах все равно не находится в сколь либо разумном соотношении с вложенными усилиями?

Однако Запад почему-то к таким «кадровым» партиям переходить не спешит, хотя агентств, занимающихся политрекламой, и на Западе хватает. В европейских и американских избирательных кампаниях господствуют партии, обладающие развитой структурой на местах и широкой сетью партийных активистов.

Что же такого есть в западных партиях, чего так не хватает в российских?

Собственно говоря, мы уже ответили на этот вопрос, сравнивая российский и зарубежный опыт проведения избирательных кампаний (см. п. 1.2). Одно из двух базовых направлений кампаний – организационно-массовое – на западе основывается на работе отлаженной сети партийных активистов, способной даже в ходе общегосударственных выборов обслужить всю страну. Что особо важно, партийные агитаторы-активисты искренне верят в правоту своих партий и транслируют в ходе выборов эту убежденность массовому избирателю. В России рекламные агентства вынуждены использовать паллиатив – привлекать наемных агитаторов за деньги. Наемники никогда не смогут так воздействовать на избирателей, как убежденные партийные активисты. А поскольку, как мы уже отмечали, оргмассовое направление на выборах по своей эффективности обычно превосходит агитационно-рекламное, значение развитой сети партийных активистов на выборах трудно переоценить. Такая сеть является абсолютным ресурсом, без наличия которого перспектив победить на выборах практически не имеется. О чем свидетельствует, в частности, рассмотренный нами в п. 1.2. пример Росса Перо.

Отсюда следует ряд важнейших выводов в плане постановки задачи партийного строительства.

Политическую партию следует строить не как избирательную машину «вообще», но именно как избирательную машину по непосредственной работе с избирателями.

Конечным и главным продуктом партстроительства является партийный активист, работающий с избирателями на закрепленной за ним территории постоянно (а не только во время выборов).

Осуществить партстроительство на отдельном избирательном участке означает найти партийного активиста (активистов), постоянно «обслуживающего» данный участок (участкового партийного организатора).

Осуществить партстроительство в регионе означает накрыть сетью партийных активистов весь регион (или значительную его часть).

Осуществить партстроительство в стране означает накрыть сетью партийных активистов всю страну.

Из такой постановки задачи сразу же виден корень ошибок, совершаемых в процессе партстроительства практически всеми партиями. Из партстроительства выпадает последнее (и главное!) звено: партийный активист, постоянно работающий с избирателями на закрепленной за ним территории. В результате партия «провисает», теряет свое главное преимущество: непосредственный контакт с избирателями. Она становится виртуальным объектом, о деятельности которого люди узнают через СМИ. А в виртуальном пространстве PR-агентство всегда будет сильнее любого регионального отделение партии.

Итак, все дальнейшее рассмотрение процесса партийного строительства мы будем проводить исключительно в плане создания эффективно работающей сети партийных активистов. Еще раз отметим, что такой «узкий» угол зрения не исчерпывает всех вопросов создания и поддержания работы политических партий. В частности, мы не будем останавливаться на формальных моментах: законодательстве о партиях, процедуре регистрации партии и ее региональных отделений, на уставе и порядке приема в партию т.д. (чему посвящена добрая половина имеющейся на сегодня литературы по партстроительству). Вместо этого мы сосредоточимся на сути дела: на создании политических партий, способных быть эффективными избирательными машинами и, как следствие этого, полноценными институтами гражданского общества.

5.2. Партийное строительство и выборы

В данном параграфе мы отвлечемся от последовательного изложения технологий партийного строительства и обсудим весьма важную и полезную с методологической точки зрения аналогию между партстроительством (понимаемом в смысле формулировки предыдущего параграфа) и проведением избирательных кампаний.

Действительно, провести кампанию – значит, убедить как можно больше граждан придти на выборы и проголосовать за партию и ее кандидатов.

Создать развитую партийную структуру – значит, убедить как можно больше социально активных граждан вступить в партию и участвовать в ее работе.

При таком взгляде на вещи, создать партию означает провести специфическую избирательную кампанию среди населения страны с целью побудить граждан присоединится к ней. Поэтому избирательные технологии (т.е. технологии подготовки и проведения избирательных кампаний) и технологии партстроительства весьма близки друг к другу с точки зрения методологии и понятийного аппарата.

Следует подчеркнуть дополнительно еще два важных аспекта взаимосвязи между партстроительством и выборами.

1. Основной формой существования и развития партийных организаций является постоянная работа по реализации различных политических проектов. Избирательная кампания же представляет собой своего рода вершину политических проектов. Она концентрирует в себе большинство технологий работы с активистами, сторонниками партии и со всеми избирателями, которые используются партийной организацией и в период, не связанный с выборами.

2. Существует и обратная сторона взаимосвязи партстроительства и избирательных кампаний. Участие в выборах является наиболее эффективным средством усиления и развития самих партий. Ничто не дает такого импульса для партстроительства, как успех на выборах. И даже неудача (если партия при этом сражалась до конца) может укрепить ядро партии; дать ее активу необходимый опыт и здоровую злость. Так что если считать партстроительство средством подготовки к выборам, то с не меньшим основанием и выборы следует рассматривать как средство партстроительства.

Так, ряд федеральных политических партий и движений был создан применительно к конкретным избирательным кампаниям: «Выбор России» в 1993г., НДР и КРО в 1995г., «Единство», ОВР и СПС в 1999г. Аналогичную картину можно было наблюдать и на региональном уровне: претенденты на должность губернатора создавали «под себя» местные политические организации. Иногда это делалось лишь для того, чтобы изобразить поддержку кандидата всеми «прогрессивными» («здоровыми», «реформаторскими», «патриотическими» и т.д.) силами. При этом никаких надежд на то, что указанные «силы» окажут какую-либо реальную поддержку кандидату в организации и проведении избирательной кампании, никто и не возлагал. Понятно, что подобный вариант «партстроительства» не представляет особого интереса для рассмотрения: это всего лишь один из PR-проектов избирательной кампании – и не более. Однако гораздо чаще организаторы новых партий и движений действительно рассчитывают получить в свое распоряжение избирательную машину, которая будет работать на них всю оставшуюся жизнь.

Естественно, между партстроительством и проведением избирательных кампаний существуют и отличия. В основном они заключаются в следующем:

- объектом партстроительства являются не все граждане, а лишь их политически активная часть;

- присоединение к партии того или иного гражданина предполагает не однократный акт голосования за нее в день выборов, но растянутое по времени участие в работе партии (хотя бы минимальное);

- партстроительство не привязано к конкретной дате – дню голосования, а является непрерывным процессом.

Перечисленные отличия делают партстроительство, вообще говоря, более сложной задачей по сравнению с избирательными кампаниями. Однако, хотя они и довольно существенны, но все же не столь велики, чтобы не дать возможности частично распространить методологию организации избирательных кампаний на задачу партстроительства. В ходе дальнейшего изложения технологий партийного строительства аналогия между ними и избирательными технологиями будет нами не раз использоваться. Отметим, что в свете сказанного, создатели и руководители партийных организаций в обязательном порядке должны владеть необходимым минимумом знаний по технологиям подготовки и проведения избирательных кампаний, а изучению проблем и методов партийного строительства должно предшествовать изучение основ избирательных технологий.

5.3. Составляющие партийного строительства

Возвращаемся к изложению технологий партстроительства.

В свете сформулированной в п. 5.3 параграфе постановке задачи, следует выделить следующие необходимые составляющие процесса партийного строительства.

1. Определение партийной идеологии, которая должна не только фиксировать положительный образ партии, но и выделять потенциальных членов партии из остальной массы граждан и побуждать их (членов) добровольно и сознательно присоединиться к партии и участвовать в ее деятельности;

2. Правильная постановка работы с функционерами, активистами и сторонниками партии, позволяющая создать на их основе эффективную машину по непосредственной работе с избирателями.

3. Создание на базе функционеров и активистов партии партийной структуры в виде сети региональных и местных отделений партии, а также ее первичных организаций (ячеек)

4. Обеспечение устойчивости партийных структур по отношению к внутренним конфликтам;

5. Непрерывное развитие и усиление партийных организаций и партийной структуры через реализацию политических кампаний и проектов;

6. Обеспечение партстроительства ресурсами всех видов и их оптимальное распределение.

Дальнейшее изложение будет посвящено анализу каждой из перечисленных составляющих партийного строительства за исключением политических проектов – им посвящается шестая глава настоящей книги.

Отметим, в заключение, что даже самая правильная и профессиональная отработка перечисленных выше принципов, к сожалению, не гарантирует успеха в партстроительстве. В этой области многое зависит от внешних факторов: общей социально-экономической обстановки, действий власти и других политических сил и т.д.; а иногда просто от везения. Зато на 100% можно гарантировать, что непонимание общих принципов партстроительства и неумение применить их на практике с неизбежностью приведет к неудаче.

5.4 Партийная идеология и ее роль в партстроительстве

5.4.1. Идеология как системообразующий фактор

Среди перечисленных в предыдущем параграфе составляющих главной является идеология.

Вопросам партийной идеологии посвящены сотни книг и монографий, по ним защищены тысячи диссертаций. Исследовано огромное количество оттенков и нюансов партийных идеологий (одних только типов «либерализма» ученые насчитывают полтора десятка).

Сразу хотим предупредить читателя: если вы серьезно собираетесь заниматься партстроительством в России, 99% этого научного богатства вам не понадобится. Если говорить об идеологии в аспекте партстроительства, то под ней следует понимать вовсе не то, что написано в научных трудах и учебниках, и даже не всегда то, что написано в партийной программе или говорится лидерами партии. С точки зрения партстроительства партийная идеология – это некий присущий партии системообразующий фактор, соотносимый со стереотипами массового сознания, который побуждает социально активных граждан присоединиться к партии и участвовать в ее деятельности; в первую очередь оказывать партии помощь во время выборов.

Если проводить аналогию между партстроительством и проведением выборов, то идеология здесь играет примерно ту же роль, что и положительный образ кандидата во время избирательной кампании. Как и положительный образ, партийная идеология «сработает», только если она зацепится за те или иные реально существующие стереотипы массового сознания. Если партия не имеет внятной идеологии, ложащейся на доминирующие стереотипы значительной части граждан, то, не взирая ни на какие усилия и денежные вливания, вместо работоспособной партии будет создана ее имитация.

Как и положительный образ, партийная идеология носит объективный характер. На уровне стереотипов массового сознания она существует еще до всякой партии. Партия лишь подымает флаг. И если лозунги на флаге лягут на реально существующие стереотипы - процесс партстроительства можно считать запущенным.

Отметим, что такой взгляд на партийную идеологию несколько необычен и приводит к достаточно неожиданным выводам. Например, он позволяет выявить случаи, когда создатели нового политического движения искренне считают, что оно базируется на том или ином варианте книжной идеологии (например, «центристской»), тогда как истинная идеологическая основа их организации совершенно иная.

В этом плане характерен пример Демократической партии России (ДПР), которая в начале 90-х годов выдвигала классическую правую (либерально-консервативную) идеологию: объединение экономического либерализма с идеей сильного государства, защищающего национальные интересы. И эта абсолютно правильная (с научной точки зрения) идеология не нашла никакой поддержки у избирателей. В начале 90-х все политические стереотипы массового сознания делились на «коммунистические» и «антикоммунистические». ДПР была воспринята как чужая и сторонниками прежнего образа жизни, и его противниками. Правда, в 1993г. ДПР смогла пройти в парламент, но произошло это только благодаря положительному образу ее лидера – Н. Травкина. Когда Н. Травкин отошел от публичной политики, ДПР также сошла со сцены. Самое обидное (для ДПР), что идеология либерально-консервативного типа в начале третьего тысячелетия стала официально провозглашаемой идеологией российской власти. ДПР просто опередила события, что в политике также опасно, как и отставание от них.

Однако полностью ставить знак равенства между идеологией партии и ее положительным образом нельзя. Положительный образ партии – это то, что побуждает избирателя голосовать за нее во время выборов. Идеология же побуждает гражданина присоединиться к партии и участвовать в ее работе. Она, следовательно, должна давать гораздо более мощную мотивацию, чем это обычно делает положительный образ. Поэтому она является и более сложной конструкцией, в которой следует выделить следующие составляющие:

- системообразующую идею;

- момент силы;

- образ врага.

Остановимся на каждой составляющей.

1. Системообразующая идея – главная составляющая идеологии.

В сущности, системообразующая идея представляет собой ответ на вопрос: «В какое светлое будущее ведет данная партия». При этом системообразующая идея, чтобы быть работоспособной в плане привлечения к себе людей, обязательно должна соответствовать тому или иному доминирующему стереотипу массового сознания. А поскольку набор таких стереотипов жестко ограничен, столь же ограничен и набор «работающих» системоообразующих идей. Здесь присутствует полная аналогия с типами положительных образов партий, востребованных избирателями на выборах. «Светлое будущее», в которое ведет партия, должно либо соответствовать тому или иному набору ценностей («великая держава»; «социальная справедливость»; «свобода и демократия» и т.д.), связанных с известным избирателям образом жизни; либо личному положительному образу лидера партии (под водительством такого лидера мы придем в «светлое будущее»!).

2. Момент силы является одним из наиболее мощных побудительных мотивов присоединения граждан к партии олицетворяющей ту или иную системообразующую идею: «Объединившись, мы представляем собой огромную силу, которая добьется…(что страна будет великой державой; что наступит процветание; что воцариться свобода; что в стране будет наведен порядок, что все будет по справедливости, что все будет не хуже, чем на Западе, приведем к власти нашего вождя, который так нужен стране и т.д.). Политическая партия, лишенная момента силы, теряет всякую привлекательность для социально-активных граждан. Среди нескольких партий, разделяющих одну и ту же системообразующую идею, выживает та, у которой больший момент силы.

3. Образ врага органически дополняет момент силы: на пути к «светлому будущему» обязательно стоит некий «супостат», которого необходимо сокрушить – для чего, собственно, партии и нужна сила.

Возможны случаи, когда идеология партии целиком выстраивается от образа врага («светлое будущее - это когда мы «их» одолеем). Пример такой партии – «Демократическая Россия» до августа 1991г. с ее антикоммунистической идеологией. В сущности, партии с негативной идеологией – это скорее не партии, а широкие народные движения, возникающие в ходе борьбы с неким общим врагом, и сразу же распадающиеся после победы. Вряд ли их можно считать полноценными партиями. Из чего, конечно, не следует, что к подобным движениям можно относиться как к чему-то малозначительному. Что могут «натворить» такие движения, мы видели в России в 1991г., а совсем недавно – в Грузии и на Украине.

К проблематике создания негативных или протестных движений мы вернемся в шестой главе.

Итак, если говорить образно, партийная идеология будет полноценной и эффективной тогда, когда она в какой-то степени позволит каждому потенциальному члену партии почувствовать себя участником великого крестового похода со стороны «сил света» (которые олицетворяет партия) против «сил тьмы» (которые олицетворяет образ врага).

В свете сказанного полные системообразующие идеи некото­рых нынешних партий кратко можно сформулировать примерно следующим образом.

СПС: «Мы – объединение всех демократических сил, высту­паю­щих за то, чтобы Россия была свободной и богатой, чтобы мы жили не хуже, чем на Западе. Мы одолеем всех, кто выступает за воз­врат к прошлому».

КПРФ: «Мы – объединение всех патриотов, видящих Россию ве­­ликой державой, в которой царит социальная справедли­вость. Мы одолеем всех, кто предал интересы страны западному капиталу».

В каждой из приведенных идей четко высвечивается как груп­па стереотипов массового сознания, на которой «играет» партия, так и момент силы. Характерно, что обе идеологии являются взаи­мо­дополняющими: каждая из них дает другой образ врага.

5.4.2. Идеология, политическая позиция и программные документы партии

Как должны соотноситься с партийной идеологией политические позиции, которые партия обязана занимать по всем актуальным вопросам жизни страны?

Соотношение здесь примерно то же самое, что и между положительным образом кандидата и темами избирательной кампании. Политические позиции раскрывают системообразующую идею через отношение партии к актуальным для страны проблемам. Следует отметить, что в политической позиции допустима определенная гибкость: в зависимости от ситуации партия может ее менять, причем иногда на прямо противоположную. Недопустима лишь одна вещь: позиция, разрушающая системообразующую идею. Весьма опасна и рыхлая, неоднозначная позиция: она ставит под удар момент силы. Партия предстает перед своими сторонниками неуверенной, боящейся сказать то, что она на самом деле думает. Правда, иногда расплывчатость партийных позиций диктуется политической ситуацией в элитах. Но с точки зрения публичной политики и партстроительства лучше сегодня сказать категорическое «Да!», а завтра категорическое «Нет!» по одному и тому же поводу, чем оба раза изображать ни «да», ни «нет».

О взаимосвязи партийной идеологии и программных документов партии.

Как мы уже говорили, реальная идеология партии определяется вовсе не ее программой. Напротив, программа определяется идеологией. Одно из главных назначений программы партии – оформить ее реальную идеологию, уже существующую объективно на уровне практически невербализуемых стереотипов массового сознания, в виде четких и ярких формулировок и лозунгов. Программа - один из основных агитационных документов, который позволяет сторонникам партии отождествить себя с ней.

Исходя из сказанного, в идеологическом плане программа партии должна:

- фиксировать системообразующую идею партии в форме ее мировоззренческой позиции и обозначения системы ценностей, к которой она привержена;

- определять пути активной реализации своей мировоззренческой позиции через формулировку программы действий партии. Таким путем системообразующая идея приобретает необходимый момент силы и обозначается образ «врага»;

- определять долгосрочную политическую позицию партии по всем актуальным вопросам, что означает привязку партийной идеологии к реальным проблемам общества и страны.

Следует отметить, что далеко не все партии, могут реализовать перечисленные требования в своей программе. Для некоторых типов партий, о которых пойдет речь в следующем параграфе, зафиксировать свою реальную идеологию открытым текстом весьма затруднительно, а иногда и просто опасно. В таких случаях «мировоззренческая» часть программы может и не носить системообразующего характера.

5.5. Идеологические типы российских партий

Подходов к классификации политических партий существует великое множество. Наиболее известный из них – «право-левая» шкала, корни которой уходят в социально-экономическую модель электората (п.2.2.3). Почти столь же распространена двумерная шкала, отображающая как социально-экономическую, так и национально-государственную позицию партий. На такой шкале место партии в политическом спектре отображается точкой на некой плоскости. Существуют и более экзотические подходы: представление партийного спектра в виде круга или других геометрических фигур.

Разработка различных классификаций партий – одно из самых любимых занятий политологов. Потенциальный партстроитель, пользуясь такими классификациями, может выбирать «идеологию» для своей партии как блюдо в ресторане. К сожалению, практически все существующие классификации страдают одним принципиальным недостатком: в них ничего не говориться о том, насколько «съедобны» предлагаемые в них «блюда» в российских условиях. Или, говоря другими словами, насколько реализуемыми в российских условиях являются те или иные партийные проекты – реализуемыми не в плане их формальной регистрации и организации партийного «пиара», а в плане их способности получать голоса российских избирателей на выборах и привлекать к своей деятельности социально активных россиян.

Например, согласно «право-левой» шкале может существовать целый букет так называемых «центристских» партий: лево-центристские, право-центристские и т.д. Авторы берут на себя смелость утверждать, что в реальности ни одной подобной партии в современной России существовать не может. То есть можно создать некую конструкцию, объявившую о своей приверженности к «центризму»; формально зарегистрировать ее в Минюсте, за счет закачки в нее денег создать отделения такой партии чуть ли ни в каждом селе, принять в нее миллион членов – и это все равно не даст ни голосов на выборах, ни реального партийного актива.

Исходя из сказанного, далее мы приведем несколько необычную, политтехнологическую классификацию российских партий. Главное отличие такой классификации от общепринятых состоит в том, что в нее попадают только те партии, идеология которых (в российских условиях) носит системообразующий характер. А это означает, что только партии, которые подходят под приводимую классификацию, способны привлечь к себе партийный актив и получить голоса на выборах.

Практическая польза предлагаемой нами классификации очевидна. В частности, знакомый с ней политик никогда бы не ввязался в авантюру с созданием и раскруткой изначально мертворожденных организаций типа упомянутых нами выше «Народной партии» или «Партии жизни».

Основой «политтехнологической» классификации партий является системообразующая идея – ядро партийной идеологии (п. 5.4.1). На сегодня все реально состоявшиеся российские партии, в зависимости от типа их системоообразующей идеи, можно условно поделить на три группы:

1. Идеологизированные (или «чисто идеологические») партии.

Светлое будущее, в которое ведут такие партии, соответствует представлениям о неком понятном гражданам образе жизни (например: как при социализме, или: как на Западе) которые ведут страну в то или иное понятное избирателям «светлое будущее». Членами и сторонниками таких партий бывают, как правило, политически ориентированные избиратели.

2. Партии лидерского типа, идеология которых основана на положительном образе их лидера. Для сторонников партий такого типа главное не в какое будущее их ведут, а кто ведет.

3. Бюрократические партии, или «партии власти». Системообразующая идея таких партий - патернализм: к светлому будущему (неважно, какому, но «светлому») нас может привести только сильная и мудрая власть.

Естественно, в полноценной партии присутствует в той или иной степени каждая из трех перечисленных компонент. Каждая партия предлагает гражданам некий комплекс идей, выраженный в ее программных установках. Каждая партия стремиться раскрутить своих лидеров и опереться на их личный ресурс. Наконец, каждая партия пытается использовать в своих интересах ресурс власти (если она имеет во власти своих представителей, сторонников или союзников). Поэтому, относя партию к определенному идеологическому типу, мы имеем в виду только главную составляющую этой идеологии - ту составляющую, благодаря которой партия возникла и с утратой которой она прекращает свое существование.

Далее мы последовательно обсудим каждый из типов политических организаций, в основном на примере партий и движений, имеющих (или имевших) свою фракцию в Государственной Думе.

5.5.1. Идеологизированные партии

Как уже отмечалось, ситемообразующая идея (образ «светлого будущего») идеологизированных партий строится на политических стереотипах массового сознания, отражающих ценности того или иного хорошо знакомого гражданам образа жизни. Типичными примерами таких партий в России являются КПРФ и СПС.

Среди всех типов партий идеологизированные являются самыми устойчивыми. Они существуют постольку, поскольку их системообразующая идея постоянно востребована определенной частью общества. Примечательно, что данные партии не исчезают, даже несмотря на самые серьезные ошибки, которые могут совершить их руководители.

Можно сказать, что среди всех перечисленных выше трех типов партий только идеологизированные являются состоявшимися всерьез и надолго. Поэтому каждая вновь создаваемая партия прежде всего спешит предъявить обществу собственный вариант идеологии, к разработке которой подчас привлекаются «самые лучшие научные силы». При этом забывается, что системообразующая идеология, не может быть разработана искусственно: она объективно существует в виде набора стереотипов массового сознания, которые (стереотипы), в свою очередь, нарабатываются у избирателей годами и десятилетиями и которые обязательно соответствует хорошо известному избирателям образу жизни. Поэтому различные «социал-демократические», «лево-», «право-» и просто «центристские» партии в России на сегодняшний день малоперспективны: их идеология, какой бы «правильной» она не была сама по себе, не имеет опоры на стереотипы массового сознания. Не удивительно, что ни одна из многочисленных попыток создать такие партии не имела успеха.

До сегодняшнего дня в России были возможны лишь две крупные идеологизированные партии: КПРФ и СПС. Поэтому для изучения данного типа партий, для понимания того, в чем их сила и слабости; с какими проблемами сталкивается такие партии в своем развитии, целесообразно более подробно остановится на анализе этих двух структур.

1. Коммунистическая партия Российской федерации (КПРФ)

За КПРФ голосуют избиратели, стереотипы которых соответствуют системе ценностей «развитого социализма». Ее идеология очень точно соответствует мироощущению человека эпохи 60-80-х годов, считавшего свое существование оправданным и осмысленным (при всех тяготах этого существования!) благодаря тому, что он - гражданин великой, уважаемой всем миром державы, преодолевшей на своем пути невероятные трудности, прорвавшийся в кратчайшие сроки от сохи в космос, спасшей мир от фашизма, ведущей человечество к передовому обществу прогресса и социальной справедливости и т.д. В своем большинстве сторонники КПРФ – идеалисты, готовые спокойно переносить низкий уровень жизни и всяческие трудности и лишения во имя величия государства. Их требования высоких стандартов социальной защиты являются логическим продолжением абсолютизации государства как высшей ценности: я готов все отдать государству, а государство должно заботиться обо мне. Характерно, что основные претензии избиратели КПРФ предъявляют именно к государству в целом, а не к конкретным работодателям, чиновникам и т.д. Понятно и более чем пассивное отношение этих избирателей к поддержке (до недавнего времени) правительственных бюджетов фракцией КПРФ в Госдуме: ностальгию по великой державе бюджетами не излечишь.

Основой идеологии КПРФ является «державная» системообразующая идея. В этом сегодняшние коммунисты радикально отличаются и от своих дореволюционных предшественников, и от западных социал-демократов. На самом деле они даже не «левые». Они - типичные российские традиционалисты, привязанные к конкретной форме традиционализма; к форме, которую он обрел в эпоху «развитого социализма». Если проделать мысленный эксперимент и перенести нынешних коммунистов в Россию начала века, то они выступили бы вовсе не под лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», а под лозунгом «За веру, царя и отечество!».

Можно сказать, что КПРФ является классической референтной партией, максимально точно отражающей психологию своих сторонников и действующей исходя из этой психологии. Ничего похожего на «авангард, руководящий рабочим классом и вносящий передовую идеологию в его сознание» со стороны нынешних коммунистов не наблюдается. Скорее справедлива обратная картина: КПРФ идеологически оформляет стереотипы массового сознания своих избирателей. В этом ее сила: избиратели КПРФ многочисленны, дисциплинированны, с повышенным чувством ответственности. Их крайне трудно расколоть.

Однако и основные проблемы компартии также во многом вытекают из ее референтного характера.

Построив свою идеологию на стереотипах «развитого социализма», КПРФ одновременно приобрела и отрицательный образ (антиобраз), накопленный КПСС за время ее правления. КПРФ неоднократно предпринимала попытки расширить свою идеологическую базу, и тем самым хотя бы частично решить проблему собственного антиобраза. Но все эти попытки, как в стенку, упираются в референтный характер КПРФ. Сторонники компартии приучены к весьма жестким идеологическим канонам. Чтобы соответствовать стереотипам «руководящей политической силы» времен «развитого социализма», надо быть очень точным в идеологии, политических позициях, словах, манере поведения. Кроме того, сторонники КПРФ более чем подозрительно относятся ко всяким компромиссам, особенно в идеологии. Образ жизни, олицетворяемый КПРФ, диктует и вполне определенный тип лидера: не слишком яркий; отражающий «коллективную» позицию.

Поэтому необходимые для КПРФ попытки расширить свою идеологическую базу (например, за счет резкого отмежевания от своих предшественников или интенсивного формирования яркого положительного образа своего лидера) одновременно представляют для нее и огромный риск. Они приходят в противоречие с набором стереотипов массового сознания, на котором основана идеология и положительный образ партии. Результатом может быть быстрая и практически полная потеря своего электората. Можно не сомневаться, что степень этого риска осознается руководством КПРФ – если не на уровне сознания, то инстинктивно.

Единственная серьезная попытка расширения идеологической базы была предпринята КПРФ накануне выборов 1995г. Вокруг компартии была создана «широкая коалиция патриотических сил». В результате в качестве союзников коммунисты получили кучу лидеров карликовых партий, за которыми никогда никаких избирателей и в помине не стояло. Что совсем не удивительно: 95% так называемого «патриотического» электората и так постоянно голосовало (до 2003г.) за КПРФ, безо всяких коалиций. В общем, компартия расширилась «сама в себя». Зато мест в партийном списке КПРФ ее «патриотические» и прочие союзники затребовали от души.

Гораздо более перспективными могли оказаться поиски союза с влиятельными силами так называемого «политического центра». Судя по всему, в 1997г. КПРФ была близка к заключению такого союза с Ю. Лужковым. Однако первая проверка нарождающегося союза в деле сразу же провалилась, причем по вине коммунистов. Когда Г. Зюганов и Ю. Лужков совместно выступили против А. Лебедя на выборах губернатора Красноярского края, то местная организация КПРФ А. Лебедя, напротив, поддержала.

Дело в том, что КПРФ не только чисто референтная партия. На свою беду, она вдобавок и одна из самых демократичных по своему внутреннему устройству среди всех партий, действующих сегодня в России – демократичная настолько, насколько понятие «демократия» вообще применимо к такому организму, как политическая партия. Поэтому руководство местных организаций КПРФ вполне способно обвалить политику партийного центра, действуя наперекор ей в регионах. В принципе в этом нет ничего плохого – в нормальной, живой партии центр и не должен отрываться от партийной массы. Но когда эта масса руководствуется застывшими идеологическими догмами, это лишает центр всякой возможности проводить активную и гибкую политику.

Можно сказать, что благодаря своей идеологии, КПРФ занимает весьма парадоксальное положение в нынешней политической системе. По уровню своего развития она является практически состоявшейся структурой гражданского общества, которое нарождается в нашей стране. И в то же время ее идеология, гипертрофирующая роль государства во всех областях жизни, принципиально враждебна гражданскому обществу. Имея все возможности проводить активную и гибкую политику, она не может проводить ее, не разрушая идеологических штампов, которые являются основой ее популярности у избирателей.

После прихода В. Путина у КПРФ стал отчетливо проявляться эффект идеологического «провисания» в результате частичного перехвата системообразующей идеи более сильным конкурентом. Они утратили монополию на «государственность», которая стала одной из составляющих идеологии нынешней власти. Поле того, как сошел со сцены «антинародный режим» Б. Ельцина, коммунисты потеряли и традиционного врага. Кризис идеологии привел к провалу на выборах 2003г. Можно уверено предсказать, что если КПРФ не проведет срочного идеологического ремонта: приход новых лидеров и (или) «обретение» нового «врага» (каковым вполне может стать и В. Путин), она и дальше будет терять своих избирателей.

2. Союз Правых сил (СПС)

С СПС дело, на первый взгляд, дело обстоит несколько сложнее, чем с КПРФ.

«Либеральные ценности», приверженность к которым декларирует СПС, вообще говоря, не соответствует какому-либо образу жизни, который был бы известен российским избирателям по собственному опыту. При режимах, хотя бы немного похожих на либеральные, Россия не жила никогда. Однако если попытаться выделить реальную идеологическую основу СПС (точнее, всей линии «Выбор России» - ДВР – СПС), т.е. определить набор стереотипов его сторонников и избирателей, выяснится, что они (стереотипы) очень хорошо соответствуют образу «врага», который десятилетиями вбивался в головы людей коммунистическим режимом. Российские правые вышли из коммунистических хрестоматий, рисующих образ «продажных буржуазных партий, защищающих интересы загнивающего империализма». Когда значительная часть общества предпочла западное «загнивание» советскому «постоянному повышению уровня жизни народа», она естественным образом востребовала и соответствующую идеологизированную, «прозападническую» партию. Можно сказать, что коммунисты получили именно того врага, которого сами же себе и нарисовали.

Именно поэтому российские «правые» очень непохожи на своих западноевропейских коллег-консерваторов. Если в плане экономических воззрений между ними и существует определенное соответствие, то в отношении национально-государственной проблематики российские «правые» до недавнего времени были «левее» всех европейских левых. Иначе и быть не могло: «правая» идеология в России могла состоятся только как отрицание официальной коммунистической, как в экономической части, так и в части подходов к национальным интересам страны.

Таким образом, исходной точкой возникновения сегодняшней идеологической основы СПС послужила не только либеральная идея сама по себе, но во многом и образ врага – коммунистического режима. Вообще в переломные моменты исторического развития образ врага в системообразующей идее часто целиком заменяет содержательную составляющую: политическая организация создается исключительно для борьбы против «супостата» (аналогом является построение избирательной кампании на негативной стратегии). Исторический предшественник СПС - «Демократическая Россия» - была объединением всех «демократических» сил против КПСС. Такие организации, однако, оказываются крайне нестабильными. Потеряв «врага», они теряют и системообразующую идею и распадаются – что фактически и произошло с «Демроссией» после исчезновения КПСС.

Вообще потеря традиционного «врага» – вещь довольно неприятная для любой партии, даже обладающей вполне содержательной идеологией. Но для политической организации, построенной целиком на образе «врага», такая потеря смертельна.

После распада «Демократической России» ее идейные наследники – «Выбор России» и ряд мелких партий - остались при гораздо меньшем базовом электорате, который они вдобавок и делили между собой. Большое количество партий в одной идеологической нише привело к закономерному итогу: общему провалу на выборах 1995г. Однако соответствующий набор стереотипов (предпочтение западного образа жизни) сохранился у одной части избирателей и уже успел наработаться у другой. Поэтому потенциально партия с соответствующей идеологией продолжала существовать, несмотря на то, что юридически она не была оформлена как единая партия и не имела фракции в парламенте. Лидеры «правых» воспринимались «правым» электоратом как свои и оказывали на общественное мнение почти такое же влияние, как если бы они были представителями одной из парламентских партий. По своей фактической роли были равны публичным политикам, возглавляющим крупные партии. Накануне выборов 1999г. руководители «правых», не желая повторять прискорбный опыт 1995г., образовали единое движение СПС. Через год после успеха СПС на выборах в Государственную Думу движение превратилось в партию.

История СПС хорошо иллюстрирует мощь востребованной обществом системообразующей идеи как основы партстроительства. Объективно существующая идеология буквально заставила «правых» лидеров объединиться и воссоздать соответствующую этой идеологии партию.

С приходом В. Путина СПС оказался в том же положении, что и коммунисты (частичный перехват системообразующей идеи, исчезновение «врага»). И также проиграл выборы 2003г. по этим причинам. Но поскольку запас прочности у СПС гораздо меньше, чем у КПРФ, не факт, что в будущем именно эта партия окажется выразителем идеологии «правого» российского электората. Однако на выборах 2007г. та или иная партия (а, скорее всего, несколько партий), претендующая на «прозападную» идеологию, будет предъявлена в обязательном порядке.

Однако чисто идеологичекого ресурса, для того, чтобы СПС или его приемники преодолели в 2007г. семипроцентный барьер будет уже недостаточно. На наш взгляд, перспективы правого проекта сегодня в России почти что целиком зависят от появления нового яркого лидера (лидеров), способного перехватить эстафету у проигравших. Что, однако, не означает полного отсутствия перспектив у лидеров нынешних. Впрочем, об ошибках и проблемах лидеров «правых» мы более чем подробно говорили в предыдущих главах нашей книги.

3. Другие идеологизированные партии

Помимо КПРФ и СПС к идеологизированным партиям следует отнести радикальные левые и националистические объединения. Такие организации всегда существуют на периферии гражданского общества и играют роль своеобразной отдушины. В период относительной политической стабильности их влияние обычно невелико.

К идеологизированным партиям можно отнести и «зеленых».

Еще одной разновидностью идеологизированных партий являются организации, системообразующая идея которых носит корпоративный характер (т.н. корпоративные партии). Такие организации весьма интенсивно создавались на интервале 1992-1995гг. и провозглашали своей целью выражение и защиту прав и интересов определенной социальной категории избирателей: крестьянства, работников той или иной отрасли промышленности, предпринимателей, женщин, пенсионеров, «бедноты» (были и такие) и т.д. После массового провала этих организаций на выборах в Государственную Думу 1995г. число корпоративных партий в России резко уменьшилось.

В общем, корпоративный подход недостаточно эффективен, чтобы служить основой идеологии крупной и влиятельной партии. Это еще раз доказывает неадекватность социально-экономического подхода к публичной политике: ни одна из политических организаций, продекларировавших своей единственной целью «выражение и защиту интересов» даже самых крупных социальных слоев, так и не смогла до сих пор стать по настоящему крупной и влиятельной.

Тем не менее, некоторые корпоративные партии могут высту­пать и достаточно успешно, если их идеология носит не чисто кор­по­ративный, а более широкий характер. В качестве примера рас­смот­рим Аграрную партию и движение «Женщины Рос­сии», ко­торые проходили ранее в Госу­дарственную Думу, а также Пар­тию пенсионеров, которая произвела сенсацию в 2004-2005гг., раз за разом оказываясь в числе победителей на региональных выборах. Идеология всех перечис­ленных организаций при этом далеко не сводилась к чисто корпо­ра­тивной системообразующей идее «за­щи­ты прав и инте­ресов».

На первый взгляд, наиболее просто обстоит дело с Аграрной партией (АПР). Крес­тья­не (сельскохозяйственные производи­те­ли) – не просто кор­по­ра­ция; это особый образ жизни и, соот­вет­ственно, особая идео­ло­гия. Партия, выражающая их интересы, автоматически ста­новит­ся идеологизированной. Именно поэтому партии сель­ско­хо­зяйст­венных производителей занимают в целом ряде стран устой­чивое место в политическом спектре и имеют постоянное пред­стави­тельство в парламенте. Так что, анализируя российскую АПР, сле­дует спрашивать, не почему она прошла в Думу в 1993 г., а по­че­му она не смогла повторить свой успех на последующих выборах.

На наш взгляд, беда АПР в том, что российское крестьянство (в том смысле, в котором оно существует в других странах), бы­ло фактически уничтожено в ходе коллективизации. Крестьяне пре­вратились из мелких собственников в наемных государст­венных работников и во многом стали обычной корпорацией, такой, на­при­мер, как шахтеры или металлурги. Соответственно исчезла и специфическая идеология крестьянства: набор стерео­типов боль­шинства сельских жиделей сегодня в наибольшей сте­пе­ни соот­ветствует ситемоообразующей идее КПРФ, а не АПР. В 1993г. значительная часть коммунистического электората из-за шока, вызванного расстрелом Белого дома и временным запреще­нием КПРФ, проголосовала за аграриев. Однако в уже в 1995г. все стало на свои места, и большая часть голосов АПР отошло комму­нистам. Можно сказать, что АПР, ввиду специфических россий­ских ус­ловий, поневоле оказалась «слишком корпоративной», что пре­пятствует ей занять то место в нашем политическом спектре, которое по праву занимают некоторые ее зарубежные аналоги. АПР про­дол­жает сохранять определенное число активных сто­ронников и устойчивый базовый электорат размером примерно в 2–3% от общего числа активных российских избирателей. Од­на­ко нам представляется, что этот электорат удерживается не столь­ко бла­годаря корпоративной идее, сколько на личном авто­ри­те­те ря­да руководителей АПР в некоторых регионах. Харак­терно, что на выборах в одномандатных округах многие пред­ставители АПР обычно получают лучший результат, чем партия в целом по пар­тийным спискам.

Что касается «Женщин России», то их системообразующую идею можно считать корпоративной только по названию. На са­мом деле она носит чисто идеологический характер. Аналога­ми «Женщин России» являются суфражистское движение на Запа­де в начале прошлого века и современное феминистское дви­жение. Оба этих направления имеют совершенно четкую и агрес­сивную идеологию женского шовинизма, оправдываемого как ответную реакцию на мужской шовинизм. Хотя современные феминистски и не участвуют в политике напрямую, они весьма влия­тельны, и ссориться с ними политики побаиваются.

«Женщины России» пошли по другому пути: вместо агрес­сии они попытались представить своим избирателям нечто «доброе» и «теплое». В результате из их системообразующей идеи совер­шен­но исчез момент силы. В кампании 1993г. это сошло с рук; во мно­гом потому, что подавляющее большинство участников этих вы­боров вообще не смогло предъявить избирателям со­дер­жатель­ной идеологии. Однако на последующих выборах (1995 и 1999гг.) электорат «Женщин России» неуклонно сокращался. Представ­ля­ется, что единственная перспектива для «Женщин» стать влия­тель­ной политической организацией и повторить успех 1993г. сос­тоит в придании их идеологии гораздо большей агрес­сии, в духе современного феминизма.

Партия пенсионеров (ПП) при ближайшем рассмотрении так­же оказывается не совсем корпоративной организацией. Вспомним ее лозунги в кампании 1999 года: «Нас 40 миллионов! Защитим себя са­ми!». Здесь явно доминирует не «выражение интересов» пен­сио­неров, а в чистом виде момент силы. Представляется, что именно сознательное педалирование момента силы и обеспечило рост ря­дов Партии пенсионеров и ее относительный успех на выборах 1999г.

Что касается результатов Партии пенсионеров на региональных выборах 2004-2005гг., то голосование за нее носило протестный характер, хотя и довольно специфический. На выборах со слабым содержанием (п. 2.5) избиратели иногда склонны голосовать, исходя из соображений «выберу самого приличного их этих мерзавцев». Партия пенсионеров идеально подходит для такого голосования: вроде бы выступает за благородное дело (права пенсионеров), во власти не была (в отличие от «Женщин России»), значит, еще не скурвилась… Характерно, что такие соображения работают именно на региональных выборах, и основатели партии понимали, что она будет особенно эффективной именно как региональный проект. Когда в регионах были введены выборы по спискам, для ПП настало поистине золотое время: раз за разом она проходила в региональные парламенты, фактически не ведя при этом никакой кампании. Наконец Кремль спохватился, сообразив, что «пенсионеры» отнимают голоса не столько у КПРФ, сколько у ЕР. Представляется, что власть теперь сделает все, чтобы ПП на выборы больше не выходила (например, на выборы в Мосгордуму 2005г. ПП была не допущена по суду).

Суммируя сказанное, можно сделать вывод, что корпора­тив­ная системообразующая идея может оказаться эффективным инструментом партстроительства только тогда, когда она допол­няется сознательно подчеркиваемым моментом силы и (или) об­разом врага либо же когда она изначально является корпоратив­ной только по внешнем признакам, а на деле отражает реально су­щест­вующие стереотипы определенной категории граждан.

Завершая обсуждение корпоративных партий, отметим один важный момент. Хотя корпоративные партии и не обладают большим базовым электоратом, они часто имеют довольно многочисленный и очень энергичный актив. Поэтому корпоративные партии могут оказаться весьма ценным союзником на выборах в плане обеспечения оргмассового направления избирательной кампании.

5.5.2. Партии лидерского типа

Переходим к обсуждению партий лидерского типа, в которых главной компонентой идеологии является положительный образ лидера.

Было бы неправильно сказать, что «лидерские» партии совсем лишены содержательной политической программы. Напротив, такие программы есть, и иногда они выражают хорошо известную и весьма достойную идеологию. Правда, гораздо чаще упомянутые программы эклектичны и слабо соответствуют известным типам западных политических партий. Поэтому политологи, изучающие российские партии лидерского типа, испытывают большие затруднения, к какой части «политического спектра» отнести ту или иную политическую организацию. Куда, например, только не причисляли «Яблоко»: к «левому центру», «правому центру», «социал-демократам» и т.д. Забавно, что и некоторые известные лидеры «Яблока» поучаствовали в этом политологическом шоу, вероятно, будучи озабочены «правильной» самоидентификацией.

Относительно же ЛДПР В. Жириновского отечественная политологическая мысль обычно ограничивается ярлыком: «маргиналы» (как будто это слово что-либо объясняет).

Дело том, что любая попытка вписать партию лидерского типа в школьную «право-левую» систему координат является изначально бесперспективной – с таким же успехом можно рассуждать о том, к какому виду млекопитающих следует отнести страуса. Лидерская партия объективно возникла и существует только благодаря личному положительному образу своего лидера. Ее программные установки могут и не носить системообразующего характера, а политические позиции часто бывают достаточно произвольными. Главное, что от них требуется – они должны укреплять и расширять положительный образ лидера партии и никоим образом не противоречить ему.

В тридцатые годы в Германии среди нацистов был популярен лозунг «Наша идеология – это Адольф Гитлер!». Да простят нас некоторые весьма уважаемые российские лидеры, которые искренне ненавидят нацизм, но их партийные соратники имеют все основания сказать нечто подобное.

Иногда партии лидерского типа называют «протопартиями». На наш взгляд, это столь же несправедливо, как называть ребенка «проточеловеком», тем более, что рассматриваемый нами «ребенок» часто оказывается посильнее многих взрослых. Партию «под лидера» никоим образом не следует считать организацией второго сорта. Характерно, что из двух партий, побывавших во всех четырех составах Государственной Думы, ЛДПР является лидерской, а лидерское «Яблоко» проходило в Думу три раза. Эти партии смогли обзавестись достаточно стабильным (по сравнению с другими) базовым электоратом, смогли наработать определенные традиции и т.д. Если же посмотреть на четырех победителей последних выборов в Думу, то два из них (ЛДПР и «Родина») чисто лидерские партии, а один («Единая Россия») – лидерская партия по крайней мере наполовину.

Лидерские партии могут в перспективе преобразовываться в партии идеологизированные. Когда возникает новая партия, на этапе ее становления лидер часто оказывается важнее идеи. Он способен вытянуть даже довольно невнятную партийную программу. Если же программная конструкция партии не имеет опоры в стереотипах массового сознания, то без яркого лидера просто невозможно обойтись. Лишь он способен послужить центром кристаллизации потенциальных сторонников новых взглядов. Уже потом, со временем, партия наработает историю, традиции. Ее деятельность постепенно сформирует соответствующие стереотипы у избирателей, а ее программные установки, соответственно, обретут характер системообразующей идеи. Партия превратится из партии лидера в идеологизированную партию.

Выше мы говорили, что партии, основанные на социал-демократической или «центристской» идеологии не имеют перспектив в сегодняшней России. Однако они вполне могут состояться как партии лидерского типа с тенденцией постепенного перерастания в идеологизированные. Поэтому сторонникам «социал-демократических» и «просвещенно-патриотических» идей следует не шлифовать до блеска свои партийные программы, а искать подходящих лидеров.

Органическим недостатком лидерской партии является ее неустойчивость. Фактически такая партия полностью зависит от одного человека и теряет свою идеологию с его уходом. Так произошло с ДПР после ухода Н. Травкина. То же самое происходит, если лидер теряет свой положительный образ. Такое часто происходит, когда лидер становится членом правительства и начинает играть по правилам «элитной» политики. В связи со сказанным становится понятным постоянный отказ Г. Явлинского от предлагаемых ему правительственных постов. Правда, судя по результатам выборов 2003г., идеологическая чистота не спасла Г. Явлинского: его положительный образ просто «состарился».

Еще одна специфическая черта лидерских партий – они наименее демократичны из всех. Что естественно: когда персональным носителем партийной идеологии является один человек, такой человек объективно сильнее всей остальной партии. Теоретически он может исключить из партии всех ее членов и создать новую партию без малейших идеологических потерь. Конечно, если лидер партии – демократ по натуре, он будет управлять партией демократическим путем, соблюдая все процедуры и регламенты … - но лишь до тех пор, пока ему не надоест. Жизнь показывает, что «надоедает» довольно быстро.

И еще об одной специфической проблеме лидерских партий в России.

Довольно часто лидер партии, вместо того, чтобы построить партийную идеологию исходя из собственного положительного образа, начинает насильно втискивать ее (идеологию) в ту или иную книжную конструкцию. В чем ему, лидеру, усердно помогают многочисленные профессора политических наук. В результате – неудача потенциально перспективного проекта, примеры чего мы неоднократно приводили (ОВР, п.2.2.2; КРО, п. 2.3)

5.5.3. Партии власти

Поиск по сайту: