Десятая ступень

I. "Закон-облако" (санскр. dharmamegha; кит. "фаюнь") [6, л. 419С].

II. "Тело Закона подобно пространству, знание и мудрость подобны великому облаку. [Они] способны заполнить и все покрыть" [6, л. 419С]..

III. Бодхисаттвы видят: "Тела татхагат излучают золотое сияние, наполняют все вокруг неизмеримо чистым светом". Бесчисленные цари-брахманы оказывают им почтение, совершают в их пользу благодеяния. Татхагаты вращают "чудесное колесо Закона" [6, л. 419С].

IV. (1) "Незнание того, что в великих чудесных проникновениях еще не достигается выявления самостоятельного существования"; (2) "незнание того, что мельчайшие тайны еще не способны привести к просветлению и освободить от [мирских] дел" [6. л. 420А].

V. "Парамита знания" (санскр. jnana-paramita; кит. "чжи-боломи") [6, л. 420А].

"Подобно тому как пространство, а также святой царь, вращающий колесо [Закона], и его мысли могут беспрепятственно распространяться по всем мирам, так и [бодхисаттва, следующий данной парамите] может во всех местах достичь самостоятельного существования – вплоть до обретения места "с окропленной головой"³⁵ [6, л. 418В].

Пять установок: 1) "во всех дхармах можно различить хорошее и плохое"; 2) "отдалившись от черных и белых (т.е. плохих и хороших. – А. И.) дхарм, ухватывают истину"; 3) "быть способным не питать неприязни и радости к жизням и смертям и нирване"; 4) "наполненное счастьем знание следует по всем без исключения местам"; 5) "с окропленной головой, которые победили, способны постичь все необщие дхармы будд³⁶, а также все знания" [6, л. 419А].

VI. Самадхи "С храбростью продвигающееся вперед" (кит. "юнцзинь-саньмоди") [6, л. 420А].

VII. "Дхарани", называемое "Разрушающее горы из алмаза"³⁷ (кит. "поцзиньганшань"):

"Да-чжи-та си-ти-су-си-ти мо-чжэ-ни-му-ча-ни-пи-му-ди-ань-мо-ли пи-мо-ли ман-цзе-ли-сы-лань-жо-хэ-би хэ ла-да-но-цзе-би сань-мань-до-ба-чжи-ли са-по-е-та-по-дань-ни мо-на-сы-мо-хэ-мо-на-сы е-бу-ди-е чжи-бу-ди а-лай-ши-пи-ла-ши е-чжу-ди-ань-ми-ли-ди а-лай-ши-пи-ла-ши ба-лань-ми ба-ло-жань-мо-со ли-бу-ла-ни-бу-ла-но мань-ну-ла-ти-со-хэ" [6, л. 421В].

В процессе прохождения бодхисаттвой "десяти ступеней" отчетливо выделяются два направления изменения его психического состояния.

Во-первых, трансформируется мироощущение бодхисаттвы. Окружающее, как мы видели, воспринимается в новых красках, причем нарушение адекватности реальной картины бытия (с точки зрения обыденного сознания) и его восприятия бодхисаттвой происходит за счет изменения психического состояния последнего в результате настойчивого дискриминирования функции разума (достижения "непривязанности" мыслей) при помощи медитативных упражнений. Бодхисаттва начинает видеть то, что якобы скрывается за "делами и вещами", а именно некое блаженное бытие ("ступени" I, II, IV-VI).

Во-вторых, на каждой "ступени" происходит усиление ощущения бодхисаттвой собственного могущества. С одной стороны, возрастают его возможности познать "сокровенные истины", с другой – появляется представление о своей исключительности (его почитают цари, охраняют львы). Безусловно, ощущение физической неуязвимости, равенства с монархом (и даже превосходства над ним) следует понимать метафорически, т.е. как "знак" определенного психического состояния.

В третьей главе сутры прямо утверждается, что обыкновенные люди "отдалены от трех тел будды" из-за неправильного понимания так называемых "трех знаков" и неспособности очиститься от "трех [типов] мыслей" [6, л. 409А].

"Три знака"³⁸ – это: 1) "знак привязанности к всеобщим измерениям" (кит. "пяньцзисочжи-сян"). Им обозначается ложное с точки зрения философии и психологии махаяны различение "феноменов" и присвоение им "имен" (т.е. их "измерение", оценка); 2) "знак возникновения с опорой на другое" (кит. "итаци-сян") обозначает также ложное представление, что все "феномены" возникают во взаимодействии друг с другом (по закону "зависимого существования"); 3) "знак достижения [истины]" (кит. "чэнцзю-сян") указывает на достижение адекватного взгляда на "феномены", т.е. постижение их иллюзорности и отсутствия различий.

"Три [типа] мыслей" – это: 1) "мысли о возникновении дел" (т.е. "феноменов") (кит. "циши-синь"); 2) "мысли об опоре на основу" (кит. "игэньбэнь-синь"): возникновение "дел и вещей" опирается на некоторую основу; 3) "мысли об основе" (кит. "гень-синь") – основа (и здесь, и в предыдущем случае) – синоним алаявиджняны [5, с. 55-56, примеч. 1], универсального "сознания-хранилища" (единственной реальности в виджнянаваде, осмысляемой иногда как Абсолют).

Ложные представления, обозначаемые первыми двумя "знаками", создаются у обыкновенного человека из-за активности так называемого "седьмого сознания", которое можно отождествить с разумом. "Три [типа] мыслей" также возникают в общем за счет "седьмого сознания"³⁹. Деятельность его всегда сопровождается четырьмя главными "заблуждениями" и страстями (прежде всего признанием реальности "Я" и себялюбием). Даже осознание алаявиджняны расценивается как умственный акт, вызывающий различные заблуждения. В рассуждениях о "трех телах будды" неоднократно повторяется, что путь к "просветлению" возможен только посредством подавления "трех типов мыслей" (т.е. функционирования разума), а при перечислении в этой главе кратких характеристик "десяти ступеней" указывается, что на "десятой ступени" "удаляют мысли об основе" и вступают на ступень татхагаты [6, л. 410А].

"Ступень татхагаты", т.е. "состояние будды", характеризуется в сутре "тремя [видами] чистоты" – в отношении: 1) заблуждений и страстей, 2) страданий и 3) "знаков" (т.е. различий "феноменов") [6, л. 410А]. И далее подчеркивается, что эти "три вида чистоты", закон "таковости" (татхаты), неразличение внутри "таковости", истинное освобождение, "конечный предел "таковости"" (т.е. сама татхата) едины [6, л. 410В]. "Ступень татхагаты" сравнивается с куском золота, которое "после того, как плавилось, подвергалось ковке и обжигу, не содержит пылинок грязи, поэтому выявляет истинную природу (естество) золота и является чистым. Сущность золота чиста" [6, л. 410А]. Таким образом, абсолютное состояние достигшего "ступени татхагаты" уподобляется "царю металлов".

Итак, конечное, целевое состояние психики, предлагаемое составителями сутры бодхисаттве, можно представить как полное подавление рационального восприятия и оценки окружающего мира и себя самого, как "отключение" от реальности и пребывание, говоря словами О. О. Розенберга, в экстазе, которое характеризуется цепочкой видений, и главное из них – сияющее "тело будды". Перед тем как "совершить все деяния", бодхисаттва, говорится в сутре, находится в "сосредоточении без мыслей" (кит. "усиньдин") [6, л. 408С], а это как раз тот тип медитации, во время которой перестает функционировать разум.

Прохождение бодхисаттвой "десяти ступеней" весьма схоже с процессом "самоактуализации", концепцию которой разрабатывает так называемая "гуманистическая психология" А. Маслоу⁴⁰. Ее автор выделил ряд так называемых "предельных" ценностей (более специальное название – "Б-ценности", "бытийные" ценности⁴¹, которые выступают как "метапотребности" [11, с. 110]. Реализация последних и есть конечная цель "самоактуализации". Избавление от страданий, страха смерти и достижение некоего блаженного состояния, т.е. обретение нирваны, не могло не быть "Б-ценностями" и соответственно "метапотребностью" буддиста. А. Маслоу выделяет восемь путей "самоактуализации"⁴². Если посмотреть на материал сутры, касающийся "десяти ступеней" и постижения "сокровенных истин", то мы обнаружим поразительное сходство в принципах решения проблемы реализации "метапотребностей". И это несмотря на более чем полуторатысячелетнюю хронологическую дистанцию между эмпирическими данными, с которыми имели дело составители сутры и А. Маслоу. Все это еще раз показывает, что развитие человеческой психики в различных культурных регионах в разные исторические периоды подчиняется более или менее общим закономерностям.

Как уже отмечалось, большое значение для деяний бодхисаттвы в сутре придавалось "дхарани". Однако "дхарани", привязанные к "десяти ступеням", не столько даже средства достижения того или иного состояния, сколько "знак" ступени. Некоторые "дхарани", функционирующие именно как средства, перечисляются в той же шестой главе [6, л. 421C], но более подробно описываются в гл. VIII ("Дхарани Золотой победы"), гл. XIII ("Дхарани о непривязанности к грязному"), гл. XIV ("Драгоценная жемчужина, исполняющая желания"), гл. XV ("Великая богиня Способность Выступать"), гл. XVIII ("Богиня земли Мудрая Твердость").

Психологические аспекты буддийского учения разрабатывались практически во всех позднейших школах. Дискриминирована роли рационального в пользу интуитивного в наибольшей степени проявилось, очевидно, в чаньских (дзэнских) школах. Там были выработаны соответствующие методы регуляции психики адепта (см. [12]). В китайских и японских школах тяньтайского (тэндайского) направления этот процесс так далеко не заходил (см. [13]). Однако для всех школ (и особенно двух названных) было характерно, так сказать, "приземление" образа бодхисаттвы: реальный, живой буддист в неопределенном смысле ставился на один уровень с "высшим существом". Известно много случаев, когда те или иные лица (начиная с императоров и кончая буддийскими деятелями) объявлялись бодхисаттвами (или даже буддами), а Сайте, основатель японской школы тэндай, официально приравнял монахов своего объединения к бодхисаттвам и ввел специальный термин – "бодхисаттва-монах". Поэтому все предписания, предназначенные бодхисаттвам и зафиксированные в канонических сутрах (в том числе и в "Сутре золотого света"), стали распространяться на членов монашеских орденов, а затем и на буддистов-мирян. Следует отметить еще одно обстоятельство. "Приемы" достижения нирваны и вообще представление о нирване как об особом состоянии психики живого существа со временем вышли за пределы буддийской среды. В частности, в традиционной японской культуре подобные идеи нашли отражение в классической прозе, поэзии (прежде всего дзэнского типа), медитативной практике самурайства.

Список литературы

1. Розенберг О. О. Проблемы буддийской философии. – Пг., 1918.

2. Ch'en К. Buddhism in China. – Princeton, 1964.

3. Visser M. W. Ancient Buddhism in Japan. – Leiden, 1935. – V. 2.

4. Оя Т. Нихон буккё си-но кэнкю (Исследования по истории японского буддизма). – Токио, 1961. – Т. 1.

5. Suvarnaprabnasottama-sutra. Das Goldlanz-Sutra. Ein Sanskrittext des Mahayana-Buddismus. – Bd 1. Ising's chinesische Version. – Leiden, 1958.

6. Цзиньгуанмин цзуйшэ ванцзин (Всепобеждающая царь-сутра золотого света) // Тайсё иссайкё. – Токио. – Т. 16.

7. Japanese-English Buddhist Dictionary. – Tokyo, 1979.

8. Васильев В. П. Буддизм: Его догматы, история и литература. – СПб., 1857. – Ч. 1: Общее обозрение.

9. Игнатович А. Н. Трактовка "тел" будды в "Сутре золотого света" // XV научная конференция "Общество и государство в Китае": Тез. и докл. – М., 1984. – Ч. 1.

10. Син канва дзитэн (Новый иероглифический словарь). – Токио, 1974.

11. Маслоу А. Самоактуализация // Психология личности: Тексты. – М., 1982.

12. Абаев Н. В. Чань-буддизм и культура психической деятельности в средневековом Китае. – Новосибирск, 1983.

13. Игнатович А. Н. Тяньтайская доктрина "чжигуань" // XIV конференция "Общество и государство в Китае": Тез. и докл. – М., 1983. – Ч. 1.

Поиск по сайту: