Ассимиляция Проекций

Когда мы говорим «Это хорошо» вместо «Мне хорошо», «Это не удобно» вместо «Мне не нравится>, «Это правиль­но» вместо «Я одобряю» мы проецируем себя в безличност­ное «Это». Иногда этого требуют нормы языка или осознанное желание отделить себя от высказываемого, све­сти к минимуму свою собственную оценку или замаскиро­вать свою ответственность под свою же реакцию. Между тем проецирование может способствовать полному отказу своего участия в переживании: такой человек хороший — но не потому, что он нравится именно нам, такой-то чело­век плохой — но не потому, что именно нам он неприятен.

Различные формы проекции хорошо описаны в психо­логической литературе. Здесь нас интересует тип проек­ции, который в психоанализе называется «защитной»: Это процесс наделения кого-то или чего-то атрибутами или качествами нас самих, когда мы не хотим, чтобы они были признаны за наши. Другими словами: «В чужом глазу заме­тить и соломинку, а в своем и бревна не видать».

Когда мы отказываем себе в участии в своем пережива­нии или не признаем некоторые свои черты, то мы не видим себя в реальном свете, искажаем свое восприятие реальности атрибутами всего, что отвергаем в себе. В частности, это касается восприятия другого человека (возможно, из-за степени нашего личного вовлечения в осознание другого). В Гештальт-терапии мы работаем и с образами грез как с проекциями индивида, но не на реальное окружение, а на воображаемое окружение состояния грезы.

Проекции представляют собой иллюзию, но и реаль­ность тоже. Они иллюзорны в том, что часто не принадле­жат объекту, которому мы придаем атрибутику (иногда проекция и реальность могут совпадать). Они реальны в том, что являются образами нашей внутренней жизни, до­рогой к себе.

Главным приемом ассимиляции проекций является, мы уже говорили об этом, идентификация с проекцией посред­ством обыгрывания:

Т.: Что вы сейчас испытываете?

П.: Чувствую, что за мной внимательно следят. Не думаю, что я вам нравлюсь.

Т.: Станьте на время мной. Представьте себя на моем месте и попытайтесь выразить чувства или

мысли, какие я могу испытывать.

П.: Она такая скучная. Лучше сидеть дома, чем слушать ее. Мне она совершенно неинтересна, а

я сижу с ней, так как предполагается, что я ей помогу.

Т.: А теперь повторите это снова как свое заключение о себе, и посмотрим, подойдет ли.

П.: Я скучная. Я неинтересная, и я не могу поверить, что я вам нравлюсь или что вам нравится уделять мне внимание, поскольку я его не заслуживаю. Ну конечно. Как раз так я и думаю.

В этом примере обыгрывание служило как средство, чтобы пациентка испытала содержание своей проекции, но оказалось недостаточным. К контакту с ее собственным переживанием (она посчитала себя неинтересной) привело предложение реформулировки проецируемого пережива­ния в свое собственное. Это эквивалентно подмене «Я» на «Это» и может быть проделано по-разному. Иногда достаточно вопроса: «Это ваше собственное чувство? Вы узнаете в этой роли себя?» и др. Иногда необходима полная реформулировка переживания подмененной сущности. Когда прибегают к укороченным высказываниям, то на жаргоне Гештальта это называется «примеркой».

П.: Мне не нравится ваша уклончивость. Вы изворачиваетесь, болтаете, и я не знаю, где вы настоящий.

Т.: Теперь «примерьте» это.

П.: Мне не нравится моя уклончивость. Я изворачиваюсь, болтаю, и люди не знают, где я настоящая. Да, это правда.

Иногда ассимиляция проекции удается изменением межличностного диалога на внутриличностный:

П.: Мне неловко, Джейн, ты смотришь так, будто ожидаешь от меня чего-то выдающегося, а я все время боюсь разочаровать тебя.

Т.: Представьте, что вы Джейн, и говорите с Генри так, что ему становится неловко.

П.: (Генри) Ты такой умный парень, а говоришь

глупости. Где твой талант, Генри? Ведь ты же не обыкновенный, как все. Ты знаешь, что можешь быть лучше.

Т.: Хорошо, теперь усадите Генри на тот стул и скажите ему то, что сказала вам Джейн.

П.: Генри, ты гений. А ведешь себя совсем не так. Ты напрасно тратишь свою жизнь. Ты ведешь себя как обычный парень, а возможностей у тебя гораздо больше. Ты должен относиться к себе более серьезно и показать миру, кто ты на самом деле.

Т.: Хорошо. Теперь вы «обвиняемый», ответьте на то, что только что сказали.

П.: Да пошел ты... Я по горло сыт своей

гениальностью, чтобы еще развлекать тебя и быть тем, кем ожидала видеть моя мамочка своего чудесного сыночка. Я — это я, и все. Я здесь в свое удовольствие, и плевать мне на все твои ожидания!

Т.: Теперь продолжайте диалог.

П.: Поосторожнее, Генри. Твоя новая философия звучит довольно убедительно, но это лишь поза. Если ты перестанешь слушать меня и будешь поступать по-моему, то окажешься в дураках и останешься один. Ты что-то из себя представляешь, потому что я хорошо о тебе заботилась. Ты так вырос за эти годы, а теперь собираешься похерить все.

Как в приведенной иллюстрации, проекции часто соот­ветствуют личностным аспектам, которые мы в Гештальте называем «обвиняемым» и «обвинителем». В данном при­мере индивид чувствует критику, несоответствие предъяв­ляемым требованиям, вину, смущение и т.д.; в начале же он судит других и принимает требуемую роль. В обоих слу­чаях проекция может раскрыть то, чего не может простая интроспекция или неподготовленное внутриличностное столкновение, для чего терапевту потребуется затратить время на пробуждение экспрессии проекций (например, посредством звуков) и их выявление или проявление, прежде чем приступить к реассимиляции.

По Перлсу, Хофферлайну и Гудману, невротический страх отверженности является следствием проекции собст­венного отвержения других индивидом.

Неврастеники много говорят, что их отвергают. Это, по большей части, является проекцией на остальных своих собственных отвержений других людей. То, что они отка­зываются чувствовать, является их скрытым отвращени­ем, с которым они слились в своих личностях. Если же почувствуют, им придется изрыгнуть и отвергнуть многое из своих «излюбленных» идентификаций, которые были «невкусны» и ненавистны в момент «проглатывания». Или же им придется пройти через весь трудный процесс восстановления, обработки и ассимиляции.

Также и страх кастрации, из которого в психоанализе столько всего сделано, интерпретируется Перлсом, Хеффелайном и Гудманом как проекция агрессии:

Vagina dentata, частая тревога фантазируемой кастрации является собственным несвершенным укусом индивида, проецируемым на женщин. Немного можно добиться, ра­ботая с фантазиями кастрации, пока не ремобилизована дентальная агрессия; но когда это натуральная деструктивность реинтегрирована в личность, то уменьшается не только страх ущерба для своего пениса, но и страх ущерба для своей чести, собственности, своего вида и т.д.

1 Из книги «Гештальт-терапия: волнение и развитие личности человека». Фридрих Перле, Ральф Хефферлайн и Пол Гудман, (Изд. Гештальт Журнал Пресс, Хайлэнд, Нью-Йорк, 1992 г. Перепечатано с разрешения).

Вследствие отказа от отвращения и агрессии — своих здоровых механизмов отвержения — индивид должен «глотать» все, чем только ни «накормит его» среда, неваж­но, соответствует ли это его нуждам или нет. Индивид ос­тается сосунком, неспособным «пережевывать» свои переживания, кусать, несмотря на переживания, или про­являть селективность. Следствием такого отношения явля­ется интроекция того, что можно назвать психологическими инородными телами. Интроекция в Гештальт—терапии понимается как незавершенная ситуа­ция: нечто инкорпорирует в личность без надлежащей ас­симиляции, что приводит в действие психологическое пережевывание, анализ, выбор инкорпорирования или от­вержения составных частей или аспектов объектов. Перле видел близкое соответствие процесса ассимиляции на пси­хологическом уровне с поглощением пищи на физиологи­ческом уровне. Говоря научным языком, он видел соответствие между фиксацией на пассивной оральной ста­дии и неспособностью правильно жевать. Поэтому он реко­мендовал ряд упражнений, задействующих практику осознанности во время еды и ремобилизацию оральной аг­рессии.

Из—за расписанного питания и других «научных подхо­дов», применяемых к вам в детстве, блокировка оральной агрессии, описанная выше, вероятно, присутствует в не­которой степени у вас в сознании. Такое состояние явля­ется основной предпосылкой для тенденций интроекций — поглощать все, что может быть и нужно для организма. Т.е. мы должны разобраться с корнем проблемы, а именно с питанием, вывод влечет ремобилизацию отвращения, что неприятно и вызывает сильное сопротивление. Пред­лагая следующий моторный эксперимент, мы не думаем, что его следует предпринимать спонтанно, чтобы уви­деть, что получится, а призываем все ваше мужество и последовательность в выполнении его как особой задачи.

Во время каждого приема пищи откусывайте кусочек — запомните один единственный кусочек — и жуйте его до полного разжижения. Пусть ни одна частичка не останет­ся не разжеванной, отыщите ее языком и хорошенько разжуйте. Когда вы посчитаете, что еда полностью раз­жижена, проглотите ее...

...В качестве функционального копирования задачи пол­ного пережевывания единственного кусочка пищи задай­те себе ту же задачу в интеллектуальном плане. К примеру, возьмите какое-нибудь трудное предложение, одно — единственное, из книги, это будет «жестким мя­сом», и проанализируйте его, т.е. полностью его разложи­те. Найдите точное значение каждого слова. Разберитесь в ясности и точности предложения в целом, верно ли оно. А как бы вы его составили, почему такая-то часть пред­ложения вам не ясна. Может, это не вы не понимаете, а наоборот, это предложение так непонятно построено. Ре­шите это для себя.

Еще один полезный эксперимент, позволяющий полно­стью использовать функциональную идентичность пережевывания физической пищи и «пережевывания» межличностной ситуации:

Когда выв раздраженном состоянии — гневе, расстройст­ве, возмущении, т.е. готовы «психологически» это «загло­тить», используйте свою агрессию в намеренной атаке на какую-нибудь физическую еду. Возьмите яблоко или черствую корочку хлеба и выместите все, что накипело, на них. В соответствии с настроением жуйте настолько раздраженно, поспешно, зло, жестоко, насколько може­те. Только кусайте и жуйте — не глотайте!2

ЧАСТЬ III

СТРАТЕГИЯ

Поиск по сайту: