Развитие ремесла и декоративно-прикладного искусства в России X-XVIII вв

В VIII—X вв. богато декорировались многие самые разные изделия. Например, изделия из древесины делаются и резными, и крашеными; ме­талл куется, чеканится, гравируется, эмалируется. Ткани красятся, расшива­ются нитками, бисером, жемчугом и т. д. Городские древоделы X—XIII вв. располагают уже достаточно богатым набором инструментов: пилами, то­порами, молотками, ножами, стамесками, сверлами, рубанками. Мелкие бытовые поделки, найденные археологами (ложки, сосуды, шахматные лар­цы), говорят о замечательном мастерстве древнерусских умельцев. Отдель­ные из этих предметов, например открытые в тайнике Десятинной церкви в Киеве, позволяют считать, что в то время уже применялись некоторые механизмы и простейшие токарные станки, лучковые или «с очепом». К XI в. на территории Киевско-Новгородской Руси уже выделяются городские ремесленники разных специализаций как особые общественные группы в составе тогдашнего общества, хотя основная масса продуктов различных ремесел - простые предметы домашнего обихода - изготовлялись по-пре­жнему в крестьянском или феодальном хозяйстве. Только предметы рос­коши, изготовляемые ремесленниками, предназначались князьям и для внешней торговли.

То, что основная масса изделий создавалась для собственных или уз­коместных потребностей, имело как положительные, так и отрицатель­ные стороны в развитии художественных ремесел. С одной стороны, этим обусловливался проникнутый местным колоритом, сугубо народный ха­рактер выражавшихся в изделиях эстетических переживаний и традиций; с другой стороны, использование художественных ремесел на нужды ог­раниченного круга потребителей, своеобразная их замкнутость тормози­ли рост ремесленнического мастерства, качества и разнообразия изделий, вызывая также определенный застой в их образных и конструктивных решениях.

Бурный рост городских художественных ремесел начинается на Руси с конца X в. В то время резко увеличивается потребность в разнообраз­ных изделиях в связи с новыми историческими условиями - объедине­нием славянских племен и образованием ими крупнейшего восточносла­вянского государства, принятием христианства как единой государствен­ной религии, развитием городов, расширением внешних дипломатичес­ких и торговых связей. Монголо-татарское нашествие (1237) и последо­вавшая почти трехвековая зависимость Руси от золотоордынских ханов повлекли упадок и застой во многих отраслях хозяйственной деятельно­сти. Однако они полностью не парализовали творческую энергию наро­да, продолжавшего накапливать знания, опыт и умение в различных ре­меслах. Русские мастера весьма ценились среди знати и простого населе­ния Золотой Орды.

Основными потребителями изделий высокоразвитых художественных ремесел явились на Руси в XI-XVII вв. княжеско-боярские дворы и помещи­чьи усадьбы, а также монастыри и церкви, быстро разраставшиеся количествен­но, крепнувшие экономически и служившие в то время центрами культурной жизни. Этим в значительной мере определилась общая тенденция приклад­ного искусства ко все большей пышности, роскоши, что выражалось в посте­пенном усложнении, затейливости, многокрасочности форм, в использовании дорогих и привозных экзотических материалов - слоновой кости и жемчуга, драгоценных камней и кокосового ореха, красного дерева и др.

К XI-XII вв. относится рождение нового типа поселения - усадьбы, представлявшей собой комплекс жилых (хоромных) и хозяйственных по­мещений. Типичные хоромы - это несколько бревенчатых срубов, соединенных сенями, со временем обраставших прирубами, придельцами, присенцами, задцами, гульбищами. Вскоре в такой комплекс стала включать­ся и церковь. Определилась очень своеобразная, живописная и вместе с тем уравновешенная композиция, подчиненная бытовым требованиям це­лесообразности. Общая планировочная схема меблировки таких сооруже­ний осталась прежней, пристенной.

Подробную картину дают памятники древнего Новгорода - богатые письменные источники, особенно лицевые рукописи, и археологичес­кие находки. Из них видно, что новгородцы пользовались скамьями, сту­льями, табуретками, столами, столицами и другой мебелью, по формам близкой изделиям, которые были распространены в деревнях Севера еще в недавнем прошлом. Они конструктивно просты, строги и относитель­но легки. Декорировка изделий, характерная почти для всех стран Се­верной Европы (Швеция, Норвегия, Дания, Германия), - плоскостная, типа росписи или инкрустации. В небольших предметах, например в под­ставках для книг или светцах, она более затейливая благодаря объем­ной резьбе и точеным элементам. Орнамент чаще всего несложен: соче­тания прямоугольников, кругов и завитков («прямей», «косиц» и «зуб­чиков»). Существовал и более сложный орнамент - так называемая «новгородская плетенка» (на резных крестах и посуде). Вообще можно говорить о «красном», весьма декоративном решении мебели и других изделий в древнем Новгороде.

Широкое развитие на Руси получило искусство выделки тканей и кож. Тканей для обивки мебели, стен и потолков изготовлялось очень много. Сырьем для них служили лен, конопля, овечья шерсть. Шелко­вые ткани - тафта, байберек, атлас и бархат, а также тонкие сукна вво­зились. Набойка, или выбойка, тканей известна на Руси с X в. Мастера-красильщики, учитывая бойкий сбыт товара, заменили ручную разри­совку ткани печатью с деревянных резных досок. Позже набивочный рисунок делали и на досках, забивая в них гвозди. Многоцветные ткани получались при печати с нескольких досок. Использовались масляные смывные или заварные красители, золотой или серебряный порошок на клейстере. Чаще всего набивалось льняное полотно, реже - посконное (конопляное).

В городах и селах вырабатывались различные сорта кожи: недубленая сыромять, жирная кожа растительного дубления (юфть), мягкий тонкий сафьян из шкуры козлят, овец и телят (опоек), овчина, лайка из шкуры собак и пергамент из шкуры молодых телят. Кожи красились. Особенно красив и распространен был красный и зеленый сафьян.

Металлические изделия, украшения и детали вырабатывались всеми известными тогда в Европе способами. Высокого расцвета достигло эма­льерное дело - покрытие изделий из металла легкоплавкой цветной стек­ловидной массой (перегородчатая или выемчатая эмали). Близко к ис­кусству эмальерной техники стояло искусство черни, то есть зачернения углублений гравированного рисунка. С ними тесно сопрягалось искусст­во скани - плетения орнамента из золотой и серебряной (реже - медной) проволоки.

Позолотное дело широко распространилось в России, видимо, с XV в. Золочение и серебрение дерева вскоре стали излюбленными в отделке сто­лярных изделий. Обучение столяров, резчиков, золотников и других мас­теров происходило, как правило, при монастырях. Так, в 1456 г. в Троице-Сергиевой лавре под руководством мастера Амвросия была создана школа резчиков но дереву. Для покрытия нужд великокняжеского двора Васи­лий III организовал в 1511 г. Московскую оружейную палату - мастер­ские, вырабатывавшие различные предметы вооружения и быта. Их руко­водителями в свое время были и такие выдающиеся художники, как Иван Безмен и Симон Ушаков.

XVII в. ознаменовался общим подъемом производства на Руси быто­вых изделий, расцветом всех видов прикладного искусства и заметным ус­корением темпа художественно-стилевых изменений в нем. Последнее было вызвано двумя причинами. Во-первых, рынок, становившийся общенаци­ональным и весьма широким, превращался постепенно в господствующий фактор при изготовлении изделий на продажу. Мастера искусства, рабо­тавшие по преимуществу уже как профессионалы, все более вынуждены были считаться с рыночной конъюнктурой и модой. Во-вторых, с развити­ем торговли и культурных связей с Западной Европой (Польшей, Герма­нией, Англией, Швецией и другими странами) происходит обогащение прикладного искусства за счет новых стилевых мотивов и форм, особенно с момента воссоединения Украины с Россией (1653). В XVII в. начинается процесс «обмирщения» культуры, чему способствует окончательное под­чинение церкви светской государственной власти после реформы патри­арха Никона.

В художественном решении бытовых изделий и жилого интерьера в XVII в. находят место традиционно-русские орнаментально-декоративные мотивы: древнего Киева, Новгорода, Суздаля и Владимира. Вместе с тем мастера используют и своеобразно перерабатывают сюжеты и приемы го­тики, итальянского Возрождения и барокко.

В середине века наблюдается комплексная переделка интерьеров мно­гих усадьб, дворцов, домов горожан. По мере укрепления центральной вла­сти после разгрома польско-шведской интервенции в 1612 г. тон в модах на оборудование и оформление хором знати и боярства все более задает царский двор. В 1660 г. под руководством инженера-архитектора Декенпина полностью переоборудуется столовая царя, приобретая характерную для XVII в. пышность и многокрасочность, а в 1668 г. белорусские и польские мастера реконструируют помещения знаменитого Коломенского дворца. В это время палаты знати, меблируемые отдельно стоящими изде­лиями, также решаются по-иному, уже комплексно, но с сохранением тра­диционной замкнутости и изолированности помещений друг от друга. Од­нако производство обособленных предметов мебели растет чрезвычайно медленно. По-прежнему в жилище преобладает мебель пристроенного типа, конструктивно связанная со зданием.

В мебели тех времен наряду с резьбой высокого рельефа широко ис­пользуются точеные элементы. Изделия обклеиваются тонкими дере­вянными пластинами ценных ввозных пород, инкрустируются деревом, стеклом, перламутром, зеркалами. Применяются левкас, позолота и се­ребрение, потрава, лакировка. Широко распространяется роспись мас­ляными и темперными красками по левкасу и дереву. Изображаются раз­нообразные узоры, жанровые сцены. Сундуки, скрыни, подголовники и изделия для хранения ценных вещей обиваются узорами из темного металла (железо, цветные сплавы), под которые подкладывается фоль­га или слюда.

Для типичных изделий мебели, посуды, оружия, средств транспорта в XVII в. характерна масштабная закономерность декора: чем меньше изделие, тем сложнее, насыщенней и мельче его декоративная прора­ботка. За счет этого соотносимой с архитектурным модулем интерьера становится в более мелких вещах, а общая конфигурация, очертание не их декор. Это сообщает всему ансамблю интерьера размерную целост­ность, зрительное единство. В XVII в. утверждается, таким образом, понимание необходимости художественного решения каждой отдельной вещи с учетом особенностей всей архитектурно-предметной среды. Од­новременно складываются приемы оформления, характерные для раз­ных типов помещений. Залы, приемные и другие многолюдные поме­щения решаются обычно очень декоративно, служебные и интимные -значительно более строго. Принцип комплексности в оборудовании по­мещений, пронизывающий все - от изобразительного решения и разме­щения светильников до оформления стен, - обеспечил четкую проду­манность интерьеров в целом и каждой отдельной вещи в функциональ­ном и художественном отношениях.

О совершенстве изделий, изготовлявшихся на Руси в XVII в., говорят многочисленные сохранившиеся памятники.

История России конца XVII - первой четверти XVIII в. неотделима от имени одного из крупнейших политических деятелей России - Петра I. Значительные новшества вторгаются в это время не только в область куль­туры и искусства, но и в промышленность - металлургию, кораблестрое­ние и т. д.

Поощряемые государством, растут мануфактуры, причем как в цент­ральных областях страны, так и на периферии.

В начале XVIII в. появляются первые механизмы и станки для обра­ботки металла. Многое в этой области сделано русскими механиками Нар­товым, Сурниным, Собакиным.

Одновременно закладываются основы государственной системы обще­го и специального образования. Создаются новые школы, юноши направ­ляются на обучение за границу, в 1725 г. учреждается Академия наук, при которой открывается отделение художественных ремесел.

В XVIII в. формируются новые принципы архитектуры и градостро­ительства. Начатые в 1703 г. постройки Петербурга дают первые при­меры комплексного решения группы интерьеров, представляющих в эс­тетическом плане единое целое. Декоративная гармонизация интерье­ров прослеживается как главный, определяющий принцип в форме и отделке всех отдельных изделий. Убранство дворцовых помещений на­чала XVIII в. характеризуется все же сдержанностью и утилитарностью решений. Предметы мебели, хотя и являются самостоятельными в кон­структивном отношении, имеют стилевую общность друг с другом и хо­рошо вписываются в деловитый интерьер того времени. Этому способ­ствует широкое применение дерева в обработке стенных панелей, двер­ных и оконных проемов, карнизов, полотен дверей и др. Постепенно приемы организации дворцовых интерьеров распространяются и на дома средних слоев населения. Этот период отмечен усилением в формооб­разовании изделий характерных черт западноевропейского барокко (Гол­ландия, Англия).

В результате начинаний Петра I, направленных на скорейшую ликви­дацию культурной отсталости России и требовавших зачастую радикаль­ных мер, из дворцового царского и аристократического быта быстро исче­зают изделия традиционно русских форм, прочно, однако, еще сохраняясь в жилищах массы сельского и городского населения, а также в церковном обиходе.

Появление и утверждение в искусстве России тенденций, общих со странами Западной Европы, вызывалось не какой-либо «отсталостью» художественных принципов и традиций русского искусства, как это трактовалось официальной эстетикой XVIII и XIX вв., а потребнос­тью господствующих классов новой эпохи - эпохи феодального абсо­лютизма и крепостничества - выразить и закрепить в художественных формах идею своей руководящей социальной и культурной роли в жизни страны.

Нормы дворянского быта, теперь уже прочные, устойчивые, полу­чившие ярко классовую печать, требуют от оформления интерьера реп­резентативности - демонстрации богатства, утонченности и блеска в жизни владетельной особы. Формы старого быта, в том числе петровс­кого (еще деловитого, строгого), к середине XVIII в. окончательно вы­тесняются. Господствующие позиции в русском искусстве занимает стиль рококо, логически завершавший тенденции позднего барокко. Парадные интерьеры этого времени, например некоторые помещения Петергофского и Царскосельского дворцов, почти сплошь декорируют­ся вычурной резьбой.

Общие особенности рокайльной орнаментации (изогнутость линий, обильная и асимметричная компоновка стилизованных или близких к на­туре цветов, листьев, раковин, глазков и т. п.) полностью воспроизводятся в русской архитектуре и мебели того времени, керамике, одежде, каретах, парадном оружии и т. д.

Растущее национальное самосознание обусловило развитие русско­го прикладного искусства по вполне самостоятельному пути. Несмот­ря на безусловное сходство форм собственных изделий с западноевро­пейскими, в большом числе ввозившимися в страну, нетрудно заме­тить и различия между ними. Так, по сравнению с французскими, из­делия русской мебели обладают гораздо более свободными формами и мягче по очертаниям, прорисовке. Мастера еще удерживали навыки народной резьбы, более крупной и обобщенной, чем на Западе. Не ме­нее характерна полихромность русских изделий и сочетание позолоты с покраской, редко встречающееся во Франции, а в России принятое повсеместно.

С 60-х гг. XVIII в. в русской архитектуре начинается переход к класси­цизму с его лаконичными и строгими формами, обращенными к античнос­ти и отмеченными большой сдержанностью и изяществом. Этот же про­цесс происходит и в прикладном искусстве.

В планировке, оборудовании и декоре городских особняков и дворцов (архитекторы Кокоринов, Баженов, Кваренги и др.) появляется четкая сим­метричность, пропорциональная ясность. Стены помещений (между окон или напротив них) скрываются зеркалами и панелями из шелкового што­фа, декоративных хлопчатобумажных тканей, сукна или грунтованных рас­писных холстов. Полы набираются из дерева различных пород, а иногда обтягиваются холстом или сукном; потолки расписываются (например, техника гризайль, имитирующая рельефную лепку). Переходы от стен к потолку в парадных помещениях решаются в виде карнизов, дверные про­емы превращаются в порталы. Оконные проемы резко увеличиваются, по­лучают красивые пропорции.

Интимность бытовых помещений, как правило, второго этажа, созда­ется за счет применения местных пород древесины для отделки стен и пола. Так, вместо наборного паркета применяются еловые дощатые «под воском» полы. Стены и потолки часто обиваются тканью или выклеи­ваются обоями. Если в парадных помещениях устраиваются внушитель­ных размеров мраморные камины, то в интимных покоях возводятся более традиционные печи на тумбах или ножках, облицованные израз­цами. Столь же заметно различие светильников: в залах это ювелирно выполненные и дорогостоящие люстры, канделябры, бра, в покоях -значительно более скромные подсвечники и лампы. Еще больше кон­траста в формах парадной и бытовой мебели. Все это говорит не столько о стремлении владельцев дворцов и особняков к экономии, сколько об учете ими предметной среды как важного фактора психологически уме­стной атмосферы.

Большинство мебельных и ряд других изделий в конце XVIII - пер­вой половине XIX в. не были постоянно нужными; при отсутствии не­обходимости они либо убирались, либо переносились в неактивно ис­пользуемые части помещений. Мебель для сидения обязательно зачех­лялась. В этой же связи большое развитие получила трансформируе­мая мебель с рабочей плоскостью - чайные и карточные столики, складной обеденный стол, стол для рукоделия, система разновысоких, помещающихся друг под другом столов и др. Все это значительно по­вышало комфортабельность быта, тонкую дифференциацию его фун­кционального обеспечения и разнообразие облика помещений в раз­личных житейских ситуациях. Одновременно особо выделялся ряд бытовых процессов, проходивших в теплое время года вне здания - на террасе и в парке. В результате получают распространение новые виды изделий - садово-парковая мебель, господствующих классов новой эпохи - эпохи феодального абсо­лютизма и крепостничества - выразить и закрепить в художественных формах идею своей руководящей социальной и культурной роли в жизни страны.

Нормы дворянского быта, теперь уже прочные, устойчивые, полу­чившие ярко классовую печать, требуют от оформления интерьера реп­резентативности - демонстрации богатства, утонченности и блеска в жизни владетельной особы. Формы старого быта, в том числе петровс­кого (еще деловитого, строгого), к середине XVIII в. окончательно вы­тесняются. Господствующие позиции в русском искусстве занимает стиль рококо, логически завершавший тенденции позднего барокко. Парадные интерьеры этого времени, например некоторые помещения Петергофского и Царскосельского дворцов, почти сплошь декорируют­ся вычурной резьбой.

Общие особенности рокайльной орнаментации (изогнутость линий, обильная и асимметричная компоновка стилизованных или близких к на­туре цветов, листьев, раковин, глазков и т. п.) полностью воспроизводятся в русской архитектуре и мебели того времени, керамике, одежде, каретах, парадном оружии и т. д.

Растущее национальное самосознание обусловило развитие русско­го прикладного искусства по вполне самостоятельному пути. Несмот­ря на безусловное сходство форм собственных изделий с западноевро­пейскими, в большом числе ввозившимися в страну, нетрудно заме­тить и различия между ними. Так, по сравнению с французскими, из­делия русской мебели обладают гораздо более свободными формами и мягче по очертаниям, прорисовке. Мастера еще удерживали навыки народной резьбы, более крупной и обобщенной, чем на Западе. Не ме­нее характерна полихромность русских изделий и сочетание позолоты с покраской, редко встречающееся во Франции, а в России принятое повсеместно.

С 60-х гг. XVIII в. в русской архитектуре начинается переход к класси­цизму с его лаконичными и строгими формами, обращенными к античнос­ти и отмеченными большой сдержанностью и изяществом. Этот же про­цесс происходит и в прикладном искусстве.

В планировке, оборудовании и декоре городских особняков и дворцов (архитекторы Кокоринов, Баженов, Кваренги и др.) появляется четкая сим­метричность, пропорциональная ясность. Стены помещений (между окон или напротив них) скрываются зеркалами и панелями из шелкового што­фа, декоративных хлопчатобумажных тканей, сукна или грунтованных рас­писных холстов. Полы набираются из дерева различных пород, а иногда обтягиваются холстом или сукном; потолки расписываются (например, техника гризайль, имитирующая рельефную лепку). Переходы от стен к потолку в парадных помещениях решаются в виде карнизов, дверные про­емы превращаются в порталы. Оконные проемы резко увеличиваются, по­лучают красивые пропорции.

Интимность бытовых помещений, как правило, второго этажа, созда­ется за счет применения местных пород древесины для отделки стен и пола. Так, вместо наборного паркета применяются еловые дощатые «под воском» полы. Стены и потолки часто обиваются тканью или выклеи­ваются обоями. Если в парадных помещениях устраиваются внушитель­ных размеров мраморные камины, то в интимных покоях возводятся более традиционные печи на тумбах или ножках, облицованные израз­цами. Столь же заметно различие светильников: в залах это ювелирно выполненные и дорогостоящие люстры, канделябры, бра, в покоях -значительно более скромные подсвечники и лампы. Еще больше кон­траста в формах парадной и бытовой мебели. Все это говорит не столько о стремлении владельцев дворцов и особняков к экономии, сколько об учете ими предметной среды как важного фактора психологически уме­стной атмосферы.

Большинство мебельных и ряд других изделий в конце XVIII - пер­вой половине XIX в. не были постоянно нужными; при отсутствии не­обходимости они либо убирались, либо переносились в неактивно ис­пользуемые части помещений. Мебель для сидения обязательно зачех­лялась. В этой же связи большое развитие получила трансформируе­мая мебель с рабочей плоскостью - чайные и карточные столики, складной обеденный стол, стол для рукоделия, система разновысоких, помещающихся друг под другом столов и др. Все это значительно по­вышало комфортабельность быта, тонкую дифференциацию его фун­кционального обеспечения и разнообразие облика помещений в раз­личных житейских ситуациях. Одновременно особо выделялся ряд бытовых процессов, проходивших в теплое время года вне здания - на террасе и в парке. В результате получают распространение новые виды изделий - садово-парковая мебель, зонтичные тенты, парковые све­тильники и др. Сам парк становится объектом развитого декоративно­го искусства.

В XVIII в. при отдельных усадьбах для обслуживания возросших по­местных нужд организуются крепостные мастерские, выпускающие до­вольно крупные партии мебели, фарфора, паласов и других изделий. Не­богатые помещики отпускают своих крепостных в оброк - на работу в столичных крупных мастерских, которыми владели русские или ино­странные купцы. В дальнейшем на базе помещичьих мастерских развива­ются кустарные промыслы, а на базе купеческих - капиталистические предприятия.

В конце XVIII в. в оборудовании крупных дворцов уже ощутимо ска­зывается отделение собственно проектирования изделий (мебели, светиль­ников, часов, шпалер и другой утвари и предметов убранства) как особой области творческой деятельности от их ремесленного изготовления. В роли проектировщиков выступают в основном архитекторы и профессиональ­ные художники.

В производстве изделий на массовый рынок все больший вес при­обретают сравнительно крупные частные мануфактурные (основанные на ручном труде) и механизированные предприятия. Их продукция в подавляющем большинстве воспроизводит формы и конструкции, тра­диционные для кустарного промысла предшествующего времени, лишь иногда воспринимая отдельные черты, характерные для изделий, вы­делываемых для привилегированных слоев общества. Использование машин и механических способов обработки материалов, превращая инженера в ведущую фигуру производства, все более ведет к искаже­нию и потере исконно присущих изделиям народного потребления высоких эстетических качеств, к отрыву промышленности от искус­ства. Эта тенденция массового производства явилась закономерной в условиях капиталистического развития общества и одной из глав­ных для всего XIX в.

Особо несколько слов следует сказать о русском фарфоре. В XVIII в. фарфор, фаянс и майолику в России выпускали несколько крупных мануфактур, в том числе Императорский фарфоровый завод, заводы Гребенщикова, Гарднера и Попова. Первым выпуск фарфора в России освоил Императорский фарфоровый завод в Петербурге. Здесь выпус­кали как вполне ординарную посуду для домашнего обихода, так и из­делия, выполненные по специальным заказам для императорского дво­ра. Рисунки для таких заказов выполняли известные русские худож­ники и скульпторы. Изделия Императорского завода всегда отлича­лась высоким качеством фарфора, чистотой красок и форм, тщатель­ностью росписи.

В 1742 г. свой завод основал Афанасий Гребенщиков. Он выпускал художественные изделия из майоликовой массы, состав которой изоб­рел его сын Иван Гребенщиков. Изделия завода были отмечены некото­рой тяжеловесностью, простотой и неприхотливостью формы, но при этом их массивность очень удачно скрадывалась тонкостью орнамента. Завод Гарднера, открытый в 1763 г. в подмосковном селе Вербилки, с конца 20-х гг. XVIII в. выпускал фаянсовую посуду, которая стоила де­шевле фарфоровой, а потому была доступна более широким слоям на­селения. Формы фаянсовых изделий были менее прихотливы, чем у из­делий из фарфора, зато для нанесения узора Гарднер использовал как традиционную ручную роспись, так и механическое новшество - печать. Самостоятельными поисками в области форм и декора отмечена про­дукция завода А. Г. Попова, основанного в 1811 г. Излюбленными моти­вами декора были пейзажи и бытовые сценки.