Радищев

Наиболее крупным среди русских философов конца XVII в. был Александр Николаевич Радищев (1749 — 1802). Он вошел в историю русской просветительской философской мысли, как смелый и решительный противник самодержавия и крепостничества. Радищев, начав образование в России, продолжил его в Лейпцигском университете, где он основательно познакомился с идеями западных философов.

Вернувшись в Россию в 1771 г., он активно включился в идейную борьбу, сочетая ее со службой в Сенате и литературной деятельностью. В своих литературных произведениях Радищев критикует крепостной строй. Особенно наглядное выражение это получило в оде “Вольность” и в “Путешествии из Петербурга в Москву”.

“В трудах Радищева можно выделить три основные политические проблемы, поставленные им. Первая и основная — описание и анализ русских общественных отношений, критика крепостного права и абсолютизма. Вторая — поиски путей и средств освобождения крестьян, обоснование и необходимость народной революции как естественного акта в тех случаях, когда социальный гнет становится нетерпимым, а власть узурпируется тиранией. И третья, намеченная слабее других, — построение общества, действительно удовлетворяющего потребности трудящихся”.

Следует отметить, что идеи Радищева оказались связующим звеном в движении от философии дворянского просвещения к идеям дворянской революционности.

Радищев написал свой основной труд “О человеке, о его смертности и бессмертии” в ссылке. Он состоит из четырех книг. Все они подчинены решению вопроса о сущности человеческой души, т. е. о природе сознания и механизме познания. Изложение содержания трактата осуществляется как выражение полемики между материалистом и идеалистом. Сопоставляя доводы материалистов и идеалистов, Радищев показывает их неравноценность. Позиция идеалистов казалась ему противоречащей фактам. Однако недостаточность развития естествознания не позволила Радищеву, как это сделают материалисты после него, полностью отвергнуть бессмертие души. Хотя он признавал его недоказуемость с точки зрения науки, но допускал возможность веры в него.

Мыслитель считает понятие “бытие” наиболее общим философским понятием, без него не может быть никакого существования. Бытие, по Радищеву, распадается на формы. К ним он относит: а) “первичный хаос”, б) “земную природу”, в) “человека и человечество”, г) “Вселенную” (“

Философ выводит сущность человека из единства материальной и духовной натур. Согласно Радищеву, органы чувств связывают человека с действительностью.

Мыслитель считал мозг особым орудием познавательной деятельности и в то же время вместилищем души. Человек, по его мнению, обладает активностью и познавательные усилия есть результат этой активности. В познающем разуме Радищев выделяет разум теоретический, исполнительный и общественный.

Теоретический разум способен “пронизать завесу неведомого”, ибо его активная сила всеядна. Исполнительный разум имеет своим началом “жизненные потребности”, соединяет разум с опытом, помогает человеку приспособиться к миру. Наконец, общественный разум всесилен, способен, по Радищеву “делать все”, ибо по своему происхождению связан с родовыми функциями человека.

Заблуждения, по его мнению, происходят чаще всего от неверного восприятия человеком предметов по причине отклонения чувств мышления от нормы, т. е. вследствие слабости зрения, слуха, обоняния, осязания человека.

В этических воззрениях Радищев отстаивал идею моральной автономии личности. При этом он доказывал, что рабство, возведенное в жизненный принцип, разлагает души и рабов, и господ. Рабство лишает человека инициативы, заинтересованного отношения к труду.

31)Филосо́фская антрополо́гия (от философия и антропология; филосо́фия челове́ка) в широком смысле — философское учение о природе и сущности человека; в узком — направление (школа) в западноевропейской философии (преимущественно немецкой) первой половины XX века, исходившее из идей философии жизни Дильтея, феноменологии Гуссерля и других, стремившееся к созданию целостного учения о человеке путём использования и истолкования данных различных наук — психологии, биологии, этологии, социологии, а также религии и др.

Философские взгляды Макса Шелера (1874—1928) претерпели серьёзную эволюцию, он был неокантианцем, затем стал феноменологом, а в дальнейшем попытался соединить результаты своих прежних исканий с тем, что он теперь считал главным — изучением проблемы человека.

Главной задачей философской антропологии Шелер считал раскрытие сущности человека, то есть ответ на вопрос: что есть человек? «И религии и философемы, — писал он, — до сих пор старались говорить о том, каким образом и откуда возник человек, вместо того чтобы определить, что он есть». При этом Шелер отчётливо осознавал сложность нахождения ответа на этот вопрос, поскольку «человек столь широк, ярок и многообразен, что все его определения оказываются слишком узкими». В философии позднего Шелера речь идёт о двойственной основе сущего (ens per se), состоящей из энергетически самостоятельного, мощного „порыва“ и бессильного „духа“. Для ens per se, по Шелеру, характерно то, что поток действующих в нём сил идёт снизу вверх: каждая высшая форма бытия опирается на энергию низших форм. Противоположность „порыва и духа“ предстаёт в учении Шелера как полярная противоположность онтологически изначальных потенций, которые встречаются в человеке. Понятие «порыва» охватывает хаотические силы неорганической природы и поток „жизни“, а также экономические, политические и демографические аспекты истории. Понятие «духа» обозначает высшие идеальные, эмоционально-ценностные формы бытия как в личностных измерениях, так и в более широком плане содержания культуры. «Центр актов, — говорит Шелер, — в котором дух проявляется в области конечного бытия, мы хотим обозначить понятием личности, радикально отличным от всех функциональных центров „жизни“, которые при рассмотрении их изнутри называются „душевными центрами“».

Трансцендирование за пределы „жизни“ — наиболее существенный признак человеческого бытия, при этом у позднего Шелера человек устремлён к реализации своего собственного сущностного начала, в измерениях которого божественное сливается с человеческим; божество в этом философском учении мыслится как становящееся в человеке и человечестве, человек понимается не как творение Бога, а как „соавтор“ (Mitbildner) великого синтеза изначальных онтологических потенций.

Глубинную сущность способности человеческого духа к дистанцированию от действительности Шелер находит в актах „идеирующей абстракции“, в них человеческий дух восходит в царство чистых сущностей, проникает в последние основания бытия.

Деятельность „духа“, по Шелеру, опирается на силу инстинктов, поставленных „духом“ себе на службу, сам по себе „дух“ бессилен. Самые возвышенные идеи остаются нереализованными, если они не опираются на энергию инстинктов. „Дух“ должен не отрицать инстинкты, а вовлекать их в сферу своего действия.

Однако, в „порыве“ Шелер видел также великое начало бытия; силы жизни вносят яркое многообразие в реальное существование человека. По Шелеру, эти две стихии не могут полностью слиться в процессе осуществления их синтеза.

32) Антропосоциогенез — процесс историко-эволюционного формирования физического типа человека, первоначального развития его трудовой деятельности, речи, атакже общества.

Выделение человека из животного мира - столь же грандиозный скачок, как и возникновение живого из неживого. Ведь речь идет об образовании такого рода живых существ, внутри которого с известного момента прекращается процесс видообразования и начинается «творческая эволюция» совершенно особого типа.

Предыстория человечества по сей день остается такой же загадочной и таинственной, как и возникновение жизни. И дело здесь не просто в недостатке фактов. Дело еще в новых и новых открытиях, порой совершенно обескураживающих, парадоксальных, которые колеблют теории, еще недавно казавшиеся стройными и убедительными. Неудивительно, что современные научные представления о становлении человека покоятся в основном на гипотезах. Более или менее достоверными можно считать лишь общие (но как раз философски значимые) контуры и тенденции этого процесса.

К вопросу о происхождении человека антропологи и философы подходят с различных и внешне даже противостоящих друг другу позиций. Антропологи озабочены поисками «недостающего звена» в биологической эволюции от обезьяноподобного предка человека к Homo sapiens. Философы стремятся выявить и обрисовать сам «перерыв постепенности» - революционный скачок, который имел место в процессе человеческого становления. Это способствует правильному пониманию мировоззренческого масштаба проблемы, перед которой стоит антропологическое исследование, и оказывает на него эвристическое воздействие.

Важнейшая черта антропосоциогенеза - его комплексный характер. Поэтому неверно было бы утверждать, что, скажем, «сначала» возник труд, «потом» общество, а «еще позднее» - язык, мышление и сознание. С конца XIX века в теме антропосоциогенеза на первый план снова и снова выдвигается проблема труда. Однако, соглашаясь с этим, нельзя сразу же не принять во внимание, что труд и сам имеет свой генезис, превращаясь в полноценную предметно-практическую деятельность лишь во взаимодействии с такими факторами социализации, как язык, нравственность, мифология, ритуальная практика и т.д.

Одним из важнейших факторов антропосоциогенеза было развитие языка. В самом широком смысле слова язык - это вся система культуры, поскольку посредством нее устанавливаются межчеловеческие связи. Язык в более узком смысле - это специализированная информационно-знаковая деятельность, именуемая речью. Посредством речи процесс общения между людьми достигает максимума эффективности.

Как ни велики социализирующие возможности языка (членораздельной речи), их все-таки было недостаточно, чтобы обеспечить действительную солидарность по поводу труда и достигнуть внутристадного мира. Важную роль играло коллективно регулируемое произведение потомства. Именно в этой сфере в ходе антропосоциогенеза совершилась одна из самых радикальных революций, оказавшая глубокое воздействие на человека как субъекта предметно-практической деятельности.

Только люди знают и классифицируют родственные отношения. Это знание существует издревле; оно не изгладится и не потеряет смысла, покуда человек остается человеком. Оно является невидимой предпосылкой бесчисленного множества высокоцивилизованных воззрений, в частности представления о том, что Homo sapiens - это не просто биологический вид, но семья народов, преемственный род человеческий.

Можно выделить три простейших нравственно-социальных требования, которые известны уже самым древним, самым примитивным сообществам и которые разделяются всеми без исключения представителями вида Homo sapiens, где бы и в какую бы эпоху эти требования ни обретались. Это, во-первых, уже известный нам абсолютный запрет на кровосмесительство; во-вторых, абсолютный запрет на убийство соплеменника (в дальнейшем - сородича, близкого); в-третьих, требование поддержания жизни (прокормления) любого из соплеменников, независимо от его физической приспособленности к жизни.

В ходе антропосоциогенеза совершился необратимый переход к человеческому нравственному существованию. Жестокие карательные меры, которыми первобытно-родовая община принуждала своих членов к соблюдению простейших нравственных требований, создавали непреодолимое препятствие для возврата первочеловека в животное состояние. Это было суровое «понукание» к надбиологической солидарности, к историческому развитию на путях коллективной деятельности.

Поиск по сайту: