Г. ГЕЙНЕ

В творчестве Генриха Гейне (1797-1856) в большей степени, чем в произведениях Гофмана, Клейста, Шамиссо, отразился процесс эволюции немецкого романтизма. Со многими сложностями этого процесса связана и глубокая противоречивость творческого метода писателя, что, в частности, получило выражение в связях романтика Гейне с эстетическими принципами ранних немецких романтиков, по отношению к которым он был не только критиком и ниспровергателем, но и достойным воспреемником.

Величие Гейне-художника определяется тем, что выдающуюся творческую одаренность он сочетал с широтой общественного кругозора. Объявляя себя приверженцем «вольной песни романтизма», он давал трезвую аналитическую оценку своему времени, в своем творчестве отражал важнейшие его закономерности.

Раньше многих других постигнув революционный смысл диалектики Гегеля, он стал одним из передовых мыслителей Европы. Это привело Гейне к сближению [84] в 40-х годах с Марксом и сделало его крупнейшим политическим лириком Германии той поры. Именно тогда Энгельс с полным основанием называл его наиболее выдающимся «из всех современных немецких поэтов»*.

[* Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 2. С. 521.]

Гейне родился в Дюссельдорфе в небогатой еврейской семье. Соседство с Францией способствовало наиболее широкому распространению именно в этой провинции передовых революционных идей из-за Рейна. В профессии коммерсанта, к которой начали готовить мальчика родители, он не нашел для себя ничего привлекательного: все больше и больше он увлекался поэзией.

Стремление надежно обеспечить будущее сына заставляет родителей обратиться за помощью к его дяде, богатому гамбургскому банкиру Соломону Гейне. В 1816 г. Гейне переезжает к нему. Положение бедного родственника в роскошном доме толстосума, торгашеская, расчетливо-деловая атмосфера купеческого города, нежелание заниматься коммерцией угнетали Гейне. Еще больше страданий доставило юноше неразделенное чувство к кузине Амалии. Бедному поэту она, как истая дочь своего отца, предпочла богатого прусского помещика. Эта любовь, горечь которой Гейне ощущал до конца своей жизни, стала основной темой его ранней лирики. В Гамбурге в местной периодической прессе начинают появляться первые публикации стихотворений Гейне.

После долгих колебаний, убежденный наконец настойчивыми просьбами племянника, а также видя, что «глупый малый» не делает успехов в коммерции, гамбургский банкир соглашается выплачивать ему содержание для получения университетского образования, поставив непременным условием изучение юриспруденции как области знаний, которая, по его мнению, наиболее реально может обеспечить независимое материальное положение.

В 1819 г. Гейне поступает в Боннский университет, затем продолжает свое образование в Гёттингенском и Берлинском университетах. Литература и история интересуют студента Гейне гораздо больше, чем юридические науки. С увлечением он слушает в Бонне блестящие лекции А. В. Шлегеля. В студенческие годы формируется поэтическое дарование Гейне, с этого времени он начинает активную творческую деятельность. [85]

Общая периодизация творческого пути Гейне такова.

Первый этап - 1816-1831 гг.- до эмиграции в Париж. Становление романтического метода преимущественно в лирике и отчасти в художественной прозе.

Второй этап - 1831 -1839 гг.- до книги «Людвиг Берне». Развитие и углубление общественно-политической публицистики.

Третий этап -1839-1848 гг.- расцвет политической лирики. Новые темы в публицистике («Лютеция»).

Четвертый этап - 1848-1856 гг.- послереволюционное творчество, обусловившее новые мотивы и идейно-эстетические устремления в деятельности поэта.

Будучи студентом в Бонне, где он пользовался благосклонным вниманием А. В. Шлегеля, который помог ему в овладении метрикой немецкого стиха, Гейне пишет небольшую статью «Романтика» (1820), ставшую эстетической программой начинающего поэта, в которой он раскрывает свое понимание романтизма. Оставаясь приверженцем романтизма, он не приемлет его туманность и расплывчатость и считает, что «образы, которым надлежит вызывать подлинные романтические чувства, должны быть столь же прозрачны и столь же четко очерчены, как и образы пластической поэзии». С неменьшей решительностью он отвергает и всякие попытки упрочить влияние средневековых христианско-рыцарских представлений на литературу.

Свой эстетический идеал автор статьи тесно связывает с представлениями о гражданских свободах в Германии, которые больше существовали в его мечтах, чем в действительности.

В «Книге песен» (1816-1827), над которой Гейне работал более десяти лет, отразился процесс развития общественного сознания поэта, формирования его творческого метода, обогащения и индивидуализации его лирической палитры. Опираясь на наиболее жизненные традиции раннего романтизма, связанные с фольклорной поэзией, с лирикой Бюргера и Гёте, Гейне сохраняет в «Книге песен» основы романтического мировосприятия. Для него остается в силе один из основополагающих романтических принципов - антитеза «Я» и «не-Я». Любовь является первоосновой бытия для автора «Книги песен», но эта первооснова трактуется им не столько в общефилософском, сколько в индивидуально-событийном, субъективно-романтическом плане. [86]

Вместе с тем Гейне внес в романтическую лирику совершенно новые элементы в расширении тематического диапазона, в трактовке традиционных тем романтиков (любовь, природа), в идейно-эстетическом осмыслении фольклора и, наконец, в самой художественной манере.

«Книга песен» состоит из нескольких стихотворных циклов: «Юношеские страдания» (1816-1821; в этот цикл входят следующие группы стихотворений: «Сновидения», «Песни», «Романсы», «Сонеты»); «Лирическое интермеццо» (1822-1823); «Опять на родине» (1823- 1824); «Из путешествия по Гарцу» (1824); «Северное море» (1825-1826). При существенных "-художественных различиях этих циклов они представляют собой идейно-стилевое единство как лирическая исповедь, раскрывающая формирование и развитие личности поэта.

В «Юношеских страданиях» особенно остро звучит боль неразделенной любви поэта к кузине Амалии. Отвергнутое чувство становится источником резкого конфликта поэта с действительностью, которая и воспринимается им преимущественно через призму своей сердечной драмы. Этот узкий эмоциональный аспект приобретает порой довольно четкие социальные контуры («Мне снился франтик-вылощен, наряден...»), тема отвергнутой любви конкретизируется - любимая отдает предпочтение богатому.

Наибольшую близость к традиционному поэтическому миру романтиков Гейне обнаруживает в «Сновидениях». Он широко использует фантастику, через ее посредство выражая свое ощущение враждебной ему действительности. Но земная реальность ощутимо дает себя знать и в фантастических видениях Гейне, в которых постоянно проступает реальный поэтический образ любимой, конкретный земной идеал. ^

В более спокойных и светлых тонах выдержаны «Песни» и «Романсы». В «Романсах» Гейне активно разрабатывает новый для него жанр баллады. Тяготение поэта к балладе не было лишь проявлением индивидуальных особенностей его творческой манеры. Гораздо большая роль объективно-повествовательного момента как в лирике, так и в прозе для позднего немецкого романтизма вообще характернее, чем для раннего.

Среди юношеских баллад Гейне следует прежде всего отметить стихотворения «Гренадеры» и «Валтасар».[87]

В них ощущается поступь времени, поступь истории. Широко известная баллада «Гренадеры», написанная в 1816 г. и свидетельствующая о высокой поэтической одаренности начинающего поэта, отражала его увлечение Наполеоном. Публичная демонстрация таких чувств к поверженному императору, утверждавшему недавно на немецких землях буржуазные преобразования, была равносильна выступлению против реставрированных немецких князей и монархов.

Основная идея баллады «Валтасар» - обреченность тиранов и неизбежность их гибели.

Наиболее характерными для романтической любовной лирики поэта являются циклы «Лирическое интермеццо» и «Опять на родине». В этих циклах четко определяются принципы восприятия песенного фольклора в лирике Гейне, в значительной степени обусловившие характер новаторства его «Книги песен».

В «Лирическом интермеццо» и «Опять на, родине» развивается та же тема неразделенной любви. Но сами сердечные страдания поэта раскрываются здесь в ином ключе. Болезненная тоска ранних стихов наполняется; просветленной печалью, мягкой грустью отвергнутого чувства, нередко сменяющейся радостным колоритом. Открывается «Интермеццо» стихотворением «Чудесным светлым майским днем...», в котором поэт непритязательно и правдиво рассказывает о зарождении своей любви, радуясь пробуждающейся весне. В этих циклах Гейне наиболее полно воплощает свой идеал «пластической поэзии», прославляя земную любовь во всем реальном жизненном обаянии. Вся сила поэтических грез бледнеет перед обликом реальной возлюбленной поэта, которому «мила земная услада» («Если спросишь, друг мой нежный...»).

Естественно, что рассказ об отвергнутой любви порождает темы страданий, одиночества, разлуки (№ 39, 49, 51 и др. в «Интермеццо»), возникает трагический1 образ двойника (№ 20 «Опять на родине»).

Явственно обозначаются конкретно-исторические черты того социального окружения, в котором развивается любовное чувство поэта. В этой связи в «Книге песен» намечается та линия общественно-политической сатиры, которая станет ведущей в творчестве поэта в 40-50-е годы XIX в.

Здоровое, естественное чувство поэта противостоит ханжеской морали дворянско-бюргерского общества: [88]

За столиком чайным в гостиной

Спор о любви зашел.

Изысканны были мужчины,

Чувствителен нежный пол.

«Любить платонически надо!» -

Советник изрек приговор,

И был ему тут же наградой

Супруги насмешливый взор.

Священник заметил: «Любовью,

Пока ее пыл не иссяк,

Мы вред причиняем здоровью».

Девица спросила: «Как так?»

«Любовь - это страсть роковая!» -

Графиня произнесла

И чашку горячего чая

Барону, вздохнув, подала.

Тебя за столом не хватало,

А ты бы, мой милый друг,

Верней о любви рассказала,

Чем весь этот избранный круг.

(Пер. С. Маршака)

Как миниатюрные лирические сатиры звучат и стихотворения, в которых Гейне с насмешкой говорит о схоласте-профессоре, претендующем на познание единства мира (№ 58, 79 «Опять на родине»), о слащаво-сентиментальных обывателях, негодующих на грубость и низменность стихов поэта (№ 79 из «Интермеццо»), о воскресных развлечениях филистеров (№ 37 «Опять на родине»).

В цикл «Опять на родине» входит и одно из лучших стихотворений раннего Гейне - его знаменитая баллада «Лорелея», популярность которой была настолько велика, что она стала народной песней. В балладе Гейне эпическое повествовательное начало дается не столько через изображение действия, сколько через поэтический образ, через поэтическое описание: златоволосая красавица на фоне вечернего неба, над величественно живописным Рейном, в закатном золоте солнца. Но содержание баллады, по существу, лирично - оно не в развитии действия, а в выражении чувства, в трагическом порыве Лодочника, который зачарован красотой Лорелеи и обречен на смерть.

Если в ранних циклах «Книги песен» до «Лирического интермеццо» обращение к природе отсутствует, то теперь для автора природа становится важнейшим средством видения и познания мира, раскрытия собственной души. Для романтика Гейне природа - тот необходимый [89] аспект мироздания, роль которого определяется руссоистской концепцией единения с ним человека, противопоставления естественной простоты природы растлевающей городской цивилизации.;

Для большинства стихотворений характерен, например, параллелизм настроения поэта и состояния природы. Органическое слияние природы с помыслами и душевным состоянием человека, столь часто возникающее в «Книге песен», имеет определенную пантеистическую окраску, которая будет характерна для лирики Гейне начала 30-х годов. Причем эта пантеистическая тенденция восходит у Гейне к гётевскому пантеизму и к пантеистическим элементам в мировоззрении иенских романтиков.

По своеобразию своей творческой манеры несколько обособленное место в «Книге песен» занимают два ее последних цикла под общим названием «Северное море» (1825-1826), представляющие собой своеобразный синтез возвышенно-патетических интонаций с повествовательно-разговорными, ироническими.

Ритмы свободного стиха оказались здесь наиболее соответствующими стремлению поэта передать глубокое ощущение грандиозного величия и своеобразия моря, его необузданную силу и мощь. Тема любви в этих циклах теряет свою прежнюю драматическую напряженность, она уже и не определяет идейно-смысловой характер цикла, становясь лишь одним из его периферийных мотивов.

Нетрудно заметить, что в стихотворениях циклов «Северное море» («Ночь на берегу», «Морское видение», «Мир» и др.) патетическая приподнятость часто органически сочетается с иронической манерой, ставшей неотъемлемой чертой творческого почерка Гейне в «Лирическом интермеццо» и «Опять на родине». Он пользуется этим приемом для осмеяния сентиментальных мечтаний немецкого филистера. Постепенно его ирония становится более резкой, направленной на самые характерные проявления немецкого убожества, немецкой реакции, трансформируясь в лирике 40-50-х годов в политическую сатиру.

Свои иронические пассажи поэт обращает и против самого себя, против собственных иллюзий и увлечений. Его поэзии свойственны психологические нюансы, отражающие не только противоречия, но и их осознание, что вело к их преодолению в дальнейшем. [90]

Для многих стихотворений «Интермеццо», «Опять на родине» и «Северного моря» характерна неожиданная ироническая концовка в финале, а иногда только в последней строке, что как бы одним диссонирующим аккордом снимает серьезное возвышенное лирическое настроение всего стихотворения.

Непосредственность чувств, плавная напевность ритмов «Книги песен» привлекли многих композиторов. Шуберт, Шуман, Лист, а за ними Григ создавали музыку на слова Гейне. В России Чайковский, Римский-Корсаков, Бородин, Рахманинов обращались к стихотворениям «Книги песен». Романсы на слова Гейне стали любимыми песнями немецкого народа.

Художественная проза Гейне 20-х годов - «Путевые картины» (1824-1830) -отразила новые существенные моменты в развитии его мировоззрения и творческого таланта. Острее и шире, нежели в «Книге песен», ставятся здесь социально-политические проблемы. Гейне сознательно избирает прозу как жанр, дававший ему возможность шире охватить явления общественной жизни.

«Путешествие по Гарцу» написано в форме путевых очерков, уже имевших свою традицию в немецкой литературе. Путешествуя по стране, Гейне видит то неприглядное, убожество, которое несет его родине раздробленность на карликовые государства. Книга проникнута страстным протестом против феодально-монархического режима и клерикального гнета, сковывающих свободные умы Германии. Рассказывая о городах и селениях, встречающихся на пути, он подметил некоторые черты отсталой, погрязшей в мещанстве и мелких страстях Германии.

Сатирическое описание Гёттингена, которым открываются очерки, сразу создает у читателя представление о том филистерском захолустье, каким была современная поэту его родина.

Рассказывая о гёттингенских профессорах, набрасывая сатирически-гротескный образ доктора Саула Ашера «с его абстрактными ногами, в тесном трансцендентально-сером сюртуке», Гейне смеется над бесплодной схоластической наукой. В традициях ранних романтиков он с издевкой высмеивает немецкого филистера за его самодовольные претензии на просвещенность, которые демонстрирует ему «упитанный обыватель из Гослара... с дурацки-умным лицом...». [91]

С большим сочувствием наблюдает веселый и вдумчивый странник за жизнью рабочих, которых ему довелось встретить на пути. Документально точно описывает он серебряные рудники в Клаустале, обращает внимание на тяжелые условия труда шахтеров, с горечью говорит о покорности немецких рабочих своей судьбе, об их верноподданническом отношении к князьям.

Неблагополучие общественно-политических установлений в стране не отнимает у автора «Путешествия» веры в социальный прогресс, не заслоняет перед ним красоты жизни. На фоне нового общественно-политического подъема в Европе, полной еще отзвуками революционных событий во Франции, Гейне осмысляет свое время как эпоху преобразований. Характерной особенностью «Путешествия по Гарцу» является светлый оптимистический колорит. Не случайно путевые впечатления автора даются на фоне прекрасных картин природы: солнце льет свои праздничные лучи, весело щебечут лесные птицы, ласково журчат ручьи, «непринужденно и грациозно низвергается Ильза с причудливых утесов... а внизу пробегает по мелким камням, как резвая девушка».

Проза Гейне романтична по своему лиризму, по широкому использованию арсенала различных романтических изобразительных средств: сновидения, призраки, кошмары и фантастические приключения, народные легенды и сказания, руссоистское противопоставление природы и «естественного» человека городской цивилизации. Наконец, вслед за романтиками, оставаясь и в прозе поэтом, автор обращает большое внимание на ритмическое построение фразы. В частности, здесь автор использует сложившийся в его поэтической манере прием, когда мысль, содержащаяся в первой половине фразы, иронической концовкой подвергается резкому осмеянию. Прозе Гейне присуще широкое использование неожиданной метафоры. Внезапный сатирический эффект создается также сочетанием совершенно различных понятий: «...оба университета отличаются один от другого тем простым обстоятельством, что в Болонье самые маленькие собаки и самые большие ученые, а в Гёттингене, наоборот, самые маленькие ученые и самые большие собаки».

Революционный характер романтизма молодого Гейне отчетливо проявился во второй части «Путевых картин» - «Идеи. Книга Ле Гран» (1826), в которой [92] поставлен вопрос о революции. Автор призывал следовать примеру французов. Барабанщик Ле Гран, олицетворяющий собой героический французский народ, совершивший революцию, и тема «красного марша гильотины» стоят в центре всей книги. Романтическое возвеличивание Наполеона как носителя идей Французской революции было в Германии тех лет выражением оппозиционных и даже революционных настроений. Гейне отдавал себе отчет в ограниченности «революционности» Наполеона. Уже в «Путешествии от Мюнхена до Генуи» он говорит, что «любит» Наполеона до 18 брюмера, до того, как он предал свободу.

Характерно, что и название книги «Ле Гран» (великий) относится не к Наполеону, а к рядовому солдату, представляющему демократические массы Франции.

Заключительная часть «Путевых картин» - «Английские фрагменты» - примечательна тем, что Гейне стремится осмыслить противоречия буржуазного общества. Приехав в Англию в надежде увидеть свободу в стране парламентской демократии, поэт глубоко разочаровался. Он был поражен противоречием между роскошью и нищетой, столь характерным для этой конституционной буржуазной страны.

«Английские фрагменты» уже в большей степени тяготеют к собственно публицистике, нежели к художественной прозе. Здесь складываются те стилевые черты очеркового репортажа, которые станут характерными для корреспонденции Гейне 30-40-х годов.

В жаркие дни начала августа 1830 г., находясь на острове Гельголанд, Гейне получает первые известия об июльских событиях в Париже, по его собственному образному выражению,- «эти солнечные лучи, завернутые в газетную бумагу». Поэт принимает окончательное решение покинуть родину, где его все настойчивее преследовала реакция. В Париже Гейне оказался в центре общественно-политической и культурной жизни Европы. Он быстро освоился в атмосфере шумного, прекрасного, героического города. В одном из своих писем на родину поэт шутливо замечал, что когда рыбу в воде спрашивают, как она себя чувствует, то она отвечает: как Гейне в Париже. -

Выступления французского пролетариата, многочисленные заговоры и восстания в Париже, организованные различными тайными обществами, усиление [93] оппозиции в Германии, события 1830-1831 гг. в Польше, борьба чартистов в Англии - эти значительные сдвиги в общественно-политической жизни Европы оказали большое воздействие на идейно-эстетическую эволюцию поэта. К тому же и вся атмосфера общественной и культурной жизни Парижа способствовала расширению его кругозора. Среди его новых знакомых - вожди сенсимонистского движения Шевалье, Базар, Анфантен. С недоверием относясь к политической стороне их учения с его идеей примирения предпринимателей и рабочих и мирного переустройства общества на бесклассовой социалистической основе, Гейне испытывает большое воздействие философско-эстетических концепций сенсимонизма. Обожествление природы, культ здорового чувственного начала в жизни человека или, как говорили сенсимонисты, «эмансипация плоти» - эти идеи новых друзей нашли живой отклик у жизнелюбивого поэта.

Немалую роль в дальнейшем духовном развитии Гейне сыграло и его общение с рядом выдающихся писателей, композиторов, художников, критиков. Среди них можно назвать Бальзака, Беранже, Жорж Санд, Мюссе, Шопена, Берлиоза, Листа. Рекомендательные письма гамбургского дядюшки открывают Гейне доступ в дома крупнейших банкиров Июльской монархии Ротшильда и Лафита. Он принят и у некоторых министров, знаком с героем либеральной французской буржуазии Лафайетом.

30-е годы в творчестве Гейне, отражая некоторые общие закономерности передовой немецкой литературы, почти исключительно связаны с прозой, преимущественно публицистической. В центре внимания поэта - вопросы эстетики, философии, истории, общественной мысли прошлого и современности. Вместе с тем, говоря об этом периоде идейно-эстетической эволюции Гейне, нельзя обойти молчанием и некоторые значительные его произведения в области поэзии и художественной прозы.

Среди немногих произведений художественной прозы, написанных Гейне в эти годы, интересна новелла «Флорентийские ночи» (1836). По своему тонкому, изящному стилю, по романтически недосказанным характеристикам персонажей, таинственным недомолвкам сюжетных линий, по глубокой меланхолической тональности, нередко перерастающей в напряженный [94] эта романтическая новелла близка к «Книге Ле Гран» из второй части «Путевых картин».

В центре внимания Гейне во всех его наиболее значительных произведениях этих лет была социально-политическая проблематика в различных ее аспектах. Свидетельством этого, в частности, являются «Французские дела» - парижские корреспонденции 1831 - 1832 гг. для аугсбургской «Всеобщей газеты». В них Гейне рассказывает о своих первых впечатлениях от Июльской монархии - того общественного строя, который установился во Франции после июльских событий. С горечью поэт убеждается в том, что трехцветное знамя и «Марсельеза», родившиеся в славной революционной битве конца прошлого столетия и еще недавно звавшие народ на борьбу против Реставрации, теперь стали официальными атрибутами власти денежного мешка. При всех противоречиях политических позиций автора очерков на первом плане здесь глубокие симпатии к народу и гнев против предавшей его после революции буржуазии и ее короля. Этими корреспонденциями, а также своими последующими произведениями «К истории религии и философии в Германии» (1834) и «Романтическая школа» (1836) Гейне стремился сблизить народы Франции и Германии.

Рассказывая в книге об истории культуры своей родины, о состоянии современной немецкой литературы, Гейне трактует эти вопросы в остром общественно-политическом плане, постоянно выступает против идеологии реакционных правящих классов Германии. Тем самым эти работы были даже в большей степени обращены к немцам, нежели к французам.

Выступление против философского идеализма в очерке «К истории религии и философии в Германии» перекликается с критической оценкой деятельности немецких романтиков в книге «Романтическая школа».

Гейне критикует эстетические концепции и творческую практику многих немецких романтиков за их связь с идеологией абсолютизма и католической церкви, в сущности, преувеличивая их значение. Такая характеристика романтической школы, в целом лежит в основе оценки и отдельных писателей-романтиков, например, творчества Новалиса, Арнима.

Однако Гейне показал и сложную противоречивость путей развития немецкого романтизма. Он по достоинству оценил немалые творческие дарования некоторых [95] талантливых писателей и поэтов-романтиков (в частности, Уланда), отметил большие заслуги поздних романтиков в изучении и пропаганде сокровищ немецкой народной поэзии, восторженно отозвавшись о сборнике народных песен Арнима и Брентано «Волшебный рог мальчика». В этой связи нельзя не упомянуть о проникнутой большой теплотой характеристике немецких народных песен, содержащейся в начале третьей книги «Романтической школы».

С глубоким уважением и даже восхищением писал Гейне о Лессинге, потому что «во всех его произведениях живет великая социальная идея», потому что «политика захватывала Лессинга больше, чем предполагали,- свойство, которого мы совершенно не находим у его современников». Борьба за передовые общественно-политические идеалы является для Гейне одним из основных критериев в оценке писателя. Поэтому в творчестве Шиллера, так же как и в деятельности Лессинга, Гейне подчеркивает большой гуманистический, общественный пафос, тесную связь с насущными нуждами современности.

Особенно много внимания Гейне уделяет Гёте - величайшему писателю и мыслителю Германии. «Король нашей литературы», гениальный автор «Фауста» (произведение, которому посвящено несколько страниц в «Романтической школе») заслуживает, однако, по мысли Гейне, осуждения за свой политический индифферентизм, за устранение от актуальных проблем общественно-политической жизни.

С конца 30-х - начала 40-х годов Гейне вступает в новый, третий этап своего идейно-эстетического развития, продолжающийся до 1848 г. На задний план в его творчестве отходят вопросы философские и литературно-эстетические. Широко развертывается теперь дарование Гейне как политического поэта-сатирика.

Первой работой Гейне, в которой отразились новые идейно-эстетические тенденции его творчества, была книга «Людвиг Берне» (1840). Характеристика Берне, по существу, послужила материалом для постановки целого круга больших социально-политических проблем.

Познакомившись с Берне в 1819 г. во Франкфурте-на-Майне, когда тот был уже известным передовым публицистом, Гейне во Франции сблизился с этим талантливым журналистом, неподкупно честным борцом [96] за республиканские демократические идеалы. Однако социально-политический кругозор Берне не выходил за рамки идеолога мелкобуржуазной оппозиции. Уравнительная республика мелких собственников, за которую так страстно ратовал Берне, не устраивала Гейне, который, сблизившись с сенсимонистами, все более и более задумывался над формами социального переустройства общества. К тому же крайность вульгарного радикализма Берне нередко проявлялась в его оценке некоторых крупных явлений философской мысли, литературы и искусства. Началась полемика, которая уже не прекращалась до смерти Берне. Спустя три года после смерти Берне Гейне выступил против своего противника и его единомышленников. Опубликование книги вызвало скандал, раздутый буржуазными радикалами. Отнюдь не в пользу автора говорили и личные выпады против Берне, которые содержались в книге. Гейне впоследствии весьма об этом сожалел и собирался исключить эти страницы в готовящемся исправленном собрании своих сочинений.

Возобновив свое сотрудничество в аугсбургской «Всеобщей газете», Гейне публикует на ее страницах новую серию корреспонденции об общественно-политической жизни Парижа, значительно позже, в 1854 г., издав их отдельной книгой под названием «Лютеция». (Так называлось в I в. до н. э. древнее селение на одном из островов Сены, положившее начало будущему Парижу.)

Повторяя в жанровом отношении «Французские дела», «Лютеция» во многом была продолжением корреспонденции начала 30-х годов. Начав в «Лютеции» с критики, буржуазных отношений, которая принимает все более конкретный и широкий характер по сравнению с «Людвигом Берне», Гейне переходит к вопросу об общих перспективах развития буржуазного общества. На первый план выступает вопрос о неизбежном падении власти буржуазии, о победе пролетариата. И Гейне был прав, когда говорил, что истинный герой этой книги - социальное движение.

Гейне верил в реальность коммунизма. Однако поэт испытывал явный страх перед ним. Коммунизм для Гейне - «страшный антагонист» буржуазного строя, «мрачный герой». В коммунизме он видел только разрушительную силу. Свои представления о будущем коммунистическом обществе Гейне основывал на имевших [97] тогда широкое хождение среди рабочих и демократических кругов Франции наивно-утопических учениях.

В еще большей степени, нежели в «Лютеции», сложность и противоречивость идейно-эстетических воззрений Гейне отразились в другом его произведении, написанном в эту же пору,- поэме «Атта Тролль» (1843).

Поэма создавалась в пору ожесточенных нападок на ее автора со стороны немецких либералов и радикалов. В авторском предисловии к ней сам Гейне упоминал о граде гнилых яблок, которые сыпались на него в то время. Эта длительная травля, конечно, ожесточила поэта и усилила его вражду к немецкой буржуазной оппозиции. Как художник Гейне вместе с тем особенно остро ощущал пустое фразерство значительной части литературы буржуазного радикализма, бездарность «политической поэзии», которую он зло высмеял в предисловии к поэме «Атта Тролль». Своей сатире на буржуазный радикализм он придал необычную поэтическую форму, выходящую за пределы новой «тенденциозной» поэзии. «Рейнская газета», выходившая в то время под редакцией Маркса, 17 марта 1843 г. перепечатала поэму Гейне, предпослав ей редакционную заметку, в которой подчеркивалось, что газета не видит в этой поэме измены передовым идеям.

«Дерзость» нового юмора, одновременно и поэтического, и острополитического, заключалась в том, что в образе Атта Тролля нетрудно было узнать обобщенные черты немецкого буржуазного радикала - самодовольного, ограниченного, невежественного. С замечательной прозорливостью Гейне показал, что как немецкий филистер от буржуазного радикализма может быстро перейти к воинствующему национализму, так смешной и забавный Атта Тролль делается страшным, когда в нем проглядывает становящийся человеконенавистником взбесившийся немецкий мещанин.

«Последней вольной песней романтизма» назвал Гейне свою поэму. Действительно, постановка актуальных общественно-политических вопросов в поэме, черты «современного юмора» своеобразно сочетаются в ней со «старой романтикой», с поэзией прекрасных возвышенных образов, с причудливыми взлетами сказочной поэтической фантазии, якобы не подвластной никаким правилам и требованиям, кроме воли самого художника.

Все более заметная активизация общественного движения на родине Гейне и в других европейских странах [98] в 40-х годах способствовала быстрому творческому и политическому росту поэта. Задачи приближавшейся революции требовали от литературы выполнения агитационных функций. Поэтому на 40-е годы приходится период расцвета немецкой политической лирики.

К середине 40-х годов Маркс и Энгельс обращают свое внимание на Гейне как на наиболее значительного из всех передовых немецких писателей того времени. Вся предшествующая борьба за демократические идеалы, стремление осмыслить ход исторического развития привели Гейне к сближению с Марксом. Они познакомились в Париже в конце 1843 г., но их тесное общение было недолгим, так как под давлением прусского правительства Маркс был выслан из столицы Франции по распоряжению тогдашнего премьера Гизо. Дошедшие до нас материалы переписки Гейне и Маркса свидетельствуют об исключительной теплоте и сердечности установившихся между ними отношений. Поэт бывал частым гостем в семье Маркса, читал ему свои стихи и внимательно выслушивал его замечания. Сближение с Марксом укрепляется еще и тем, что Гейне сотрудничает в тех же передовых немецких изданиях, в которых печатаются работы Маркса,- в «Немецко-французских ежегодниках», издаваемых Марксом и Руге, и в газете немецких эмигрантов в Париже «Форвертс».

Сам характер общественно-политической обстановки в предреволюционной Германии и на Европейском континенте в целом обусловил обращение Гейне к жанру политической поэзии. Предшествующее десятилетие прошло для него под знаком разочарования в лирике, теперь же, в 40-е годы, Гейне твердо определяет свои новые творческие позиции. Жанр политической сатиры, возникновение которого наметилось еще в «Путевых картинах», приобрел свою наиболее четкую революционную направленность и высокую художественную форму именно в период 40-х годов в виде сатирической поэмы и политического стихотворения, посвященного актуальным проблемам немецкой современности.

В 1844 г. Гейне опубликовал сборник «Современные стихотворения», по-новому раскрывающий его поэтический талант. Сборник был составлен из стихов, написанных главным образом в период 1842-1844 гг. Само название сборника подчеркивает его общественный смысл: понятие 2е11§есИс1е в немецкой литературной традиции не только имеет значение «современность», но [99] и указывает и на общественный характер оценки современных событий.

В этих стихотворениях полнее, чем во всех предыдущих произведениях Гейне, полнее, чем во всей немецкой литературе 40-х годов, отразились общественно-политическая борьба в Германии, основные противоречия немецкой действительности.

Стихотворения 40-х годов условно можно разделить на две группы: произведения, призывающие к революционному действию, и сатирические, высмеивающие старую феодальную Германию. К числу первых относятся такие стихотворения, как «Силезские ткачи», «Доктрина», «Тенденция», «Только подождите». Наиболее характерным в этой группе является политическое стихотворение «Силезские ткачи».

В стихотворении Гейне восставшие ткачи - это не изголодавшиеся, требующие хлеба бунтовщики, а потенциальные борцы за новую жизнь. По словам Энгельса, это стихотворение «в немецком оригинале является одним из самых сильных поэтических произведений»*.

[* Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 2. С. 522.]

Программный смысл имело стихотворение «Доктрина», где звучат те барабаны революции, грохот которых слышался мальчику Гейне в рассказах барабанщика наполеоновской армии Ле Грана.

Уподобляя поэта воину, Гейне видит в поэзии грозное оружие - она может звать вперед, как барабан, в час решительного натиска разить, как залп картечи, разрушать, как таран.

Сатирой на монархическую Пруссию и ее правителя Фридриха Вильгельма IV являются стихотворения «Китайский император» и «Новый Александр». Против Баварии как основной опоры монархо-католической реакции в Германии и реакционера Людвига I Баварского, сбросившего с себя после Июльской революции 1830 г. маску либерала, направлены «Хвалебные песни королю Людвигу».

Значительное место в цикле уделено критике либеральных иллюзий некоторых политических поэтов, в частности Гервега и Дингельштедта («Георгу Гервегу», «На прибытие ночного сторожа в Париж», «Ночному сторожу», «Политическому поэту»).

Правда, Гейне не освободился от мысли о том, что в Германии нет сил, способных действительно совершить [100] революцию. В стихотворении «Успокоение» поэт сомневается, что в Германии мог бы найтись Брут, который решится вонзить кинжал в грудь тирана Цезаря

Из этих сомнении рождались стихотворения, полные тоски и мрачных предчувствий («Жизненный путь», «Ночные мысли»), мучительных воспоминаний о друзьях, которых автор - политический изгнанник не видел много лет; многих из них уже нет в живых, и как реквием по этим безвременно ушедшим сынам Германии звучат строки «Ночных мыслей».

Новое содержание лирики 40-х годов, ее большие политические задачи повлекли за собой и изменение стилистической манеры Гейне.

Творческие достижения поэта этих лет наиболее ярко отразились в его замечательном произведении - поэме «Германия. Зимняя сказка» (1844). В ней воплотился весь предшествующий опыт идейно-художественного развития Гейне - прозаика, публициста, политического лирика. «Зимняя сказка», более чем любое другое произведение Гейне - плод глубоких раздумий поэта о путях развития Германии. Здесь наиболее полно выразилось его стремление видеть родину единым демократическим государством.

В поэме «Германия», представляющей собой, как и ранняя художественная проза, путевой дневник, автор рисует широко обобщающую картину старой Германии, со всей остротой ставит вопрос о революции, о двух возможных путях развития своей родины. В системе художественных средств поэмы эта тема выражена в резко альтернативной форме: либо гильотина (разговор с Фридрихом Барбароссой), либо тот страшный вонючий горшок, который Гейне увидел в комнатушке Гаммонии.

Главный объект политической сатиры поэмы - столпы политической реакции в Германии: прусская монархия, дворянство и военщина. Подъезжая холодным ноябрьским днем к пограничному рубежу, поэт с волнением слышит звуки родной речи. Это девочка-нищенка поет фальшивым голосом под аккомпанемент арфы старую песню об отречении от земных благ и о райском блаженстве на небе. Словами песни этой нищей арфистки говорит та старая убогая Германия, которую ее правители убаюкивают легендой о небесных радостях, чтобы народ не просил хлеба здесь, на земле. [101]

Политические круги, против которых направлены острейшие строфы поэмы,- юнкерство и трусливая немецкая буржуазия, поддерживавшая стремление немецкой аристократии к воссоединению Германии «сверху», т. е. посредством возрождения «германской империи», призванной продолжить традиции «Священной Римской империи германской нации».

Разоблачение глубокой реакционности этой теории дано в тех главах поэмы (гл. XIV-XVI), где Гейне повествует о Барбароссе, «кайзере Ротбарте»*. Образ старого императора, воспетого в народных сказаниях и любезного сердцу консервативных романтиков, является в поэме одним из острейших приемов сатиры на сторонников «империи», на поборников «воссоединения сверху». Сам Гейне с первых строк своей поэмы выступает сторонником иного пути воссоединения Германии - пути революционного, ведущего к созданию Германской республики.

[* Барбаросса (ит.), Ротбарт (ср.-в.-нем.) «рыжебородый» - прозвище императора.]

Отвергая феодально-монархический принцип воссоединения Германии, поэт не приемлет и буржуазный строй. Дважды говорит он (V и VIII гл. поэмы) о своем разочаровании результатами буржуазной революции во Франции. Через многие главы поэмы проходит образ поэта-гражданина - активного участника революционной борьбы. В кёльнском эпизоде (VI и VII гл.) поэт выступает как карающий судья, который обрекает на физическое истребление представителей старой, реакционной Германии, а в XII главе в иносказательной форме автор говорит о своей верности революционным убеждениям.

Там, где поэт активно зовет на борьбу с реакцией, возникает глубоко двойственная трактовка образа революционного борца. С одной стороны, Гейне подчеркивает необходимость действенного участия поэта в революционной борьбе. Но как только обрушивается карающий меч, он просыпается от страшной боли в груди: удар по старому миру ранит и самого поэта.

Художественный метод поэмы характеризуется удачно найденным единством революционно-романтического и реалистического начал. Поэме присуще органическое сочетание острой публицистичности, памфлетного [102] сарказма с поэтическим пафосом, с лирической непосредственностью и искренностью.

Творчество Гейне последнего этапа (1848-1856) определяется обстановкой, сложившейся в результате неблагоприятного исхода революции 1848-1849 гг. Реакция, наступившая в Европе после поражения революционных движений во Франции, Германии, Австрии и других европейских странах, наложила сильнейший отпечаток на характер произведений Гейне последних лет.

В мае 1848 г. Гейне последний раз выходит из дома. С этого времени для него начались годы «матрацной могилы», как он сам назвал эту страшную, длившуюся 8 лет агонию. Почти слепой, Гейне продолжает напряженную творческую работу.

Тяжелые сомнения и серьезные противоречия, мучившие поэта в последние годы его жизни, нашли отражение в его публицистических произведениях. Стихи этого периода хотя и содержат мотивы скорби и разочарования, все же сохраняют активную антифеодальную направленность, враждебность политической и духовной реакции. Опыт революции 1848 г., горечь поражения, отразившаяся в этих стихах, не сломили боевого духа поэта - он призывает к продолжению революционной борьбы.

Противоречивость мировоззрения Гейне этих лет отразилась, в частности, в его религиозных настроениях. Речь идет о послесловии к «Романсеро» (1851) и значительной части книги-исповеди «Признания» (1854). В послесловии к «Романсеро» поэт говорит, что он «возвратился к Богу, подобно блудному сыну, после того как пас свиней у гегельянцев». Однако тут же он категорически опровергает слух о том, что он якобы вошел в лоно какой-либо церкви.

«Признания» и предисловие к «Лютеции» (1855) показывают, что проблема отношения к пролетариату стала для Гейне в 50-х годах еще более острой, чем в предшествующий период.

При всех своих противоречиях публицистика Гейне на этом этапе сохраняет свой боевой дух. Он и здесь беспощаден к своим врагам - прусским националистам, клерикалам, реакционным романтикам и филистерам.

Замечательным образцом поэзии Гейне последнего этапа является сборник стихов «Романсеро», составленный [103] преимущественно из стихотворений 1848- 1851 гг. Наряду с «Книгой песен» и поэмой «Германия» этот сборник занимает заметное место в творческом наследии поэта. В ряде поэм этого сборника («Испанские Атриды», «Фицлипуцли», «Диспут», «Иегуда бен Галеви», «Биминии», «Поэт Фирдоуси» и др.) поэт выступил в новом жанре - в жанре исторической реалистической повести в стихах, своеобразной исторической стихотворной новеллистики.

Основное (направление и характер всего цикла определяются решительным стремлением Гейне противопоставить послереволюционной политической реакции в Европе традиции революционной борьбы. Лучшие стихотворения цикла направлены против монархии, дворянства и духовенства.

В «Романсеро» большое внимание уделено композиционному построению сборника. По общности тематики и тональности все стихи в нем разбиты на три книги.

К числу лучших стихотворений первой книги относятся «Карл I» и «Мария Антуанетта». Оба стихотворения актуальны. Идея стихотворения «Мария Антуанетта» в том, что монархический принцип давно изжил себя. Как реакция на неудачный исход революции 1848 г. в первой книге резко звучит мотив гибели истинных героев и торжества всякого рода проходимцев («Валькирии», «Поле битвы при Гастингсе», «Мавританский король»). Эта тема приобретает характер трагического пессимизма. Поражение революции вызывает у Гейне временные сомнения в возможности победы прогрессивных сил.

Вторая книга «Романсеро» - «Ламентации» - ценна прежде всего стихотворениями, являющимися непосредственным откликом на ход революционных событий.

Поистине драматически звучит стихотворение «В октябре 1849 года». Оно проникнуто глубокой душевной скорбью по поводу поражения революции в Венгрии, гибели ее героев, страстной ненавистью против реакции.

Несмотря на мотивы скорби, преобладающие в книге, они, однако, далеко не главные здесь. Не случайно завершает книгу стихотворение «Enfant perdu» - одно из лучших и сильнейших по своему боевому оптимистическому духу произведений Гейне. Поэт, страдающий и физически и духовно, сохранил волю к борьбе, веру в победу над реакцией. [104]

В «Ламентациях» есть ряд стихотворений, представляющих собой блестящие образцы общественно-политической сатиры Гейне.

Есть здесь и интимно-бытовая лирика, в которой мрачно звучат мотивы скорби и пессимизма. Однако в этих стихах вырисовывается трагический образ больного и старого поэта, неустанно боровшегося за идеи революции и оставшегося совершенно одиноким перед лицом реакции.

В третьей книге - «Еврейские мелодии» - поэт обращается к мотивам еврейского фольклора, к темам из истории еврейского народа.

Среди поздних стихотворений Гейне немало, конечно, печальных, наполненных думами о смерти, мотивами тоски и одиночества.) В некоторых как бы слышны стоны больного поэта, испытывающего физическую боль («Ах, как медлительно ползет...», «Три пряхи сидят у распутья» и др.).

Гейне-поэт оказал мощное и непреходящее воздействие на немецкую литературу, увлекая и задушевностью своей поэзии, и разящей силой своей сатиры, и искусством иронии, и боевым пафосом революционных стихов. Не менее значительно влияние Гейне на немецкую реалистическую прозу.

Поиск по сайту: