Традиционное природопользование

Север - один из немногих районов Земли, в котором относительно хорошо сохранились доиндустриальные традиционные виды природопользования. На значительных пространствах они и до сих пор являются основными. Конечно, техническое оснащение становится более современным, но основные черты самого процесса природопользования сохраняются.

Северные народы первоначально на стадии присваивающего хозяйства имели схожие хозяйственно-культурные типы. Но с переходом некоторых из них к производящему хозяйству разнообразие ХКТ стало больше. Позднее новые способы производства привнесли пришлые народы. В результате к концу 19 - началу 20 в. на севере существовали следующие ХКТ:

Присваивающее хозяйство: охотники на морского зверя, охотники-рыболовы на реках.

Производящее хозяйство: охотники-оленеводы, оленеводы, земледельцы, овцеводы.

Соответственно, можно говорить об охотничьем, морском, оленеводческом, земледельческом и овцеводческом традиционном природопользовании. Как мы увидим ниже, не все из них сохранились до наших дней в равной мере.

Морскими охотниками были и, частично, остаются береговые чукчи (луораветланы), эскимосы (инуиты), алеуты. Объектами промысла были тюлени, моржи, каланы, киты, рыба.

Охотники-рыболовы - это субарктические индейцы, часть эскимосов, нганасаны, долгане. Кроме того, охота была подсобным промыслом у других народов. До прихода европейцев объектами промысла были крупные копытные (олени, лоси, овцебыки), на которых охотились зимой. Летом преимущественно ловили рыбу в многочисленных тундровых реках и озёрах. В целом природопользование было устойчивым, если соблюдалась норма 3-6 тысяч квадратных километров угодий на одного охотника. Перепромысла животных удавалось избегать путём традиционного регулирования сроков и мест охоты. Кроме того, работал механизм саморегуляции «хищник-жертва». Чрезмерный промысел вызывал повышенную смертность самих охотников. Тем не менее, численность некоторых видов, например, овцебыков и, возможно, мамонтов в результате охоты сократилась.

С приходом европейцев и проникновением в среду охотников товарно-денежных отношений промысел переориентируется на пушного зверя - песца и, в меньшей степени, волка, белого медведя, тюленя. Примерно до 70-х - 80-х гг. 20 в. промысел пушного зверя оставался основным источником дохода среди коренного населения тундры Северной Америки. Затем он стал сокращаться из-за конкуренции с клеточным звероводством, а затем и под влиянием борьбы зелёных за отказ от использования меха диких животных. Сейчас главные статьи доходов коренных североамериканцев - социальные выплаты и производство изделий народных промыслов. В российской части севера охотничье хозяйство пока сохраняется лучше, но из промыслового снова становится потребительским в связи с нерентабельностью добычи пушного зверя и отсутствием мощностей по обработке меха.

Потеря традиционных занятий приводит к распространению, как в России, так и в Северной Америке, социальных болезней, прежде всего пьянства.

Дополнительным фактором отмирания охоты стало сокращение охотничьих угодий в результате проникновения на север современных видов природопользования, прежде всего горнодобывающей промышленности. Наибольший ущерб наносят пожары, сокращение ремизных участков[1], техногенные нарушения ландшафтов, браконьерство. Не обязательно перечисленные факторы влияют непосредственно на песца. Достаточно того, чтобы они вели к сокращению численности леммингов - главного его корма.

Оленеводство впервые появилось в Евразии. Коренные жители Америки им не занимались и первые домашние олени были завезены на Аляску в конце 19 в. Но и сейчас их численность минимальна. 70% мирового поголовья домашних оленей находится в России, почти всё остальное в Скандинавии.

Под летний выпас оленей в основном используются кустарниковые и травянистые пастбища тундровой зоны. По запасам зеленой массы в тундре кустарники занимают ведущее место, в рационе питания стада летом они составляют до 80%. Кормовое значение в основном имеют листья карликовых берез и кустарниковых ив. В зимнее время пастбищами служат лишайниковые тундры и леса. Лишайники служат кормом оленям в течение всего года, но именно в зимнее время их доля в рационе животных возрастает. Кормовое значение имеют ягели и кустистые виды родов кладония, цетрария, тамномия, алектория и мороженые грибы. Общая пл. пастбищ в тундре и лесотундре около 4 млн. кв. км. За пастбища конкурируют домашние и дикие олени.

Из-за невысокой биологической продуктивности стравленная растительность восстанавливается медленно. Например, полностью стравленный ягельник только за 15-30 лет в разных условиях. Поэтому высока опасность перевыпаса. Особенно реальной она была в начале 70-х гг. 20 в., когда численность поголовья домашних оленей была наибольшей. С тех пор во всём мире она уменьшилась (в России с 2,4 до 1,2 млн голов), но параллельно становилось больше диких оленей (в России более 1 млн, в 5 раз больше, чем в 70-е гг). Сейчас перевыпас имеет преимущественно локальный характер вблизи посёлков, в которые переселялись семьи кочевников-оленеводов.

Овцеводство для Севера является экзотикой и развито только в Исландии. Кроме овец здесь традиционно разводили исландских пони, коз и крупный рогатый скот. Это стало возможным благодаря тому, что в условиях относительно мягкого морского климата здесь на многих участках формируются хорошие травостои. В то же время неконтролируемый выпас приводит к интенсивной дигрессии пастбищ. Практически все равнины Исландии, сложенные зандрами подвержены сильной эрозии или еще более сильной дефляции, несмотря на то, что закон о контроле за ветровой эрозией на пастбищных землях был принят еще в 1895 г. и стал одним из первых природоохранных законодательных актов в Европе.

Земледелие также нетипично для Севера. Оно существовало только в России и Скандинавии. На севере Америки земледелия в открытом грунте не было, что можно объяснить тем, что сюда переселялись европейцы из тёплых частей Европы. Русские и скандинавы продвигались на север постепенно и могли приспособиться к суровым условиям. Наибольшую роль земледелие играло у русских. Жители Большеземельской и Малоземельской тундр в 15-19 вв. одевались в свой лён и ели свой хлеб, хотя его и не хватало на весь год. Возле Салехарда картофель давал урожаи сам-десять - сам-двадцать[2]. Овёс вызревал за 6 недель. В СССР проводились успешные опыты по выращиванию капусты, репы, лука и укропа в Тикси на 72 градусе северной широты. Вплоть до 30-х гг. 20 в. российский Север был на самообеспечении. Всё это было возможно благодаря полярному дню и грамотному использованию ландшафтных особенностей. Земледелие было приурочено к легким песчаным и супесчаным почвам, чаще всего – в долинах рек с глубоким деятельным слоем или отсутствием горизонтов вечной мерзлоты, склонам южной экспозиции с более тёплым микроклиматом.

Сейчас граница земледелия сместилась к югу как у нас, так и в Скандинавии. Причиной этого стало то, что сельское хозяйство превратилось в механизированное. Современная производительная техника, приспособленная к условиям более южных районов, разрушает малоустойчивые почвы тундры и лесотундры. Кроме того, техника эффективна на крупных площадях, а благоприятные для земледелия участки на севере невелики по размерам и не всегда находятся в местах удобных для механизированной обработки. Всё это вместе с удешевлением транспорта сделало более выгодным завоз продовольствия, чем выращивание его на месте. Эффективным остаётся растениеводство в закрытом грунте, но это уже современный, а не традиционный вид сельского хозяйства.

Поиск по сайту: