Бесконтактное воздействие как психологический реагент

В большинстве случаев следователи и оперативные работники используют возможности психологического реагента в ходе непосредственного контактного информационного взаимодействия с интересующими их лицами (группой лиц). Вместе с тем достижение ожидаемого психологического эффекта при определенных условиях возможно и в условиях бесконтактного воздействия на носителя информации, в частности тогда, когда испытуемый даже не догадывается о проводимом в отношении него мероприятии и о том, что обстоятельства, с которыми он столкнулся, возникли не сами по себе, а по инициативе органов дознания или предварительного следствия. В подобной, заранее продуманной и тщательно подготовленной последними ситуации оказался один из подозреваемых в убийстве из Иркутска.

По информации следователя Н.Н. Китаева, обстоятельства складывались следующим образом.

"Труп потерпевшей с раздробленным черепом обнаружили на одной из улиц Иркутска, золотые украшения остались нетронутыми, отсутствовали следы сексуального посягательства. На месте происшествия не нашли орудия преступления, мотивы содеянного оставались неизвестными. Процессуальные и оперативно-разыскные мероприятия не дали положительных результатов. Районная прокуратура приостановила предварительное следствие за неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

В таком состоянии уголовное дело поступило ко мне. При изучении материалов выяснилось, что однокурсник потерпевшей Александр Б. ранее ухаживал за ней, предлагая вступить в брак, но был отвергнут. Свидетели характеризовали Б. как увлекающегося мистической литературой, верящего в различные приметы. По информации сотрудников уголовного розыска, поведение

Александра после гибели В. сильно изменилось. Он стал молчаливым, замкнутым, перестал проявлять интерес к девушкам.

На дополнительном полуторачасовом допросе в качестве свидетеля Б. вел себя по-разному. Когда речь шла о нейтральных темах, он держался спокойно и уверенно. Но стоило заговорить об убитой, как у него срывался голос, взгляд начинал блуждать, он часто менял позу, сидя на стуле, то и дело вытирал об одежду вспотевшие ладони. Такое поведение позволяло предполагать, что Б. как-то причастен к этому преступлению. На момент допроса у студента было алиби, подтвержденное его родителями. Со времени убийства прошло полгода, дело в глазах моих коллег приобрело репутацию безнадежного.

В этой ситуации я решил с учетом особенностей увлечений Б. прибегнуть к психологическому эксперименту, чтобы лишить заподозренного душевного равновесия и подготовить к даче объективных показаний. У родных В. взяли одну из любительских фотографий потерпевшей. Снимок увеличили, сделали несколько его экземпляров. Я дал поручение сотруднику уголовного розыска изучить распорядок дня Б. Выяснилось, что тот каждое утро ездит в институт на автобусе определенного маршрута. Он имел привычку входить в переднюю дверь, оставался поблизости от входа и во время поездки разглядывал то, что находилось под плексигласовым щитком. Обычно там помещалась схема маршрута или правила перевозки пассажиров, а в некоторых автобусах были цветные журнальные вырезки с изображениями девушек.

Однажды утром Александр вошел в автобус, взялся за поручень, бросил взгляд по сторонам и вдруг изменился в лице. С фотографии под прозрачным щитком, закрывавшим "Правила перевозки пассажиров", смотрела улыбающаяся В. Оперативный работник милиции, поместивший под пластик фотографию и незаметно наблюдавший за Б., рассказал мне потом: студент буквально оцепенел, и лицо у него стало мертвенно бледным. На занятия любитель мистической литературы не пошел. Он бесцельно блуждал по улицам Иркутска, долго сидел в сквере в раздумье, затем купил бутылку водки и вернулся домой, откуда в тот день уже не выходил...

Назавтра, когда Александр опять садился утром в автобус, оперативный сотрудник ухитрился снова заранее подсунуть под прозрачный щиток у двери фото улыбающейся потерпевшей. Б. начал проявлять признаки нервозности, приглядывался к девушкам в салоне, поминутно смотрел на часы и на фото... Так продолжалось 4 дня. Затем Б. с помощью того же работника уголовного розыска

был приглашен ко мне в кабинет. Уже по дороге в прокуратуру студент признался сотруднику милиции, что девушку убил он.

На допросе в качестве подозреваемого Александр дал подробные показания о содеянном. Преступление совершил в ссоре, когда В. при последней встрече категорически отказала ему во взаимности и назвала другого парня, которому отдала предпочтение. Б. назвал место, где спрятал орудие убийства – металлический прут, признал, что имеет ложное алиби. Он убедил своих родителей, будто в тот вечер, когда совершено убийство, находился в своей комнате и слушал магнитофон. На самом деле в комнате его тогда не было, а работал радиоприемник. На допросе Б. пытался уверить меня, что последние несколько дней видит фото убитой в автобусах, это приводит его в шоковое состояние. Убитая начинает мерещиться ему среди пассажиров и прохожих на улице... Я настоятельно советовал не говорить об этом больше никому, поскольку такое заявление может свидетельствовать о желании симулировать психическое заболевание с целью избежать ответственности за содеянное. Б. не стал настаивать, и в протоколах его допросов нет отражения эпизода с фотографией. Предполагая, что в будущем такое заявление может все же прозвучать, я нашел основания для назначения убийце судебно-психиатрической экспертизы, признавшей его вменяемым.

При выезде на место преступления он в присутствии понятых извлек из-под крыши одного из гаражей обрезок арматурного прута, на котором были следы крови и волосы потерпевшей.

Суд приговорил раскаявшегося студента к 9 годам лишения свободы, приговор он не обжаловал.

После отбытия наказания судьба его сложилась относительно нормально. Он завел семью, воспитывает ребенка. Однажды он навестил меня по месту службы. Никаких обид на следствие не имеет. Из беседы с ним стало ясно, что он так и не понял, что являлся объектом оперативно-психологического эксперимента."1

Поиск по сайту: