Краткий курс истории RAF. Компьютерная верстка:

Учебник

Компьютерная верстка:

А.С. Щукин

Корректоры:

Т.Л. Тимакова, М.И. Евсеева

Литературно-издательское агентство «Академический Проект» Изд. лиц. № 065723 от 10. 03. 98. 111399, Москва, ул. Мартеновская, 3, стр. 4 Гигиенический сертификат № 77.99.6.953.П.4044.7.99 от 05.07.99

По вопросам приобретения книги просим обращаться в ЗАО «Академия—Центр»:

111399, Москва, ул. Мартеновская, 3, стр. 4 Тел.: (095 f 176 9338; 176 9523; факс: 305 6092 E-mail: aprogect@mtu-net.ru

Подписано в печать с готовых диапозитивов 12.02.01. Формат 84х108/32. Гарнитура Балтика. Бумага тип. № 2. Печать офсетная. Усл. печ. л. 25,1. Тираж 5000 экз. Заказ № 106.

Налоговая льгота — общероссийский классификатор продукции ОК-005-093, том 2; 953000— книги, брошюры.

Отпечатано с готовых диапозитивов на ГИПП «Уральский рабочий», 620219, г. Екатеринбург, ул. Тургенева, 13.

Краткий курс истории RAF

Террористическое движение, начавшееся в конце 1960-х годов и известное как городская герилья или левый терроризм, несомненно войдет в историю как одно из самых ярких событий ХХ века. Уже сейчас существует огромное количество фильмов, романов, документальных книг посвященных этой волне левого террора. такие организации как РАФ, «Красные бригады», «Рэнго Сэкигун» стали мифом двадцатого века. Их наряду с Коминтерном, партией большевиков и Национал-социалисткой партией Германии можно отнести к самым интересным и загадочным организациям нашего столетия.

Чтобы понять сущность феномена левого терроризма и причины его возникновения необходимо заглянуть в отдаленное прошлое. Источник жертвенного героизма террористов нашего времени следует искать в стремлении к мученичеству ранних христиан. В леворадикальном терроре очень характерно проступают именно раннехристианские корни и раннехристианская жертвенность. Скрытый религиозный аспект в этом движении очень силен, особенно это касается Италии и Латинской Америки.

Источником более близким по времени и менее скрытым от глаз наблюдателя является реакция мирового революционного движения на ревизионизм, который возник в КПСС после смерти Сталина: стремление к обуржуазиванию, мирному сосуществованию с Западом, окончательный отказ от идеи мировой революции. В политике западных компартий московской ориентации ревизионизм проявился как отказ от идеи вооруженного захвата власти. Победившая в этих компартиях теория о том парламентский путь является единственным путем к власти, породила среди коммунистов, особенно старшего поколения подозрение и недоверие к новым парламентским политикам-коммунистам второй половины 50-х годов.

На волне о недоверия к ревизионистам с одной стороны образовался маоизм, а с другой – радикальное левое студенческое движение связанное с идеями новых левых. Новые левые подпитывались к тому же и определенными антисоветскими идеями, которые, начиная с 1956 года, были связаны разоблачением «культа личности». Поэтому «новым левым» изначально была свойственна некая амбивалентность: с одной стороны – тяга к вооруженной борьбе, с другой – отрицание советского опыта, как недемократического. Это движение возникло практически одновременно в ряде ведущих стран мира: в США, Японии, Франции, Германии и Италии – в начале 60-х годов. И развиваясь, оно дало мощнейший всплеск студенческих бунтов продолжавшихся на протяжении 5 лет с 1967 по 1972 годы, бушевавших почти синхронно в целой группе развитых стран Запада.

Из рядов студенческих радикалов и вышло поколение террористов 70-х годов. Они творили собственные, и их мифология была тесно связана с борьбой партизан Латинской Америки. Конечно они ссылались и на опыт Октябрьской революции и на опыт Парижской Коммуны, но в гораздо большей степени на них влияло национально-освободительное движение.

Больше всего на них оказала влияние латиноамериканская герилья. Ее можно разделить на два этапа: первый этап – до конца 50-х годов. Из этого этапа известна только Куба, потому что она победила, но герилья шла по всему континенту и в Парагвае, и в Никарагуа, и в Венесуэле. С начала 60-х годов начинается новый виток герильи, которая почти сразу же перерастает в городскую герилью. Эта герилья была уже хорошо разрекламирована и ее лидеры стали широко известны. Прежде всего это Че Гевара, который уехал сначала в Заир, где готовил ангольских партизан, но эта его эпопея никого не интересовала. А вот боливийский эпизод стал одним из центральных мифов ХХ века. Че Гевара в Боливии мало чего достиг он почти целый год ошивался по джунглям с отрядом в 20 человек и никто из местных крестьян к нему не вступил. Хотя история попытки Че Гевары разжечь герилью в Боливии – это история сплошных провалов. Даже в Перу, не говоря уже о Венесуэле и Колумбии были в то время партизанские вожди, которые сули добиться настоящих успехов. И эти люди такие как перуанец Луис де ла Пуэнте, Фабио Васкес из Колумбии, которые были крупнейшими интеллектуалами писали партизанские дневники, статьи, которые вкупе с публикациями Че Гевары попадали в Европу и служили интеллектуальной пищей для европейских ультралевых. Но ни один из теоретиков герильи не оказал на террор такого сильного влияния как Карлос Маригелла.

В отличии от Че Гевары Маригелла был представителем поколения Коминтерна. Он вступил в партию в 30-е годы и уже во время бразильской революции 1935 года, вернее попытки социалистической революции, когда в Бразилию была направлена большая группа агентов Коминтерна во главе с известным разведчиком Павлом Стучевским: немец Артур Эйлер, аргентинец Адольфо Гильоги, еще один немец Джонни Деграф. Попытка революции провалилась и сразу после ареста старого руководства Маригелла вошел в число руководителей Бразильской компартии и долгое время был одним из лидеров мирового коммунизма. Он не вызывал до поры до времени у московского руководства никаких проблем, но когда в 1965 году, после военного переворота, в бразильской компартии развернулась дискуссия о тактике коммунистов в период военного положения Маригелла решительно выступил за вооруженный путь. Причем за вооруженную борьбу именно в городах, и изложил свою теорию в брошюре «Миниучебник городской герильи». Едва она вышла из печати, как ее тут же перевели на все основные языки мира. Эту компактную книжку зачитывали до дыр и конспектировали молодые радикалы во всех уголках мира. Она стала библией каждого террориста. Сам Маригелла оказался не слишком удачливым террористом и вскоре погиб. Его группа называлась «Действие за национальное освобождение» и действовала в основном в Сан-Пауло. А вообще в Бразилии террористических групп тогда было довольно много – 5-6 организаций и каждая из них действовала в своем регионе, Бразилия вообще страна огромная. Но уже к началу 70-х все они были ликвидированы.

Из Африки европейские левые террористы заимствовали лишь наиболее европеизированного Франса Фаннона с его мистикой насилия: насилие приводит к оздоровлению и освобождению нации, и нация излечивается от комплекса неполноценности. Угнетенные страдают комплексом неполноценности, и чтобы их излечиться необходимо прибегнуть насилие. Эта идея пройдет потом красной нитью через весь террор (стоит вспомнить хотя бы о «Социалистическом коллективе пациентов» в Гейдельбергском Университете). В науке в те годы было целое движение – социальной психиатрии, которая утверждала, что невозможно излечить человека от психической болезни, не изменив общество, которое сделало его больным.

Практически совсем не повлияла на будущих террористов коммунистическая герилья продолжавшаяся с 1947 года в странах Юго-Восточной Азии, которую вели маоистские компартии Бирмы, Таиланда, Малайзии и Индонезии. Исключение – борьба партизан Южного Вьетнама, они сыграли огромную роль, но не как непосредственный образец действий, ведь это была все же сельская герилья; борьба южновьетнамских партизан способствовала кристаллизации важнейшего компонента террористического сознания – антиамериканизма. Весь терроризм был целиком антиамериканским, даже сами американские террористы, заявляли, что они «пятая колона», фракция третьего мира внутри американского общества. Мы боремся не за освобождение американского народа, который продался и поддерживает империализм, мы – местные подразделения Фронта национального освобождения Южного Вьетнама. Но в террористическом движении развитых стран отразился не собственно опыт партизан Южного Вьетнама, террористы не изучали тактику, стратегию вьетнамцев, а протест против всех проявлений скрытого империалистического господства и насилия, которое пронизывает все современное западное общество.

Вторым источником формирования террористической идеологии, помимо герильи в странах третьего мира, стал антифашизм. В 60-е годы в левых кругах ходило много разговоров о том, что надвигается новый фашизм. Поколение «новых левых» особенно в Италии и в Германии все время проводило в эсхатологических ожиданиях пришествия нового фашизма. Причем в отличии от сегодняшних леворадикалов считающих что главная угрозу фашизма исходит таких же мелких как и они сами радикальных неонацистских групп проповедующих этническую ксенофобию, тогдашние леворадикалы, ожидали возникновения военно-фашистской диктатуры и из недр Системы. Фашизм представлялся как результат военного переворота совершенного в интересах финансовой олигархии реакционной частью государственного аппарата вроде ОАС или «черных полковников». Теперь мы знаем, что такого «фашизма» не было. Но он вполне мог быть, сейчас, например, вскрылся заговор огромная подпольная организация созданная внутри системы НАТО, которая готовила военные перевороты в случае обострения обстановки в каждой стране Атлантического Договора.

Кроме того у молодых революционеров эпохи новых левых в Германии, Италии и Японии существовал комплекс вины за то, что творили их отцы в эпоху Второй Мировой войны и фашизма. Не случайно, что три самые боевые террористические организации возникли именно странах воевавших тогда против «новой Антанты» – RAF, BR, и Сэкигун. Причем в каждой из этих стран, помимо основной, действовал еще целый букет второстепенных террористических организаций. В Германии это – Революционные ячейки (RZ) и Движение 2 июня (Bewegung von 2 Juni); в Италии – Передний край (Prima linea) и Вооруженные пролетарские ячейки (NAP); в Японии целый ряд организаций практически неизвестных отечественной террологической литературе.

В других странах ничего подобного не было. Во Франции в начале 70-х были попытки начать террор подобный немецкому со стороны полумаоистской организации Пролетарская левая (Gaushe proletariene), которую создали Ален Жейсмар и Бени Леви, похитившие депутата Тромбони, но потом отпустившие заложника и затем бесславно самораспустившиеся. Лишь в 1979 году с огромным опозданием, когда в Германии уже всех разгромили возникла Асtion direct – маленькая группа человек в 30, которую властям удалось ликвидировать достаточно быстро.

Таким образом два фундаментальных кита, на которых опирался левый терроризм – это антифашизм и национально-освободительное движение. Они считали себя бойцами Сопротивления, продолжающими борьбу с фашизмом в современных условиях и как партизанами Третьего мира, действующих на территории развитых стран. Недаром самая знаменитая акция с которой начинается история современного терроризма – это поджег франкфуртского универмага 2 апреля 1968 года, была совершена именно в знак солидарности с вьетнамским народом. И это очень показательно! Террористы первой волны проводили акции, беря за образец латиноамериканских герильерос, а объектом солидарности избирали вьетнамцев. Они никогда не проводили акций солидарности с латиноамериканцами, но копировали их во всем, недаром одна из первых западногерманских террористических организаций называлась «Тупамарос Западного Берлина» по имени самой знаменитой и результативной террористической организации Латинской Америки – «Тупамарос» действовавшей в Уругвае.

О роли же антифашистских настроений в террористической среде свидетельствует, хотя бы тот факт, что основатель «Красных бригад» Ренато Курчо взял себе боевой псевдоним «Армандо» – по имени своего дяди, который был партизаном и погиб во время II Мировой войны. Одно из трех первоначальных названий под, которым действовали BR, прежде чем стать собственно «Красными бригадами» было «Новое сопротивление» (Nueva resistenza). Кстати в «Красных бригадах» в отличии от всех остальных левых терорганизаций действительно было несколько людей, которые участвовали в Сопротивлении еще будучи молодыми людьми. Это и старик-партизан – эксперт по оружию, которого долгое время не могли найти спецслужбы (его знал только узкий круг руководителей), и издатель-миллиардер Фельтринелли, который параллельно с BR создавал собственную организацию «Группа партизанского действия» (GAP) и трагически погиб в 1972 году, якобы подорвавшись на собственной бомбе при попытке взрыва линии электропередач подававшей энергию к месту проведения съезда официальной компартии. Хотя есть много указаний на то, что его просто ликвидировали спецслужбы. Именно так восприняли его смерть ВR-овцы и она послужила толчком к переходу от стрельбы по ногам и террора против неодушевленных объектов к полноценной городской герилье.

Идеология же у каждой левотеррористической организации в каждой стране была своя. Но можно вычленить несколько общих характерных моментов. Все они исходили из посыла Маригеллы, что «Долг революционера делать революцию во что бы то ни было». В наше время настоящий революционер обязан обратиться к насилию, поскольку возникли новые обстоятельства: 1. Непосредственная угроза фашизма; 2. Фашизм индустрии сознания. Маригелла параллельно с Маркузе пришел к выводу, что мощная индустрия сознания, пропаганда, газетные и телевизионные империи настолько эффективно манипулируют сознанием, что можно говорить о «фашизме средств массовой информации» – фашизме индустрии сознания. В подобных условиях невозможно повторить опыт большевиков, поднять народное восстание или победить на выборах. Единственный выход в том, чтобы инициативное меньшинство насильственными акциями пробудило народ, от гипнотического транса, в который погружает его индустрия сознания.

Поэтому на начальном этапе бригадисты уделяли большое внимание социальной работе на базисном уровне – работе с массами: созданию ячеек на предприятиях, фабрично-заводскому террору против управленческих кадров на заводах. Но потом логика большой игры, большого террора заставила BR отказаться от непосредственной работы с трудящимися.

Первой из знаменитых террористических организаций возникла японская Фракция Красной Армии «Сэкигун Ха» в 1969 году. Следом за ней в 1970 появился RAF – самое феноменальное событие в истории Германии ХХ века. О RAF написано книг и снято фильмом столько же сколько и о всей гитлеровской Германии и о самом Гитлере. Это одно из центральных событие в Германской истории наряду с Крестьянской войной, Реформацией, нацизмом, Веймарской республикой и Франко-прусской войной. Но если в тех событиях принимали участие сотни тысяч, миллионы людей, то вся деятельность RAF это действия сотни, а фактически нескольких десятков человек.

Я выделяю 3 поколения RAF, хотя некоторые террологи ведут речь чуть ли не о пяти поколениях. Нельзя сказать, при переходе от поколения к поколению традиция прерывалась, что каждое из поколений было изолировано, ничего не знало о своих предшественниках, просто брало громкое название. Бригит Монхаупт была в первом поколении вместе с Баадером и она же руководила деятельностью второго поколения вплоть до 1977 года.

В первую очередь RAF приобрел всемирную славу за счет того, что во главе него встала целая когорта легендарных деятелей, каждый из которых дополнял другого и каждый был гением в своей области.

Фигурой N1 была конечно Ульрика Майнхоф. Она родилась в 1934 году в Йене, ее родители были музейными работниками отец – директором, а мать сотрудницей. В семье были профессора, искусствоведы – сплошь интеллектуалы. Родители умерли от рака когда Ульрика была еще в нежном возрасте и ее воспитанием занялась тетка – Рената Римек. Рената Римек была тайной коммунисткой, председателем Немецкого союза мира и в то же время теологом, доктором педагогических наук и видным деятелем христианского социализма в Германии. Кстати многие террористы происходили из семей симпатизировавших левым, но гораздо более умеренным идеям т.н. реформ-коммунисты. Это как в «Бесах» старший Верховенский – либерал, а Петруша – зловещий заговорщик. Кроме того она была наследницей по прямой крупнейшего поэта романтика Фридриха Гельдерлина, которого называли «Степным волком», гения презиравшего всех кто доволен жизнью, борца-подвижника, певца страдания. Ульрика его очень любила и вообще он был очень популярен среди новых левых.

Ульрика получила великолепное образование училась в Марбургском университете, а потом закончила Мюнстерский университет. Кстати Мюнстерская коммуна первой в истории и наиболее полной за все века попыткой непосредственного воплощения в жизнь коммунистического идеала. Секта анабаптистов в период Крестьянской войны захватила Мюнстер и ввела коммунизм – общность жен и всего имущества. Сексуальная революция средневековья. После Мюнстерской коммуны анабаптизм разделился на несколько течений, и причем одно из этих течений тоже стало террористическим, т.е. первый левый терроризм возник в Германии уже тогда, после Крестьянской войны. Мюнстерская коммуна слабо изучена все, что о ней писалось настолько фальсифицировано, что я не берусь назвать хотя бы одну объективную работу. Каутский вообще выбросил Мюнстерскую коммуну из своей истории социализма, социал-демократы отвергли ее наследие. А Майнхоф за годы учебы в университете видимо вдоволь надышалась воздухом мятежного города.

Она изучала гуманитарные науки: педагогику, психологию и факультативно историю искусств. Она состояла в нелегальной в те годы компартии Германии и по заданию компартии принимала активное участие в «Движении против атомной опасности»– входила в руководство организации «Комитет против ядерной смерти». Она была одним из лидеров пацифистского движения в Западной Германии, и в этом качестве она была лично знакома с Вилли Брандтом и со всеми видными политиками левого крыла еще будучи студенческой активисткой.

Но самое интересное то, что Майнхоф еще девушкой мечтала стать монахиней и даже всерьез задумывалась о том, чтобы принять постриг. Она состояла в «Братстве святого Михаила» тайной мистической организации представлявшие собой нечто среднее между теологической группой и религиозным орденом. Мощный порыв в юношестве к религии, коммунизм (в условиях запрета компартии) и антиамериканское, антиимпериалистическое по своей сути «Движение против ядерной смерти» вот три компонента, которые соединились в ней, да и во всем левом терроризме. Она была некоторое время замужем за известным журналистом и таким же тайным коммунистом Клаусом Райнером Реллем. И с 1959 по 1969 год они вместе руководили знаменитым левым студенческим журналом «Конкрет» выходившем в Гамбурге. Вначале он был органом студенческой организации Социал-демократической партии Германии SDS (Социалистического союза немецких студентов). Но затем SDS исключили из партии потому что коммунисты и в т.ч. Релль проникли в руководства союза, а журнал стал практически независимым и превратился в интеллектуальный центр молодежной левацкой тусовки. Так пересеклись пути центральной новой левой организации Германии – SDS и Ульрики, которая постепенно все дальше отходила от промосковской компартии.

Она была процветающей журналисткой – по рейтингам популярности регулярно входила в десятку лучших журналистов Западной Германии, она родила от Релля девочек-двойняшек, у них был прекрасный собственный дом. У нее были все оправдания для того, чтобы ее не мучила совесть – имидж защитницы эмигрантов, женщин, приютских детей. И все это она оставила ради крови и борьбы…

На снимке: Гудрун Энслин и Андреас Баадер во время "Французской эмиграции"

Гудрун Энслин была на шесть лет младше Ульрики (родилась в 1940 году), дочь евангелического пастора. Ее отец был сторонником известного теолога Карла Барта, видным теологом и художником. Она была прямым потомком Гегеля. Гудрун была девушкой очень образованной: изучала в Тюбингенском университете германистику, славистику, англистику, философию, социологию и педагогику. До 1966 года она была социал-демократкой. В 1966 году произошло событие судьбоносное для германской новой левой – социал-демократы вошли в правительство в коалиции с христианскими демократами. А левые социалисты внутри СДПГ расценивали христианских демократов как полуфашистов, поэтому коалицию с социал-демократов с ХДС восприняли как трагедию. Это привело их к окончательному разрыву с социал-демократией и в результате в Германии родилось массовое новое левое движение известное как «внепарламентская оппозиция» (Auserparlamentopposition –APO). Вначале Гудрун хотела стать педагогом, заниматься воспитанием детей, но передумала и занялась написанием докторской диссертации. Она была замужем за литератором Бернардом Веспером, сыном Вилли Веспера рабочего поэта-коммуниста 20-х годов, ставшего потом крупнейшим нацистским партийным поэтом. Ни Релль, ни Бернард Веспер не стали террористами - у Веспера для такого дела жила была слаба, а Релль обуржуазился и существующий порядок вещей его вполне устраивал. Гудрун была в детстве крайне религиозной девочкой, для нее была характерна жажда кровавого мученического подвига, смерти за идею, подвижничества, стремление достичь Абсолюта, крайний максимализм, нетерпимость в достижении Царства божия на Земле. Стоит вспомнить, что и главный лозунг мюнстерских анабаптистов был «Царство божие на Земле». RAF можно рассматривать как некое воскрешение анабаптизма.

Поиск по сайту: