Общая психологическая характеристика судебного процесса

Психология рассмотрения уголовного дела в суде исследует закономерности, связанные с психической деятельностью всех лиц, участвующих в рассмотрении дела, а также воспитательное воздействие судебного процесса и приговора на подсудимого и других лиц, роль общественного мнения как фактора, влияющего на судебный процесс, и др. С этим разделом тесно связаны науки: уголовное право, уголовный процесс, социальная психология, судебная этика.

Психологический анализ судебного процесса дает возможность разработать рекомендации, направленные на повышение эффективности правосудия, культуры процесса, максимального воспитательного воздействия на всех его участников.

Судебное следствие и вынесение приговора по делу являются неизбежной стадией, логически следующей за событием преступления и предварительным следствием. Деятельность суда, участников судебного процесса весьма многообразна.

Правосудие, которое в большей степени, чем многие другие виды деятельности, выступает как сфера общения между людьми, связано с целым рядом социально-психологических явлений, например эффективностью деятельности социальных групп, особенностями оценочных суждений в группе, восприятием и пониманием людьми друг друга, внушением, авторитетностью, социально-психологической ролью личности и т. д. При этом в сфере судопроизводства закономерности социальной психологии могут служить и улучшению, и ухудшению результатов деятельности. Коллегиальное начало при осуществлении правосудия отвечает закономерностям социальной психологии. Согласно этим закономерностям, решению сложных задач (а к таковым относится большинство уголовных дел) благоприятствует взаимодействие группы лиц при принятии решения. В ходе совместной деятельности смягчаются крайние показатели психических процессов всех членов группы, повышается эффективность мышления, уменьшается действие тех субъективных факторов, которые могут привести к ошибочному результату. Коллективная оценка доказательств является максимально объективной (особенно в суде присяжных).

В судебной практике довольно редко встречаются случаи разногласия в судейской коллегии. Вынесение приговора по единогласному мнению состава суда можно рассматривать как дополнительную гарантию законности и обоснованности приговора, так как внутреннее убеждение всех членов судейской коллегии совпадает, что делает его несомненным. Однако подобное единогласие нередко имеет место и при вынесении приговора, отмененного впоследствии вышестоящим судом, что может свидетельствовать о давлении неправильного мнения большинства в судейской коллегии на формирование у каждого члена суда собственного убеждения. Существует ряд субъективных и объективных условий, которые могут способствовать преодолению конформизма в судейской коллегии. Прежде всего члены суда должны постоянно помнить о тех опасностях, которые подстерегают их при формировании коллективного мнения при разрешении уголовных дел. Они должны подвергать внутреннему контролю свои выводы по делу, чтобы лишний раз проверить, не формируют ли они их под влиянием большинства. Существуют возможности преодоления этого психологического фактора. Состав суда действует при такой внутренней обстановке, которая может усиливать проявления конформизма. Эта обстановка характеризуется тем, что судья среди членов судейской коллегии находится в особом положении. От него исходит наибольшее количество информации, связанной с рассмотрением дела, что, согласно основам социальной психологии, обосновывает положение судьи как руководителя - лидера в группе совместно действующих лиц. Кроме того, в судейской коллегии существует неравный социальный статус взаимодействующих лиц. Такой неравный социальный, а не правовой статус выражается в том, что судья выполняет свою профессиональную деятельность, а остальные члены суда - непрофессиональные судьи.

Наличие уже восстановленной модели события в материалах предварительного следствия существенно облегчает познание всех фактов, их всестороннее исследование. Однако эта модель всегда должна восприниматься судом только как вероятная истина, которая обязательно подлежит проверке и исследованию в каждом ее отдельном элементе.

Именно на основе анализа всей совокупности собранных по делу доказательств, главным критерием которого является истина, строится обвинительная речь или речь защиты, выносится приговор по делу. Вместе с тем доказательства в подавляющем большинстве носят личностный характер (показания потерпевшего, свидетеля, подсудимого, других участников уголовного процесса), поэтому деятельность судьи, прокурора, адвоката в судебном заседании невозможно ограничить формально-логической группировкой и оценкой полученных данных и результатов, она перемещается в область этических взаимоотношений, а именно: установление доверительного контакта с субъектами судебного разбирательства, преодоление в них чувства скованности, неуверенности, выявление причин расхождения в оценке события теми или иными лицами и многие другие вопросы, касающиеся моральной стороны рассматриваемого преступления.

А. Ф. Кони утверждал: «Из всех обстоятельств дела самое важное, без сомнения, — личность подсудимого, с его добрыми и дурными свойствами, с его бедствиями, нравственными страданиями, испытаниями». Поэтому определение этих свойств является для каждого судебного деятеля — будь то судья, прокурор или адвокат — первейшей обязанностью.

Нельзя забывать, что подсудимый никогда не находится в спокойном состоянии.

Характеристика подсудимого должна быть обстоятельной, объективной и соответствовать тем этическим требованиям, на которые указывалось ранее.

Остановимся на некоторых важных признаках, характеризующих личность свидетеля и определяющих специфику отношения к нему со стороны следователя, прокурора, адвоката.

Во-первых, темперамент свидетеля. В частности, давая показания на суде, сангвиник обычно сильно волнуется, в описываемых им картинах преобладают личные переживания, граничащие с преувеличениями и искажениями фактов. Поэтому при допросе свидетеля данного темперамента необходимо быть наиболее терпимым, не выражать мимикой и эмоциями свое согласие или неодобрение, поскольку такие люди склонны к приспособленчеству и могут резко менять данные ранее показания, подстраиваясь под желаемое.

Меланхолики обычно драматизируют события, но так как в силу своею характера стремятся проникнуть в глубь явления, необходимо чутко реагировать на поведение свидетеля, помня, что большинство меланхоликов — эгоцентрики; поэтому контакт с таким свидетелем возможно установить лишь через интерес к его собственной личности.

Холерик невнимателен, взгляд его поверхностен; он эмоционально взрывоопасен, что требует особой осторожности в его допросе с целью предупреждения конфликтов в зале суда.

Флегматик — наиболее обстоятельный свидетель, но обычно стремится избежать встреч с властями, неохотно выполняет свой свидетельский долг.

Во-вторых, пол свидетеля. У мужчин более развиты обоняние, слух, зрение; у женщин — вкус, вазомоторная возбудимость. Мужчинам время кажется длиннее на 35 %, а женщинам — на 111 %.

В-третьих, возраст свидетеля. Дети ближайшие факты помнят сильнее отдаленных; наоборот, память стариков сохраняет воспоминания отдаленных лет и юности отчетливо и слабеет относительно ближайших событий. Особой деликатности требует допрос свидетелей-детей относительно преступлений, совершенных на сексуальной почве, событий, касающихся взаимоотношений родителей и близких родственников.

В-четвертых, поведение свидетеля. Замешательство не всегда означает желание скрыть истину, улыбка или смех при даче показаний не служат признаком легкомысленного отношения к выполнению свидетельских обязанностей. Он может страдать навязчивыми состояниями без навязчивых идей. Свидетель может быть глуп по природе, но глупость необходимо отличать от своеобразности, которая тоже может отразиться на показаниях.

В-пятых, некоторые физические недостатки, делая показания свидетелей односторонними, в то же время увеличивают достоверность в другом отношении. Например, у слепых чрезвычайно тонко развит слух. Безнравственно акцентирование внимания на недостатках свидетеля: такой свидетель, призываемый для оказания помощи правосудию, достоин уважения, а не неприкрытого сострадания.

Потерпевшие от преступления иногда склонны неумышленно преувеличивать обстоятельства или действия, которыми нарушены их права. Это касается применения сильных выражений в описании впечатлений и ощущений, гиперболизировании размеров, быстроты и силы. Следовательно, явно выраженное недоверие или подозрение в неискренности унижает достоинство этих людей, и без того пострадавших от преступления. Необходимо крайне осторожно относиться к показаниям детей: впечатлительность и живость воображения при отсутствии должной критики по отношению к себе и окружающей обстановке делают многих из них жертвами самовнушения.

Наиболее часто встречающийся вид лжесвидетельствования — это навязанная ложь, источником формирования которой является иное лицо. В подобной ситуации лучшим средством оценки достоверности показания является перекрестный допрос, так как, выполняя добросовестно данное поручение, такой свидетель теряется при непредусмотренных заранее вопросах, путается и раскрывает игру.

Процессуальный закон определяет содержание и форму государственного обвинения, криминалистика — методику, «технологию» участия прокурора и адвоката в исследовании доказательств. Но есть и третий компонент, неразрывно связанный с первыми двумя, без которого невозможен действительно высокий уровень деятельности прокурора в суде. Это психологическая и этическая культура, которые позволяют уяснить нравственную основу процессуальных правил и запретов и оценить допустимость тех или иных приемов обвинения с точки зрения требований морали.

Участие в судебном процессе, где прокурор действует не в тиши кабинета, а в живом и подчас остром публичном споре, предъявляет к нему особо высокие нравственные требования. Здесь наиболее явно видны и поэтому особенно нетерпимы любые проявления тенденциозности, предвзятости, бестактности, отсутствия психологической культуры, несовместимые с положением прокурора.

Это — принципы, которые позволяют прокурору правильно определить свое поведение в любых, самых сложных ситуациях, нужно только, чтобы они были им поняты и приняты, стали его внутренней сущностью. Нравственная позиция прокурора формируется на протяжении всей его сознательной жизни, но наиболее важен период учебы в вузе и практики.

Самое главное для прокурора — осознать свою роль в судебном разбирательстве, общественную значимость своей деятельности, чувствовать себя не чиновником, обязанным во что бы то ни стало отстоять ведомственные интересы, а полноправным, самостоятельным участником правосудия, призванным способствовать правильному осуществлению этой важнейшей государственной деятельности.

Для некоторых прокуроров постановка этих целей потребовала коренного пересмотра привычных подходов. В недавнее время, когда самостоятельность суждений отнюдь не поощрялась, у нас сложился весьма распространенный тип прокурора-конформиста, пассивно воспринимающего господствующие мнения при отсутствии собственной позиции. У такого прокурора постоянные выступления в суде постепенно вызывали профессиональную деформацию, вырабатывали привычку быть обвинителем, идти по проторенному пути. Складывался образ мышления, который А. Ф. Кони назвал ленью ума. Такой прокурор не способен к деятельности в условиях правового государства. Здесь нужен человек, не связанный прежними решениями, стремящийся отыскать истину, относящийся к делу творчески, самостоятельный и вместе с тем полностью ответственный за свои решения.

Объективность как одно из основных требований к обвинителю — принцип столь же юридический, сколь и этический. Обвинение человека, вина которого не доказана, любая несправедливость в отношении подсудимого не только нарушают закон, но и противоречат элементарным нормам морали. В соответствии со ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса прокурор обязан принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, независимо от того, идет это на пользу обвинению или защите. Он должен оставаться объективным в оценке доказательств, не преувеличивая значения обвинительных улик и не преуменьшая веса доказательств, ослабляющих или опровергающих обвинение. Прокурор должен поддерживать обвинение со всей энергией, настойчивостью и умением, помня, что именно на нем лежит обязанность изобличить преступника, доказывать правильность предъявленного подсудимому обвинения. Но он обвиняет подсудимого лишь в той мере, в какой его вина доказана в суде, и если придет к убеждению, что данные судебного следствия не подтверждают предъявленного обвинения, то ему придется отказаться от него (ст. 248 УПК, ст. 31 Закона о прокуратуре РФ).

Поддерживая государственное обвинение, прокурор не должен забывать о воспитательном воздействии как судебного процесса в целом, так и его выступления в частности. Прокурор не сможет выполнить стоящих перед ним задач, если сам не будет следовать закону. Требования обвинителя, противоречащие закону, не будут авторитетными в глазах граждан. Нарушения законности недопустимы в любом государственном учреждении, особенно в деятельности органа, на который возложена государственная обязанность охранять закон и бороться с его нарушениями. Глубокое уважение к закону, нетерпимость к любым его нарушениям, искажениям, пусть даже на первый взгляд незначительным, — важнейшие элементы морального облика прокурора; это должно удерживать его от каких бы то ни было попыток необоснованно усилить ответственность подсудимых.

Требование объективности во многом определяет не только позицию прокурора в судебных прениях, но и все его поведение в процессе, отношение к другим участникам судебного разбирательства. В подготовительной его части, главная задача которой состоит в создании условий для полного и всестороннего исследования доказательств на судебном следствии, прокурор обязан прежде всего правильно, непредубежденно отнестись к разрешению ходатайств подсудимого, защитника, потерпевшего об истребовании дополнительных доказательств. Как бы ни был обвинитель убежден в виновности подсудимого, он не может не считаться с тем, что осуществление права обвиняемого требует удовлетворения его ходатайства о выяснении обстоятельств, имеющих значение для дела. Лишь при условии, что подсудимому были предоставлены все возможности защищаться от обвинения, у прокурора будет не только юридическое, но и моральное право поддерживать обвинение, требовать наказания подсудимого.

Один из самых сложных с этической точки зрения элементов обвинительной речи прокурора — характеристика подсудимого. Она необходима прежде всего потому, что выводы обвинителя относительно наказания, которое, по его мнению, следует применить к подсудимому, в значительной мере определяются именно личностью виновного (ст. 37 УК). Без освещения данных о личности подсудимого невозможно вскрыть причины совершения преступления, способствовавшие ему обстоятельства. Однако, говоря о подсудимом, прокурор не может забывать, что имеет дело с человеком, вина которого еще не установлена, в отношении которого действует презумпция невиновности.

Характеристика должна быть основана на имеющихся в деле данных, являться выводом из этих данных. В ней не может быть места голословным утверждениям, субъективному мнению о подсудимом. Совершенно недопустимы необъективность, игнорирование положительных качеств человека. Характеристика должна ограничиваться свойствами подсудимого, проявившимися в преступлении или обусловившими его и имеющими значение для разрешения дела. Самое важное — показать, явилось ли преступление закономерным результатом поведения подсудимого, проявлением его личных качеств или это случайный эпизод, противоречащий всей его жизни. Но копаться в биографии подсудимого, собирать порочащие его данные, которые не имеют отношения к делу, недопустимо и безнравственно.

Если при производстве обыска и выемки (ст. 170 УПК) следователь обязан принимать меры к тому, чтобы не были оглашены обстоятельства интимной жизни лица, у которого производился обыск (в том числе, разумеется, и обвиняемого), то тем более это требование относится к прокурору, выступающему с судебной трибуны.

С особой осторожностью прокурор должен использовать в речи данные о поведении подсудимого на предварительном следствии и в суде. Подсудимый имеет право защищаться от предъявленного обвинения всеми допускаемыми законом средствами, может признавать или не признавать себя виновным. Чистосердечное раскаяние служит по закону обстоятельством, смягчающим ответственность. Но отсюда не следует, что отрицание вины, оспаривание обвинения может рассматриваться как обстоятельство, отягчающее ответственность: в исчерпывающем перечне обстоятельств, установленном законом (ст. 63 УК), его нет. Другое дело, если подсудимый фальсифицирует доказательства, пытается воздействовать на свидетелей, обвинить в преступлении невиновного. Это действия противозаконные, они характеризуют подсудимого, об этом можно и нужно сказать в речи.

При характеристике подсудимого от прокурора требуется сдержанность, умеренность в выражениях. Сила обвинителя — в доводах, а не в эпитетах, писал А. Ф. Кони. Обвиняя подсудимого в преступлении, давая порой самую острую оценку его поведению, прокурор тем не менее не может опускаться до грубости и оскорблений. Ни при каких обстоятельствах нельзя допускать по отношению к подсудимому издевательского тона. Подобные приемы несовместимы с отправлением правосудия — ответственной государственной деятельностью, в процессе которой решаются судьбы людей. Нередко прокурор пользуется оружием иронии — действенным средством разоблачения лжи, обмана, надуманных утверждений. Но это требует умения, осторожности, такта. И если обвинитель еще не выработал в себе этих качеств, лучше обойтись без иронических замечаний, которые легко могут перейти в пошлость, зубоскальство, совершенно неуместные в столь серьезном деле.

Эти основные требования должны определять не только нравственно допустимые пределы характеристики подсудимого в речи прокурора, но и вообще отношение его к подсудимому на всем протяжении судебного разбирательства. При всей настойчивости прокурора в изобличении виновного это отношение не может быть лишено гуманности, человечности. Обвинителю должны быть чужды злорадство, насмешка, стремление унизить человека.

Отношение прокурора к потерпевшему определяется прежде всего положением последнего в уголовном судопроизводстве. Принимая меры к справедливому наказанию виновного (в чем потерпевший обычно заинтересован прежде всего), прокурор в случае необходимости должен выступить в защиту прав и законных интересов потерпевшего. По делам о преступлениях против жизни, здоровья, достоинства граждан, например об убийстве, изнасиловании, клевете, порой приходится защищать доброе имя потерпевшего от необоснованных обвинений со стороны подсудимого и других лиц, которые пытаются таким образом избежать ответственности или смягчить ее. Бывает и так, что прокурор вынужден сказать в адрес потерпевшего слова осуждения, поскольку именно его неправомерные действия, легкомысленное поведение в той или иной мере явились причиной или поводом к преступлению. Конечно, замалчивать, обходить эти обстоятельства прокурор не вправе. Но отрицательная характеристика потерпевшего, так же как и характеристика подсудимого, должна быть строго обоснована, сдержанна, корректна.

Объем информации, которую использует суд, в подавляющем большинстве случаев существенно меньше общего объема информации, собранной в уголовном деле. Объясняется это тем, что процесс удостоверительной деятельности на предварительном следствии включает и факты, в отношении которых позднее будет установлена их неотносимость к рассматриваемому событию. Такое предварительное определение относительности доказательств помогает суду концентрировать свое внимание на более узкой группе обстоятельств и фактов.

Особенность деятельности суда заключается в том, что процесс опосредствованного познания фактов здесь занимает большее место, чем в деятельности следователя. Это определяется еще большим удалением суда по времени от совершения преступления, особыми процессуальными условиями его деятельности, восприятием многих фактов через восприятие следователя. Это приводит к необходимости еще раз на предварительном следствии принимать меры к тому, чтобы полнее закрепить воспринятое и тем самым существенно облегчить познание фактов судом, построение мысленных моделей исследуемого события.

Поиск по сайту: