III.2. Преступление: общая характеристика

(III.2.1) Понятие преступления, его основные характеристики.

Правонарушение, подверженное действию уголовного наказания, и сле­довательно, принадлежавшее сфере уголовного права, обозначалось crimen в отличие от правонарушений частного права (delictum). Терми­нология сложилась механически — как обозначение требования о жестком возмездии, совершаемого в процессе публичного обвинения в данном деянии. В общем виде преступления по римскому публичному праву разделялись на традиционные (с. ordinaria) и нетрадиционные, или чрез­вычайные (с. extraordinaria). Различие было не содержательным, а формально историческим: первые, традиционные, были предусмотрены старым правом (jus vetus) и прежде всего законами в строго определенных наименованиях и строго формализованном содержании инкриминируемого действия, а все дальнейшие дополнения в понимании данного пре­ступления или аналогичного действия не должны были выходить за рам­ки первоначальных определений, иногда весьма случайных. Вторые, чрезвычайные, были в юридическом смысле созданы постановлениями императоров и не придерживались каких бы то ни было строгих формаль­ных категорий, эти преступления допускали смягчение или отягчение ответственности в зависимости от разного рода обстоятельств. Другое ос­нование для различия этих классов преступлений заключалось в том, что традиционные преступления предполагали в качестве наказания только ту меру, какая была предписана древним законом, где впервые устанав­ливалась наказуемость данного действия. Преступления чрезвычайные предполагали свободное усмотрение судьи в вынесении меры наказания, следуя общим предписаниям права: «В настоящее время тому, кто разби­рает crimen extraordinaria, разрешается выносить такой приговор, какой он хочет — или более тяжкий, или более легкий — с тем, чтобы не выйти за пределы умеренности». Тем самым этот класс преступлений предпо­лагал более сложную оценку наказуемого действия — не только по факту преступления, но по совокупности субъективных и объективных обстоя­тельств его совершения.

Уголовная квалификация правонарушения предполагала выясне­ние совокупности обстоятельств, в равной степени важных для призна­ния действия преступным: causa, persona, loco, tempore, qualitate, quantitate, eventu (т.е. повод, личность, место, время, свойство, объем содеянного, последствия). В общем виде личность преступника (или субъект преступ­ления) не обязательно идентифицировалась с человеческой личностью: преступления не могли совершать только боги (в христианскую эпоху субъектом преступления мог быть признан дьявол, действующий через чье-либо посредство). Могли быть преступления, совершенные живот­ными, но уже отдельный вопрос составляло дальнейшее применение на­казания. В узком смысле при оценке личности преступника следовало иметь в виду, «мог ли он совершить преступление, не совершал ли прес­туплений в прошлом, действовал ли сознательно и в здравом уме». Ина­че, главное внимание уделялось фактически содеянному и отношению преступника к этому содеянному, а также тому, представлял ли преступ­ник общественно опасную личность вообще. Среди других обстоятельств оценки преступления качество и общественная опасность действия так­же представлялись наиболее существенными для уголовной квалифика­ции и вынесения последующего наказания.

Преступление в римском праве было строго индивидуализирован­ным действием: не признавались преступления, совершенные сообществом или в группе; в последнем случае каждому участнику группы вменялось в вину собственное наказуемое законом деяние. Преступным было только активное действие: нельзя было, в традиции римского права, совершить преступление бездействием; это в свою очередь выражалось и в специфи­ческом понимании уголовно-правовой вины как обстоятельства, важней­шего для оценки личности преступника и вынесения ему возможного на­казания (cм. III.2.3). В целом ряде правонарушающих действий специальное качество субъекта преступления также было существенным для квалифи­кации действия как преступления: например, женщины или дети не могли быть преступниками по обвинению в «посягательстве на конституцию», не гражданин Рима не мог быть субъектом должностных преступлений и т.д. Другие специальные условия оценки преступлений определялись ви­дом действия в зависимости от условной правовой их классификации.

(III.2.2) Основные группы и виды преступлений.

Классифи­кация преступлений в римской юридической культуре предопределялась в основном объектом преступного посягательства. Поскольку в общем виде для того, чтобы действие было признано как преступление-crimen, необходимо было предполагать, что совершается посягательство на пра­вопорядок «публичных дел», то критерием для спецификации объекта — и соответственно для отнесения действия к той или другой группе (от чего зависело и предполагаемое возможное наказание) — была важность объекта посягательства в общей иерархии «публичных дел». В зависимо­сти от этой важности можно выделить не менее 12 общих групп преступ­ных действий в римском уголовном праве.

1) Преступления против всего сообщества (versus rei publicae). Субъектом этого класса преступлений мог быть только римский гражда­нин, причем в отдельных видах — с дополнительной квалификацией. Важнейшими видами в этой группе преступлений были: а) наказуемое сотрудничество с врагом (воинская измена, дезертирство при военных действиях, сдача врагу города, области, поджог города или обороняемого объекта в условиях боевых действий и т.п.) — субъектом этого вида преступлений были только военные лица, т.е. римские граждане в момент про­хождения ими воинской службы; б) ниспровержение конституции, или публично-правового порядка (заговор с целью изменения формы госу­дарственного строя или изменения полномочий учреждений, действия с целью передачи власти неуправомоченному лицу и т.п.) — в этих преступлениях предполагалось, что преступником может быть только полноправный римский гражданин, который мог оказать реальное влияние на отправление государственных полномочий; в) посягательство на ма­гистратские и жреческие обязанности и их исполнение (корыстное ис­пользование полномочий для изменения публично-правового порядка и прав римского народа) — субъектом этих преступных действий также мог­ли быть только особые лица: магистраты, жрецы; г) пренебрежение граж­данскими обязанностями (отказ от несения воинской службы граждани­ном, неисполнение воинских порядков и службы, восстание с любой целью, т.е. участие в нем); д) небрежение гражданско-религиозными обя­занностями (вранье при трактовке т.н. «сивиллиных книг» и вообще ре­лигиозных предзнаменований, преступления против римской религии) — в этих преступлениях субъектом могли быть и женщины-римлянки, осо­бенно причастные исполнению религиозных церемоний; е) покушение на личность должностного лица (покушение на магистрата, попытка убить, неудавшееся убийство государя и т.п.). В эпоху поздней республики сло­жился особый подвид внутри этой группы — 1а) оскорбление величия римского народа (laese maiestatis). Так квалифицировались убийства должностных лиц, позднее — государя. Понятие было неконкретным и нередко охватывало любые, даже идейные посягательства на власть.

2) Преступления против религии христианской эпохи. К этой группе относились три вида: а) посягательства на порядок, установлен­ный для государственной церкви, и на отправление церковных служб (формы нарушений порядка определялись не законами, а церковными уставами и трактовались распространительно); б) посягательства на не­прикосновенность храмов (кража в церкви, нарушение храмовой территории, святотатство по отношению к культовым предметам и т.п.); в) пре­ступные формы иноверия (ересь, язычество, выход из христианства). Субъектом этой группы преступлений мог быть не только римский гражданин, но вообще любой индивид, любой сословной принадлежности, даже рабского состояния, любого возраста и пола, причем здесь не действовали даже ограничения, связанные с условным определением вменямости лица; такого рода преступления могли быть совершены и животными.

3) Убийство и приравненные к нему преступления. Эта груп­па преступлений римского права наиболее точно выражает специфичность вообще конструкции преступного действия. Во-первых, далеко не всякое убийство рассматривалось как уголовно наказуемое, но только в тех си­туациях, где усматривалось посягательство не на личность, а на ее специфический статус как римского гражданина, носителя части полномочий римского народа. Во-вторых, особой квалификации подлежали связан­ные с убийством действия, которые свидетельствовали о подготовке, об­думанности и злостном характере посягательства на правила публичного правопорядка. Из числа вполне наказуемых убийств исключались: убий­ство раба, ребенка, убийство в случае необходимости, на войне, совер­шенное вне римской территории, убийство перебежчика, приговоренно­го к смерти, убийство нарушителя святости брака отцом потерпевшего. Все прочие виды убийств расценивались равно и рассматривались как тяжкое преступление. С точки зрения последствий действия все прикос­новенные к убийству квалифицировались едино как сообщники. Допол­нительно квалификации подлежали: убийство оружием и при соверше­нии разбоя, убийство родственников, изгнание плода или неродившегося ребенка. Специально квалифицировались (как намерение совершать убийство): приготовление ядов и «любовных» зелий, кастрация, магия и «волхование», злостный поджог на корабле. Приравнивание этих пре­ступлений к убийству вызывалось презумпцией наступления наиболее воз­можных и наиболее опасных последствий.

4) Злоупотребление властью в отношении граждан. Основным видом действий, признаваемых здесь как преступные, было насилие долж­ностного лица в отношении личности или имущества гражданина, не вызванное исполнением магистратских обязанностей, но с использова­нием атрибутов должности (ликторов, стражников, знаков власти и т.д.). Субъект этой группы преступлений был строго специальным — должно­стное лицо и только при исполнении своих полномочий.

5) Подделка и вранье с правовыми последствиями. Смысл этой группы преступлений заключался в наказуемости посягательств на уста­новленный порядок правовых отношений и управления, а также правосу­дия: подделка завещаний, фальшивомонетничество, подделки в отноше­нии права и закона (ложное истолкование закона судьями или адвокатами, использование вымышленных норм права), подделки в отношении мер и весов, измышление в отношении родства (при завещании, опеке и т.п.). Для одних видов преступлений этой группы подразумевался специальный субъект — судейские и юрисконсульты, для большинства — любые лица, даже не из числа римских граждан.

6) Половые преступления. Субъект этой группы преступлений различался в зависимости от внутренних видов: в преступлениях против норм брачно-семейного права (инцест, запрещенные браки, прелюбодея­ние, неравный или бесчестный брак, двоеженство) мог быть обвинен толь­ко полноправный гражданин, причем в специальных случаях (бесчестный брак) только особого сословного статуса; в преступлениях в собственном смысле половых (похищение женщин, педерастия, сводничество) могло быть обвинено любое лицо, причем в некоторых случаях для собственно римских граждан предполагалась извинительность таких действий.

7) Вымогательство. К этой группе относились два главных вида преступлений: взяточничество чиновников (причем предметами наказу­емой взятки могли быть только определенные вещи, главным образом деньги; не рассматривались в качестве взяток, даже безразлично к их стоимости, еда и питье для личного употребления, почетные подарки от родственников и тп.) и вымогательство при отправлении должностных обязанностей (главным образом при сборе налогов). В этой группе субъект был вдвойне специфичен: это только должностное лицо, и такое должностное лицо, от которого прямо зависело совершение действий в интере­сах потерпевшего.

8) Преступления против собственности. В классическую эпо­ху римского права к этой группе относилось немного преступлений, и главным образом кража с дополнительно квалифицирующими признака­ми; имущественные посягательства одних римских граждан против дру­гих считались главнейшим из частных деликтов и не влекли уголовных наказаний. В позднейшую эпоху особо квалифицированные виды кражи, содержавшие момент общественной опасности (ночная, крупная по раз­меру украденного, кража в банях, скота, кража с оружием в руках, кража из сумок и сундуков), стали объектом уголовного преследования. Вторым особо квалифицированным видом краж была кража имущества с элемен­тами посягательства на публичный порядок (супружеская кража, кража государственного и священного имущества, урожая целиком, кража на­следства). При краже также безразличен был момент прикосновенности: соучастие или пособничество, один или несколько — важен был только свершившийся результат действия.

9) Покушение на неприкосновенность личности. Если не со­держалось деликта — личной обиды в результате действия, и если не было более тяжкого последствия, то сам факт намерения причинить это был преступным. Наказывалось любое лицо, даже уличенное только в попыт­ке нанести личное повреждение, тем более совершить убийство.

10) Повреждение имущества. Из имуществ, покушение на кото­рые рассматривалось как преступление, исключалось любое имущество частных лиц. Преступным было любое посягательство любого лица, даже ребенка, на целость общественных зданий, строений, храмов, гробниц и т.п.

11) Предвыборная коррупция. Это преступление (и сходные с ним) подразумевало посягательство не столько на собственно публичный порядок, сколько на морально-нравственные нормы общежития. Субъек­том мог быть только римский гражданин, официально допущенный к ве­дению предвыборной агитации в свою пользу и лично уличенный в пре­ступлении (подкуп избирателей). Действия аналогичного смысла от его имени не рассматривались как это преступление.

12) Преступления против хозяйственного порядка. К этой груп­пе преступлений относились главным образом злоупотребление экономи­ческой монополией (взвинчивание цен, отказ в продаже товара какому-либо лицу не по причине цены и т.п.) и корыстное использование торговой сво­боды (скупка товара по дороге на рынок). Субъектом преступления мог быть только полноправный хозяйственный субъект (обладавший jus coinmercii).

Поиск по сайту: