Замысел и подготовка операции «Багратион»

С сентября 1943 г. по февраль 1944 г. войска Калининского (1-го Прибалтийского), Западного и Центрального (Белорусского) фронтов, значительно продвинувшись на запад, освободили от гитлеровских оккупантов два областных центра Белоруссии – Гомель и Мозырь, 36 районных центров и сотни других населенных пунктов Гомельской, Могилевской, Полесской и Витебской областей, что составляло примерно пятую часть территории республики, освободили из фашистского рабства сотни тысяч жителей БССР.

Освобождение Белоруссии осенью 1943 года давалось дорогой ценой. Так, потери Красной армии при освобождении Гомельщины в период с ноября 1943 по февраль 1944 г. составили более 144 тыс. человек.

В ходе наступательных операций было нанесено поражение многим дивизиям группы армий «Центр». Советские войска получили опыт прорыва сильной позиционной обороны противника, форсирования водных преград, развития успеха наступления в тяжелых условиях лесисто - болотистой местности и осенней распутицы, организации тесного взаимодействия с партизанскими формированиями. Боевые действия продемонстрировали высокий наступательный порыв советских воинов.

План Советского Верховного Главнокомандования по освобождению Белоруссии, разработанный в октябре 1943 г., был выполнен лишь частично. Советским войскам не удалось разгромить группу армий «Центр», очистить от оккупантов всю белорусскую землю. 80% территории БССР продолжали оставаться в руках врага.

В мае 1944 года практически на всем протяжении советско - германского фронта возникла новая оперативная пауза - силы Красной Армии были истощены зимнее – весенним наступлением, поглотившим огромные ресурсы. Вермахт также понес большие потери, однако Германия продолжала оставаться сильным противником.

Линия фронта Красной Армии проходила по реке Свирь, озеру Ильмень, западнее Великих Лук, восточнее Витебска, западнее Гомеля, через Житомир, Черкассы, Запорожье и у Херсона достигала Черного моря.

В Белоруссии линия фронта обороны германской группы армий «Центр» была очень неровной. Ее называли «белорусский балкон» или «белорусский выступ». Он опять, подобно Ржевско –Вяземскому в 1942 -1943 годах и Смоленскому в 1943 – 1944 годах, нависал над флангами соседних советских фронтов, сковывая их действия и прикрывая подступы к Польше и Восточной Пруссии. Он же обеспечивал устойчивость всей немецкой обороны в Прибалтике и Западной Украине. Выступ имел чрезвычайное значение и благодаря развитой сети железных и шоссейных дорог, связывавших фланги всего немецкого Восточного фронта и позволявших командованию вермахта осуществлять широкий маневр силами.

Главное немецкое командование рассчитывало летом 1944 года организовать упорнейшую оборону на востоке, отразить готовившееся вторжение американских и английских войск во Францию, захватить инициативу и изменить ход войны в свою пользу. Руководство вермахта делало ставку на выигрыш во времени, на столкновение СССР с США и Англией.

Оценивая стратегическое положение на советско-германском фронте, оно считало, что Советские Вооруженные Силы летом 1944 года главный удар нанесут не на центральном, а на южном участке фронта для овладения румынскими нефтяными источниками и глубокого прорыва на Балканах. Поэтому основную группировку своих войск и резервы оно сосредоточило южнее Белорусского Полесья против Украинских фронтов. Достаточно сказать, что из 30 танковых и моторизованных дивизий, действовавших на всем советско-германском фронте, 24 дивизии были сосредоточены южнее Припяти.

Вот что говорил на инструктивном совещании командующих армиями Восточного фронта в мае 1944 года начальник штаба Верховного командования вооруженных сил Германии Кейтель: «...на Восточном фронте положение стабилизировалось. Можно быть спокойным, так как русские не скоро могут начать наступление. Исходя из данных о перегруппировке сил противника и общего военного и политического положения, надо считать, что русские, вероятно, свои главные силы сконцентрируют на южном участке фронта. Они теперь не в состоянии одновременно вести бои на нескольких главных направлениях».

То же показал и бывший начальник оперативного отдела штаба Верховного командования вооруженных сил Германии Иодль на Нюрнбергском процессе. Он говорил: «Мы предполагали, что удар со стороны русских последует на южном участке, а именно в направлении румынской нефти, поэтому основное количество танковых дивизий и было сосредоточено нами в районе южных групп армий».

«Белорусский балкон» обороняла все та же группа армий «Центр» под командованием фельдмаршала Эрнста Буша, накопившая огромный опыт ведения упорной обороны против Красной Армии на этом направлении. В ее состав входили: 3 полевые армии и одна танковая армия - всего 50 дивизий. Группировка насчитывала 1 млн. 200 тысяч солдат и офицеров, до 9 500 орудий и минометов, около 1 350 самолетов, 900 танков.

Немецкие войска и на этот раз сумели создать мощную систему обороны глубиной до 250-270 км. Первый рубеж, подготовленный наиболее обстоятельно, получил название «Пантера». Там было создано все возможное в рамках полевой обороны – сплошные траншеи в 2-3 ряда, соединенные ходами сообщений, проволочные заграждения, минные поля и противотанковые рвы, все это было насыщено многочисленными дотами и дзотами, бронеколпаками и сборными железобетонными огневыми точками, блиндажами с перекрытием в 5-6 накатов.

Характер местности на этом направлении – лесисто – болотистый с многочисленными холмами, лощинами и заболоченными поймами рек – по-прежнему более подходил для обороны, чем для наступления. Он позволял прекрасно маскировать позиции и осуществлять скрытое маневрированиею невозможность массированного использования на данной местности танков сводила шансы успешного наступления к минимуму.

Да и сама конфигурация линии фронта прямо наводила на мысль о выгоде удара по флангам «белорусского балкона», как бы показывая противнику направления будущего наступления. Фельдмаршал Э.Буш понимал это и всячески готовился к отражению ударов с фланга, тем более что ему ничего другого не оставалось, поскольку Гитлер жестко отверг предложение отвести группу армий «Центр» с выступа.

По плану Ставки Верховного Главнокомандования советские войска должны были нанести очередной сокрушительный удар по фашистской армии не на юге страны, как предполагал противник, и где держал основную танковую группировку, а на центральном стратегическом направлении, в Белоруссии. Выбору направления главного удара наших войск предшествовал тщательный анализ сложившейся стратегической обстановки.

Продолжить наступление на Украине и в Молдавии не представлялось возможным, поскольку здесь бы столкнулись мощные и почти равные по силам группировки войск. Внезапность действий исключалась.

Прибалтика не могла быть главным направлением наших усилий, так как здесь также нельзя было рассчитывать на внезапность действий. Здесь противник ожидал наступления крупных сил Красной Армии и принимал необходимые меры для его отражения. Да и местность на этом направлении (болота, леса, неразвитая сеть железных и шоссейных дорог) не давала возможности сосредоточения крупных группировок. Не сулил много и Север. Там разгром противника мог привести только к выходу из войны Финляндии, а для Германии опасного положения не создавалось.

Все эти обстоятельства заставляли советское командование рассматривать наступление в Белоруссии наиболее целесообразным. Крупная победа на этом стратегическом направлении позволяла наиболее коротким путем вывести советские войска на жизненно важные для фашистской Германии рубежи и создавала выгодные условия нанесения мощных ударов по войскам противника на других стратегических направлениях, в первую очередь на южном, где уже сложилась сильная группировка наших войск.

В первой половине мая, проанализировав соображения командующих фронтами, Ставка разработала предварительный план наступательной операции в Белоруссии. По предложению Ставки плану дали условное название «Багратион» в честь выдающегося русского полководца, прославившего русское оружие в борьбе против иноземных захватчиков в 1812 году.

Замыслом предусматривался одновременный переход участвующих в операции фронтов в наступление на Витебском, Богушевском, Оршанском, Могилевском и Бобруйском направлениях с тем, чтобы мощными неожиданными ударами раздробить стратегический фронт обороны врага, окружить и уничтожить его группировки в районах Витебска и Бобруйска, после чего стремительно развить наступление в глубину, окружить и ликвидировать войска 4-й немецкой армии восточнее Минска и тем самым создать благоприятные условия для развития операции всех четырех фронтов на большую глубину.

Эту грандиозную задачу предстояло решать войскам четырех фронтов – 1-го Прибалтийского генерала армии И.Х. Баграмяна, 3-го Белорусского генерала армии И.Д. Черняховского, 2-го Белорусского генерал-полковника Г.Ф. Захарова, 1-го Белорусского генерала армии К.К. Рокоссовского.

1-й Прибалтийский фронт, развернутый на протяжении около 160 км, имел четыре армии, в том числе одну воздушную.

3-й Белорусский фронт, действовавший на фронте протяженностью до 130 км, состоял из пяти армий, в том числе одной воздушной.

2-й Белорусский фронт располагался на фронте протяженностью 160 км, имел три общевойсковые армии и одну воздушную.

1-й Белорусский фронт действовал на фронте протяженностью свыше 650 км. Его правое крыло, состоящее из трех общевойсковых, одной воздушной армий, 9-го танкового корпуса, находилось к северу от р. Припять. В центре оборонялась 61-я армия, в центре – 70-я, 69-я, 1-я польская общевойсковая и 6-я воздушная армии, 8-й гвардейский, 11-й танковый и 7-й гвардейский кавалерийский корпуса.

Советские войска занимали выгодное охватывающее положение как по отношению ко всей немецко – фашистской группировке, так и по отношению к вражеским дивизиям, находившимся на фронтах «белорусского выступа», в районах Витебска и Бобруйска, что благоприятствовало проведению операций на окружение.

О грандиозности замысла этой крупнейшей в истории операции говорит прежде всего ее военно-политическое значение для дальнейшего хода Второй мировой войны в целом, а также огромный пространственный размах, число участвовавших в ней фронтов и войск, количество операций, одновременно или последовательно предусмотренных планом, казалось бы, совершенно самостоятельных, но вместе с тем тесно связанных единой целью.

30 мая 1944 года план был рассмотрен и окончательной утвержден Ставкой. Верховный главнокомандующий после досадных неудач Западного фронта в 1942-1943 годах придавал важное значение новой операции – необходимо было продемонстрировать возросшую мощь Красной Армии и на данном направлении. Было принято решение направить маршала Г.К. Жукова представителем Ставки для координации действий на 1-й и 2-й Белорусские, а маршала А.М. Василевского – на 1-й Прибалтийский и 3-й Белорусский фронты. Участие в операции военно-воздушных сил обеспечивал командующий ВВС Красной Армии главный маршал авиации А.А. Новиков. Применение артиллерии на 1-м и 2-м Белорусских фронтах координировал начальник Главного артиллерийского управления генерал Н.Д. Яковлев, на 3-м Белорусском и 1-м Прибалтийском – представитель командующего артиллерией Красной Армии генерал М.Н. Чистяков.

В соответствии с замыслом предстоящей операции советское командование начало перегруппировку, сосредоточение и создание ударных группировок Советской Армии в Белоруссии. Достаточно указать, что к началу операции на четыре фронта прибыло: 6 общевойсковых, 2 танковых и 1 воздушная армии, 3 отдельных стрелковых, 4 кавалерийских, 5 танковых и 1 механизированный корпуса, а также большое количество авиационных, артиллерийских соединений.

К началу наступления на четырех фронтах, наступающих в Белоруссии, было сосредоточено 38% стрелковых, 40% танковых соединений действующей армии, 40% фронтовой авиации и вся авиация дальнего действия. Против группы армий «Центр» был нацелен удар огромной силы.

Советские войска имели подавляющее преимущество над противником. Общее соотношение сил было в пользу советских войск: по личному составу – в 2 раза, по артиллерии – в 3,8, по танкам и САУ – в 5,8, по боевым самолетам – в 3,9 раза. Всего 20 общевойсковых и 2 танковые армии; 166 стрелковых дивизий 12 танковых и механизированных корпусов; 21 бригада; 2,4 млн человек личного состава; 36 тыс. орудий и минометов; 5,2 тыс. танков и САУ; 5,3 тыс. боевых самолетов.

В значительных масштабах сосредоточивались средства материально-технического обеспечения операции. С 1 по 22 июня фронтам было подано свыше 77 тыс. вагонов с войсками, боевой техникой и различными грузами. Это означало, что в этот период ежедневно под выгрузку четырем фронтам подавалось до 100 поездов. Кроме того, только для трех Белорусских фронтов свыше 85 тыс. тонн снабженческих грузов было перевезено автомобильным транспортом. Всего в подготовительный период в войска было направлено более 400 тыс. тонн боеприпасов, 300 тыс. тонн продовольствия и фуража.

Создать такую крупную группировку войск и скрыть ее от противника на центральном участке советско-германского фронта было очень сложно. Это потребовало больших усилий со стороны Ставки, Генерального Штаба, штабов и командиров всех степеней и рангов.

История войн дает много примеров, когда достижению поставленных целей наряду с такими факторами, как умелый выбор направления главного удара, превосходство в силах и средствах, способствовали высокий уровень организации и внезапность.

В период подготовки операции «Багратион» Ставка Верховного Главнокомандования издала специальную директиву, в которой категорически потребовала от командующих фронтами все передвижения войск с целью их перегруппировки и сосредоточения в районах развертывания производить только в ночное время, строго соблюдая дисциплину маршей, сохранять существующий режим ведения огня, обеспечить скрытность артиллерийской группировки на главном направлении, строго соблюдать режим радиомолчания, переписки, связанной с наступательными действиями, все распоряжения по этим вопросам отдавать в устной форме.

К разработке операции был привлечен узкий круг лиц. В полном объеме эти планы, кроме Верховного Главнокомандующего, знало лишь пять человек: первый заместитель Верховного Главнокомандующего Г.К. Жуков, начальник Генерального штаба А.М. Василевский, его заместитель А.И. Антонов, начальник оперативного Управления Генштаба С.М. Штеменко и его заместитель. Оперативные соображения фронтов разрабатывались двумя-тремя лицами.

«От штабов всех степеней, - вспоминал Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский, - мы требовали постоянного контроля с земли и с воздуха за тщательной маскировкой всего, что делалось в войсках фронта, немцы могли увидеть только то, что мы хотели им показать. Части сосредоточивались и перегруппировывались ночью, а днем от фронта в тыл шли железнодорожные эшелоны с макетами танков и орудий. Во многих местах наводили ложные переправы, прокладывали для видимости дороги. На второстепенных рубежах сосредоточивалось много орудий, они производили несколько огневых налетов, а затем их увозили в тыл, оставляя на ложных огневых позициях макеты».

Подобные мероприятия проводились на других фронтах. Это делалось для того, чтобы убедить руководство вермахта, что летом 1944 года основные удары Красной Армии последуют на юге и в Прибалтике.

3 мая командующему 3-м Украинским фронтом было отдано распоряжение: «В целях дезинформации противника на Вас налагается проведение мероприятий по оперативной маскировке. Необходимо показать за правым флангом фронта сосредоточение 8-9 стрелковых дивизий, усиленных танками и артиллерией… Ложный район сосредоточения следует оживить, показав движение и расположение отдельных групп людей, машин, танков и оборудование района; в местах размещения макетов танков и артиллерии выставить орудия зенитной артиллерии, обозначив одновременно ПВО всего района установкой средств зенитной артиллерии и патрулированием истребителей. Наблюдением и фотографированием с воздуха проверить видимость и правдоподобность ложных объектов… Срок проведения оперативной маскировки с 5 по 15 июня с.г.».

Примерно такого же содержания распоряжение было направлено и командующему 3-м Прибалтийским фронтом.

Дезинформация проводилась и в войсках, оборонявшихся на «белорусском балконе». Там развернулись работы не по подготовке к наступлению, а по совершенствованию обороны. Фронтовые, армейские газеты публиковали материалы только по оборонительной тематике. Распространялись памятки «Как должен действовать солдат в оборонительном бою». Вся устная агитация сводилась к вопросам, относящимся к прочному удержанию занимаемых позиций…

Ведение огня разрешалось только с временных или запасных огневых позиций.

Перегруппировка танков, артиллерии, их сосредоточение в исходных районах проводилось только ночью. При появлении гитлеровских самолетов- разведчиков с осветительными бомбами колонны меняли направление движения. Войска тщательно маскировались.

В тот же период всеми видами разведки была установлена переброска с севера на юг (в Галицию) оперативных резервов группы армий «Центр» с использованием железной дороги Брест – Минск - Орша.

В результате хорошо продуманных и искусно проведенных мероприятий по маскировке советскому командованию удалось полностью скрыть размах подготавливаемой Белорусской операции. Мощный удар Красной Армии в Белоруссии был неожиданным для врага. Об этом свидетельствуют заявления высших военных руководителей фашистской Германии.

С весны в войсках развернулась напряженная боевая учеба. Она проводилась на местности, оборудованной по типу немецкой обороны. Войска, предназначенные для прорыва обороны противника, отрабатывали вопросы взаимодействия с артиллерией, танками, авиацией на всю глубину операции. Перед началом операции была проведена разведка боем усиленными ротами и батальонами на фронте от Пскова до Карпат. Одновременно разведку боем проводили 1-ые Прибалтийский и Белорусский фронты.

Одновременно с разработкой оперативных планов и подготовкой войск, проводилась большая партийно-политическая работа. Необходимо было нацелить личный состав на успешное решение задач по завершению освобождения страны от фашистских оккупантов, на выполнение своего воинского долга перед Родиной. На совещаниях партийного и комсомольского актива, на собраниях обсуждались вопросы укрепления воинской дисциплины, авангардной роли коммунистов и комсомольцев в предстоящих боевых действиях.

Почти два месяца на фронтах напряженно трудились все – от рядового до командующего, готовя грандиозное наступление.

Немецкое верховное командование пребывало в заблуждении до самой последней минуты. Начальник штаба ОКВ генерал – фельдмаршал Кейтель в докладе 20 июня 1944 года утверждал, что русские не начнут наступление, пока силы вторжения западных союзников СССР, высадившиеся 6 июня в Нормандии, не добьются крупного успеха, и что главный удар русские нанесут в Галиции, а не по группе армий «Центр».

Надо признать, что Кейтель в одном был прав – о начале советского наступления. Открытия второго фронта советское Главнокомандование добивалось от союзников в течение трех лет. И когда оно началось, Сталин ждал 16 дней, чтобы убедиться, что высадка в Нормандии действительно преследует серьезные намерения по вторжению на европейский континент. Теперь Сталин мог быть уверен, что Гитлер не перебросит из Франции ни одной дивизии, ни танков, ни самолетов для оказания помощи группе армий «Центр».

В боевой готовности находились и белорусские партизаны. План их действий, разработанный Белорусским штабом партизанского движения в конце мая 1944 года, был согласован с командованием наступающих в Белоруссии фронтов. Многие партизанские бригады и отряды получили конкретные задачи.

20 июня 1944 года белорусские партизаны нанесли мощный удар по всем железнодорожным коммуникациям немецких войск, и в результате 10 500 взрывов полностью вывели их из строя. Стратегически важные мосты были взорваны. Когда немцы хотели перебросить свои резервы с юга на север для поддержки своих войск на левом фланге, это сделать им не удалось.

В период боёв за освобождение Белоруссии войсками Красной Армии на оккупированной территории действовало 157 бригад и 83 отдельных партизанских отряда, в рядах которых сражались свыше 270 тысяч патриотов. Партизанский резерв насчитывал до 250 тысяч человек.

Партизаны оказывали помощь советским войскам при форсировании рек, захватывая и удерживая до их прихода мосты, мешали организованному отходу противника, с подходом советских танков действовали в качестве танковых десантов, участвовали в освобождении Минска, Слуцка, Борисова, Могилёва, Кличева, Пинска и других городов.

Партизанские формирования принимали участие в ликвидации окруженных немецких войск в Витебском, Бобруйском и Борисовском «котлах».

Отличительной особенностью этого этапа являлось не только осуществление взаимодействия партизан и подпольщиков с наступающими частями Красной Армии, но и совместные с ними боевые действия по разгрому войск противника, освобождению городов и районов Беларуси. Всенародное партизанское движение в республике достигло на этом этапе своего высшего развития.

«В ходе операции по освобождению Белоруссии, мы поддерживали тесную связь с белорусскими партизанами, которые самоотверженно выполняли наши задания. Они взрывали мосты в тылу врага, разрушили железнодорожные пути, уничтожали склады горючего и боеприпасов, указывали цели для ударов нашей авиации, снабжали нас ценнейшими сведениями о противнике»- отмечал впоследствии командующий 1-м Белорусским фронтом Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский.

Таким образом, тщательная и всесторонняя подготовка штабов и войск, своевременная и скрытая перегруппировка частей и соединений, создание подавляющего превосходства над противником в средствах, а также удары партизан по вражескому тылу создали предпосылки для успешного проведения Белорусской наступательной операции.

Поиск по сайту: