Упрощенная модель Кейнса

В упрощенной модели Кейнса совокупный спрос или планируемые расходы (Е) распадаются на потребление (С) и инвестиции (I), а совокуп­ное предложение задается уровнем национального дохода (Y).Условие равновесия характеризуется уравнением:

Y = E = C + I.

Объем капитало­вложений в этой модели считается заданным, а потребительская функция ставится в зависимость от уровня наци­онального дохода, т. е. С = С (Y),причем пре­дельная склонность к потреблению с = = ∆ C / ∆ Y – больше нуля, но меньше еди­ницы: 0 < с < 1 (напомним, что это вытекает из «основного психологического закона» Кейнса). Для простоты в экономических моделях соотношение меж­ду доходом и потреблением часто принимается линейным и записыва­ется следующим образом:

C = a + cY,

где а – автономный, не зависящий от объема национального дохода уро­вень потребления; с – предельная склонность к потреблению, Y – нацио­нальный доход.

Экзогенное введение инвестиционной функции и использование «ос­новного психологического закона» позволяет упрощенной модели Кейнса показать, как определяется уровень национального дохода:

Y = C (Y) + I;

Y = a + cY + I;

Y = a + I / 1 – c

или, переходя к предельным величинам:

∆ Y = (1 / I – c) ∆ I.

Урезанная модель поддается четкой геометрической интерпретации, получившей название «кейнсианского креста».

Рассмотрим график, осями координат которого, как и в неоклассичес­кой модели, служат совокупное предложение, определяемое уровнем на­ционального дохода (Y), и совокупный спрос, равный потреблению (С) и инвестициям (I) (рис. 14.1) E = C + I.

Рис. 14.1

Задаваемая извне инвестиционная функция принимает вид прямой II ΄, параллельной оси абсцисс, что означает ее независимость от дохода. По­требительская функция – С = а + сY выражается прямой СС'. Коль скоро совокупный спрос состоит из потребления и инвести­ций, путем сложения II ΄ и СС ' мы можем получить прямую DD ',характе­ризующую его. Она параллельна СС',от которой отстоит на расстояние OI.

Прямая ОО, проведенная под углом 45° к осям координат, есть совокупность точек равновесия, в каждой из которых расходы равны доходам.

Точка Z, в которой DD 'пересекает 45-градусную прямую, представля­ет собой точку равновесия на товарном рынке. Спроецировав ее на ось абсцисс, мы получаем равновесный уровень национального дохода Y_z. Если заданы агрегатная производственная функция Y = Y (N), где N – уровень занятости, то мы определили и его.

«Кейнсианский крест» наглядно иллюстрирует фундаментальную кейнсианскую идею о равновесии с неполной занятостью. Поскольку прямая, характери­зующая совокупный спрос, пересекает ось ординат в положительном квадранте, т. е. планируемое предложение превышает планируемый спрос, а фактическое равновесие устанавливается в условиях неполной занятости материальных ресурсов и безработицы.

Однако ставить здесь точку было еще рано. Следовало, во-первых, пе­ревести инвестиционную функцию из экзогенных в эндогенные параметры и, во-вторых, объединить исследование реального сектора с анализом денежного рынка. Решить обе задачи удалось с помощью схемы Хикса – Хансена.

Схема Хикса – Хансена [10; 49-53]

Схема Хикса – Хансена представляет собой график, системой коорди­нат которого служат уровень национального дохода (Y) – ось абсцисс и значение процентной ставки (r) – ось ординат (рис. 14.2).

В квандранте А размещается модель IS - LM, основанная на положениях кейнсианской теории об условиях равновесия товарного и денежного рынков.

Функция IS [ I (r) = S (Y)] отражает условия равновесия на рынке товаров. Вграфическом выражении она представляет собой кривую отрицательного наклона, показывающую, что каждой паре значений Y и r соответствует равенство сбе­режений и инвестиций, т. е. определенный уровень равновесия товар­ного рынка.

Рис. 14.2

Функция LM (L (Y, r); Мd)отражает условия равновесия денежного рынка. На рынке денег равновесие наступает, когда спрос на деньги (L)совпадает с их предложением (M). Последняя величина берется за данную. Что же касается спроса на деньги, то, согласно кейнсианской теории, он ставится в прямую зависимость от уровня национального дохода и в обратную зависимость от рыночной став­ки процента: L= L ₁ (Y) + L ₂(r),или L = L (Y, r).

Графи­ческим выражением функции LM служит кривая положительного наклона, характери­зующая соотношения между r и Y,при которых устанавливается равнове­сие в денежном секторе.

Точка пересечения графиков IS и LM указывает на такое соотношение между r и Y,при котором сбережения равны инвестициям, а спрос на день­ги равен их предложению, т. е. оба сектора находятся в состоянии равно­весия.

Однако модель остается незавершенной, т. к. в ней отсутствует рынок труда. Между тем центральной проблемой для Кейнса являлась, как мы помним, безработица.

Модель рынка труда, которую строят ортодоксальные кейнсианцы, расположена в нашей схеме в части С. Здесь N –уровень занятости, W – ставка номи­нальной заработной платы, Р' –уровень цен (W / P, следовательно, ставка реальной заработной платы), N_D и N_s – соответственно спрос и предложе­ние рабочей силы. С формальной точки зрения эта модель рынка труда очень схожа с неоклассической. Равновесие на нем устанавливается при той реальной заработной плате, которая уравнивает спрос и предложение труда. Но существуют два важных отличия.

Во-первых, кейнсианцы исходят из негибкости номинальной заработ­ной платы, тогда как неоклассики допускают ее полную подвижность. Во-вторых, в кейнсианской модели рынок труда играет пассивную роль: его состояние обусловлено положением дел на других рынках – товарном и денежном.

Значение этого последнего момента становится ясным, когда все рамки рассматриваются во взаимосвязи. Для этого обычно используется обоб­щающая диаграмма следующего вида:

Причинные связи в соответствии с кейнсианской теорией направлены от части А через часть В к части С. Взаимодействие товарного и денежного рынков определяет равновесный уровень национального дохода (Y).Он в свою очередь позволяет с помощью производственной функции устано­вить спрос на рабочую силу (N_D),который в итоге и определяет точку равно­весия на рынке труда.

Модель Хикса – Хансена можно считать завершенной. Ее появ­ление было воспринято большинством экономистов как непротиворечи­вое, понятное и в то же время адекватное изложение сути «Общей теории занятости, процента». Тем самым был заложен фундамент для синтеза кейнсианской и неоклас­сической теорий.

Схема Хикса – Хансена представляет собой разновидность концепции общего экономического равновесия. Кейнсианская теория входит в нее на правах частного случая. Если специфические кейнсианские допущения, главным из которых считается негибкость заработной платы, отбросить, то модель в полном соответствии с неоклассическим тезисом саморегули­руемости капитализма демонстрирует возможность автоматического до­стижения полной занятости.

Действительно, если изначально имеет место избыточное предложение труда, то заработная плата понижается, что ведет к сокращению издержек и падению цен. В таких условиях часть денег, предназначенных для реали­зации коммерческих сделок, высвобождается. Образуется избыток пред­ложения денег. Процент как плата за расставание с ликвидностью пони­жается. Падение нормы процента вызывает рост инвестиционного спроса, который расширяется до тех пор, пока не поглотит весь объем предложе­ния, соответствующий уровню полной занятости.

Автоматическая тенденция к полной занятости в модели Хикса – Хан­сена порождается воздействием рынка рабочей силы на денежный рынок, который в свою очередь, взаимодействуя с рынком товаров, вызывает об­ратную реакцию на рынке труда. Такая трактовка модели вполне устраива­ет неоклассиков. Однако ортодоксальные кейнсианцы отвергают идею са­морегулируемости экономики. В противовес неоклассической интерпре­тации модели Хикса – Хансена они приводят три довода – три особых случая, – в силу которых автоматическое достижение полной занятости становится невозможным.

1. Негибкость заработной платы связана с тем, что сильные профсоюзы или закон о минимальной ставке заработной платы не позволяют ей спускаться ниже определенного уровня. Это блокирует механизм автоматического регулирования на рынке труда. Теоретически существует возможность снижения заработной платы вследствие существования «денежной иллюзии». То есть, пока люди прини­мают номинальные изменения за реальные, можно понизить реальную за­работную плату путем определенного роста цен. Однако практически такое решение про­блемы столкнется с противодействием со стороны финансового рынка и лишь усугубит ситуацию. Повышение цен сдвигает денежную кривую LM влево (см. рис. 2), т. е. с ростом цен возрастает спрос на деньги, а зна­чит, увеличивается плата за расставание с ликвидностью – процент, вслед­ствие чего сокращаются инвестиции, падает уровень национального дохода и занятости.

2. «Ловушка ликвидности» –этотакое состояние экономики, в котором норма процента находится на минимальном уровне. Ее дальнейшее падение, и, сле­довательно, рост инвестиций, национального дохода и занятости, оказы­вается невозможным. Плата за расставание с ликвидностью столь мала, что никто не хочет лишиться наличности. Весь прирост денеж­ной массы поглощается спекулятивным спросом на деньги, не оказывая понижающего воздействия на процент.

3. Неэластичность инвестицинного спроса по проценту. Даже если предположить, что денежная заработная плата подвижна и экономика не попадает в ловушку ликвидности, тенденцию к полной занятости может заблокировать несовместимость функций сбережений и инвестиций. Иначе говоря, возможна ситуация, когда при заданной потребительской функции уровень инвестиционных расходов, необходимый для поглощения всего объема сбережений (/ = S),настолько высок, что его достижение неосуществимо при положительном значении процентной ставки. Но отрицательный процент не имеет эконо­мического смысла. Значит, экономика остается в своем исходном состоя­нии равновесия с полной занятостью.

Рассмотренные особые случаи кейнсианской теории, по существу, являются условиями вхождения ее в «неоклассический синтез». Этим кейнсианцы признают, по сути, неоклассический тезис о том, что рыночная экономика тяготеет к равновесию, однако настаивают, что этот механизм саморегулирования не срабатывает по крайней мере в трех этих случаях.

Неоклассики предприня­ли попытку преодолеть особые случаи кейнсианской теории с помощью теоретического положения, вошедшего в историю экономической мысли как «эффект Пигу» (эффект богатства, или эффект реальных кассовых остатков). Заключается он в следующем. Наличие безработицы толкает денежную заработную плату, а значит, издержки и абсолютный уровень цен, в сторону понижения. Падение цен повышает реальную стоимость финансового богатства. «Почувствовав себя богаче», субъекты увеличивают расходы на потребление, что дает толчок росту совокупного спроса, который расширяется до тех пор, пока не восстанавливается равновесие, соответствующее уровню полной занятости.

Было важно, что эффект Пигу предполагает прямой, а не опосредованный нормой процента, как в модели Хикса – Хансена, путь к полной занятости. Поскольку в данном случае механизм саморегулирования запускается в результате влияния ценовых изменений на реальную стоимость богатства, объем инвестиций возрастает при любом уровне процентной ставки. Следовательно, с введением эффекта Пигу в функцию совокупного спроса кейнсианские аргументы, согласно которым «ловушка ликвидности» и неэластичность инвестиционного спроса по проценту блокируют тенденцию к полной занятости, теряют силу.

Однако выяснилось, что эффект Пигу находил крайне слабое эмпирическое подтверждение. Это объяснялось тем, что его выполнение требует целого ряда нереалистических условий, прежде всего – абсолютной гибкости заработной платы, свободной динамики цен, отсутствия «денежной иллюзии» и т. п.

В итоге принципы формирования «неоклассического синтеза» остались прежними: в экономике имеется тенденция к равновесию и, следователь­но, неоклассическая система в целом сохраняет свое теоретическое значе­ние; однако в силу существования таких особых случаев, как негибкость заработной платы, «ловушка ликвидности», неэластичность инвестицион­ного спроса по проценту, кейнсианская теория и особенно практическая программа также необходимы. Такой компромисс большинство экономи­стов сочло удовлетворительным и «неоклассический синтез» на длитель­ный период занял место общепринятой теоретической концепции, к ко­торой в той или иной мере тяготели ведущие направления экономической мысли.

Модель смешанной экономики. Представители «неоклассического синтеза» выступают за вмешательство государства в экономику и предлагают модель смешанной экономики.

Они исходят из того, что экономическая система капиталистических стран является смешанной, т. е. представляет собой сочетание частного сектора с общественным. Авторы синтеза подчеркивают, что такие виды экономической деятельности, как здравоохранение, образование, переработка отходов и др., не подчиняются действию законов спроса и предложения. Государство должно контролировать и другие области, например, установление ми­нимальной заработной платы. В этом представители неоклассического синтеза противопоставляют себя неоклассикам. Но, несмотря на критику многих аспектов классической и неоклассической теории, авторы «синтеза» не отвергают их доктрины в целом, а пытаются видоизменять ее, исходя из новой реальности. Однако представители неоклассического синтеза подвергают критическому анализу и доктрину Кейнса. Они выделяют целый ряд ее недостатков, породивших такие отрицательные явления, как превращение инфляции в самую тяжелую болезнь современного капитализма, чрезмерный рост государственных расходов и государственного вмешательства, что ущемляет частный сектор, а также непомерное увеличение бюджетного дефицита.

Отсюда представители неоклассического синтеза считают наиболее эффективным сочетание фискальных и денежных рычагов регулирования экономики (в отличие от неокейнсианцев, которые ключевую роль в экономическом регулировании отводят бюджетной политике), причем предлагают использовать их не отдельно, а во взаимосвязи, путем согласования действий Правительства и Центрального банка.

Как и неокейнсианцы, авторы неоклассического синтеза в качестве основных целей макроэкономической политики выдвинули: обеспечение высокого, постоянно растущего уровня реального продукта, низкую безработицу, устойчивые цены, сбалансированные внешнеэкономические связи, обеспечение благоприятного платежного баланса.

Для реализации этих целей предлагается использовать следующие формы макроэкономической политики.

1. Фискальная политика, – государственных расходы и налоги. Государственные расходы влияют на относительную величину коллективного потребления по сравнению с индивидуальным потреблением. Налоги сокращают индивидуальные доходы и расходы; к тому же влияют на инвестиции и потенциальный продукт. Фискальная политика воздействует на совокупные расходы, что сказывается на величине валового национального продукта и инфляции.

2. Денежная политика, проводимая Центральным банком, устанавливает предложение денег. Изменения в предложении денег повышают или понижают норму процента и оказывают воздействие на издержки производства или строительства. Денежная политика существенно влияет на величину валового национального продукта и ее изменение.

3. Внешнеэкономическая политика – торговая, установления обменного курса и даже денежная и фискальная – имеет своей целью поддержание импорта на уровне экспорта и стабилизацию внешних курсов обмена.

4. Политика доходов – действия государства, направленных на смягчение инфляции, будь то прямыми методами, устным убеждением или посредством законодательного контроля над уровнем заработной платы и цен.

Оценка «неоклассического синтеза». Удалось ли решить проблему совместимости теории Кейнса с неоклассичес­кой системой в рамках «неоклассического синтеза»? На первый взгляд, можно дать положительный ответ. Неоклассические принципы со­хранили доминирующее положение в области микроэкономической тео­рии, а кейнсианство определяло макроэкономичес­кую практическую рецептуру. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что сто­ронникам «синтеза» так и не удалось примирить неоклассический тезис о стабильности капиталистической экономики с кейнсианской программой борьбы с нестабильностью. Ортодоксальные экономисты постоянно входи­ли в конфликт с самими собой: защищая микроэкономическую часть сво­ей концепции, они приводили доводы, лишающие смысла кейнсианскую доктрину и, наоборот, отстаивая необходимость государственного вмеша­тельства, прибегали к аргументам, опровергающим принципы неокласси­ческой теории.

Так, в макроэкономической области «неоклассический синтез» исхо­дит из негибкости цен. Этот тезис служит важным доводом в пользу необходимости проведения кейнсианской про­граммы регулирования. Но он же не позволяет говорить о справедливости неоклассических принципов ценообразования. Между тем сторонники «синтеза» на этом настаивают и, считая утверждение о монополизации эко­номики в силе для макротеории, в микроэкономической области допуска­ют наличие такого конкурентного рынка, где существует свободная дина­мика цен и решающая роль отводится потребителю. Однако микро- и ма­кротеории предназначены для анализа одной и той же экономики, поэто­му утверждения об «административном» установлении цен и совершенной конкуренции несовместимы.

Точно так же обстояло дело и с некоторыми другими предпосылками «неоклассичес­кого синтеза». Рассмотрим неоклассическую и кейнсианскую модели поведения человека. В микрообласти допускалась полная ин­формированность экономического агента, совпадение реальных и ожида­емых величин и, следовательно, совершенная рациональность поведения, тогда как в макрообласти обычно признавались несовершенство информации, ошибочность предположений и невозможность совершенно рационального поведения. При построении теории фирмы ортодоксальные экономисты считали, что предприниматель, зная будущие цены, издержки, ставки заработной платы и т. д., оптимально распределяет ресурсы и получает максимальную прибыль. Но если это верно, то проведение кредитно-денежной кейнсианской доктрины не только не нужно, но и невозможно. Ведь с точки зрения «неоклассического синтеза» причина неполной занятости – негибкость заработной платы. Значит, следует понизить ставку заработной платы до уровня, при котором предприниматель согласится нанять всех желающих. Этого можно достигнуть путем повышения цен. Тогда при прежней или даже возросшей номинальной заработной плате ее реальное значение упадет, и проблема будет решена. Но проведение подобных мероприятий возможно лишь в том случае, если экономический агент страдает «денежной иллюзией», принимая номинальные величины за реаль­ные, т. е. ведет себя нерационально. Это явно противоречит предпо­сылке совершенной рациональности, которую ортодоксальные эконо­мисты считают допустимой в микрообласти.

Разумеется, многие исследователи отдавали себе отчет в логическом несовершенстве системы неоклассического синтеза. Однако они склонны были мириться с такой ситуацией до тех пор, пока практические рекомендации «синтеза» имели положительный результат. Наступивший в капиталистических странах период стабильности воспринимался западными экономистами, с одной стороны, как свидетельство эффективности кейнсианской доктрины регулирования, а с другой – как подтверждение неоклассического тезиса об устойчивости и гармоничности экономики ка­питализма. Поэтому содержащиеся в «неоклассическом синтезе» аргументы как в пользу стабильности капиталистической экономики, так и в поддерж­ку программы по борьбе с нестабильностью, считались в одинаковой сте­пени уместными.

Ситуация коренным образом изменилась в 70–80-е гг. XX в., когда рыночная экономика столкнулась с ранее неизвестными и очень острыми проблемами – одновременным падением производства и растущей инфляцией (стагфляция). В этот период и теоретические конструкции «неоклассического синтеза» и практическая модель смешанной экономики подверглись острой критике как со стороны неоконсерваторов, так и со стороны современных последователей кейнсианской теории - посткейнсианцев.

Поиск по сайту: