Комментарии

1. Наиболее полная информация по данному вопросу у нас имеется по Орловскому уезду будущей Орловской губернии XIX века. К тому же в XVI-XVII вв. Орловский уезд занимал значительно большую территорию, нежели в XIX-начале XX вв., т.к. его границы включали в себя территории ряда соседних уездов (Мценского, Болховского и др.).

2. Милюков П.Н. Очерки по истории культуры. Ч. I. Спб., 1955. С.153.

3. Пясецкий Г.Я. Исторические очерки г.Орла. 1968. С.22.

4. Пясецкий Г.Я. Исторические очерки г.Орла. 1968. С.22 –23.

5. Пясецкий Г.Я. Исторические очерки г.Орла. 1968. С.25.

6. Руммель В.В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. Т.1 - 2. 1886 - 1887.

7. "Жильцы" - один из разрядов служилого чина в Московском государстве.

8. РГАДА, ф. 1209, оп. 1 - Писцовые книги.

9. Смирнов П. Указ. соч. С.41 - 43.

10. Там же. С.43 - 45.

11. Там же. С.59.

12. Там же, с.61.

13. Исторические очерки г. Ливен и его уезда. // Труды Орлов. Ученой Архивной Комиссии. 1893., вып.3,4,5.

14. Смирнов П. Указ. соч. С.63.

15. Там же. С.60.

16. Информация о происхождении дворянских родов собрана по статьям, посвященным старинным дворянским фамилиям, взята из материалов, приведенных в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона. (см. Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона. Тт. 1-82. Спб. 1890-1907).

17. Сторожев В. Десятни 16 века. Оп. док. и бум. А.М.Ю. Т. VIII. С.428.

18. Сторожев В. Десятни 16 века. Оп. док. и бум. А.М.Ю. Т. IV. С.92.

19. Смирнов П. Указ. соч. С.65. (По-видимому, "полоняник" - один из захваченных в "полон" ливонцев).

20. Страницы истории г. Карачева. Брянск, 1996. С.7.

21. Писц. и перепис. кн. №10231, лл.171, 175 об.,339 об.

22. Седашев В.Н. Очерки и материалы по истории землевладения Московской Руси в XVII в. М.,1912. С.108.

23. Новосельский А.А. Правящие группы в служилом городе XVII в. // Ученые записки Института Истории РАНИОН. т. V. М.,1928. С.315 - 335.

24. Новосельский А.А. Распад землевладения служилого города в XVII в. (по десятням). // Русское государство в XVII веке. М., 1961. С.251 - 253.

25. Сташевский Е.Д. Служилое сословие. // Русская история в очерках и статьях. М.,1910. С.129.

26. Стлб. Белгород. ст., №275, л.99.

27. Стлб. Белгород. ст., №275, л.113.

28. Смирнов П. Указ. соч. С.73.

29. Там же. С.73.

30. ПСЗ - I. том 1, №86.

31. РГАДА. ф.1324. Спорные дела Генерального Межевания. оп.I, д.737, л.129 - 182.

32. РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. - Писцовые и переписные книги.

33. Объяснение верстания в одну статью представителей не равных по своему положению родов кроется в следующем обстоятельстве. В острой борьбе за служилые оклады наиболее влиятельным семьям удавалось раньше других поверстать своих родственников. Но малолетство новиков из таких семей все же сказывалось при верстании. Хотя в грамотах и указах о верстании не указывается возраст новика, однако по материалам переписей его не трудно определить. Большинство родовитых новиков версталось уже в возрасте 13 - 15 лет. Естественно, что даже при наличии хорошего «отечества», поместья и обеспеченности от такого новика трудно было ожидать полноценной службы. Впрочем проигрывая при верстании в окладе, новик из влиятельного рода все же раньше других начинал служебную карьеру, получал денежное жалованье. Средний возраст малообеспеченных новиков, поверстанных во II статью, составлял 25 - 35 лет. До этого времени каждый из них долго служил без жалованья.

34. Сторожев В.И. К вопросу о четвертчиках. // Журнал Министерства народного просвещения. Спб., 1892, ч.279. С.286.

35. Рождественский С.В. Служилое землевладение в XVI веке. Л., 1929. С.287 - 288.

36. Там же. С.288, 318.

37. Середонин С.М. Сочинение Дж. Флетчера как исторический источник. Спб., 1891. С.340.

38. Там же. С.288 - 290.

39. Сторожев В. Материалы для истории русского дворянства. М.,1891. Т.2. С.133 - 134.

40. Сторожев В. Десятни XVI века. С.140.

41. Сторожев В. К вопросу о четвертчиках. Спб., 1892. С.2 -5.

42. Сторожев В. К вопросу о четвертчиках. Спб., 1892. С.2 - 6.

43. Речь идет о тех социальных группах, которые участвовали в формировании дворянского поместного землевладения, хотя их звание не всегда совпадало со званием дворянства.

44. Существовало несколько разрядов детей боярских в зависимости от рода службы: «полковые», «станичные», «самопальные», «осадные», «сторожевые». Отличие каждого разряда и род службы его следуют из самих названий. «Осадные» дети боярские - это гарнизон пограничной крепости, самый низший род службы, куда перечисляли из других за «худобу» или за то, что «не служит воровством за ленью», уменьшая при этом оклады четей до 20. Главной силой являлись дети боярские «полковые», которые ходили на полковые сборы, входя, как часть, в украйную армию. Особым видом «полковых» детей боярских являлись дети боярские «пищальные» («самопальные»). Они также ходили на полковые сборы. Оклады «полковых» и «самопальных» значительно выше окладов «осадных» детей боярских. Из последних иногда перечисляли лучших в службу с полком. «Станичники» разъезжали «береженья для» по степи. «Сторожевые» стояли цепями на определенных местах - «сторожах» и делали небольшие разъезды между ними. «Сторожей» было немного - на 9 «сторожах» всего 78 человек. Кроме того, существовал особый род Московской службы - «разсыльщики» (несли обязанности гонцов при воеводах). -(см. Сторожев В. Десятни XVI в. С.348; Рождественский С.В. Служилое землевладение. С.255-262).

Помимо служилых людей «по отечеству» (дворяне и дети боярские) на Орловской окраине характерно присутствие большого числа служилых людей «по прибору» (казаки, стрельцы, пушкари, затинщики и т.д.), нередко верставшиеся в дети боярские.

Нуждаясь в ратных людях, правительство на время походов прямо вербовало их из крестьян и даже холопов. Многие из них за свою ратную службу освобождались из крестьянства и из холопства, получали мелкие поместья и, таким образом, становились военно-служилыми людьми. Сверх того, не прекращался прилив служилых людей иноземного и новокрещенского списков из-за границы, из Литвы, Польши, Германии, из татарских орд.

К сожалению, нет возможности указать численный состав указанных разрядов служилых орлян в отдельности. Поэтому укажем лишь общую цифру служилых орловских помещиков, которые и составляли военный контингент уезда.

Всех записанных в Орловском уезде помещиков было 1934 души.[1] Из этого количества следует отбросить 215 помещиц и 321 недорослей, не достигших 15-летнего возраста и увечных, - остается служащих 1398 человек.[2] Это общая цифра служилых орловских помещиков, которые со своими людьми и составляли военный контингент уезда в конце XVI века.

Служилые люди соседних украинных городов были представлены следующим образом.

В состав служилых людей Ельца входили служилые люди «по отечеству» и «по прибору». К первым относились дети боярские «полковые» (892 чел.) и поместные есаулы и казаки (25 чел.). Несколько меньше было служилых людей «по прибору» - стрельцов (200), беломестных казаков (70), полковых казаков (355), пушкарей (24), затинщиков (13), воротников (8).[3] Поэтому город следует понимать не только в прямом смысле, - как укрепленный центр, но и условно - как «форму организации служилого уездного дворянства».[4]

К городу Ливны в середине XVII в. было приписано 1236 служилых людей. Из них детей боярских было 902 человека, казаков - 219, стрельцов - 85, конных черкасс - 58. По другим городам Орловского края в середине XVII в. численность служилых людей распределялась следующим образом: в Болхове (1048 человек), в Карачеве (599), в Кромах (261), в Брянске (1092), в Севске (951), в Мценске (516). Наибольшая численность военного контингента наблюдается в Елецком и Ливенском уездах.

Если мы обратимся к составу населения по писцовым книгам конца XVI века, то оно распадается на две группы: поместную, владевшую «государевой землей» на поместном праве, и непоместную, которая сидела

на землях первой и так или иначе от нее зависела. Численно преобладает вторая группа. Так, помещики составляют в Орловском уезде всего лишь 43,7%, остальные 56,3% к поместному сословию не принадлежат.[5] Остановимся на составе непоместной части уездного населения, так как поместной группы населения со стороны ее состава и обеспеченности мы коснемся немного ниже, когда будем говорить о хозяйственной жизни служилых людей.

Это - дети боярские, живущие на землях помещиков особыми дворами. Таких дворов в уезде 189. Они не служат и не платят податей, так как и то и другое идет с земли, а последней у них нет. Они берут землю у помещиков уже оплаченной службой и податями. Присматриваясь к непоместной группе детей боярских, можно заметить в ней массу родственников владельцев той земли, на которой они сидят (братья, отцы, дядья и т.п.). Из 189 дворов 161 принадлежит родственникам помещиков (85% всего состава группы). Вероятно, в родственных отношениях и следует искать причину возникновения настоящего явления: уходя со службы, отец поселялся во дворе на земле сына, малолетние почти всегда имеют какого-нибудь дядю на своей земле, так устраивались увечные и т.п.

Остальные 15% непоместных детей боярских состояли из прежних владельцев данного поместья, доживающих свой век на старом попелище, и из лиц, отношение которых к помещику и поместью по книге выяснить нельзя. Быть может, здесь попадались отношения, близкие к отношениям помещиков и крестьян. Слабость сословных перегородок допускала иногда запись в крестьяне даже и среди родственников.[6] Но, как правило, в группе непоместных детей боярских нельзя видеть рабочую силу помещика.[7]

Служилое сословие благодаря разнообразию форм землевладения и землепользования не было однородным. В состав служилого сословия,

кроме богатых, средних и мелких дворян, входила промежуточная между дворянами и крестьянами прослойка детей боярских и нижних чинов (казаков, стрельцов и пушкарского чина людей), не имевших крестьян. Это так называемые дети боярские - однодворцы.[8] В 30-х годах XVII в. по писцовой книге 43% поместных дворов в уезде принадлежало детям боярским - однодворцам. Но в землевладении удельный вес таких служилых людей был ниже, чем в дворовладении: на их долю приходилось всего 24,7% поместной земли. В конце 90-годов XVII в. служилые люди - однодворцы владели уже 82% поместной и надельной земли.[9]

Поместья и вотчины местных дворян росли не через общину, а через приобретение земли у обедневших детей боярских по записям. Дворянское землевладение также укрупнялось за счет захватов дикого поля. До конца столетия не было препятствий для выделения разбогатевших детей боярских из сябровских[10] общин. Когда поместье сына боярского или казака было населено крестьянами, оно сближалось с вотчиной. И в плане производственных отношений, и в плане юридических отношений, оно становилось все более полной, неограниченной собственностью, а его хозяин попадал в ряды дворянства. Но при отсутствии крестьян и холопов мелкий «помещик» превращался в однодворца, вел трудовое хозяйство, и его поместье перерастало в обыкновенный трудовой надел, условное владение.

К концу XVII века с обеднением части детей боярских усиливалось социальное сближение нижних чинов с детьми боярскими. Часть служилых людей из нижних чинов и детей боярских переходила на городские посады, забрасывала пашню и переключалась на занятия торгами и промыслами. Беднейшие слои нижних чинов разорялись и выделяли батраков и крепостных людей. В этот же период в связи со сложностью несения службы характерен и переход части дворян в холопы. «Нести службу конно, людно и

оружно» от юности до старости или увечья было не под силу большинству дворянства. Поэтому встречаются потомки древнего служилого рода среди крестьян и других податных сословий. (Глотовы, Головины, Горяиновы).

Подобные утверждения показывают слабость и размытость сословных перегородок различных категорий Московского государства конца XVI - XVII вв., особенно его низших слоев, на примере Орловского края.

Различные социальные группы, их многообразие на этой территории в данный период времени служат признаком неустойчивости социальной модификации.

Анализ социального и служебного состава орловского дворянства XVI - XVII вв. сильно затруднен двумя обстоятельствами.

Первое - безвозвратная утеря ряда документов разрядного характера, которые велись в Разрядном Приказе - десятен, смотренных списков. Поэтому у нас мало данных о принадлежности дворян к выборному, дворовому или городовому спискам, скудны сведения об окладах.

Второе - мы не имеем достаточных данных о землевладении и имущественном положении орлян.

Эти изъяны в источниках привели к тому, что о социальной и служебной иерархии орловского дворянства XVI - XVII вв. можно рассуждать лишь в общем плане и в основном применительно к первой половине XVII века.

Имеющийся в нашем распоряжении материал позволяет выделить несколько групп внутри служилого города Орла.

Первая группа - «верхи», те, кого А.А.Новосельский называет правящей группой.[11] Ее представители имели обширные владения и одновременно делали хорошую, по меркам городового дворянина, карьеру. Большая часть из них добивалась успеха благодаря «отечеству» и богатству.

Оценка служебных способностей дворянина в XVII в. основывалась на четырех факторах - «отечестве», то есть родовитости, которой мало кто мог гордиться; «службе», то есть боевых и других заслугах; «поместьях», то есть обеспеченности; «доброте», то есть физической силе. Для чиновников, руководящих верстанием и прибавками денежного и поместного жалованья, хорошее имущественное положение было не меньшим, а большим достоинством, чем ратные подвиги, а бедность даже при хороших «отечестве» и «доброте» лишала всяких перспектив.[12]

В число самых состоятельных и влиятельных входили семьи Анненковых, Булгаковых, Соковниных, Цуриковых. Эти семьи оказались в Орле уже в середине XVI века.[13]

К «верхам» примыкала более многочисленная группа, которую мы назвали «средней». В нее входили дворяне, уступавшие «верхам» в землевладении и службе, но все же достаточно обеспеченные (от 30 до 100 душ и 10 - 30 рублей) и занимавшие нередко высокие и престижные должности, выполнявшие ответственные поручения. Естественно, грани, отделявшие «средних» как от «верхов», так и от рядовой массы, достаточно условны. И все же изучение имеющегося материала позволяет отнести к «средней» группе семьи Борзенковых, Алымовых, Волковых, Горяиновых, Григорьевых, Ефановых, Извековых, Кононовых, Карташовых, Мартыновых, Мальцовых, Мезенцовых, Соколовых, Толмачевых.[14]

«Средние» часто занимали должности голов в пригородах и острогах (в 1631 - 1632 гг. - Алексей Борзенков, Андрей Волков; в 1634 г. - Данило Извеков, в 1635 - 1636 гг. - Семен Соколов).

Бывали «средние» на воеводских должностях и за пределами уезда, но, как правило, либо в незначительных пунктах, либо на вторых ролях (в 1648г. Андрей Волков - вторым воеводой Кром, в 1651г. Данило Извеков - вторым воеводой Карачева, в 1652г. Алексей Борзенков - головой острога на Белгородской черте).

Дворяне, принадлежавшие к «средней» группе, часто получали ответственные поручения, касающиеся управления уездом. Именно они назначались писцами, когда переписи касались значительной части уезда или целых социальных групп крестьянства (Петр Волков - в 1602/03г., Осип Карташов - в 1618/19г., Никита Мальцов - в 1621/22г., Иван Толмачев - в 1646г.). Они же производили сыски и отделы по самым важным или сильно запутанным земельным вопросам. В 1594 - 1605 гг. Иван Мясницкий, елецкий голова отводил земельное жалованье елецким служилым людям. В 1614г. Алексей Ефанов выезжал в Ливенский уезд для решения запутанного земельного спора между помещиками деревни Жорино.

Именно представители группы, названной нами «средней», назначались на должности, не являвшиеся высокими с точки зрения местничества, но почетные, вероятно, выборные. Для их занятия не требовалось «отечества» и высокого оклада, но нужен был авторитет среди дворян. Речь идет о головах и сотниках, командовавших дворянскими отрядами в боевых и сторожевых походах. В 1615г. отряд орловских дворян водил против татар Иван Волков. В 1645г. сотню дворян водил по «ногайским вестям» Осип Извеков.

Третья и наиболее многочисленная группа в составе «служилого города» - те, кого мы вслед за А.А.Новосельским назовем «рядовыми». Имеющиеся в нашем распоряжении данные не позволяют расписать по принадлежности к «верхам», «средним» и «рядовым» всех дворян и все семьи. Да это и невозможно, ведь границы между группами не были четкими. Но некоторые семьи можно с уверенностью отнести к «рядовым». Это «низы» служилого города в чистом виде: Беленихины, Глотовы, Енины, Зиновьевы, Какурины, Комаровы, Левины, Лукины, Макаровы, Нелюбовы, Павлищевы, Поздняковы, Студеникины, Тарасьевы, Толстые, Уваровы.[15]

Все названные семьи были довольно многочисленны, жили в Орловском уезде в течение долгого времени, не имели представителей в «верхах». «Рядовая» группа, конечно, была шире, чем обрисованный нами круг, но анализ землевладения и служебной деятельности представителей выделенных семей позволяет сделать выводы о положении низов служилого города в целом.

Для всех представителей этих семей характерны следующие признаки: очень невысокие оклады и отсюда небольшие земельные владения (оклады: Егор Енин, 1614г. - 150 четвертей; Григорий Тарасьев, 1615г. - 200 четвертей). Денежные оклады также невелики: если «рядовые» и попадали в четь, то их оклады не превышали 5 - 11 рублей. Ни за одним из лиц, носящих названные выше фамилии, не было вотчин, и никто не отмечен в числе помещиков других уездов. Количество крестьян и бобылей, проживавших в орловских поместьях за каждым из дворян не превышало 30, а за многими их и вовсе не было.

Представители перечисленных нами семей никогда не занимают высоких должностей; ни один из них не был воеводой или головой даже самого незначительного города; в стрелецких войсках они бывали только сотниками, и то редко, а головами не были ни разу. У «рядовых» дворян намного меньше заслуг на военной службе, если же они и есть, то награда за них не превышает прибавки к окладу в 2-3 рубля.

Городовое дворянство первой половины XVII века, как известно, делилось на три разряда: «выбор», «дворовые» и «городовые». Как были представлены эти группы в составе орловского дворянства? В результате анализа документов, имеющихся у нас в наличии, можно сказать, что дворовая группа в Орле была очень немногочисленна (примерно 20 -25 человек), в «выбор» входили единицы (2 человека - Федор Мартемьянов и Юрий Васильев). По соседним городам количество «выбора» и «дворовых» несколько превышало данные по Орлу. Так, в Карачеве числилось 17 человек, Болхове - 8, Мценске - 16 человек. Их оклады колебались от 450 до 850 четей.[16]

На фоне деления по имущественному и служебному положению мы выделили в составе орловского дворянства две группы иного порядка.

Первая - это лица, имевшие сравнительно небольшие оклады и поместья, но часто назначавшиеся на должности, не бывшие почетными, но приносившие доходы, очевидно, благодаря связям в Орле и столице. Федор Иванович Чертов в 1621/22, 1627, 1632/33 гг., возможно и в другие годы, был стрелецким сотником, а первое поместье получил только в 1642 году. Никита Семенович Комаров в 1647/48г. был стрелецким сотником, а помещиком стал лишь в 1649 году. Очень часто в стрелецких сотниках бывали представители семей Соковниных, Ефимьевых, Жилиных.

Другая группа - небольшой круг семей, долгое время служивших по Орлу, но не имевших здесь прочных корней, поместьями и родственными связями привязанных к соседним уездам.

Гриневы, Спесивцовы, Кривцовы, отдельные ветви Чертовых, Шеншиных, Лутовиновых, Апухтиных, Небольсиных[17] не имели поместий в Орловском уезде, Орел был для них только местом службы, свободное время они проводили в болховских и брянских поместьях, и даже в курских и тульских поместьях. Во второй половине XVI в. в таком положении находились многие орловцы, но лишь некоторые не сумели обустроиться к началу или к середине XVII века.

Поиск по сайту: