Первый шаг. Что я намерен делать?

Десять шагов к успеху журналистики

Черникова Елена

Первый шаг. Что я намерен делать?

«Что я намерен делать?» – это вопрос по самой сути. Самый важный. Зачем я иду? Куда? Чего я хочу на самом деле?

Студенты-первокурсники всех факультетов журналистики обычно говорят, что в ходе будущей работы

а) надеются постоянно встречаться с интересными людьми,

б) много ездить,

в) выступать по телевидению.

Чего только не воображают себе начинающие!..

Они путают причину со следствием, а профессию с туризмом. Хотеть надо совсем другого (а много ездить и выступать по телевидению теперь могут почти все).

Каждый из вас может хоть сейчас открыть личное телевидение в Интернете, а также радио, газету, журнал. Технически всё это реально, а мировое число блогеров говорит нам, что желающих оповестить общественность о своих проблемах практически равно численности населения Земли. (Я преувеличиваю, но немного, вы понимаете.)

Внимание: неинтересных людей нет. А первозданное влечение к ТВ, в кадр есть обыкновеннейшее желание покрасоваться, и журналистика для этого так же пригодна, как балет. Вы не стремитесь в Большой театр? А, надо уметь танцевать… Да, и на пальцах стоять, и вообще думать день и ночь только о движении, о музыке, образе… Трудно, да.

Настоящая журналистика – это тысячекилометровые уши, это фасетчатые глаза, как у стрекозы, это настойчивое любопытство, не знающее границ. Муха на стене: сидит тихо и всё слышит. Журналист умеет из всего вычитать информацию. Некоторые владеют этим искусством от природы, некоторые обучаются, некоторые никогда.

Проверим?

Посмотрите в окно. Что вы видите? Если ничего особенного, а только старый тополь, бабушек на скамейке, кошку на соседском балконе, облака на небе, - всё привычно и писать совершенно не о чем, тогда закройте эту книгу немедленно.

Эта книга для тех, кто

а) всегда найдёт повод взяться за перо,

б) хочет немедленно рассказать о новых событиях другим людям,

в) за свой труд не ждёт ни от кого благодарности.

Теперь пойдём ещё раз посмотрим в окно. Старый тополь давно пора привести в порядок, убрать сухие ветки, заодно придав кроне форму. Это заметка или корреспонденция для местной газеты. Возможно, для городской, а дальше посмотрим, как отреагируют коммунальщики.

Бабушки на скамейке выглядят необычайно довольными (или встревоженными). Им прибавили пенсию? Наоборот, задержали выплату? А тут дело пахнет социальным репортажем. Возможно, аналитической статьёй.

Кошка на балконе может указать вам на состояние балконов. И вообще: как обстоят в районе (городе, стране) дела с содержанием жилого фонда? Аналитическая статья как минимум. Не исключено эссе. А повезёт с самоигральным фактом, то и фельетон.

Облака на небе какие-то серо-зелёные: экологические проблемы обострились? Надо сходить к специалистам и взять актуальное интервью.

Попробуйте пожить недельку в таком режиме. Поприкладывайте всё, что увидите, к бумаге. Для начала мысленно. Увидел – приложил. Соберите впечатления, сделайте из них свой гербарий. Потом оцените, как он сохранился и как пригодился.

Конечно, это упрощённая схема, но примерно так и устроен мозг нормального журналиста; он всегда работает, всегда в тонусе. Видя мир полнее и подробнее, чем другие люди, журналист непрерывно хочет о нём рассказать. Кому? Этому же самому миру, который громаден и сам себя со всех сторон рассмотреть не в состоянии, а журналист всегда готов усилить оптику, очистить краски, уточнить детали. Особая организация психики.

Почему я написала, что журналист не должен ждать от мира благодарности за свой труд? Это чрезвычайно важная часть профессионального теста. Вознаграждение за труд в виде зарплаты и гонорара – это да, оно должно быть, поскольку журналистика есть профессия, значит, должна давать средства к существованию.

Именно ждать и именно человеческой благодарности нельзя потому, что таковое ожидание, во-первых, отвлекает от творчества, а во-вторых, искажает, уродует мотивацию к труду.

Правильная мотивация журналиста – стремление обеспечить общество правдой; общество имеет на неё право;

неправильная мотивация – ожидание лавров и фимиама (и прочих подарков) за выполнение своих служебных обязанностей и должностных инструкций.

Путаница в мотивах ведёт к чудовищным последствиям вплоть до уголовных. Тому, кто хочет просто денег, надо идти в бизнес и повседневно беспокоиться о долгосрочном получении прибыли. В журналистику надо идти с любовью к людям и жгучей любознательностью, а о деньгах вообще не думать. Как пошутил однажды очень знаменитый советский журналист, «Пишите бескорыстно: за это больше платят».

Теперь о характере и здоровье. Умеете ли вы рано вставать и приступать к творческой работе без раскачки? Вас ежедневно тянет поспать подольше, а соображать вы начинаете только к вечеру, а пишете вообще ночью?

Если схема под условным названием «выброшенное утро» - ваша, то вы недостаточно приспособлены к журналистскому труду. Попробуйте изменить график своей бытовой жизни. Получится – значит, вы умеете менять график, а значит и себя. Не получится – это сигнал. Может, всё-таки вы не журналист? Борьба с самим собой вещь настолько хлопотная... В журналистской деятельности и без неё хватает стрессов, так что постарайтесь победить в названной борьбе до того, как придёте работать в какую-нибудь редакцию.

Вас пугает перспектива каждый день думать о других людях? Писать о том, что произошло с другими? Не с вами. Подумайте хорошенько. Журналист – сколь угодно внимательный наблюдатель, летописец, очевидец, но всё это для других. И это есть первая жертва, которую честный журналист приносит обществу и, если хотите, Богу. Первый акт работы – самоотречение. Кого из вас устраивает такой разворот личного сюжета, тот вернее всего уцелеет в профессии.

Не менее важна и настройка рабочего инструмента и регулярная его чистка, смазка, увеличение его возможностей. Я говорю о русском языке. Это очень больное место современной журналистики, и это очень стыдно. По-моему, неумение журналиста пользоваться родным языком – твердый показатель его неумения пользоваться фактами.

Проведём маленький безобидный эксперимент.

Один миллион двести девяносто четыре тысячи пятьсот восемьдесят три. Запишите число. Представьте, что вы у микрофона и не имеете возможности спрятаться за картинку. Выговорите его, пожалуйста, во всех падежах русского языка. Начните, например, с творительного. Прямо сейчас. Получается? Ладно. Тогда, будьте любезны, просклоняйте полторы бочки варенья. Кто готов? Хорошо. Составьте пять коротких предложений с деепричастными оборотами. Перепроверьте себя. Кстати, а где ударение в слове обеспечение?

В Интернете есть хорошие сайты, помогающие лентяям доучивать русский язык, с правилами и примерами, но - после драки кулаками не машут. Всё надо делать своевременно.

Наконец, ещё одно проверочное задание. Вы любите себя? Уважаете? Вы уверены, что доброе имя – лучший капитал? Если на все вопросы дан положительный ответ, тогда что ж, делаем следующий шаг.

Второй шаг. Намереваешься – делай. Пиши…

Бывают странные люди, которые останавливаются на принятии решения, а потом надеются, что всё остальное произойдёт само собой. Странная надежда. Ведь если ты сам не сделаешь новый шаг, то в чём я смогу тебе помочь? После первого шага надо сделать второй. Слишком очевидно? Ничего подобного. Кому интересен решительный монумент, который стоит и чего-то ждёт? Бывает такой студент: поступит на факультет журналистики, а потом безучастно ждёт, когда его научат, направят на практику, дадут членский билет Союза журналистов, - и не понимает, почему ничего этого не происходит. Обижается!

Второй шаг на пути к журнализму – именно делание. Надо сразу начать писать. Лучше всего - регулярно записывать в специальную книжку свои мысли. Незаписанная мысль – утраченный клад. Очень многие мысли, детали, тонкие наблюдения, образы пропали для мира безвозвратно, поскольку их авторы полагали, что «никогда не забудут этого». Забыли! Естественно. Самонадеянность наказуема. Запомните это накрепко.

Заведите книжку и носите её с собой. Структуру книжки придумайте сами: можно записывать по хронологии, а можно по ключевым фразам и словам, располагая их в алфавитном порядке (но рядом обязательно ставьте дату, когда именно пришла эта мысль).

Мысли нужны любые. Те, которые с первого взгляда могут показаться смешными, незначительными, бредовыми, слишком личными, словом, какими-то некачественными, - могут впоследствии дать жизнь наилучшим вашим сочинениям и озарениям. И наоборот: то, что вы запишете с трепетным присловьем «ну какой же я умный», может оказаться банальностью, изжёванной всем белым светом. Поэтому не бойтесь себя и записывайте, записывайте всё, и никому не показывайте. Это ваше

Записная книжка журналиста - это не блог. На дневник немного похожа, но и очень существенно отличается. Блогеры работают на публику, даже если «дневник закрыт для чтения» или пишется-де «только для друзей»: наивный самообман. Все на свете тайные дневники пишутся с тайной мыслью: вот бы это прочитал он (она, они)…

Записная книжка журналиста – это его переносная кухня. Ведь мы в походе! Записная книжка должна быть доступна в любое время, поэтому не полагайтесь на электронную (вдруг батарейка села!), на мобильник (вдруг потерялся! И та же батарейка!). Попробуйте бумажную, облачённую в крепкую, лучше кожаную, обложку. Книжка должна быть красивой, приятной, небольшого формата. Ручка для записей - отличного качества, чтоб не мазала. Комфорт нужен максимальный, ведь это интимная часть журналистской жизни. А показывать это нельзя, повторю, даже родным людям.

Как вести записи? Спонтанно, регулярно и аккуратно.

Не допускайте чрезмерной серьёзности. Всё чрезмерное, включая желание стать журналистом, - плохо. Чуть-чуть играючи. Но чуть-чуть.

Увидели красивую девушку – быстренько записали, в одёжках какой фирмы она сегодня щеголяет. Не разглядели ярлычки - опишите её наряд метафорой, дайте сильный образ, броское сравнение. Пригодится! Двойная польза: и эстетическое впечатление, и «привязка девушки к истории». И когда через пять лет для солидной журнальной статьи (обзора, эссе, очерка) вам понадобится вспомнить, в чём расхаживали тогда модницы, у вас под рукой будет свой личный материал, и не надо будет искать информацию в интернете, не надо спрашивать у товарищей. Своя память лучше, чем чужая, а в случае с девушкой она и в сто раз крепче, поскольку информация окрашена незабываемыми эмоциями.

Кроме красивых девушек, в мире есть пожарные, учёные, министры, президенты... У всех есть не только наряды, но и мнения, которые нередко высказываются в интересной форме. Услышите – немедленно записывайте. (Я сейчас даю рецепты для начинающих, но, поверьте, многие состоявшиеся журналисты занимаются тем же: записывают! Удобно! Весело!)

В 90-х годах ХХ века тогдашний премьер-министр России Виктор Степанович Черномырдин, характеризуя некие государственные инициативы и их результаты, случайно сказал: «Хотели как лучше, а получилось… как всегда». Время стёрло отточие перед историческим вздохом «как всегда», и теперь мало кто помнит, что это была авторская фраза министра, а вовсе не афоризм, известный всем. Однако у Черномырдина это получилось искренне, с большой лихостью, отчего и вошло в народную речь.

Представляете, как изящно смотрелась бы фраза молодого журналиста уже нашего века, который начал свою историческую статью о социальных проблемах (села, города, деревни на Луне…) со следующего пассажа: «Далёкого 1993 года, 8 марта, в 10 часов 26 минут утра, распекая нерадивых подчинённых на праздничном заседании правительства, премьер-министр Имяреков обогатил русскую речь афористичным высказыванием…»

Но чтобы создать броский, безусловно запоминающийся пассаж, надо постоянно прислушиваться к миру. Кто там сегодня произнёс (ляпнул) что-нибудь великое (смешное)? Вы немедленно заносите фразу в вашу книжку и ставите дату. Всё. Афорист попался. Зачем? А пригодится. А не пригодится этот - имеется другой; вон их сколько, говорливых-то…

Что если внести эту же находку в блог? Ведь считают же некоторые, что блогеры заменят журналистов. Прежде всего, так думают сами блогеры.

Отличие журналиста от блогера неизмеримо больше, чем кажется на первый взгляд. Отличие записной книжки от блога – тоже.

Блог – транжира, там всё разбазаривается. А книжка, заведённая для себя, – накопитель.

Блогер может писать что угодно, а журналист может писать только то, что угодно целевой аудитории его СМИ. То, что соответствует концепции данного СМИ.

Мир сейчас - вы это видите - сверхактивно занимается подобием журналистики, то есть блогерствует. Все что-то сообщают друг другу. Дети и подростки порой даже не догадываются, что массовому Интернету в нашей стране около пятнадцати лет. (Они думают, так было всегда.) Никто не может сказать, сколь долго продержится блогерство в мировом коммуникативном пространстве. Вы, наверное, думаете, что блогеры – это навсегда? О, скольких вещей и явлений, казавшихся вечными, уже нет и в помине! Но философствовать будем в другой главе, а пока посмотрим, что дано в задаче сейчас.

Переход из уютного, комфортабельного блога в легитимную взрослую журналистику психологически сложен. Юный блогер с пелёнок привыкает нести в Сеть что попало, и поэтому, придя в официальную редакцию, смущается рамок, теряется перед концепцией. Творческая мысль юного свободолюбца парализуется, сталкиваясь с необходимостью соблюдения внутрицеховых приличий.

Чем мотивировать определённые строгости (идейные, тематические, стилистические, орфографические и так до бесконечности) в принципе, если доселе была разудалая воля, включая все преведы грамматике? А как быть с окружающими, которые тут, в редакции, окружают тебя как-то совсем по-другому, не так, как в блоге, где, как правило, многочисленные френды реагировали быстро и доброжелательно… Даже если ругались почём зря, всё равно хорошо-то как было! Только сморозил нечто – сразу комменты посыпались. Красота.

А в настоящих СМИ? Рассмотрим типичную ситуацию.

«Что я написал?» - озадаченно спрашивает себя юный журналист, произведение которого почему-то опубликовано. Может, это шедевр? Завтра проснусь знаменитым?

Не будем лукавить перед собой: каждая публикация, а первая особенно, вызывает озноб чудесного предвкушения. Волнение, испытанное всеми без исключения литераторами, однажды увидевшими свою фамилию тиражированной, незабываемо.

Назавтра мы приходим, переполненные эмоциями, в редакцию, свершившую волшебное превращение домашнего гения в признанного мэтра, а там – ну, как бы это помягче… ничего не происходит. Ни френдов, ни комментов. Мир не перевернулся. Коллеги сосредоточенно молотят по клавишам, беседуя по телефонам, - всё, как вчера. Ужас. Может, самый добрый оторвётся на миг от своего монитора и, буркнув привет, скажет, что прочитал, понравилось. И тишина. Особенно это безразличие впечатляет в крупных СМИ, где принято всех корреспондентов высаживать в общий зал – newsroom (новостной зал, «скотобаза» и даже «где сидят бандерлоги»…) У каждого журналиста свой прозрачный закуток с компьютером, видный всем с любых сторон, и дай Бог им всем здоровья, чтоб успевать делать новости, не обращая внимания на шум окрест, а то и на дым: в некоторых газетных редакциях разрешают курить на рабочем месте, чтобы не отрывались от работы и не срывали график выпуска. В журналах и телерадиостудиях стараются гнать в курилку или выставлять курильщиков на улицу и поощрять некурящих, но когда вопрос стоит ребром (курить на месте или опаздывать к дедлайну) он решается однозначно. В подобных условиях рассчитывать на овации по случаю «первого успеха» не следует...

А блогеру в этот же миг набросали бы радостей!.. Он бы уже знал, что его выступление замечено! Уже можно было бы беспечно жить дальше! Тема была б отброшена, возникла следующая – какая разница! Вот это жизнь!

Внутри редакции легитимного, взрослого СМИ сюжеты «первая публикация» («ценные мысли, то есть мои») и/или «любимая публикация» развиваются, подчеркну ещё раз, абсолютно по другой схеме.

Оставшись наедине со своим горьким счастьем, молодой журналист чуть не плача вглядывается в свежую полосу, в любимую фамилию на ней и убеждается, что все окружающие - сущие болваны, раз не понимают, как прекрасен его материал, какая правда жизни в нём заключена и каких титанических усилий стоило так складно изложить её. «Наверное, завидуют...»

Конечно, бывает, что и целовать будут, и хвалить до небес, но крайне редко, и рассчитывать на это не стоит. Лучше заблаговременно усвоить, что вы идёте на конвейер, где не принято радоваться каждой удачно подкрученной гайке. Именно так: на конвейер. Вступив на территорию этого завода, вы стали просто одним из авторов мирового информационного потока, и по этому поводу никто не обязан прыгать антилопой.

Доктор филологических наук Л. Г. Свитич написала интересное учебное пособие «Профессия: журналист». Достаточно бегло перелистать страницы, относящиеся к профессиограмме журнализма, чтобы даже бешеное честолюбие призадумалось.

Оцените, например, главу «Интегральные качества личности, имеющие существенное значение для успеха в работе». Привожу в сильнейшем сокращении.

Творческие способности: литературные, журналистские, владение языком и стилем, образной, знаковой и аудиовизуальной системой выразительных средств общения с аудиторией, творческая интуиция, повышенная впечатлительность, впечатляемость, острота восприятия, оригинальность, небанальность, способность к перевоплощению, эмпатия, умение «надеть» на себя роль другого человека, понять его мотивы, систему ценностей, потребности и интересы, журналистский «нюх» на информацию, способность наиболее адекватным образом выражать и предъявлять аудитории информацию, учитывая особенности её восприятия и т. п. Профессиональные ориентации и качества: сильно выраженная творческая профессиональная мотивация, понимание сущности журналистской профессии, её функций и целей, знание аудитории, её особенностей, владение знаниями, методами, навыками и умениями, позволяющими наилучшим образом выполнять профессиональные обязанности.

Гражданские качества и социальная ответственность: высокое чувство социальной, гражданской ответственности перед обществом, стремление при помощи информации содействовать его оптимальному развитию, объективность, принципиальность.

Гуманность, моральные качества: чувство справедливости, доброта, доброжелательность, чуткость и отзывчивость, способность к сочувствию, честность и порядочность, неподкупность…

Это далеко не всё, но и так ясно, что не всем следует браться за журналистику, а берутся многие, кто, пографоманив и поблогерствовав, отыскивают в себе большие таланты в области воздействия на нервы людей.

Блогер – он как писатель: всё про себя да про себя, даже если про других. А настоящему журналисту про себя – последнее дело. Ему надо рассказывать про других, и не себе, а им же, другим. Неблагодарная участь, правда? Может, лучше всё-таки в блогерах пересидеть? Шепнул что-то под псевдонимом – и в кусты. Можно взять крутое имя, хоть Чарли Чаплин, и никто не схватит за руку. Ну, конечно, не схватит до поры - пока не нарушишь Конституцию каким-нибудь совсем уж оголтелым образом.

Итак, что делать, если в журналистику тянет неодолимо, а рамки Закона о СМИ (кстати, совершенно справедливые!) жмут. Самолюбие играет, и графоманский зуд покоя не даёт, как его ни ублажай полумерами блогерства, - как быть?

Надо очень крепко подумать, почитать нашу «Азбуку», подумать ещё и… Идти. Делать. Учиться. Дерзать. Ошибаться и вновь учиться. Только запомните накрепко, что блогерство и журналистика вовсе не близнецы. Непременно прочитайте Закон РФ «О средствах массовой информации». Поинтересуйтесь всеми поправками, которые появились в этом законе за все годы его существования. Как ни странно, есть журналисты, которые не читали Закон «О СМИ» и (что вообще никуда не годится) даже не знают, что журналистика регулируется законодательно. Не знать закона - это безобразие

Итак, главная мысль этой главы: намереваешься – делай. Не бойся!

А, кстати, почему молодому журналисту бывает так страшно постучаться в дверь обычной редакции, даже если это местная газета, и вокруг своё родное поселение? «Вдруг не примут!» «Вдруг я им не нужен!» «У них и своих там хватает!..»

На деле это типичные отговорки человека, страдающего обострённым самолюбием и самомнением. «То есть я, конечно, оч-ч-ень талантлив, но вдруг меня не заметят, а мне будет жутко больно!..» Уловки! Тот, кто так думает, не работать пришёл, а покрасоваться. Тот, кто намерен нести людям правдивую информацию, тот, кто жадно любит новости, словом, слегка ненормален, - тот откроет любую дверь, войдёт в любую редакцию, получит аккредитацию на любое самое высокое мероприятие, - он журналист.

Не надо бояться. Надо сделать глубокий вдох, открыть дверь и на выдохе сказать очень вежливым тоном, что вы хотели бы поработать в редакции местной газеты (или радиостанции, или даже телевидения) внештатным корреспондентом. Для начала это хороший шаг. Конечно, если открыть дверь ногой и с порога потребовать зачисления сразу в штат, можно в ответ услышать о себе много неприятного. Но если вести себя по-человечески, с пониманием, что у редакции каждый день много хлопот, и предложить свою помощь, то вам непременно найдут какое-нибудь задание. Надо обратиться или к ответственному секретарю редакции, или к шеф-редактору, а если редакция маленькая, то и сразу к главному: важно - как обратиться. Можно заодно принести свои заметки по уже заинтересовавшим вас темам, показать написанную концепцию собственной рубрики, - то есть обозначить, чем именно вы намерены отличаться от остальных. Тогда и люди в ответ найдут чем заинтересовать вас.

Я понимаю: легче разместить свою заметку в блоге. Психологически комфортнее. Безопаснее. Но уж лучше давайте договоримся: вести свой блог вы будете потом. Когда станете уверенным, настоящим, работающим журналистом. Подчёркиваю: настоящим, то есть работающим в легитимной (законной, официальной) прессе.

Редакция печатного СМИ всегда нуждается в лёгких на подъём молодых корреспондентах; радио- и телестудии всегда ищут сообразительных и подвижных репортёров. Это самые дефицитные люди: быстрые, любознательные, смекалистые, энергичные репортёры. Без них нет журналистики. Кто бы ни говорил, что вот, дескать, журналистика умирает, потому что есть интернет. Никогда! Никогда интернет не заменит живого человека, умеющего пойти и своими глазами рассмотреть, что там на самом деле случилось, а потом рассказать об этом людям…

Журналистика как социальный институт бессмертна: добывать и распространять сведения о происходящем с людьми всегда кто-нибудь да возьмётся. Хоронят её, похоже, от испуга: ведь почти всем наличным землянам даны технические средства рано или поздно познакомиться друг с другом без посредников. Теоретически, конечно. Высокие технологии будто сдёрнули с легитимной журналистики флёр сакральности. Ничего страшного. Под одним флёром всегда найдётся ещё один…

Страх перед техникой и любовь к технике соседствуют сейчас очень тесно: взрослые «чайники» с лёгким ужасом поглядывают на дошколят, легко овладевающих любыми новинками прогресса. Поколения отцов и детей далеко разошлись по уровням коммуникационной свободы.

Увлечение тотальной оцифровкой всего на свете принимает формы, до которых можно дофантазироваться только в бреду. Однако...

Читаю интервью московского учёного, работающего над избавлением будущих поколений от мук медленного и не всегда-де объективного познания мира. Он изобретает цифровую колыбельку-кокон, куда будет закачиваться всё, что накопилось у нас за тысячелетия, а также новости. Прямо в мозг младенцу. В результате, обещает мозговед, выпускник цифровой люльки выйдет не в туманное будущее, а в сознательное, понимаешь, творчество… Говорит, скоро мы вообще всю мировую информацию оцифруем. Страшно, конечно, и жаль остаться без индивидуального опыта и всё знание о мире получить от учёного дядечки прямо в голову, однако узнала-то я про грядущий «кокон познания» из качественной газеты. Именно журналистика донесла до меня сведения о том, как романтично хотят упростить нашим потомкам получение жизненного опыта и значимой информации. Экстремальный (невыдуманный!) пример своеобразно доказывает нам, что бессмертие журналистики будет обеспечено любой ценой. Как угодно, но вкачать в человека информацию! (Спасибо учёным, что предупредили, над чем работают...) Не знаю, как сложится судьба зацифрованных младенцев, но что изобретение этого учёного, случись автору пробиться к власти, преобразило бы первым делом именно журналистику, - несомненно. Пофантазируйте. Великие возможности управления толпами! То есть оболванивания. И никаких тебе журналистов с их индивидуальной нравственностью, человеческой моралью и обветшалыми принципами… Раз - и готово, и все одинаковые, как кирпичи.

Полагаю, что последняя роскошь и последнее удовольствие, с которыми расстанется человечество, если ему вдруг предложат осознанный выбор, это обычная, легитимная, наземная, реальная журналистика. Без профессии, смыслом которой является своевременное обеспечение людей достоверной информацией, на основании которой они могут принимать адекватные поведенческие решения, - без неё мы, люди, не проживём. Нам жизненно важно знать от ответственных людей, какая завтра погода – во всех смыслах слова. Интернет для этого слишком, простите за тавтологию, виртуален, хотя прогнозов там уйма. Виртуальный мир (основное значение слова) – есть мнимый мир, возможный. Но – не реальный.

Способы текстопорождения и доставки информационных грузов будут меняться всё быстрее, вплоть до, возможно, полной демассификации СМИ (хоть до телепатической журналистики, если найдутся законные носители), но профессия - останется. Сейчас изобретены очень тонкие носители, которые в ближайшем будущем начнут менять весь облик коммуникационного пространства: бумажная газета и книга перельются в пластиковые лепестки. Отдалённо они похожи на мягкие телевизоры толщиной в лист картона. Свернул и положил в карман. Достал, вкачал в переносной листок-лепесток ещё море информации – ознакомился. Стёр.

Все эти милые достижения техники давным-давно были предсказаны (под псевдонимом «миниатюризация»). Но контент кто-то должен делать!

О гибели журналистики толкуют ещё и потому, что из «четвёртой власти» она в мировом масштабе превращается в первую и всё чаще используется как оружие массового одурачивания. Увы. (Надеюсь, читатели этой «Азбуки» будут людьми высокой профессиональной морали!)

Отдельного журналиста можно уволить, но избавиться от власти опубликованного слова никак невозможно. Ни в одном обществе нельзя провести, так сказать, всенародные выборы журналистов. Всех выбирают: президентов, депутатов, судей, а журналисты, негодники, будто самоназначенные. Самовольные диктаторы, которых не сбросишь никакой цензурой. И даже если где-нибудь выключат всё электричество, хитроумцы найдутся: на воде, на воздухе напишут и передадут. Мы все избаловались начиная с ХV века, когда изобретатель печатного станка с разборными литерами Гутенберг, желая всем добра (распространить побольше Библий), подарил человечеству тираж.

Пока не было тиража, не было журналистики, а только пражурналистские явления. Появился тираж – всё. Обратной дороги нет. Информация стала товаром массового спроса и предложения.

Тем не менее: хороший, честный, высоконравственный журналист ещё возможен и не всё оцифровано до уровня глобальной стандартизации. Да и оцифруют, то ради чего? Всё опять же ради распространения информационных продуктов. Так что продолжим чтение «Азбуки». Всё хорошо.

Поиск по сайту: