Наталья УСАНОВА

Родилась в 1987 г. в г. Харовске Вологодской области, с осени 2004 до осени 2013 г.г. жила в Вологде. Недавно переехала в Зеленоградск.

Ещё будучи школьницей, я любила сочинять стихи, рассказы и сказки. После окончания одиннадцатого класса выбрала профессию, связанную со словом — решила стать журналистом. Поступила на отделение журналистики филологического факультета Вологодского государственного педагогического университета.

Если не ошибаюсь, на третьем курсе я впервые начала тесно общаться с членами Союза российских писателей — сначала занималась в учебной студии «ЛИСТ» Г.А. Щекиной, затем — во «взрослом» литературном объединении «Ступени». Периодически я бывала и на ЛИТО О.А. Фокиной, члена Союза писателей России.

Работала во время учёбы и после неё по специальности, корреспондентом (в том числе сотрудничала в литературно-краеведческом издании «Пятницкий бульвар» и в литературном журнале «Автограф»).

У меня есть три самиздатовских авторских сборника - «Начало», «Днём с огнём», «Внутри» и один «настоящий» с ISBN - «Живая земля» (издательство «Легия», 2013 г.)

Мои произведения и литературно-критические статьи публиковались в изданиях «Вологодская литература», «Автограф», «Пятницкий бульвар», «Свеча», «Илья» и др.

В конкурсах я участвовала не так уж много. Могу упомянуть разве что Илья-премию-2013 (диплом финалиста), «Северную звезду-2012» (лонг-лист), «Капитан Грэй-2013» (диплом финалиста).

В настоящее время являюсь членом ВОСРП.

Мой личный сайт со стихотворениями и рисунками — mifopoetika.ru

Нулевые

Созову-ка я друзей

Вузовских да школьных,

И сдадимся мы в музей -

Сами, добровольно.

Всем от силы двадцать пять,

Выглядим неплохо.

Сможем гордо представлять

Натюрморт эпохи.

Пусть за стёкла нас ведут,

Чистят, освещают.

Пусть обставят наш уют

Лишними вещами.

Поглазеть в музей придёт

Новая Россия.

Ей про нас экскурсовод

Скажет: «Нулевые».

Ботинки

Ни царапинки, ни морщинки -

Мы не знаем, что значит «старый».

Я и ты, мой родной, ботинки

Из одной современной пары.

В нас Россия засунет ноги

Почесав, как всегда, в затылке,

И пойдёт обивать пороги,

По дорогам пинать бутылки.

Через месяц мы повзрослеем,

Друг на друге заметим пятна.

Через год (аль ещё скорее?)

Станем выглядеть неопрятно.

Унывать-горевать не надо.

В многой грусти немного чести.

Будем рядом, по жизни рядом.

Если выбросят — только вместе.

Клубника

Светила вонзаются в твердь, как бивни,

И плещутся струи дико.

В июле силу всех солнц и ливней

Впитает в себя клубника.

Срывая клубнику в зелёном храме,

Одна из изящных женщин

Сквозь ягодный бархат найдёт губами

Сияющий влажный жемчуг.

Пуля

Измочаленный Сталинград.

Сотни суток до Дня Победы.

Щёлк! — стреляет чужой солдат

В моего молодого деда.

Эта пуля летит века -

Тяжело, аккуратно, прямо.

Ей навстречу издалека,

Не родившись, выходит мама.

Вслед за мамой — моя сестра.

За сестрою и я — нагая.

Мёртвой стужей гудят ветра,

Нас толкают к земному краю…

…Только в самый последний миг

(Слава Богу и чёрту слава!),

Отозвавшись на чей-то крик,

Дед шагнул на полшага вправо.

Кирпич

Я таскаю кирпич в рюкзаке -

Силикатный, четыре кило.

Нынче страшно ходить налегке -

Дует ветер за каждым углом.

Ветер может любого поднять.

Человек невесом, пустотел.

Был однажды дружок у меня.

Не берёгся, чудак. Улетел

Поезд

У земли появился пояс.

Без начала и без конца,

Едет кругом товарный поезд,

От колёс – серый дым-пыльца.

Да, как прежде, жива планета.

На перронах горят огни.

Только поезд треклятый этот…

Сквозь него – никогда, ни-ни.

Сын — на первую половину,

На вторую – отец и мать.

«Эй…», — отец что-то крикнул сыну...

Стук вагонов. Не разобрать.

Сказка о золотом сердце

Было сердце не простое,

Было сердце золотое.

Ярче яркого сияло,

Не давало нам покоя.

Мы в кулак собрали силу,

Это сердце били-били,

Только так и не разбили.

Нет ни трещинки, представьте!

А потом бежала мышка,

Как всегда, спешила слишком

И – хвостом махнула. Ишь как…

Сердце бьётся, бьётся, бьётся…

Пойманный окунь

Окунь был уже немолодой,

Бог весть сколько раз нырял до дна.

Он не представлял, что над водой

Есть ещё другая глубина.

Как-то плыл бедняга по делам

Да попался ловким рыбакам.

Сквозь открытый рот ему прошла

«Позолота» острого крючка.

Думал окунь: «Я не так уж глуп.

Вывернусь, беречься буду впредь…»

…А вверху текла шальная глубь,

От которой сладко умереть.

Долго бился в лодке окунёк,

Ёрзал чешуёй, топорщил хвост

И глотал, глотал, покуда мог

Бесконечный свет далёких звёзд.

Не-мама

Слишком руки пахнут деньгами.

Слишком деньги пахнут судьбой.

Женщина не хочет быть мамой.

Ей бы стать хотя бы собой.

«Ты стареешь, — шепчут вдогонку, -

Оглядись — подруги твои…»

Женщина боится ребёнка,

Как преступник — взгляда судьи.

День рождения

Зачем уподобляться большинству -

Растягивать искусственное лето?

Я не боюсь отбрасывать листву.

Я, как земля, умею быть раздетой.

Продам квартиру, книги раздарю,

Свои привычки выведу из строя,

Чтоб налегке отдаться ноябрю

Который принимает лишь нагое.

Ноябрь легко пройдёт через меня,

И я умру от собственного стона.

Но скоро вновь очнусь — в больших огнях

На персональном маленьком перроне.

Гудок. Надрывный лязг. Уже сейчас

Пойму, попав в плацкартную утробу,

Что человек рождается не раз,

А столько раз, на сколько он способен.

На свет являться больно, и любой

Имеет право скрыться за другими,

Остаться с прежней жухлою листвой…

Да только это будет летаргия.

Отречение

Мне дан ведовской удел,

Но я для него слаба.

Пойду отражусь в воде,

Оставлю ей полсебя.

Река ты моя, река,

Позволь мне легко вздохнуть!

Позволь мне припомнить, как

Живут, не вникая в суть!

Тебе дикий дар — не груз.

Сдержи его, сохрани!

Силёнок поднаберусь

И — честно! — вернусь за ним.

Адам

Эти дикие чащи не ждали гостей,

Но учуяли пристальным слухом:

Человек. А при нём — сто возможных путей

Да хрустящего хлеба краюха.

Опустился бродяга на сваленный ствол,

Узелок у колена пристроил,

Попытался припомнить, откуда пришёл

И подумал про что-то ТАКОЕ.

Не сумели леса этой мысли понять,

Не бывает ТАКОГО в природе

Человек огляделся, и молвил опять

Потаённое слово: «Свободен».

Открывались цветы. Занималась заря.

Он сидел между твердью и небом

И давал имена яснооким зверям,

Подходящим за корочкой хлеба.

Камень

Истово вдавиться в снег щекою,

Камень из сугроба жадно взять…

Надоело знать, что всё чужое,

Всё опасно, грязно и нельзя.

Дайте мне потрогать твердь руками,

Что-нибудь втолкнуть в пустую грудь!

Если вдруг война, так хоть за камень

Я пойду под пули и умру.

Лирика

Я люблю твою молодую спину,

Эту крепкую шею, живот, ключицы…

Для меня ты много дороже сына,

Что однажды мог бы у нас родиться.

Торопливо глажу родную кожу,

Восхищаюсь ровным миндальным цветом.

Ты, любимый, мне и отца дороже

(Да простит мне папа признанье это!)

Мне безумно важно держаться рядом,

Ощущать тебя как основу яви,

Ведь иначе страхи и беспорядок

Несуразной судьбою моею правят.

Забываю «вчера», упускаю «завтра»,

А «сегодня» вижу каким-то робким.

Я боюсь почувствовать спёртый запах

И понять, что наша Земля — коробка.

Представляешь – стеночки, донце, крышка.

Умоляй, стучись – никуда не деться

Звуки глушит ковёр, на котором вышит

Мир слепых стариков и седых младенцев…

Шёлк

Шёлк убрала в комод.

Что ж, похоже

Лето вот-вот пройдёт.

Юность — тоже.

Больше не мучит страх

Стать не-прежней.

Дело-то не в ветрах,

Не в одежде.

Дело лишь в том, что есть

За плечами

Память своя, и честь,

И печали.

Лампа тепло горит.

День короткий.

Жизнь обретает ритм.

Цвет. Походку.

Ожидание

Сначала дожидаемся зимы,

Потом — весны, тепла и Дня Победы.

Часы до поездов считаем мы,

Минуты — до ближайшего обеда.

Всё время ждём, а с нами ждёт Творец.

Грустит, катая яблочко по блюду.

Гадает он, когда же наконец

Случится на Руси большое чудо.

Поиск по сайту: