Отшельничество и безмолвие

Отшельниками (anakhoritis) или безмолвниками называют таких монахов, которые живут не в общежительной обители с многочисленной братией, а в уединении или с двумя или тремя единомышленными. Духовная жизнь в таких условиях имеет свои особенности. При правильном прохождении по пути безмолвия многие отшельники сподоблялись обильных даров Божественной благодати, поэтому некоторые говорят, что невозможно научиться добродетели без бегства в пустыню. Это не совсем верно, потому что навык в добродетелях есть возвращение сил душевных в древнее благородство, изначально данное Богом Адаму. Добродетели приходят как бы извне, но от сотворения присущи человеку по естеству. Движимые ими, люди по природе входят в Царство Небесное. Если, по слову Господню, внутри человека есть Царство Небесное, то излишня пустыня, когда и без нее можно войти в небесные обители покаянием и всяким хранением заповедей Божиих.

Кто среди царского ополчения, защищаемый воеводами и чиноначальниками, не смог дерзновенно победить врагов, показать храбрость и хотя бы одного из них победить, как же сможет бороться один и посреди многих тысяч врагов показать военное искусство неумелый в брани? Если это в битвах с людьми невозможно, то тем более в духовной брани. Кто бежал в пустыню от нашествия бесов и страстей, тот и там неожиданно для себя подвергнется их нападению. У диавола много козней и везде расставлены незаметные ловушки и различные сети. Уединение может быть опасно, особенно для новоначальных. Царь Соломон говорил: “ Горе одному, когда упадет, а другого нет, который бы поднял его ” (Еккл. 4:10). Бедственно самочинно, без благословения, жить наедине или с неискусными в духовной брани. Поэтому сначала необходимо отвергнуть свою волю посреди братии и под искусным руководством основательно научиться брани невидимой и мысленной. Иначе невозможно победить невидимых врагов. По возможности нужно учиться у опытных подвижников. Не имея светильника истинного разума, по причине несовершенства умного возраста и духовного младенчества, следует идти вместе с разумным (имеющим духовный опыт), чтобы не спотыкаться во тьме и не бедствовать от ловушек и сетей. Тогда не смогут повредить мысленные звери, похищающие и убивающие ходящих во тьме без умного светильника Божественного слова.

Духовное исправление человека происходит от его незлобия и терпения недостатков ближнего. Если же кто-либо не хочет нести подвиг долготерпения, уходит в пустыню и уединение, то уносит с собой и те страсти, которые не были уврачеваны, не были истреблены, а только скрыты (сокровенны) внутри. В пустыне и уединении страсти сохраняются, а человек не ощущает, какой страстью побеждается. Пустыня навевает мечтание добродетелей и уверяет новоначальных, будто они стяжали долготерпение и смирение. Но это пока нет искушения и никто не раздражает. Когда же появится повод или причина, возбуждающая страсти, скрытые прежде внутри и таящиеся, они вырываются, как необузданные кони, и, от долгого безмолвия и праздности напитавшиеся, сильно и свирепо влекут своего всадника к гибели. Страсти больше свирепствуют, когда инок не имеет обучения через людей. Тогда и тень терпения, которую приобрел, живя вместе с братией, он губит небрежением подвига в уединении и уподобляется ядовитым зверям, в пустыне покоящимся и тогда показывающим свое неистовство, когда почувствуют приближение кого-либо. Страстные люди, не по любви к добродетели, но в силу условий пустыни безмолвствующие, извергают душевный яд, когда кто-либо их раздражает. Человек никогда не повредится от другого, если не имеет к тому причины внутри себя. Поэтому истинный Врач душ — Бог, знающий все язвы душевные, не пребывание с людьми заповедует оставлять, но отсекать причины пороков. Душевное здравие не в удалении от людей приобретается, но от пребывания с добродетельными и в подвигах. Когда кто-либо по уважительным, как ему кажется, причинам оставляет братию, не отсекая при этом причины страстей, недуг оставляет внутри, а страсти возбуждаются другими причинами. Поэтому главный подвиг должен быть направлен против внутренних страстей. Когда, с помощью Божией, инок извергнет их из сердца, не только с людьми, но и с дикими зверями легко поживет, по сказанному Иовом: “ Звери полевые в мире с тобой ” (Иов 5:23).

Таким образом, богомудрые отцы предостерегают новоначальных монахов об опасности удаления в пустыню прежде приобретения опыта в духовной брани и отсечения основных страстей. Для подвига отшельничества необходимо Божие благословение. Тогда только оно будет спасительно и принесет обильные плоды добродетелей. Многим может быть полезен средний путь, то есть жительство не в абсолютном одиночестве в пустыне и не среди многолюдства, а с одним или двумя единомышленниками, по слову Господню: “ Где два, или три собраны во Имя Мое, там Я посреди них ” (Мф. 18:20). И царь Соломон говорит: “ Не уклоняйся ни направо, ни налево ” (Притч. 4:27).

Безмолвие есть уклонение от помышлений, производимых чувствами и умом, для того, чтобы в сердце чисто (внимательно) молиться Богу. Этому способствует беспопечительная жизнь, то есть удаление от людей и попечений для избежания суеты и беспокойства, этого рыкающего льва, ходящего и ищущего кого поглотить беседами и попечениями житейскими. Только одно попечение имеет безмолвник — как угодить Богу и со всяким тщанием подготовить душу к переходу в иной мир. Когда человек живет внимательно, ему становятся понятны козни демонов, которые на каждом шагу стремятся ввести его в искушение и лишить приобретенных добродетелей. В то же время он познает и свои согрешения, которых больше песка морского и которые, как тонкая пыль, были ему неведомы. Поэтому, всегда плача, сетует подвижник о естестве человеческом и получает утешение от Бога, как благоразумный. Он услаждается, поскольку сподобляется видеть то, что не надеялся узреть, пребывая вне своей келлии. Тогда, познав свою немощь и силу Божию, пустынник боится упасть от неразумия и страшится прийти в отчаяние, забыв человеколюбие Божие, если что-либо случится с ним.

Поскольку безмолвие есть начало очищения души, оно помогает исполнять все заповеди. Преподобному Арсению Великому сказал голос свыше: “Беги от людей, и ты спасешься.” И в другой раз: “Скрывайся от людей и пребывай в молчании; это корень добродетели.” Беседы не попускают уму видеть ни своих согрешений, ни коварства демонов. Безмолвие и удаление от вещей и людей приносят большую пользу, особенно страстным и немощным, при правильном прохождении этого подвига. Без внутреннего, духовного, просвещения ум не может быть бесстрастным от одного внешнего делания. Если человек стяжал бесстрастие от удаления, тогда попечение и начальствование не принесут ему вреда. Пост смиряет тело, бдение просвещает ум, а безмолвие приносит плач, очищает, омывает душу и творит ее безгрешной. Безмолвие способствует внутреннему деланию, а внешние чувства умерщвляет. Жизнь же в многолюдстве, наоборот, внешние чувства усиливает, а внутренние притупляет. Безмолвник говорит: “ Я сплю, а сердце мое бодрствует ” (Песн. 5:2). Поэтому надо затворять дверь келлии для тела, дверь языка от разговоров и внутреннюю дверь от лукавства духов. Все должно быть направлено к тому, чтобы можно было безмолвствовать и быть без попечений. Монах должен стараться не отступать от воли Божией, пребывая в брани с невидимыми духами злобы. Если нет возможности удобно безмолвствовать в своей стране, тогда надо странствовать, подобно некому купцу, избирая то, что приносит больше пользы. Странствие освобождает от искушений в своей стране и дает возможность наслаждаться пользой безмолвия. Ничто так не делает сердце сокрушенным и душу смиренной, как уединение в разуме и молчание.

Безмолвствующий основанием своего делания должен иметь следующие пять добродетелей: молчание, воздержание, бодрствование, смирение и терпение. Последние две добродетели происходят от плача и размышления о часе смертном. Живя без плача, невозможно претерпеть зноя безмолвия. Деланий же богоугодных три: псалмопение, молитва и чтение, а больным или унывающим необходимо и рукоделие. Эти добродетели тесно связаны между собой и содержат в себе все прочие. От них рождаются внимание и трезвение.

Внимание есть свобода сердца от всякого помысла, непрерывное и непрестанное призывание Иисуса Христа, Сына Божия, и мужественное ополчение с Ним против врагов. Исповедуясь Одному, имеющему власть прощать согрешения, оно принимает в себя Христа через призывание Его — Единого Тайноведца сердец. От людей же такая душа всячески пытается утаить сладость свою и внутренний подвиг, чтобы не утратить этого доброго делания.

Трезвение есть твердое стояние помысла при двери сердца. Приходящие от врага воровские помыслы оно видит и слышит, что говорят и творят эти убийцы и какой образ представили в уме бесы, чтобы мечтанием прельстить ум.

Безмолвствующий без терпения и смирения кроме нерадения будет иметь и самомнение, а от них умножаются пленения и парения помыслов, приводящие к духовной слабости. Отсюда источник разленения — невоздержание, которое делает тело слабым и немощным, а ум помрачает и ожесточает. Следующие страсти разрушают устроение безмолвия и отнимают от него охранительную Божественную силу: дерзость, чревоугодие, многословие, развлекающая забота, гордость и владычица страстей — самомнение. Кто их не искоренил, тот, и преуспев в чем-либо, потом снова омрачается и в конце концов становится крайне бесчувственным. Но если захочет снова положить начало исправлению с верою и усердием, опять получит искомое, если будет трудиться со смирением. Воцарение же от нерадения хотя бы одной из этих страстей дает возможность и всем остальным страстям во главе с пагубным неверием ополчиться, опустошить душу и превратить ее как бы во второй Вавилон.

Келейное правило для пустынника следующее: с самого утра пребывать в воспоминании о Боге, в молитве и безмолвии сердца; терпеливо молиться час первый, затем второй читать, третий — петь, четвертый — молиться, пятый — читать, шестой — петь, седьмой — молиться, восьмой — читать, девятый — петь, за десятым подкрепиться пищей, одиннадцатый — спать, если сказывается потребность, а двенадцатый час петь вечерню. Так проходя дневной путь, пустынник угождает Богу.

Ночью надо больше безмолвно молиться, чем петь. Продолжительность же отдыха зависит от душевных и телесных сил. Новоначальные могут спать половину ночи и полночи бодрствовать: либо с вечера до полуночи, либо от полуночи до утра. Средним — по силам бодрствовать с вечера один или два часа, спать часа четыре, затем петь и молиться на утрени часов шесть, даже до утра. Первый час дня следует петь и сидеть безмолвствуя, как сказано выше. Далее надо соблюдать порядок указанных занятий по часам или хранить непрерывную молитву, привычка к которой упорядочивает жизнь человека. Совершенные же всю ночь стоят на молитве.

Поиск по сайту: