ВОЗРОЖДЕНИЕ ДРЕВНЕЙ РЕЛИГИИ ВЕЛИКОЙ БОГИНИ

STARHAWK (ЗВЕЗДНЫЙ СОКОЛ)

СПИРАЛЬНЫЙ ТАНЕЦ

ВОЗРОЖДЕНИЕ ДРЕВНЕЙ РЕЛИГИИ ВЕЛИКОЙ БОГИНИ

Перевод с английского Алексей Осипов

Copyright 2003.

ГЛАВА 1. ВЕДОВСТВО КАК РЕЛИГИЯ БОГИНИ.

Между мирами.

Полнолуние. Мы встретились на вершине холма, глядящего в воды залива. Огни простираются под нами, словно целое поле разбросанных драгоценностей, и дальние небоскребы пронзают клубящийся туман, как шпили сказочных башен. Ночь полна волшебства.

Наши свечи погасли и импровизированный алтарь едва стоит под порывами ветра, поющего в ветвях высокого эвкалипта. Мы поднимаем руки и позволяем ему ударить в наши лица. Оживление охватывает нас, глаза горят, волосы развеваются. Специальные инструменты не имеют значения; у нас есть все, что нужно, чтобы творить магию: наши тела, наше дыхание, наши голоса, и мы сами.

Круг очерчен. Заклинание начинается…

О подательница росы, плывущая в небесах луна

Ты, что сияешь для всех.

Ты, текущая сквозь все…

Арадия, Диана, Кибела, Ма…

Кормчий последнего моря,

Страж ворот,

Вечно умирающее и вечно живущее сияние…

Дионис, Осирис, Пан, Артур, Ху…

Луна освещает верхушки деревьев и льет свое сияние на Круг. Мы сдвигаемся потеснее, чтобы сохранить тепло. Женщина выходит в центр Круга. Мы начинаем петь ее имя:

«Диана…»

«Дии-аа-наа…»

«Аа-аа-аа…»

Песнопение возрастает, закручиваясь в спираль, вздымаясь вверх.. Голоса сливаются в единую бесконечно меняющую модуляции гармонию. Круг оказывается заключенным в конус света.

И тогда воцаряется молчание.

«Ты – богиня», говорим мы Диане, целуя ее, в то время как она отступает во внешний круг. Она улыбается.

Она помнит, кто она такая.

Один за одним мы будем выступать в центр Круга, слышать, как поются наши имена, ощущая, как конус силы вздымается вокруг нас. Мы примем дар и сохраним его в памяти:

«Я есть Богиня. Ты – Бог/Богиня. Все, что живет, дышит, любит, поет в бесконечной гармонии бытия – все это божественно.»

В Кругу, взявшись за руки, мы будем танцевать под луной.

«Не верить в колдовство – вот величайшая из ересей».

Молот Ведьм, 1486.

Каждое полнолуние ритуалы, подобные приведенному выше, проводятся на вершинах холмов, на берегу моря, в открытом поле и в самых обычных домах.

Писатели, учителя, медсестры, программисты, художники, адвокаты, поэты, водопроводчики и автомеханики – мужчины и женщины из совершенно разной среды собираются вместе, чтобы отпраздновать мистерии Тройной Богини рождения, любви и смерти, и ее Супруга, Охотника, который зовется Владыкой Танца жизни. Религия, которую они практикуют, называется Ведовство.*

Ведовство – слово, которое отпугивает многих и многих смущает. В воображении людей ведьмы – мерзкие старые карги, разъезжающие на помелах, или злобные сатанистки, исполняющие непристойные ритуалы. Предполагается, что современные ведьмы – приверженцы экзотического культа, связанного в основном с наведением порчи на врагов посредством протыкания восковых фигурок булавками, и которому явно недостает глубины, достоинства и серьезности целей настоящей религии.

Но Ведовство и есть религия, возможно, старейшая религия из всех, существовавших на Западе. Его корни уходят в далекое прошлое – древнее христианства, иудаизма, ислама, старше буддизма и индуизма, и притом оно значительно отличается от всех так называемых великих религий. Старая Вера, как мы называем ее, ближе по духу к традициям Американских индейцев или к шаманизму Крайнего Севера. Она не основывается ни на догматах или наборе верований, ни на писании или священной книге, написанной каким-нибудь великим человеком. Ведовство берет свое учение непосредственно из природы, и черпает вдохновение в движении солнца, луны и звезд, в полете птиц, в медленном росте деревьев и в круговороте времен года.*

По нашим легендам, колдовство зародилось более 35 тысяч лет назад, когда температура воздуха в Европе начала падать, и огромные пласты льда медленно двинулись на юг в последнем наступлении. Через богатую тундру, изобилующую диким зверьем, маленькие группки охотников следовали за свободно мигрирующими северными оленями и гигантскими бизонами. Они были вооружены самыми примитивными орудиями, но некоторые из кланов обладали особым даром – могли «подзывать» стада к краю обрыва или к яме, где некоторые из животных в добровольном самопожертвовании «позволяли поймать себя». Эти особо одаренные шаманы могли настроиться на дух стада, и посредством этого осознать пульсирующий ритм, пронизывающий все живущее, танец двойной спирали, вращения всего через бытие обратно в небытие. Они выражали это знание не интеллектуально, но в образах: Богиня-Мать, родительница, которая дает осуществление всему живому; и Рогатый Бог, охотник и жертва, вечно проходящий сквозь врата смерти, чтобы могла продолжаться новая жизнь.

Мужчины-шаманы носили шкуры и рога для идентификации и Богом и стадами; но женщины-жрицы являлись нагими, воплощая плодородие Богини.[i] Жизнь и смерть воспринимались как нескончаемый поток; мертвых хоронили, словно бы спящими в лоне земли, окруженными их орудиями и украшениями, дабы они могли в любой момент пробудиться к новой жизни.[ii] В пещерах Альп черепа огромных медведей устанавливались в специальных нишах, откуда они изрекали пророчества, направлявшие жизнь кланов.[iii] На равнинных землях самок оленя, чьи утробы были наполнены камнями, символизировавшими души оленей, погружали в озера, словно в воды материнского лона, дабы жертвы охоты могли возродиться.[iv]

На Востоке – в Сибири и на Украине – Богиня была Владычицей Мамонтов; ее высекали из камня с мощными округлыми формами, что воплощало ее дар плодородия.[v] На Западе, в огромных пещерных храмах Франции и Испании, ее обряды проводились глубоко во чреве земли, где великие противостоящие силы изображались как бизоны и лошади, наложенные друг на друга, вырастающие из стены пещеры, словно образы снов.[vi]

Спиральный танец можно было наблюдать также и в небесах: луна, каждый месяц умиравшая и возрождавшаяся; солнце, чей прибывающий свет нес летнее тепло, а убывающий – дыхание зимы. Записи движения луны были найдены выцарапанными на кости[vii], рядом находилось изображение Богини, держащей рог бизона, также представляющий луну в виде месяца.[viii]

Но лед отступил. Некоторые кланы последовали за стадами бизонов и северных оленей на дальний Север. Некоторые перешли по Аляскинскому перешейку на территорию Америки. Те, кто остались в Европе занялись рыболовством и собиранием дикорастущих растений и раковин. Их поселения стерегли собаки, и вскоре были изобретены новые орудия труда. Те, кто обладали внутренней силой, обнаружили, что при совместной работе она возрастает. В то время как изолированные поселения превращались в деревни, шаманы и жрицы объединяли силы и делились знанием. Образовывались первые шабаши. Глубоко связанные с жизнью растений и животных, люди приручали тех, на кого некогда охотились, и выводили овец, коз, коров и свиней от их диких родственников. Семена теперь не только собирали по округе, но и сажали, чтобы они росли там, где им было предназначено. Охотник стал Владыкой Зерна, приносимым в жертву, когда колосья срезались по осени, похороненным в лоне Богини и возрожденном весной. Госпожа Диких Тварей стала Ячменной Матушкой, а циклы солнца и луны начали обозначать время для посева, жатвы и вывода скота на пастбище.

Деревни вырастали в первые города, большие и маленькие. Богиня изображалась на оштукатуренных стенах святилищ рождающей Божественного младенца – своего супруга и сына, плоть от плоти ее.[ix] Широко распространившаяся торговля принесла контакты с мистериальными культами Африки и Западной Азии.

На землях, некогда покрытых льдами, был открыт новый вид энергии, сила, текущая, подобно ручьям, через самую Землю. Босые жрицы могли проследить эти «лей-линии» на молодой траве.* Было также обнаружено, что определенные камни концентрируют поток энергии. Они устанавливались в особых местах в виде рядов и кругов, обозначавших временные циклы. Год предстал как великое колесо, разделенное на восемь частей: солнцестояния, равноденствия и четвертные даты между ними, когда устраивались великие празднества и зажигались огни. Мощь возрастала с каждым ритуалом, с каждым лучом солнца или луны, касавшимся камней во Время силы. Камни становились огромными резервуарами тонкой энергии, вратами между миром видимым и миром невидимым. В кругах, возле менгиров и дольменов, у придорожных захоронений жрицы могли исследовать загадки времени и тайное устройство космоса. Математика, астрономия, поэзия, музыка, медицина и понимание законов работы человеческого разума развивались постепенно бок о бок с знанием о более глубоких тайнах.[x]

Но дальнейшее развитие культуры привело к тому, что люди с головой ушли в искусство войны. С Бронзового века волна за волной на Европу накатывались индо-европейские завоеватели. Боги-воины вытеснили людей Богини с плодородных равнин и из прекрасных храмов в холмы и высокие горы, где они стали известны как сиды, пикты или пикси, Добрый народ или фэйри.[xi] Мифологический цикл Богини и Супруга, Матери и Божественного младенца, правивший более 30 тысяч лет, был изменен, чтобы соответствовать новым ценностям воинствующих патриархий. В Греции Богиня во множестве ее обликов сочеталась браком с новыми богами – результатом явился олимпийский пантеон. На Британских островах победоносные кельты приняли многие характерные особенности старой веры, инкорпорировав их в мистерии друидов.

Фэйри, выпасавшие свой скот в каменистых холмах и жившие в крытых торфом круглых хижинах, сохранили Старую веру. Матери кланов, именовавшиеся «королевами Эльфхэйма», что означало – страны эльфов, руководили шабашами вместе со жрецами, Священными королями, воплощавшими умирающего Бога, и претерпевавшими ритуальную игровую смерть в конце периода своего правления. Они отмечали восемь празднеств годового Колеса буйными верховыми выездами, песнопениями и возжиганием ритуальных огней. Завоеватели нередко присоединялись к праздникам; тогда случались союзы и браки и, как говорили, в жилах многих деревенских семей текла тогда «кровь фэйри». Коллегии друидов и Поэтические Коллегии Ирландии и Уэльса сохранили множестводревних тайн.

Христианство поначалу привнесло не так уж много изменений. Сельские жители видели в истории Христа всего лишь новую вариацию своих древних сказаний о Матери-Богине и Божественном младенце, принесенном в жертву и возродившемся. Деревенские священники нередко возглавляли танец на саббатах, иначе великих празднествах.[xii] Шабаши, сохранившие знание о тонких энергиях, назывались Викка или Викке, от англо-саксонского корня, означающего «изгибать, придавать форму». Это были те, кто мог согласно своей воле придавать форму невидимому. Целители, наставники, поэты, повитухи – в любой общине они были центральными фигурами.

Гонения начинались постепенно. 12 и 13 века принесли возрождение некоторых аспектов Старой веры трубадурами, которые писали любовные стихи Богине в облике Благородной Дамы, их современницы. Великолепные соборы были возведены в честь Марии, вобравшей многие черты древней Богини. Колдовство было провозглашено еретическим деянием. В 1324 году ирландский шабаш, возглавлявшийся дамой Элис Кителер, предстал перед судом епископа Оссорского по обвинению в поклонении нехристианскому божеству. Даму Кителер спас ее титул, но ее последователи были сожжены.

Войны, крестовые походы, чума и крестьянские бунты пронеслись по Европе в последующие века. Жанна д’Арк, Орлеанская Дева, привела к победе армию Франции, но была сожжена англичанами как ведьма. В колдовской традиции Дева – наименование, выражающее высочайшее уважение; можно предположить, что французское крестьянство столь любило Жанну, потому что на деле она была одним из лидеров Старой веры.[xiii] Незыблемость средневековой Церкви была поколеблена, и феодальная система начала разрушаться. Христианский мир был охвачен мессианскими движениями и религиозными бунтами, и Церковь более не могла спокойно относиться к мятежникам.

В 1484 году булла папы Иннокентия VIII развязала Инквизиционное преследование Старой религии. В 1486 доминиканцы Крамер и Шпренгер публикацией Malleus Maleficarum, «Молота ведьм», положили начало господству террора, которому суждено было держать всю Европу в своей железной длани вплоть до XVII века. С наибольшей силой преследования были направлены против женщин: из подсчитанных девяти миллионов казненных ведьм* восемьдесят процентов были женщины, включая девочек и юных девушек, очевидно «унаследовавших» зло от своих матерей. Аскетизм раннего христианства, поворачивавшийся спиной к плотскому миру, выродился в некоторых направлениях Церкви в ненависть к тем, кто дает этой плоти жизнь. Мизогиния, ненависть к женщинам, стала одним из наиболее сильных элементов средневекового христианства. Женщины, которые менструируют и рожают, были отождествлены с сексуальностью и через это с самим злом. «Все ведовство произрастает из плотской похоти, каковая в женщинах ненасытна», утверждал Malleus Maleficarum.

Террор был неописуем. Единожды обвиненная, будь то зловредным соседом или капризным ребенком, предполагаемая ведьма внезапно и без предупреждений арестовывалась и домой больше не возвращалась. Она (грамматически «ведьма» – женского рода, но данный термин используется для мужчин включительно) предполагалась виновной до тех пор, пока не устанавливалось обратное. Обычной практикой было раздеть подозреваемую догола и обрить в целях обнаружения «отметин дьявола», каковыми могли быть родинки или веснушки. Часто обвиняемых кололи по всему телу длинными острыми иглами, так как говорили, что места, которых коснулся дьявол, были нечувствительны к боли. В Англии «легальные пытки» были запрещены, вместо этого подозреваемых лишали сна и обрекали на длительный голод перед тем как повесить. На континенте практиковались любые доступные воображению жестокости – дыба, тиски для пальцев, «сапожки», дробившие кости в голенях, жестокие избиения – словом, полный реестр ужасов Инквизиции. Обвиняемые подвергались пыткам до тех пор, пока не подписывали подготовленные инквизиторами признания, пока не признавали сожительство с Сатаной и участие в темных и непристойных делах, которые никогда не были частью истинного Колдовства. Наиболее жестоко их пытали до тех пор, пока они не выдавали остальных, пока не достигалась квота в 13 человек – участников шабаша. Признание обеспечивало милосердную смерть: удушение до костра. Упорствующие подозреваемые, настаивавшие на своей невиновности, сжигались заживо.

Охотникам за ведьмами и информаторам платили за каждого осужденного, и многие считали это весьма прибыльным делом. Набиравший силу мужской медицинский истэблишмент приветствовал возможность поставить крест на повитухах и деревенских травницах, своих основных экономических конкурентах. Для остальных это означало возможность избавиться от «наглых баб» и неугодных соседей. Сами ведьмы считают, что очень немногие из тех, кто подвергался гонениям во времена костров, были членами шабашей или принадлежали к Ремеслу. Жертвами становились пожилые, дряхлые, душевнобольные, женщины с неприятной наружностью, с физическими недостатками, или, напротив, деревенские красавицы, обидевшие доносчика отказом, а то и возбудившие похоть в священнике, придерживающемся целибата, либо в женатом мужчине. В ту же сеть попадались гомосексуалисты и вольнодумцы. Временами до сотни жертв отправлялись на плаху ежедневно. В Триерском епископстве после судов 1585 года в двух деревнях осталось только по одной женщине.

Ведьмы и фэйри, которые были в состоянии это сделать, бежали в те места, куда не достигала инквизиция. Некоторые могли оказаться в Америке. Возможно, настоящий шабаш собирался в лесах Салема до судов, которые обозначили конец активных преследований ведьм в этой стране. Некоторые исследователи полагают, что семьи Сэмюэла и Джона Куинси Адамсов были членами мегалитического культа Дракона, который сохранил знание о силе каменных кругов.[xiv] Конечно, независимый дух колдовства весьма сродни многим из идеалов «отцов-основателей»: к примеру, свободе речи и религиозного поклонения, децентрализованному управлению и примату прав личности над «божественным» правом королей.

Этот период был также и временем, когда торговля африканскими рабами достигла своего пика, и произошло завоевание Америки. Одни и те же обвинения – в дикости и поклонении дьяволу – были направлены против ведьм и использованы, чтобы оправдать порабощение африканцев (последние были перевезены в Новый свет, предположительно, чтобы быть обращенными в христианство) а также уничтожение культуры и массовый геноцид американских индейцев. Африканские религии набросили защитный плащ католической номенклатуры, называя своих ориша святыми, и тем самым выжили в виде традиций Макумбы, Сантерии, Лукуми и Вуду – верований, которые, как и Ведовство, были безжалостно опорочены.

Устная традиция повествует, что некоторые европейские язычники, прибывшие в Новый Свет, как наемные слуги или на каторжные работы, сбегали, чтобы присоединиться к индейцам, чьи традиции по духу были близки к их собственным. В некоторых областях, таких как Американский Юг, черное и белое язычество сочеталось с индейскими элементами.

В Америке, как и в Европе, колдовство было подпольным и стало наиболее тайной из религий. Традиции открывались только тем, кто пользовался абсолютным доверием, обычно членам одной и той же семьи. Связи между шабашами были порваны; их члены более не могли встречаться на Больших Празднествах, чтобы поделиться знаниями или обменяться результатами их заклинаний и ритуалов. Отдельные части традиции были потеряны или позабыты. Но все же каким-то образом, в тайне, в молчании, при слабом мерцании угольев, за закрытыми ставнями, зашифрованное в волшебных сказках и народных песнях, или спрятанное в подсознательных воспоминаниях, но семя прорастало.

После того, как преследования закончились в XVIII веке, наступила эпоха неверия. Память об истинном Ведовстве поблекла; те кошмарные стереотипы, которые еще сохранились, представлялись нелепыми, смехотворными или трагичными. Только в этом веке ведьмы смогли «выглянуть из чулана для метел», так сказать, и противопоставить правду фантазиям о зле. Само слово «ведьма» несет такое количество негативных коннотаций, что многие интересуются, почему мы вообще его используем. Возродить слово «ведьма», значит восстановить право наших женщин быть могущественными; наших мужчин – воспринимать женственное внутри них как божественное. Быть ведьмой, значит отождествлять себя с девятью миллионами жертв фанатизма и ненависти и принять ответственность за создание мира, в котором человеческие предубеждения больше не будут требовать жертв. Ведьма – это скульптор, создатель, придающий форму еще не видимому, и чрез это становящийся одним из Мудрых, одним из тех, чья жизнь наполнена магией.

Ведовство всегда было религией поэтов, а не теологов. Мифы, легенды и учения признаются лишь метафорами для «Того-Что-Не-Может-Быть-Изречено», для абсолютной реальности, которую наше ограниченное разумение никогда не сможет постичь полностью. Тайны абсолюта не могут быть объяснены – лишь почувствованы или восприняты интуитивно. Символы и ритуальные действия используются для вызова измененных состояний сознания, в которых открываются необычайные переживания, приходящие не в форме слов. Упоминая о «тайнах-которые-не-могут-быть-поведаны», мы имеем в виду отнюдь не то, что наши правила запрещают нам говорить свободно. Мы подразумеваем, что внутреннее знание просто не может быть выражено в словах. Оно может быть передано только посредством опыта, и никто не может предопределить, какого рода прозрение другой человек из него получит. К примеру, после ритуала, описанного в начале этой главы, одна женщина сказала: «Пока мы пели, я ощутила полное взаимопроникновение, мы превратились в один единый голос; я чувствовала единство со всеми». По словам другой, «она осознала, насколько по-разному песнопение звучало для каждого из нас, насколько неповторима каждая индивидуальность». Один из мужчин просто сказал: «Я чувствовал, что меня любят». Для ведьмы все эти утверждения одинаково истинны и ценны. Они не более противоречат друг другу, чем утверждения «Твои глаза яркие, как звезды» и «Твои глаза синие, как море».

Основной символ «Того-что-не-может-быть-изречено» есть Богиня. Богиня имеет бесконечное количество аспектов и тысячи имен – Она есть реальность, скрывающаяся за многими метафорами. Она есть реальность, манифестирующее божество, сущее во всех проявлениях жизни, в каждом из нас. Богиня не пребывает отдельно от мира – она есть сам мир и все, что в нем существует: луна, солнце, земля, звезда, камень, семя, текущая река, ветер, волна, лист и ветвь, почка и цветок, клык и коготь, женщина и мужчина. В ведовстве дух и плоть едины.

Как мы видели, религия Богини невообразимо древняя, но современное ведовство может точно так же быть названо и Новой религией. Сегодня искусство колдовства переживает не просто возвращение к жизни, но настоящий ренессанс, новое рождение. Женщины всего мира торопят возрождение традиций и пробуждение Богини, образа «полноправной и благотворной женской силы».[xv]

С того времени, как религии Богини стали клониться к упадку, женщины испытывали недостаток религиозных моделей и духовных систем, которые бы отвечали женским нуждам и опыту. Мужские образы божественного характерны как для западных, так и для восточных религий. Не взирая на то, насколько абстрактна стоящая за ними концепция Бога, все образы, аватары, проповедники, пророки, гуру и будды в подавляющем большинстве случаев мужского пола. Женщин отнюдь не поощряют открыть свою собственную силу и осознание; их учат подчиняться мужскому авторитету, идентифицировать мужское восприятие с всеобщими духовными идеалами, отвергать собственное тело и его сексуальность, втискивать свои инсайты в установленные мужчинами рамки.

Мэри Дэйли, автор книги «Прочь от Бога-отца», указывает, что модель вселенной, в которой Бог-мужчина управляет космосом извне, служит для того, чтобы оправдать мужской контроль за социальными институциями. «Образ Бога-отца, размножившийся в человеческом воображении и заявляемый патриархатом как благотворный, в свою очередь платит услугой за услугу этому типу общественного устройства посредством санкционирования его механизмов подавления женщин как правомочных и адекватных личностей».[xvi] Подсознательная модель продолжает формировать восприятие даже тех, кто сознательно отверг религиозные учения. Детали какой-либо догмы могут быть отвергнуты, но скрытая за ними структура верования ассимилируется на настолько глубоком уровне, что к нему редко обращаются за сознательными разъяснениями. Вместо этого новая догма, параллельная старой, замещает ее. К примеру, многие люди отвергли «новую истину» христианства, не обращаясь к скрытой под ее поверхностью концепции истины как свода верований, явленных посредством «Сверхчеловека», наделенного силой или умом превыше обычных человеческих возможностей. Христос как «Сверхчеловек» может быть заменен Буддой, Фрейдом, Марксом, Юнгом, Вернером Эрхардом или Махараджи Джи в соответствующей теологии, но в любом случае истина представляется исходящей от кого-то со стороны, эдакий «сэконд хэнд» познания. Как указывает исследователь и по совместительству феминистка Кэрол Крайст «Символические системы не могут быть просто отвергнуты, их необходимо чем-то заменять. Если замещения не произошло, то в минуты кризиса, трудностей или поражений сознание вернется к старым знакомым структурам».[xvii]

Символизм Богини вовсе не параллелен символизму Бога-отца. Богиня не правит миром; она суть мир. Проявленная в каждом из нас, Она во всем Ее великолепном многообразии познается индивидуумом только изнутри. Она не узаконивает ни власть одного пола над другим, ни авторитет управителей временных иерархий. В ведовстве каждый из нас должен открыть свою собственную правду. Божество становится зримым в нас самих, будь мы мужчинами или женщинами, ведь Богиня обладает и мужским аспектом. Сексуальность это таинство. Религия ставит вопрос воссоединения с божественным внутри и со всеми его внешними проявлениями среди людей и в природе.

Символ Богини - поэмагогия. Термин этот введен Антоном Эренцвейгом для «описания специальной функции представления и символизации креативности эго».[xviii] Он имеет зыбкое, словно сновидение, ускользающее качество. Один аспект перетекает в другой: Богиня постоянно меняет форму, меняет лицо. Ее образы не определяют и не фиксируют некий набор качеств; они возжигают вдохновение, творчество, плодоносность мысли и духа: «И одно становится другим/ В самой Матери… В самой Матери…» (Ритуальное песнопение Зимнего Солнцестояния).

Важность образа Богини для женщин не может быть преувеличена. Образ Богини вдохновляет женщин видеть самих себя божественными, наши тела - священными, воспринимать сменяющие друг друга фазы нашей жизни как святые, нашу агрессию как здоровую, наш гнев как очищающий, и нашу власть творить и взращивать, но также и прекращать и уничтожать, когда это необходимо, как ту самую силу, которая поддерживает все живое. Через Богиню мы можем открыть нашу мощь, просветлить наше сознание, принять во владение собственное тело и прославить наши эмоции. Мы можем выйти за пределы узких, ограничивающих нас ролей и стать целостными.

Богиня также важна и для мужчин. Подавление мужчин в патриархальной традиции под главенством Бога-отца, возможно, не столь очевидно, но отнюдь не менее трагично, чем подавление женщин. Мужчин побуждают к идентификации с моделью, которой ни одно человеческое существо не может успешно следовать: быть мини-правителями узеньких вселенных. Они внутренне расщеплены на «духовное» Я и низшую животную эмоциональную природу, с которой оно должно воевать. Они находятся в состоянии войны с самими собой: на Западе они воюют с грехом, на Востоке с желаниями или с эго. Немногим удается выйти из этой битвы без потерь. Мужчины теряют контакт со своими чувствами и своими телами, становясь «преуспевающими самцами-зомби», которых описывает Херб Голдберг в книге «Как опасно быть мужчиной»: «угнетенными всеми средствами подавления нашей культуры, отказывающей им в их чувствах; мифологией женщины и тем, как искаженно и саморазрушительно они видят ее и к ней относятся; необходимостью «вести себя как мужчина», которая не дает им отзываться на свои внутренние побуждения как эмоционально, так и физиологически; и, наконец, общей ненавистью к себе, которая позволяет им чувствовать себя комфортно, только когда они работают в упряжке, а не когда живут для радости и личностного роста».[xix]

Так как женщины дают рождение мужчинам,* лелеют их у своей груди, и в рамках нашей культуры прежде всего ответственны за заботу о детях, «у каждого мужчины, выросшего в традиционной семье, развивается интенсивная ранняя идентификация с матерью, которая таким образом, накладывает на него сильный женский отпечаток».[xx] Символ Богини позволяет мужчинам познать и интегрировать женскую часть их натуры, которая часто ощущается как самый глубокий и чувствительный аспект их «Я». Богиня не исключает мужское; она содержит его внутри себя подобно тому, как беременная женщина носит дитя мужского пола. Ее собственный мужской аспект воплощает и солнечный свет интеллекта, и дикую, неприрученную животную энергию.

Наши взаимоотношения с Землей и другими видами живых существ, с которыми мы ее делим, также обусловлены нашими религиозными моделями. Образ Бога, находящегося вне природы, дал нам основание для разрушения естественного порядка и оправдал расхищение природных ресурсов. Мы предприняли попытку «победить» природу, точно так же, как мы пытались победить грех. Только когда результаты загрязнения и экологической катастрофы стали достаточно угрожающими даже для выживания в рамках города, мы пришли к пониманию важности природного баланса и взаимозависимости всего живого. Модель Богини, чье присутствие в природе постоянно, воспитывает уважение к святости всех форм жизни. Ведовство может рассматриваться как экологическая религия. Его целью является гармония с природой, достаточная для того, чтобы жизнь могла не только уцелеть, но и процветать.

Подъем религии Богини обеспокоил некоторых политически ориентированных феминисток. Они опасаются, что это увлечет поток энергии в сторону от активных действий, направленных на социальные перемены. Однако в областях, имеющих более глубокие корни, таких как отношения между полами, настоящие социальные изменения могут произойти только если изменятся сами мифы и символы нашей культуры. Символ Богини подает духовную энергию как для ликвидации систем угнетения, так и для создания новых, ориентированных на жизнь, культур.

Современное ведовство* представляет собой богатый калейдоскоп традиций и направлений. Шабаши, то есть маленькие, тесно взаимосвязанные группы, из которых состоит община, совершенно автономны; в них не существует централизованной власти, которая бы определяла порядок литургии или обрядности. Некоторые шабаши следуют практикам, передававшимся от человека к человеку по прямой линии еще с доинквизиционных времен. Другие выводят свои ритуалы от тех, кто оказался во главе современного колдовского ренессанса – британцев Джеральда Гарднера и Алекса Сандерса, чьи последователи распространены по всему миру. Феминистские шабаши – пожалуй, наиболее быстро развивающееся направление Ведовства. Многие из них принадлежат к Дианической ветви: женское начало они считают гораздо более могущественным чем мужское. Остальные шабаши явно эклектичны и создают свои собственные традиции, черпая материал и вдохновение из многих источников. Мои шабаши основаны на Волшебной традиции, восходящей еще к Маленькому народу Британии эпохи каменного века, но это не мешает нам создавать собственные ритуалы, которые отражают наши потребности и веяния дня сегодняшнего.

Мифы, скрывающиеся за философией и «теалогией» (термин, предложенный религиоведом Наоми Голденберг, образован от греческого «теа», богиня) представленными в этой книге, принадлежат также к Волшебной традиции. Другие ведьмы, возможно, не согласятся с деталями, но основные духовные ценности и оценочные категории являются общими для всех направлений ведовства. Значительное количество материалов по Волшебной традиции все еще хранится в секрете, и таким образом, многие ритуалы, песнопения и заклинания являются нашими произведениями. В ведовстве песнопение не обязательно чем древнее, тем лучше. Богиня непрерывно открывает Себя своим последователям, и каждый из нас в состоянии написать свою собственную литургию. Несмотря на многообразие, существует ряд этических ценностей, общих для всех ведовских традиций. Они основаны на понимании Богини, как присносущей в мире и во всех формах его жизни, включая, естественно, и человека.

Теологи, хорошо знакомые с Иудео-Христианской концепцией, обычно затрудняются понять, как религия, подобная ведовству, может образовать и развить систему этических ценностей и само понятие справедливости. Если нет ни разделения между духом и природой, ни понятия греха, ни заповедей, против которых можно согрешить, как люди могут быть этичны? По каким правилам они судят свои поступки, когда высший судия смещен со своего поста управителя космоса? И если, в конце концов, Богиня присутствует в мире, как он есть, зачем тогда пытаться его изменить и вообще стремиться к идеалу? Почему не насладиться уже имеющимся божественным совершенством?

Любовь к жизни во всех ее формах есть основной этический постулат колдовства. Ведьмы обязаны почитать и уважать все живое и служить самой жизненной силе. Поскольку колдовство признает, что одна жизнь питает другую и что приходится убивать, чтобы выжить, жизнь не может считаться бесполезной, не может быть потрачена зря. Служение жизненной силе подразумевает работу по сохранению многообразия естественной жизни, предотвращению загрязнения окружающей среды и уничтожения видов.

Мир есть манифестация Богини, но ничто в этой концепции не поощряет пассивности. Многие восточные религии проповедуют полный покой, но не потому, что божество действительно присутствует в мире, а потому, что, согласно их верованиям, именно этого и не имеет места быть. Для них мир есть Майя, Иллюзия, скрывающая совершенство Божественной Реальности. То, что происходит в таком мире, не имеет особого значения, ведь это только игра теней, затмевающая Бесконечный Свет. Однако, в традиции ведовства то, что происходит в мире, жизненно важно. Богиня имманентна, но ей необходима помощь людей для того, чтобы явиться во всей своей красе. Гармоничное равновесие растительного/животного/человеческого/божественного осознания не достигается само собой, оно должно постоянно возобновляться и это является истинной целью магических ритуалов. Внутренняя, духовная работа наиболее эффективна, когда она идет рука об руку с внешней. Медитация на равновесие природы может считаться в ведовстве настоящим духовным действием, но не настолько мощным как уборка мусора на месте туристского лагеря или марш протеста против не обладающего специальными защитными системами завода, работающего на ядерной энергии.

Ведьмы видят правосудие не как нечто, вершимое какой-либо внешней властью, и основанное на письменном своде или наборе правил, навязанных извне. Напротив, справедливость есть внутреннее чувство,. что каждое действие влечет за собой последствия, к которым нужно относиться со всей ответственностью. Колдовство не воспитывает чувство вины, суровый, предостерегающий, самоненавистнический внутренний голос, который калечит и извращает любые действия. Напротив, оно требует ответственности. «Что посеешь, то трижды пожнешь», – гласит изречение – расширенная версия постулата «Делай людям то, что желаешь, чтобы они делали тебе». К примеру, ведьма не ворует, но не потому что некая священная книга предостерегла ее от этого, а потому, что тройной вред значительно перевесит любое мелкое материальное приобретение. Воровство унижает собственное человеческое достоинство вора; это как бы расписка в том, что человек не в состоянии сам обеспечить свои нужды и желания честным путем. Воровство создает атмосферу подозрений и страха, в которой самим же ворам и приходится жить. И поскольку мы все сплетены в единую социальную ткань, те, кто ворует, платят налоги и страховые взносы больше других. Ведовство поддерживает точку зрения, что все и вся в мире взаимосвязано и взаимозависимо, а следовательно ответственно друг за друга. Действие, наносящее ущерб одному, вредит на самом деле всем.

Честь – главный руководящий принцип ведовства. Это не необходимость обижаться на любое проявление неуважения к твоей мужественности, но внутреннее чувство гордости и самоуважения. Богиню почитают не только в самом себе, но и в других. Женщин, воплощающих Богиню, уважают, но их не возносят на пьедестал и не воспринимают как неких сверхъестественных созданий; их ценят за их земные человеческие качества. «Я», человеческая индивидуальность, неповторимый путь личности в этом мире имеют неоспоримую ценность. Богиня, как и сама природа, любит разнообразие. Единство достигается не через потерю себя, но через полную самореализацию. «Почитайте Богиню внутри себя, празднуйте свое «Я» и вы увидите, что ваше «Я» – везде», говорит Виктор Андерсон, жрец Волшебной традиции.

В ведовстве сказано: «Все акты любви и наслаждения суть мои ритуалы». Сексуальность, как прямое выражение жизненной силы, видится нуминозной и священной. Она может выражаться свободно, однако лишь до тех пор, пока ею движет любовь. Брак – очень важное свершение, магическая, духовная и психическая связь. Но это только одна из многих возможностей для выражения любви и сексуальности.

Употребление сексуальности во зло отвратительно. Изнасилование, например, есть совершенно невыносимое преступление; оно оскорбляет саму жизненную силу, используя сексуальность для выражения жестокости и унижения, а не любви. Женщина имеет священное право распоряжаться своим собственным телом, также как и мужчина. Никто не имеет права заставлять или принуждать другого.

Жизнь обладает высокой ценностью в ведовстве, и отношение к ней исполнено радости и любопытства, как, впрочем, и чувства юмора. Жизнь видится как дар Богини. Если страдание существует, наша задача не примириться с этим, а изменить происходящее к лучшему.

Магия, искусство чувствовать и формировать тонкие невидимые энергии, текущие через мир, мастерство пробуждать глубочайшие уровни сознания помимо его рациональных пределов, - это элемент, общий для всех традиций ведовства. Ритуалы нашего Ремесла суть магические обряды: они стимулируют осознание скрытой стороны реальности и пробуждают давно забытые силы человеческой мысли.

Многих смущает магическая составляющая ведовства. Большая часть этой книги посвящена глубокому исследованию действительного значения магии, но именно здесь я хотела бы поговорить о неоднократно высказывавшемся страхе, что колдовство и оккультизм стали убежищем фашистских тенденций и непосредственно связаны с нацизмом. Действительно, имеются свидетельства, что Гитлер и другие нацисты были оккультистами, что они, возможно, использовали те же самые техники, что и любой, кто хочет расширить горизонты своего сознания. Магия, как и химия, это всего лишь набор способов и приемов, которые могут быть поставлены на службу любой философии. Подъем Третьего Рейха сыграл на разочаровании цивилизованных германцев в пути рационализма и выявил сильное желание вновь обратиться к таким способам приобретения опыта, которые западная культура слишком долго игнорировала. Это как если бы нас с самого детства учили ни при каких обстоятельствах не использовать нашу левую руку. Мышцы уже частично атрофировались, но рука хочет, чтобы ею пользовались! Гитлер перевернул это желание с ног на голову и обратил в ужас и жестокость. Нацисты не были почитателями Богини; они опорочили женщин, низведя их до положения самок, чье единственное предназначение было производить еще больше арийских воителей. По сути они были совершенной патриархией, окончательным воинским культом – а отнюдь не служителями жизненной силы. В ведовстве нет идеала «сверхчеловека», которого нужно произвести на свет ценой уничтожения низших рас. Все люди там рассматриваются как уже проявленные боги, и разница в цвете кожи, расовой принадлежности и обычаях только приветствуется ибо являет тысячи ликов красоты Богини. Равнять ведьму с нацистом, по принципу, что ни та, ни другой не являются иудео-христианами, но оба занимаются магией, так же правомочно, как утверждать, что лебедь – это тот же скорпион, потому что ни тот, ни другой явно не являются лошадьми, но оба имеют хвосты!

Ведовство, конечно, не религия масс – какими бы они ни были. Оно обладает «клеточной» структурой, основанной на шабашах, маленьких группках, насчитывающих до тринадцати членов, которые предполагают, с одной стороны, общее участие, а с другой – индивидуальную независимость. Ведьмы-одиночки, которые предпочитают работать самостоятельно, составляют исключение. Шабаши автономны и вольны использовать те ритуалы, песнопения и заклинания, которые им больше нравятся. Не существует установленных книг молитв или единой формы литургии.

Детали могут меняться, но ритуалы Ремесла неизменно следуют одним и тем же базовым моделям. Приемы магии, которая была определена известной оккультисткой Дион Фочьюн как «искусство изменять сознание по собственной воле», используются, чтобы достичь состояния экстаза, единения с божественным. Они могут также использоваться для достижения материальных целей, таких как исцеление, в силу того, что Ведовство не разделяет дух и вещество.

Каждый ритуал начинается с создания сакрального пространства, с «очерчивания круга», который превращает в храм чащу леса или гостиную в доме участника шабаша. Бог и Богиня призываются или пробуждаются в каждом из участвующих и таким образом физически присутствуют в круге и в телах своих почитателей. Сила, та тонкая энергия, которая формирует мироздание, активизируется посредством пения или танца и может быть направлена через символ или визуализируемый образ. Вместе с воздвижением конуса силы приходит экстаз, который может привести в состояние транса, когда возможны видения и достигаются инсайты. Участники разделяют пищу и питье, «заземляют энергию» и отдыхают, наслаждаясь общением друг с другом. В конце отпускаются призванные силы, открывается круг и производится формальное возвращение к обычному состоянию сознания.

Вступление в шабаш производится через инициацию, ритуальный опыт, в который входит передача учения, и обозначается личностный рост новичка. Каждый инициируемый считается жрецом или жрицей: ведовство – это не религия духовенства.

Эта книга структурирована вокруг тех элементов, которые я считаю наиболее неизменными среди всего многообразия колдовских традиций. Интерес к ведовству сейчас растет очень быстро. Колледжи и университеты стали предлагать курс изучения ведовства в рамках программы для факультетов религиоведения. Большее, чем когда-либо, количество женщин обращается к Богине. Существует острая необходимость в материалах, которые могли бы доступно преподнести и объяснить ведовство для не-ведьм, и сделать это с глубиной, достаточной для восприятия как практики, так и философии. Вступление в шабаш – процесс медленный и осторожный, и людей, желающих практиковать наше Ремесло, гораздо больше, чем шабашей, готовых их принять. Ввиду этого книга также содержит упражнения и практические рекомендации, которые смогут привести вас к индивидуальной практике Ремесла. Человек, одаренный воображением и достаточной смелостью, сможет использовать ее как руководство по созданию собственного шабаша. Впрочем, она не предназначена для того, чтобы ей рабски следовать; это больше похоже на базовый музыкальный ряд, на котором вы можете импровизировать.

Мать-Богиня пробуждается вновь, и мы можем сделать первый шаг к нашему исконному, данному нам от рождения праву – чистой, пьянящей радости бытия. Мы можем взглянуть вокруг новыми глазами и убедиться, что кругом нет ничего, от чего нужно было бы спасаться, нет ни борьбы за жизнь против враждебного мира, ни Бога где-то там далеко, которого необходимо слушаться и бояться; только Богиня, Мать, вечно вращающаяся спираль, несущая нас через бытие, чей подмигивающий нам глаз напоминает о пульсе жизни – рождение, смерть, новое рождение – чей смех, журча и играя, струится сквозь все сущее; та, которую можно обрести только через любовь: любовь деревьев и камней, небес и облаков, душистых цветов и громкозвучных волн; всего, что бегает и летает, плавает и ползает; через любовь к себе; через растворяющую жизнь и создающую миры экстатическую любовь друг к другу; каждый из нас неповторим и естественен, как снежинка, каждый - своя собственная звезда, Ее дитя, ее любовник и возлюбленный, Она сама.

[i] Женская фигура почти всегда изображается обнаженной в палеолитическом искусстве. Примеры: барельефы в Лоселе, Дордонь, Франция. Даны в Johannes Maringer and Hans Bandi, Art in the Ice Age (N.Y.: Frederick A. Praeger, 1953), pp. 84-85 – фотографии; нагие фигуры в Ла Мадлен и Англь-сюр-Англан, Дордонь, Франция, описанные Филиппом ван Дорен Стерн (Philip Van Doren Stern, Prehistoric Europe: From Stone Age Man to the Early Greeks, N.Y.: W.W.Norton, 1969, p.162); высеченные фигуры в подземном святилище в Пеш-Мерль, Франция, описанные Стерном (Stern, pp.174-175); и статуэтки «толстых Венер», как например, Венера Виллендорфская (Maringer and Bandi, p. 28) и Венера Леспигская (ibid., p.29).

Изображения колдунов-мужчин найдены в пещере Троих Братьев, Дордонь, Франция (Stern, p.115), а также изображения серноголовых фигур из Абу-Меж, Тейжат, Франция (Stern, p.166), и многие другие примеры.

Эти ссылки даны с целью индикации описаний и иллюстраций археологических и антропологических находок, подтверждающих устную традицию Ремесла. Приведенные здесь интерпретации значений находок и обычаев иллюстрируют колдовские традиции нашей истории, и к ним никоим образом не следует относиться как к научно доказанным. Если в чем исследователи и сходятся, так это в том, что они не знают, что означают многие из этих фигурок и как они использовались.

[ii] См. описания Ла Фераси, Дордонь, Франция у Стерна (Stern, pp. 85, 95); а также Ла Барма Гранд, Франция, и Гримальди, Калабрия, Италия у Грэхэма Кларка и Стюарта Пигготта(Graham Clark and Stuart Piggott, Prehistoric Societies, London: Hutchinson & Co., 1967, pp.77-79).

[iii] Как в Драхенлох, Швейцария, описанном Стерном (Stern, p.89).

[iv] В Мейндорфе и Стелмооре, Германия; см. Альберто К. Бланк (Alberto C. Blanc, “Some Evidence for the Ideologies of Early Man”, in Sherwood L. Wash burn, ed., The Social Life of Early Man, Chicago: Aldine Publications, 1961, p.124).

[v] Находки изображений богини мамонтов у реки Десны на Украине, описаны Джозефом Кэмпбеллом (Joseph Campbell, The Masks of God: Primitive Mythology, N.Y.: Penguin Books, 1976, p. 327).

[vi] Annette Laming, Lascaux, trans. By Eleanor Frances Armstrong (Harmondsworth, Middlesex: Penguin Books, 1959; Andre Leroi-Gourhan, “The Evolution of Paleolithic Art”, in Scientific American, Vol.218, No. 17, 1968, pp. 58-68).

[vii] Gerald S. Hawkins, Beyond Stonehenge, (N.Y., Harper & Row, 1973), см. описания резных мамонтовых бивней (15 000 до н.э.) из Гонцы на Украинена стр. 263-37; изображения, сделанные красной охрой из Абри де лас Винас, Испания (8000-6000 до н.э.) на стр. 232-33; и настенные росписи из Канчаль де Маома, Испания (7000 до н.э.) на стр. 230-31ю

[viii] Лосель, Дордонь, Франция; см. Марингер и Банди, стр. 84-85.

[ix] James Melaart, Catal Huyuk, a Neolitic Town in Anatolia (N.Y.: McGraw-Hill, 1967).

[x] Alexander Thom, ” Megaliths and Mathematics”, Antiquity, 1966, 40, 121-28.

[xi] Margaret A. Murray, The Witch-Cult in Western Europe (N.Y.: Oxford University Press, 1971), pp. 238-46.

[xii] Murray, p.49.

[xiii] Murray, p.270-76.

[xiv] Andrew E. Rothovius “ The Adams Family and the Grail Tradition: the Untold Story of the Dragon Persecution”, East-West 1977, 7(5), 24-30; Andrew E. Rothovius, “The Dragon Tradition in the New World”, East-West 1977, 7(8), 42-54.

[xv] Carol P. Christ, “Why Women Need the Goddess” in Carol P. Christ and Judith Plaskow, Womanspirit Rising: A Feminist Reader in Religion (San Francisco: Harper & Row, 1979), p. 278.

[xvi] Mary Daly, Beyond God the Father (Boston: Beacon Press, 1973), p.13.

[xvii] Christ, p. 275.

[xviii] Anton Ehrenzweig, The Hidden Order of Art (London: Paladin, 1967), p. 190.

[xix] Herb Goldberg, The Hazards of Being Male (N.Y.: Signet, 1977), p. 4.

[xx] Goldberg, p. 39.

Поиск по сайту: