Библиотечная политика Франции в период Великой Французской революции

Для буржуазии, выступившей против феодально- сословных ограничений, была характерна определенная забота о просвещении, о библиотеках. Глубокие революционные преобразования в библиотечном деле Франции определил выдвинутый революцией буржуазный принцип доступности библиотек и равенства читателей.

Библиотеки во Франции, как и в других странах, еще до революции стали- одни в большей, другие в меньшей степени- доступными для некоторых слоев общества.

Как правило, книги из библиотек на дом не выдавали.

Депутат Учредительного собрания и Конвента, крупный деятель французской буржуазной революции в области культуры Анри Грегуар (1750-1831 гг.) говорил, что необходимо в корне изменить назначение библиотеки - открыть двери всем желающим пользоваться книжными богатствами. Он называл публичные библиотеки “мастерскими человеческого ума”. Но буржуазная революция не могла полностью осуществить идеи Грегуара. Новыми читателями, пришедшими в библиотеки, были члены Конвента, ученые, библиотекари, т.е. опять-таки ограниченный круг лиц.

Документы Конвента о библиотеках

Реорганизация библиотек началась с принятия декретов Учредительного собрания о передаче церковного имущества в распоряжение нации, предписывавших монастырям и капитулам отправлять каталоги книг и рукописей в муниципалитеты и канцелярии местных судебных учреждений. Изъятие книг у церкви было частью общей национализации имущества духовенства. Церковники яростно сопротивлялись. Декреты выполнялись плохо.

15 декабря была издана инструкция, которая в параграфах, относящихся к книгам, требовала ускорить передачу литературу муниципалитетам, соблюдать определенный режим в помещениях, где хранятся книги, разбирать и расставлять их. В результате появились книгохранилища с богатейшими коллекциями литературы, ставшие основным источником пополнения существующих и вновь создаваемых библиотек. Эти книгохранилища существовали с 1790 г. до 1811 г., их остатки были переданы библиотеке Арсенала.

30 марта 1792 г. был издан декрет о конфискации имущества эмигрировавших сторонников короля. Снова в руки государства попали богатые книжные собрания. Эту литературу направляли в так называемые “литературные депо”, их было восемь. Большую роль в их создании сыграл Гюбер Паскаль Амейлон, библиотекарь ратуши.

Чтобы приостановить продажу за бесценок библиотек эмигрантов, Конвент принял декрет от 10 октября 1792 г. о “приостановке продажи библиотек... картин и научных пособий, находящихся в домах эмигрантов”. Таким образом было отобрано 250 тыс. книг из 20 библиотек. Сосредоточенные в основном в Париже, эти богатства, однако, продолжали разбазариваться. Тогда (24 окт. 1793 г.) Конвент запретил изымать, уничтожать, портить книги под предлогом вытравления знаков феодальной и королевской принадлежности. Знаменательно, что 24 постановлений и законов Конвента о библиотеках шесть касались защиты книг. В период высшего этапа революции- диктатуры якобинцев- было принято специальное постановление о том, что виновные в уничтожении библиотечных ценностей, памятников искусств караются двухгодичным тюремным заключением.

В декрете Законодательного собрания (2 янв. 1792 г.) указывалось, что необходим точный учет книжных богатств для справедливого распределения их между департаментами. В целом по стране было конфисковано около 10 млн. томов. Парижский департамент получил 1 800 тыс. томов, включая издания для национальной библиотеки, каждый из 86 департаментов республики - по 56 тыс. томов.

Деятельность Комитета народного образования

В октябре 1791 г. был создан Комитет народного образования. Несколько позже (10 нояб. 1791 г.) образовалась библиотечная секция этого Комитета во главе с Анри Грегуаром. Секция занималась переустройством действующих и созданием новых библиотек, перераспределением и каталогизацией книжных собраний, воспитывала в обществе понимания новой роли библиотек. Не все мероприятия секции были одинаково успешны, но многообразная и сложная работа началась.

Книги, конфискованные у эмигрантов и конгрегаций в период революции 1789-1794 гг., поступали, прежде всего, в Королевскую библиотеку, которую в 1795 г. Конвент провозгласил национальной. К этому времени в ней насчитывалось 300 тыс. томов. Как это ни странно, но революция нанесла национальной библиотеке и ущерб, так как вместе с другими налогами и податями был отменен и закон об обязательном экземпляре. По отношению к типографиям закон восстановили только в 1810 г., а на издателей его действие распространили только 1925 г.

Оставшаяся в хранилищах литература была передана в библиотеку Арсенала, которая стала публичной. Основу ее составила библиотека статс-секретаря Франции по военным делам, французского посла в Швейцарии, Польше и Венецианской республике Марка Антуана Рене Д’Аржансона.

Много изданий попало в библиотеку Национального института наук и искусств, созданного Конвентом в 1795 г. вместо упраздненной Академии наук. Направлялась литература и в библиотеки, возникшие во всех главных городах департаментов.

Достигшее апогея в 1793 г. революционное творчество народных масс утвердило идеи о связи школы и государства, преобразующей роли воспитания, о создании общественных библиотек в каждом дистрикте. К январю 1794 г. насчитывалось 555 таких библиотек. Но полностью программа создания библиотек дистриктов не была выполнена.

Конвент декретировал открытие на местах библиотек, которые собирали не только книги, но и все, что могло служить просвещению: карты, планы, картины, эстампы, модели. Расширялась краеведческая деятельность библиотек.

Политический деятель, писатель и философ де Кондорсе составил план организации народного образования во Франции. В соответствии с ним предполагалось открывать небольшие библиотеки в каждой начальной школе. Но декрет (от 25 февр. 1795 г.) разрешил открывать библиотеки только при центральных школах (одна школа на 300 тыс. жителей).

Параллельно с созданием библиотек решалась задача перераспределения конфискованной литературы. Книги, предназначаемые библиотекам, оценивались с точки зрения их политической, научной, практической полезности. Книги делили на три группы: полезные, число экземпляров которых не ограничивалось; бесполезные, оставлявшиеся для изучения в одном- двух экземплярах; вредные, отправляемые для переработки на бумажные фабрики. Чистка конфискованных фондов до их направления в библиотеки, характер требований, предъявляемый библиотекарям, ясно показывают, что библиотекам отвадилась активная политическая роль в обществе.

Считая библиотеки важным средством продвижения книг к читателю, деятель народного образования, библиотечного дела много внимания уделяли в этот период вопросам классификации литературы и организации фондов и каталогов. Контролировала эту работу библиотечная секция Комитета народного образования. 15 мая 1791 г. вышла инструкция по инвентаризации и каталогизации, предусматривавшая безотлагательное составление каталогов на фонды библиотек во всех департаментах. Наиболее значительных результатов добился Г.П. Амейлон, его стараниями были составлены каталоги на фонды трех крупных книгохранилищ Парижа. Он подчеркивал, что основой хорошего каталога, рациональной расстановки фондов является знание содержания книги. Инструкция предусматривала создание сводного каталога на фонды парижских библиотек. Решение поставленной задачи было дело трудоемким и сложным, так как еще не были разработаны теоретические основы составления сводных каталогов.

4.3. Представление о роли библиотекаря в конце XVIII в.

Встал вопрос о необходимости специальной подготовки библиотечных кадров. Один из библиотекарей Сорбонны так определил задачи библиотекаря: ”Он будет принимать всех посетителей... забывая о себе... Он побежит им на встречу, с любезной поспешностью, с радостью введет их в свою библиотеку. Он вместе с ними пройдет по всем частям ее, по всем отделениям, он сам приблизит к их взорам все редкое, все великое, что она содержит. Если ему покажется, что какая-либо книга стала объектом желаний одного из читателей, он тотчас же воспользуется случаем любезно ее представить: более того, он будет стараться осторожно обратить внимание на все книги, относящиеся к тому же вопросу, чтобы сделать поиски литературы более легкими, более полными... Хранитель книжного собрания должен в первую очередь защищаться от несчастной склонности, способной сделать его, как сказочного демона, ревнивым в отношении сокровищ, охрана которых ему поручена, и могущей привести его к сокрытию от взглядов публики богатств, собранных лишь с единственной целью быть ею использованными.

Библиотечные деятели революционной Франции подняли вопрос о внесении изменений в устаревшую библиотечную классификацию, начинающуюся с богословия. Первым в 1796 г. о том, что богословие не имеет оснований и не должно стоять в главе схемы для каталогов, заявил Гюбер Амейлон. Но он не был сторонником полной реорганизации каталогов. Его предложение сводилось к вынесению на первое место в схеме грамматики. Амейлон подчеркнул, что для составления каталога необходимо знать книгу по существу. Это требование не теряло значения до настоящего времени.

Основателя Национального архива, юриста, историка, библиографа Армана Гастона Камюса (1740-1804 гг.) не удовлетворили поправки, внесенные в схему Амейлоном. Расположение книг, считал Камюс, должно соответствовать последовательности их изучения. Проблемами классификации занимались и многие другие ученые, деятели культуры. На их решения оказали влияние взгляды буржуазной интеллигенции предреволюционной и революционной эпохи. Установление связи между библиотечно- библиографической классификацией и научной системой знаний, отказ от устаревших принципов деления, поиски наиболее рациональных схем расположения- большая заслуга французских теоретиков и практиков библиотечного дела, идеи которых оказали влияние на эту и последующие эпохи. В этот период был поднят вопрос о создании национальной библиографии.

И хотя новые теории, предложения по улучшению библиотечного дела зачастую были противоречивы и далеки от подлинного демократизма, прогресс в библиотечной теории и практике тем не менее был значителен.

Билет

Поиск по сайту: