Склеенный листок

Жажда знаний, мой дорогой ученик, особенно неодолима тогда, когда она слепа. Именно поэтому «лучшие годы вашей жизни» вы проводите за скамьей, слушая наши постоянные наставления и предупреждения о том, что любой неверный шаг может стоить вам жизни. В лучшем случае.

Я искренне надеюсь, что мой пример станет достаточно нагляден для тебя, когда ты станешь поучать юных бездарей. Надеюсь, в своих лекциях ты помянешь меня добрым словом, ибо это письмо, боюсь, последняя моя монография.

Сейчас, пока это существо не доело оставшиеся тома Великой Энциклопедии, я попробую несколько прояснить обстоятельства моей, кажется, неминуемой болезненной гибели. Жажда знаний – это благословение и проклятие нашего призвания. Благословение – поскольку именно она приводит вас к нашему ручейку знаний вместо фонтанов радостей бытия. Проклятие – ибо именно чрезмерная жажда знаний заканчивается попытками расширить ручеек. И, чтобы какой-то болван не прокопал плотину, нам иногда приходится прибегать к несколько неэтичным мерам, что не радовало ни меня, ни старого профессора Этриуса, кстати, помяни и его тоже за доброй кружкой.

Нас с ним никогда не устраивало то, что подход к преподаванию не меняется в течении веков – все та же скамья, тот же унылый лектор, те же невнимательные студенты, – а материала для изучения становится больше. Именно Этриус высказал предположение о том, что информацию можно попробовать передавать не только методом взаимодействия нудных речей лектора с ушами невнимательных студентов.

Я не стану утомлять тебя техническими подробностями, скажу только, что этичные методы не всегда подходят для первой фазы экспериментов и что попытки передавать информацию сверх перцептивных возможностей мозга могут быть летальными для субъекта. Ограничение здесь не в устройстве органов чувств, а исключительно в особенностях человеческого разума, как выяснили мы с Этриусом полугодом позднее. Тогда, упиваясь новизной нашего подхода, мы решили изменить сам разум, усилив его способности к восприятию до границ жажды знаний.

Этой бесконечной профанации с нашей стороны я могу найти лишь одно оправдание – двух стариков нельзя винить за то, что они, сожалея о своей потраченной молодости, стремились спасти вашу.

Наши последние эксперименты привели к расходу всех подопытных экземпляров на калибровку процедуры. В ту ночь, когда пепел последнего из них развеивал ветер, мы были на грани отчаяния – философский камень ждал на расстоянии вытянутой руки, но у нас не было металла, чтобы превратить в золото.

Процесс, казалось, мы выверили до мелочей. Субъекта планировалось наделить расширенными способностями к восприятию. Когда жребий был брошен и проигравший Этриус подвергся процедуре, я понял, что мы, в некотором роде, преуспели, но забыли об одном небольшом моменте.

Если показать жаждущему пустыню – он будет искать воду. Если показать водоем – он напьется. Но горе показать ему лишь каплю драгоценной влаги, ибо это заставит его желать большего и постепенно сведет с ума. Запомни это, мой ученик. Сейчас я разрежу это письмо на мелкие части, чтобы его нельзя было воспринять как текст, ибо воспаленный мозг Этриуса воспринимает жажду знаний исключительно буквально. Когда он доест Великую Энциклопедию, боюсь, Этриус примется за ближайший кладезь информации, который сможет найти. Какая ирония – жить и умереть, насыщая знаниями.

Поиск по сайту: