Идея верхнего и нижних этажей культуры

В связи с проблемой реформы русской культуры в указанном выше направлении возникает вопрос: должна ли эта новая реформированная культура быть общерусской, или же общерусская культура вовсе существовать не должна, а должны быть созданы новые реформированные культуры для каждой отдельной разновидности русского племени?

Непонятно, почему у Трубецкого одно противостоит другому? На мой взгляд, обе задачи важны и актуальны.

Вопрос этот с особой остротой ставится именно перед украинцами. Он сильно осложнен вмешательством политических факторов и соображений и обычно соединяется с вопросом о том, должна ли Украина быть совершенно самостоятельным государством, или полноправным членом русской федерации, или автономной частью России? Однако, связь между политическим и культурным вопросом в данном случае вовсе необязательна. Мы знаем, что существует общенемецкая культура, несмотря на то, что все части немецкого племени не объединены в одном государстве, знаем, с другой стороны, что индусы имеют свою вполне самостоятельную культуру, несмотря на то, что давно лишены государственной независимости. Поэтому, и вопрос об украинской и об общерусской культуре можно и должно рассматривать вне связи с вопросом о характере политических и государственно-правовых взаимоотношений между Украиной и Великороссией.

А мне кажется, князь и тут не додумал.

Из того, что вопрос о взаимоотношениях культур МОЖНО ставить отдельно от вопроса о взаимоотношениях этносов (а именно в этом содержание отсылки к Германии и Индии), не следует, что это НУЖНО делать. Плосковато мыслит товарищ.

Мы видели выше, что общерусская культура послепетровского периода имела некоторые крупные недостатки, породившие влечение к ее реформе в конкретно национальном направлении. Hекоторые поборники украинского культурного сепаратизма стараются представить дело так, будто та культура, которая существовала в России до сих пор, была вовсе не общерусской, а только великорусской. Hо это фактически неверно: мы уже видели выше, что началом создания общерусской культуры послепетровского периода послужила духовная украинизация Великороссии, что эта общерусская культура преемственно связана только с западнорусской, украинской культурой допетровского периода, а не с старой великорусской культурой, традиция которой оборвалась в конце XVII-го века.

Оборвалась вся ли? Или только в тех зонах, что насаждались Петром?

Hельзя отрицать и того совершенно очевидного факта, что не только в создании, но и в развитии этой общерусской культуры наряду с великоруссами принимали активное участие и украинцы, при том, именно, как таковые, не отбрасывая своей принадлежности к украинскому племени, а, наоборот, утверждая эту свою принадлежность: нельзя выкинуть из русской литературы Гоголя, из русской историографии – Костомарова, из русской филологии – Потебни и т.д. Словом, что русская культура послепетровского периода является общерусской, и что для украинцев она не чужая, а своя – этого отрицать невозможно. Таким образом, если эта культура воспринималась некоторыми украинцами как не вполне своя, и если при сопоставлении ее с духовным и бытовым укладом украинского простонародия несоответствие между культурным верхом и народным фундаментом бросалось в глаза, – то это наблюдалось не только на Украине, но и в Великороссии и, следовательно, было вызвано не тем, что культура была якобы великорусской, а совсем иными причинами.

Каждая культура должна иметь между прочим две стороны: одну обращенную к конкретному этнографическому народному фундаменту, другую – обращенную к вершинам духовной и умственной жизни. Для прочности и здоровья культуры необходимо, во-первых, чтобы между этими двумя сторонами существовала органическая связь, а, во-вторых, чтобы каждая из этих сторон действительно отвечала своему назначению, – т.е. чтобы сторона, обращенная к народным корням, соответствовала индивидуальным чертам данного конкретного этнографического фундамента, а сторона, обращенная к духовным вершинам, по своему развитию соответствовала духовным потребностям избранных, выдающихся представителей нации.

В общерусской культуре послепетровского периода эти две стороны или «этажи» культуры развиты были неодинаково, обращенный к народным корням, был очень мало приспособлен к конкретным чертам русского этнологического типа и, потому, плохо выполнял свое назначение: вследствие этого, человек «из народа» мог приобщиться к культуре, только вполне (или, в лучшем случае, – почти вполне) обезличившись, подавив в себе и утратив некоторые существенные именно для «народа» черты.

Это четкий, и, главное, абсолютно правильный, ответ на поставленный выше вопрос о связи между Культурой и Индивидуацией. Её практически нет, – говорит Трубецкой. Ок. Но что же означает тогда тезис о том, что та или иная культура в принципе могла быть собственно русской или собственно украинской? Хороший вопрос? По-моему, да.

Hаоборот, «верхний этаж» общерусской культуры, обращенный к высшей духовной и умственной жизни, развит был настолько, что, во всяком случае, вполне удовлетворял духовные потребности русской интеллигенции.

Во избежание недоразумений спешим оговориться, что в выражения «верхний» и «нижний» этаж мы не вкладываем никакого элемента оценки. Мы не только не хотим решать здесь вопроса о том, который из этих этажей «ценнее», но просто отрицаем даже самую правомерность постановки такого вопроса. Образы верхнего и нижнего этажей здесь изображают не разные степени совершенства или ценности культуры, а лишь две разные функции культуры, ценность же и совершенство зависит не от этих функций, а от одаренности творца, совершенно независимо от того, работает ли он в верхнем или в нижнем этаже. Поэзия Кольцова эстетически гораздо ценнее, чем поэзия Бенедиктова: вместе с тем Кольцов был в «нижнем», а Бенедиктов – в «верхнем» этаже культуры: Представим себе теперь, что должно произойти, если всю эту общерусскую культуру на территории Украины заменить новосозданной специально украинской культурой, не имеющей ничего общего с прежней общерусской.

Hаселению Украины придется «оптировать» за ту или за другую культуру. Если новой украинской культуре удастся приспособить свой нижний этаж к конкретному этнографическому фундаменту, – то народные низы, разумеется, будут оптировать именно за эту новую украинскую культуру, ибо, как сказано выше, в прежней, общерусской культуре эта обращенная к народным корням сторона развита была очень плохо и к индивидуальным чертам народа совсем не была приспособлена. Hо, для того, чтобы за эту новую украинскую культуру оптировали не только народные низы, но и квалифицированные верхи (т.е. наиболее качественная интеллигенция), – нужно, чтобы и верхний этаж этой культуры соответствовал высшим духовным запросам квалифицированной интеллигенции Украины еще в большей мере, чем соответствующая сторона прежней, общерусской культуры. В противном случае интеллигенция (при том, именно, качественная, квалифицированная, наиболее ценная с точки зрения культурного творчества интеллигенция) Украины в своем подавляющем большинстве будет оптировать за общерусскую культуру, а самостоятельная украинская культура, лишенная сотрудничества этой наиболее ценной части украинского народа, будет обречена на вырождение и смерть.

Беспристрастно взвешивая шансы, приходим к заключению, что насколько вероятно и правдоподобно, что новая украинская культура удовлетворительно разрешит задачу приспособления нижнего этажа культурного здания к народным корням, настолько же совершенно невероятно, чтобы эта культура сколько-нибудь удовлетворительно могла разрешить другую задачу, – создания нового «верхнего этажа», способного удовлетворить высшим запросам интеллигенции в большей мере, чем соответствующий верхний этаж прежней, общерусской культуры. Успешно конкурировать с общерусской культурой в удовлетворении высших духовных запросов новая украинская культура не будет в состоянии. Прежде всего, она не будет обладать той богатой культурной традицией, которой обладает общерусская культура: а примыкание к такой традиции и исхождение из нее значительно облегчает работу творцам высших духовных ценностей, – даже в том случае, когда дело идет о создании принципиально совершенно новых ценностей.

Непонятно. Порожняк, похоже.

Далее, для создания высших культурных ценностей громадное значение имеет качественный отбор творцов. Поэтому, для успешного развития этой стороны культуры необходимо, чтобы объем того этнического целого, в котором данная культура развивается, был как можно больше: чем многочисленнее носители данной культуры, тем больше (при прочих равных условиях) будет и абсолютное число рождающихся среди этих носителей культуры талантливых людей, а чем больше талантливых людей, тем, во-первых, интенсивнее развитие «высшего этажа» культуры, а, во-вторых, тем сильнее конкуренция; конкуренция же повышает самое качество культурного строительства.

Ну, это уж совсем смешная ерунда. Князь, похоже, думает, что талант – врожденное свойство человека, а не свойство «наведенное» типом той самой «народной» культуры, которая, по его мнению, подходит низам, но не подходит верхам.

Таким образом, даже при прочих равных условиях, «верхний этаж» единой культуры крупной этнологической единицы будет всегда качественно совершеннее и количественно богаче, чем у тех культур, которые могли бы выработать отдельные части той же этнологической единицы, работая каждая за себя, независимо от других частей.

Ну да, если исходить из гипотезы, что количество жестко переходит в качество. А если это ошибочная гипотеза, то куда будем пихать это «таким образом»?

Каждый непредубежденный представитель данного этнологического целого не может не сознавать этого, и потому, естественно, при полной свободе выбора будет «оптировать» за культуру этнологического целого (в нашем случае, – за культуру общерусскую), а не за культуру части этого целого (в нашем случае, за украинскую культуру). Оптировать за украинскую культуру может следовательно только либо человек определенным образом предубежденный или, человек, свобода выбора коего стеснена.

Как всё просто, боже мой! Невольно возникает вопрос: на потребителя из какого (верхнего или нижнего) этажа эта "глубокомысленная" статья рассчитана? Судя по вот этим «таким образам» – на цокольный этаж, не выше.

При этом, все сказанное относится как к творцам высших культурных ценностей, так и к «потребителям» т.е. ценителям этих ценностей: по самому существу дела всякий творец высших культурных ценностей (если только он действительно талантлив и сознает свое силу) стремится к тому, чтобы продукты его творчества стали доступны и были оценены возможно большим числом настоящих ценителей; а каждый настоящий ценитель («потребитель») таких культурных ценностей высшего порядка, в свою очередь, стремится к тому, чтобы пользоваться продуктами творчества возможно большего числа творцов; значит, – обе стороны заинтересованы в расширении, а не в сужении поля данной культуры.

Ограничение этого поля может быть желательно только с одной стороны для бездарных или посредственных творцов, желающих охранить себя против конкуренции (настоящий талант конкуренции не боится!), а с другой стороны – для узких и фанатичных краевых шовинистов, недоросших до чистого ценения высшей культуры ради нее самой и способных ценить тот или иной продукт культурного творчества лишь постольку, поскольку он включен в рамки данной краевой разновидности культуры.

Ну да, "хорошо поскольку наше" – это низший уровень восприятия. Но тут есть вопросы потоньше. Например, что значит конкуренция между творцами? В чем, простите, если культура, как вы выражаетесь, ради неё самой?

Ведь в таком случае мы по определению не имеем замеряемых критериев, по которым можно оценить выиграл или проиграл в конкурентной борьбе. Если бы искусство было партийным, т.е. служило определенным целям, тогда ещё можно выстраивать какие-то критерии или линии сравнений, а коль она для себя самой... то что ж тогда может выступать как показатель качества? Только количество приверженцев. Ведь в этом случае не только произведения искусства, но и их приверженцев, нельзя будет разносить по уровню «высоты» их «этажа». Интересно, думал ли об этом князь?

Такие люди и будут главным образом оптировать против общерусской культуры и за вполне самостоятельную украинскую культуру. Они сделаются главными адептами и руководителями этой новой культуры и наложат на нее свою печать, – печать мелкого провинциального тщеславия, торжествующей посредственности, трафаретности, мракобесия и, сверх того, дух постоянной подозрительности, вечного страха перед конкуренцией. Эти же люди, конечно, постараются всячески стеснить или вовсе упразднить самую возможность свободного выбора между общерусской и самостоятельно-украинской культурой: постараются запретить украинцам знание русского литературного языка, чтение русских книг, знакомство с русской культурой. Hо и этого окажется недостаточно: придется еще внушить всему населению Украины острую и пламенную ненависть ко всему русскому и постоянно поддерживать эту ненависть всеми средствами школы, печати, литературы, искусства, хотя бы ценой лжи, клеветы, отказа от собственного исторического прошлого и попрания собственных национальных святынь. Ибо, если украинцы не будут ненавидеть все русское, то всегда останется возможность оптирования в пользу общерусской культуры.

Всё это, конечно, правильно. Смущает только что в качестве оправдания приверженности к той или иной культуре, князь берет количество её приверженцев: мол, тогда будет больше и творцов, и ценителей...

Здесь можно возражать по двум линиям.

1. А почему не повторить подвиг Петра Первого и вновь не навязать большинству культуру меньшинства?

2. Все то, что автор перед этим говорит о свойствах культурного осколка, как будто бы, с одной стороны, уже пропитано довольно высокой культурой, а, с другой – не является результатом осколочности культуры, а, наоборот, движущей пружиной, приводящей к дроблению и территории, и культуры (то есть здесь у князя все перевернуто вверх ногами).

Однако, нетрудно понять, что украинская культура, создаваемая в только что описанной обстановке, будет из рук вон плоха. Она окажется не самоцелью, а лишь орудием политики и, притом, плохой, злобно-шовинистической и задорно-крикливой политики.

Ну правильно. И я о том же. Только альтернатива тут у князя дурная. Выходит, что культура если она является орудием, может использоваться только вот такой, негативной политикой. А почему, смею спросить? Почему культура не может быть орудием хорошей политики? Почему она должна быть вне её? Наверное, на этот вопрос князь ответить не сможет.

И главными двигателями зтой культуры будут не настоящие творцы культурных ценностей, а маниакальные фанатики, политиканы, загипнотизированные навязчивыми идеями.

Вот ключевой вопрос. Наконец-то становится ясно, к чему дело клонится.

Поэтому, в этой культуре все, – наука, литература, искусство, философия и т.д., – не будет самоценно, а будет тенденциозно. Это откроет широкую дорогу бездарностям, пожинающим дешевые лавры благодаря подчинению тенденциозному трафарету, – но зажмет рот настоящим талантам, не могущим ограничивать себя узкими шорами этих трафаретов. Hо, главное, можно очень сомневаться в том, что эта культура будет действительно национальна. Полно воплощать в культурных ценностях дух национальной личности могут только настоящие таланты, работающие вовсе не для каких то побочных политических целей, а лишь в силу иррационального внутреннего влечения.

Не согласен. Думаю, все с точностью до наоборот.

Простой вопрос: Гитлер – талант?.. (Ещё до того, как он стал во главе своего движения, которое как бы выросло из его самобытной "культуры"). Внутреннее влечение налицо? Значит, ему зеленую улицу? А как иначе, если искусство вне политики? Да и почему и последующие выступления перед толпой не считать театральным шоу?

Как отделить результат работы тех, кто идеологически оформляет политические задачи от тех, кто политически оформляет идеологические?

Можно понять князя, он думает, что талант никогда не будет проповедовать нечто вредное... Но это ведь заблуждение в обоих вариантах!

И само по себе это неправильно, и если принять, что это так, то окажется, что талант от бездари отличается нами по характеру проповедуемых им ценностей. А это означает ту же политику, но стыдливо прикрытую «собственно человеческим».

Значит, ни в одном нормальном государстве не может и не должно быть никакой ПОЛНОЙ свободы. Искусство всегда на службе у политики, и весь вопрос в том, – какой именно?

Таким талантам в описанной выше злобношовинистической обстановке не окажется места. Политиканам же нужно будет главным образом одно – как можно скорей создать свою украинскую культуру, все равно какую, только, чтобы не была похожа на русскую. Это неминуемо поведет к лихорадочной подражательной работе: чем создавать заново, не проще ли взять готовым из заграницы (только бы не из России!), наскоро придумав для импортированных таким образом культурных ценностей украинские названия! И, в результате, созданная при таких условиях «украинская культура» не будет органическим выражением индивидуальной природы украинской национальной личности и мало чем будет отличаться от тех «культур», которые наспех создаются разными «молодыми народами», статистами Лиги Hаций. В этой культуре демагогическое подчеркиванье некоторых отдельных, случайно выбранных и, в общем, малосущественных элементов простонародного быта будет сочетаться с практическим отрицанием самых глубинных основ этого быта, а механически перенятые и неуклюже применяемые «последние слова» европейской цивилизации будут жить бок о бок с признаками самой вопиющей провинциальной ветоши и культурной отсталости; и все это – при внутренней духовной пустоте, прикрываемой кичливым самовосхвалением, крикливой рекламой, громкими фразами о национальной культуре, самобытности и проч: Словом, – это будет жалкий суррогат, не культура, а карикатура.

И вся хохма состоит в том, что если оторвать культуру от политики, то ничто не помешает именно эту карикатуру объявить высшей ценностью, как это сегодня уже и сделано.

Значит, князь Трубецкой – это такой стихийный Постмодернист. Невольный Расчеловечиватель... как ни парадоксально это звучит.

В то время, как ленинский лозунг о том, что литература должна быть партийной, – выражение подлинного (незашоренного) гуманизма.

Таковы те неприглядные перспективы, которые ожидают украинскую культуру в том случае, если она пожелает заменить общерусскую, вытеснить общерусскую, вообще если она вступит на путь конкуренции с общерусской культурой.

Правильно, но не глубоко. Точнее даже поверхностно. И как всегда в таких случаях бывает – перевернуто с ног на голову.

Не в том дело, общерусской или не общерусской будет украинская культура, а в том – высокой или низкой. А последнее зависит от политики государства: мыслит ли оно свою роль в мире как высокую и благородную, или как холопскую и низкую. Помыслит Украина свою миссию в мире выше, чем Россия, и культура у неё будет круче.

Князь Трубецкой, не имея, по-видимому, нужного образования, не понимает сути дела и потому в вопросе о закономерностях культуры становится мистиком, выводя уровень культуры из количества исповедующего её населения. И, как следствие, он реально скатывается в ту самую критикуемую им позицию осколка, согласно которой культура лучше только потому, что она своя.

Положение, при котором каждому культурному украинцу придется решать, желает ли он быть русским или украинцем, это положение неизбежно повлечет за собой крайне невыгодный с точки зрения развития украинской культуры отбор культурных работников. Ставя вопрос об украинской и общерусской культурах в форме дилеммы («или-или»), украинцы обрекают свою будущую культуру на то незаманчивое состояние, которое мы обрисовали выше. Из этого следует, что такая постановка вопроса для украинцев по существу невыгодна. Во избежание вышеобрисованного плачевного будущего украинская культура должна быть построена так, чтобы не конкурировать с общерусской, а дополнять собой общерусскую, другими словами, украинская культура должна стать индивидуацией культуры общерусской.

Выше мы уже указали на то, что «нижний», т.е. обращенный к народному фундаменту, этаж культурного здания должен быть построен заново, и что в этой постройке украинская культура вполне естественно может и должна проявить свою индивидуальность; с другой стороны, мы указали и на то, что в верхнем этаже культуры, включающем в себя высшие культурные ценности, украинской культуре невозможно конкурировать с общерусской.

Если отбросить количественный аргумент (а его надо отбросить, ибо он смешон), непонятно, почему это так и так ли это? Этот вопрос стоит обсудить!

Таким образом, здесь намечается некоторое естественное разграничение сферы общерусской и украинской культуры. Разграничение это, конечно, еще не исчерпывается вышеизложенным, т.к. ведь кроме упомянутых нами «нижнего» и «верхнего» этажей культура должна иметь еще и этажи «средние», промежуточные. Hо, все же, самый принцип разграничения этим указан.

Идея сложная. На первый взгляд, отдаёт шовинизмом. Но вряд ли такой человек мог руководствоваться столь низкими соображениями. Надо обсуждать.

Поиск по сайту: