ДАО КОГО?

Однажды, поздно вечером мы обсуждали определение понятия мудрости и уже совсем засыпали, когда Пух заявил, что его понимание даосских принципов перешло к нему от некоторых его предков.

— Твои предки? Кто, например? — спросил я.

— Например, Пух Дао-цзы, известный китайский живописец, — сказал Пух.

— Он — Ву Дао-цзы.

— Ну, тогда, как насчет Ли Пуха, известного даосского поэта? — осторожно спросил Пух.

— Ты имеешь в виду Ли Бо?

— Ох, — сказал Пух, глядя себе под ноги.

Тогда я кое-что придумал.

— Это, на самом деле, ничего не значит, — сказал я, — потому что один из самых важных принципов даосизма был назван твоим именем.

— Правда? — спросил Пух с некоторой надеждой.

— Конечно: Пу, Неотесанное Бревно.

— А я и забыл! — сказал Пух.

Сейчас мы попытаемся объяснить, что такое Пу, Неотесанное Бревно. В классической даосской манере мы не будем слишком напрягаться или давать слишком длинные объяснения, потому что это только все запутает, и еще потому, что может возникнуть впечатление, что это всего лишь интеллектуальная идея, которую можно оставить на интеллектуальном уровне и проигнорировать. Потом вы скажите: «Ну хорошо, идея в целом неплохая, но что она означает?» Поэтому, вместо этого мы попытаемся показать, что она означает, на множестве примеров.

Кстати, «Пу» произносится почти как «Пух», или как звук, который вы издаете, сдувая со своей руки муху в жаркий летний день.

Прежде чем мы пригласим нашего Постоянного Эксперта, давайте кое-что проясним.

Принцип Неотесанного Бревна заключается в том, что вещи в своей изначальной простоте содержат свою собственную естественную силу — силу, которую легко повредить и потерять, если отказаться от простоты. Для иероглифа Пу обычный китайский словарь дает следующие значения: «естественный, простой, ясный, искренний». Иероглиф Пу состоит из двух различных иероглифов: первый, «корневой», или несущий смысловое значение элемент, означает «дерево»; второй, «фонетический», или определяющий звучание, имеет значение «заросли» или «чаща». Так, из «дерева в чаще» или «невырубленных зарослей» происходит значение «вещей в их естественном состоянии» — что обычно передается в западных переводах даосских трактатов как «Неотесанное Бревно».

Этот основной принцип даосизма относится не только к вещам в их естественной красоте и назначении, но также и к людям. Или к Медведям. Что приводит нас к Винни Пуху, подлинному воплощению Неотесанного Бревна. В качестве иллюстрации этого принципа он может иногда показаться слишком уж простым...

— А по-моему, нам надо взять правее, — тревожно сказал Пятачок. — А ты что думаешь, Пух?

Пух посмотрел на свои передние лапки. Он знал, что одна из них была правая, знал он, кроме того, что если он решит, какая из них правая, то остальная будет левая. Но никак не мог вспомнить с чего надо начать.

— Ну, — сказал Пух нерешительно.

...но независимо от того, каким его видят другие, особенно те, которых легко одурачить внешним видом, Пух, Неотесанное Бревно, способен завершить начатое именно благодаря своей простоте. Любой, вышедший из лесов старый даос скажет вам, что “простой” совершенно необязательно означает “глупый”. Замечательно то, что даосский идеал — это тихий, спокойный, отражающий «зеркальный ум» Неотесанного Бревна, и еще замечательно то, что именно Винни Пух, а не умный Кролик, Сова или Иа, является главным героем «Винни Пуха» и «Дома на Пуховой Опушке»:

— Итак, — сказал Кролик, — мы умудрились заблудиться. Таковы факты.

Все трое отдыхали в маленькой ямке с песком. Пуху ужасно надоела эта ямка с песком, и он серьезно подозревал, что она просто-таки бегает за ними по пятам, потому что, куда бы они не направились, они обязательно натыкались на нее. Каждый раз, когда она появлялось из тумана, Кролик торжествующе заявлял: «Теперь я знаю, где мы!», а Пух грустно говорил: «Я тоже». Пятачок же вообще ничего не говорил, он старался придумать, что бы такое ему сказать, но единственное, что ему приходило в голову, это: «Помогите, спасите!» — а говорить это было бы, наверное, глупо, ведь с ним были Пух и Кролик. Все долго молчали.

— Ну что ж, — сказал Кролик, по-видимому, все это время напрасно ожидавший, что его поблагодарят за приятную прогулку. — Пожалуй, надо идти. В какую сторону пойдем?

— А что если... — начал Пух не спеша, — если, как только мы потеряем эту Яму из виду, мы постараемся опять ее найти?

— Какой в этом смысл? — спросил Кролик.

— Ну, — сказал Пух, — мы все время ищем Дом и не находим его. Вот я и думаю, что если мы будем искать эту Яму, то мы ее обязательно не найдем, потому что тогда мы, может быть, найдем то, что мы как будто не ищем, а оно может оказаться тем, что мы на самом деле ищем.

— Не вижу в этом большого смысла, — сказал Кролик.

— Да, — сказал Пух скромно, — его тут и нет. Но он собирался тут быть, когда я начинал говорить. Очевидно, с ним что-то случилось по дороге.

— Если я пойду прочь от этой Ямы, а потом пойду обратно к ней, то, конечно, я ее найду, — сказал Кролик.

— А я вот думал, что, может быть, ты ее не найдешь, — сказал Пух. — Я почему-то так думал.

— Ты попробуй, — сказал неожиданно Пятачок, — а мы тебя тут подождем.

Кролик фыркнул, чтобы показать, какой Пятачок глупый, и скрылся в тумане. Отойдя шагов сто, он повернул и пошел обратно... И после того, как Пух и Пятачок прождали его минут двадцать, Пух встал.

— Я почему-то так и думал, — сказал Пух. — А теперь, Пятачок, пойдем домой.

— Пух!.. — закричал Пятачок, дрожа от волнения. — Ты разве знаешь дорогу?

— Нет, — сказал Пух, — но у меня в буфете стоят двенадцать горшков с медом, и они уже очень давно зовут меня. Я не мог как следует их расслышать, потому что Кролик все время тараторил, но если все, кроме этих двенадцати горшков, будут молчать, то, я думаю, Пятачок, я узнаю откуда они меня зовут. Идем!

Они пошли, и долгое время Пятачок молчал, чтобы не перебить горшки с медом, и вдруг он легонько пискнул... а потом сказал: «О-о», потому что начал узнавать, где они находятся. Но он все еще не осмеливался сказать об этом громко, на случай, если он все-таки ошибается. И как раз в тот момент, когда он уже был настолько в себе уверен, что стало неважно, слышны горшки или нет, впереди послышался оклик, и из тумана вынырнул Кристофер Робин.

В конце концов, если бы самым важным был Ум, то Кролик был бы на первом месте, а не Медведь. Но все устроено совсем иначе.

— Мы пришли пожелать тебе Очень Приятного Четверга, — объявил Винни Пух, после того как он раз-другой попробовал войти в дом и выйти наружу (чтобы удостовериться в том, что дверь Кролика не похудела).

— А что собственно произойдет в четверг? — спросил Кролик.

И когда Пух объяснил что, а Кролик, чья жизнь состояла из Очень Важных Дел, сказал: «А-а. А я думал, что вы действительно пришли по делу», — Пух и Пятачок на минутку присели... а потом поплелись дальше. Теперь ветер дул им в спину, так что не надо было так орать.

— Кролик — он умный! — сказал Пух в раздумье.

— Да, — сказал Пятачок. — Кролик — он хитрый.

— У него настоящие Мозги.

— Да, — сказал Пятачок, — у Кролика настоящие Мозги.

Наступило долгое молчание.

— Наверно, поэтому, — сказал наконец Пух, — наверно поэтому-то он никогда ничего не понимает!

И если умный Кролик не вполне владеет ситуацией, то несносный Иа — тем более. В чем же причина? В том, что можно назвать “жизненной позицией Иа”. Если Кролик стремится к знанию, чтобы быть умным, а Сова — чтобы таковой казаться, то Иа Знание нужно, чтобы на что-нибудь жаловаться. Любой, у кого его нет, понимает, что жизненная позиция Иа мешает таким вещам, как мудрость и счастье, и сильно препятствует любому Стоящему Делу в жизни:

Иа — старый серый ослик — однажды стоял на берегу ручья и понуро смотрел в воду на свое отражение.

— Жалкое зрелище, — сказал он наконец. — Вот как это называется — жалкое зрелище.

Он повернулся и медленно побрел вдоль берега вниз по течению. Пройдя метров двадцать, он перешел ручей вброд и точно так же медленно побрел обратно по другому берегу. Напротив того места, где он стоял сначала, Иа остановился и снова посмотрел в воду.

— Я так и думал, — вздохнул он. — С этой стороны ничуть не лучше. Но всем наплевать. Никому нет дела. Жалкое зрелищу — вот как это называется!

Тут сзади него в кустах раздался треск и появился Винни Пух.

— Доброе утро, Иа! — сказал Пух.

— Доброе утро, медвежонок Пух, — уныло ответил Иа. — Если это утро доброе. В чем я лично сомневаюсь.

— Почему, что случилось?

— Ничего, медвежонок Пух, ничего особенного. Все же не могут. А некоторым и не приходится. Тут ничего не поделаешь.

Не то чтобы Иа был лишен некоторой доли сарказма...

— Здравствуй, Иа! — весело окликнули они ослика.

— А, — сказал Иа, — заблудились?

— Что ты! Нам просто захотелось тебя навестить, — сказал Пятачок, — и посмотреть, как поживает твой дом. Смотри, Пух, он все еще стоит!

— Понимаю, — сказал Иа. — Действительно, очень странно. Да, пора бы уже кому-нибудь прийти и свалить его.

— Мы думали — а вдруг его повалит ветром, — сказал Пух.

— Ах, вот что. Очевидно, поэтому никто не стал себя утруждать. А я думал, что о нем просто позабыли.

Похоже, это действительно не слишком весело. Особенно если посмотреть на все с другой стороны. Слишком сложно или вроде того. В конце концов, почему все так любят Пуха?

— Ну хотя бы потому... — сказал Пух.

... Да, хотя бы потому, что существует принцип Неотесанного Бревна. Но все-таки, что в Пухе самое привлекательное? За что его еще любят, как не за...

— Ну, хотя бы за...

... простоту, Простоту Неотесанного Бревна. А самая привлекательная вещь в Простоте — это ее практическая мудрость, мудрость типа чего-бы-такого-поесть — мудрость, которую легко понять.

Поэтому пусть Пух объяснит нам природу Неотесанного Бревна.

— Итак, Пух, что ты можешь нам рассказать о Неотесанном Бревне?

— О чем? — спросил Пух, вдруг садясь и открывая глаза.

— Неотесанное Бревно. Ты знаешь...

— А-а, это... Ну-у...

— Что ты можешь об этом сказать?

— Я этого не делал, — сказал Пух.

— Ты...

— Это, наверное, Пятачок, — сказал он.

— Это не я! — пропищал Пятачок.

— А-а, Пятачок, где ты?

— Не я, — сказал Пятачок.

— Ну тогда это, должно быть, Кролик, — сказал Пух.

— Это был не я! — настаивал Пятачок.

— Кто-нибудь меня звал? — сказал Кролик неожиданно выскакивая из-за кресла.

— А-а, Кролик, — сказал я. — Мы говорили о Неотесанном Бревне.

— Я его не видел, — сказал Кролик, — но я пойду спрошу Сову.

— Это необяза... — начал я.

— Слишком поздно, — сказал Пух. — Он уже убежал.

— Я даже никогда не слышал о Неотесанном Бревне, — сказал Пятачок.

— И я тоже, — сказал Пух, — потирая ухо.

— Это просто фигуральное выражение, — сказал я.

— Фигу... что? — спросил Пух.

— Фигуральное выражение. Оно означает, что... ну, в общем, Неотесанное Бревно — это все равно, что сказать «Винни Пух».

— Ой, и все? — сказал Пятачок.

— А я-то думал, — сказал Пух.

Пух не может описать нам Неотесанное Бревно на словах; он сам — Неотесанное Бревно. В этом и заключается природа Неотесанного Бревна.

Когда вы отбросите высокомерие, сложность и другие подобные вещи, рано или поздно вы обнаружите тот простой, по-детски непосредственный и загадочный секрет, известный всем тем, кто являет собой Неотесанное Бревно: Жизнь — это Прикол.

И вот однажды, осенним утром, когда ветер ночью сорвал все листья с деревьев и старался теперь сорвать ветки, Пух и Пятачок сидели в Задумчивом Месте и думали, чем бы им заняться.

— Я думаю, — сказал Пух, — что я думаю вот что: нам не плохо бы сейчас пойти на Пуховую Опушку и повидать Иа, потому что, наверное, его дом снесло ветром и, наверное, он обрадуется, если мы его опять построим.

— А я думаю, — сказал Пятачок, — что я думаю вот что: нам неплохо было бы сейчас пойти навестить Кристофера Робина, только мы его не застанем, так что это не выйдет.

— Пойдем навестим всех-всех-всех, — сказал Пух, — потому что, когда ты долго ходишь по холоду, а потом вдруг зайдешь кого-нибудь навестить, и он тебе скажет: «Привет, Пух! Вот кстати! Как раз пора чем-нибудь подкрепиться!» — это всегда очень-очень здорово!

Пятачок сказал, что для того, чтобы навестить всех-всех-всех, нужен серьезный повод — скажем, вроде организации Экспедиции, и пусть Пух что-нибудь придумает, если может.

Пух, конечно же, мог.

— Мы пойдем, потому что сегодня четверг, — сказал он, — и мы всех поздравим и пожелаем им Очень Приятного Четверга. Пошли, Пятачок!

Из состояния Неотесанного Бревна приходит способность наслаждаться простотой и спокойствием, естественностью и ясностью. Вместе с ней приходит способность действовать спонтанно и адекватно в любой ситуации, хотя другим это может показаться несколько странным. Как говорил Пятачок в «Винни Пухе», «...у Пуха мало Мозгов, но он никогда от этого не страдает. Он делает глупости, но всегда выходит, что это как раз то, что нужно».

Чтобы разобраться во всем этом капельку получше, давайте понаблюдаем за кем-нибудь, кто абсолютно не похож на Винни Пуха. Вот к примеру Сова...

Поиск по сайту: