Норвегия глазами диких русских

(на велосипеде от Мурманска до Осло (август 2008 г))

Первые впечатления они всегда самые яркие. Первой зарубежной страной, по которой мы решили ударить велопробегом, стала Норвегия – самая дорогая и одна из самых богатых стран Европы. На мелочи решили не размениваться и маршрут проложили от Мурманска до Осло. Так как в распоряжении у нас было «всего» 23 дня, то не брезговали мы и другими транспортными средствами: автобусом от Мурманска до Киркенеса (Kirkenes), откуда большим паромом до Хоннисвага (Honningsvag) и бесчисленным количеством маленьких от одного берега фьорда до другого, поездом от города Бодо (Bodø) до средневековой столицы Норвегии Тронхейм (Trondheim), потом еще поездом до станции Отто (Otto) и опять им же от станции Финсе (Finse) до самого до Осла. Ну, а уж между пересадками с парома на поезд и обратно пришлось проехать на двух колесах примерно 1700 километров.

Последние километры Родины умилительной слезы как-то не вызвали, хотя рыдать было впору. Зрелище печальное. Отвратительная дорога. Мертвые поселки и военные городки, среди которых мумией возвышается страшный Никель, по пустынным улицам которого прогуливается дымом своих страшных труб только одноименный Комбинат. Открытый способ добычи, обогатительная фабрика, цех обжига концентрата, плавильный цех, сернокислотное производство и все это в легких людей и на многих километрах местности вокруг. Местами растительности нет вообще! ВООБЩЕ! Только непонятная пыль грязнорозового цвета на голых камнях. Кстати, комбинат, оказывается, строила канадская компания, которая получила территорию нынешней Печенги (тогда Петсамо) в концессию от правительства Финляндии, когда она еще принадлежала Суоми. Так что можно сказать, что мы и тут невиноватые. Хотя, если, вдруг, Норвегия захочет заполучить кусочек российского нефтеносного шельфа, то мы можем просто запустить комбинат на полную, и тогда весь туризм севера Норвегии накроется нежнорозовым покрывалом. Это как фига в кармане - на всякий случай.

Погранзона со стороны Отечества начинается километров за тридцать колючей проволокой, шлагбаумом и скучающим пограничником. Заканчивается иностранными туристами, которые стоят на пороге норвежского погранпоста и фотографируют загадочную Россию. Наши погранцы, как водится, вредные и дотошные. Норвегам все, кажется, по фигу. Знают, что через наш контроль и муха без визы не пролетит. На наш стратегический запас тушенки/сгущенки и круп никто даже не взглянул. Алкоголь никто не проверил, и мы потом весь поход кусали локти, что взяли только разрешенный литр на человека.

Норвегия встретила нас плавной дорогой с ярко белыми зебрами и красными домиками с припаркованными «Вольво». В Киркенесе живет много русских. Мурманчане его иначе как Кирсановкой не величают, а названия улиц продублированы на кириллице. Смотреть там, впрочем, нечего, да нам было и некогда. У причальной стенки нас ждал белоснежный 8 палубный красавец-лайнер "Finmarken", поглощавший своим чревом огромную очередь из автомобилей и белозубых пенсионеров. Фирма Хуртигрутен (Hurtigruten) ежедневно гоняет несколько подобных паромов от Бергена (Bergen) на юге до Киркенеса. Этот всенорвежский морской экспресс развозит почту и продукты по таким же точно маленьким поселкам, возит местных жителей друг к другу в гости и круглогодично катает многочисленных туристов.

Однако чтобы попасть на него оказалось недостаточно подняться по трапу. Неожиданно сложно оказалось начать использовать для общения английский. Худо-бедно мы его знали. Почти 10 лет его изучения в школе и ВУЗе не могли пропасть даром. Но раньше он нужен был, чтобы сдать аттестацию. А тут он понадобился для общения! От него зависело, купим мы билет, выйдем ли мы на нужной пристани, сможем ли спросить, как проехать. Мы долго метались среди говорящих иностранцев, пока не попали на ресепшен, где отступать уже было некуда, и мы, почти что хором, произнесли: «Куд ви бай фри тикетс то Хонисваг?" Как они догадались, что нам нужны самые дешевые - не знаю:) Так начиналось. А закончился это позор полным фиаско в аэропорту Осло, где слушавшая нас белокурая шведская стюардесса, в конце концов, махнула на нас рукой. Незнание как минимум двух языков за границей – родного и английского не просто правило плохого тона. Это несоответствие всем нормам жизни. Тогда в аэропорту среди бетона и стекла я почувствовал себя туземцем в набедренной повязке и с ожерельем из зубов съеденных соплеменников. Хотя были в том и плюсы. На пароме Гриша потребовал «Фри тии», имея ввиду, что нас трое. В ответ нам улыбнулись и не взяли денег.

Второй раз за первый день пребывания в Норвегии нам стало стыдно за недоверчивость.

Мы, привыкшие, что с вещей в общественных местах глаз спускать нельзя, таскали за собой рюкзаки с хламом по всему парому, и ежечасно проверяли велосипеды (хотя куда они могли деться с парома?!), пока не поняли, что благополучные иностранцы преспокойно оставляют кошельки и документы в чемоданах общественных кладовок. Пару дней спустя мы уже не удивлялись тому, что люди не ставят решеток на окна и не глушат машины, когда заходят в магазин.

Не знаю как остальные иностранцы, а норвеги помешаны просто на чистоте. При входе на паром каждому в руки наливают очищающую жидкость. И так каждый раз каждому, кто хоть на минуту покинул борт. Объяснение для чего, мы нашли в гальюне, где над ракововиной висит инструкция как и сколько минут надо мыть руки. Никаких громких фраз и призывов к чистоте. Просто потому что не болеть выгоднее, чем болеть. Так мы впервые столкнулись с легендарной практичностью скандинавов.

На пароме мы провели 18 часов. Мест у нас не было, и жили мы в … сауне, откуда выскакивали в бурлящее джакузи под свинцовым небом. Ели мы свою колбасу и хлеб за столиком на палубе. Грелись в ресторанах и кафе на свободных местах. Спали в креслах смотровой площадки на носу корабля. А когда проснулись и увидели преспокойно лежащих рядом в спальниках норвегов, поняли главный закон путешественника по Норвегии, которого затем и строго придерживались: «если ты не мешаешь никому, то и тебе не помешает никто» Днем позже на Нордкапе (Nordkapp) мы также поняли, что многие законы в Норвегии можно нарушать. Так, например, заборчик, выставленный вдоль обрыва в место слияния двух океанов: Атлантического и Северного ледовитого, местами был выломан и народ лез фотографироваться на самый край. Потом и мы стали потихоньку нарушать – например, ездить по тоннелям, перед которыми стоит знак с перечеркнутым красным велосипедистом. Или разводить костры, которые разводить категорически запрещается.

Нордкапп- самая северная точка Европы, украшенная довольно пошлым глобусом, как-то нас не впечатлила. Очень много народу и мгновенно сменяющийся дождь на ослепительное солнце. Хотя энергетика слияния двух океанов там потрясающая.

Иностранцы не боятся путешествовать по одиночке. Первых таких безумцев, мы узнали еще на пароме. Немцы, итальянцы, англичане поодиночке, преодолевая в день по 150-200 км, за 30 дней умудряются проехать от Питера вокруг всей Скандинавии. Почему они не боятся, мы поняли быстро. Но почему им не скучно – не понимаем до сих пор. Все-таки русские, наверное, более коллективные существа.

Первое знакомство с норвежскими поселками оставило нас в недоумении. Во всех одна-две улицы, застроенные двухэтажными домами. Народу почти нет. Если поселок стоит на транзитной дороге, значит, там есть 1-2 крупных супермаркета и столько же заправок. Если туристические маршруты и транзитные трасы обошли его стороной, то магазинов там нет. Жители России внутри МКАД вряд ли мне поверят, что купить продукты после 16-00 даже в будни проблематично. Вся надежда на заправки, где иногда может быть хлеб, консервы и сыр. В воскресенье купить поесть оказалось сложно даже в Осло. В других городах просто невозможно. Не работают даже магазины на заправках. И никаких палаток или ларьков. Никаких бабушек с пирожками. Ничего и никого. Спасались только запасами сыра, потреблявшегося со скоростью до килограмма в день.

Норвежский сыр вообще заслуживает отдельного упоминания. Про его ассортимент в магазинах можно писать долго и отдельно. Скажу лишь две вещи: там не «Виолы» и там есть козий сыр шоколадного вкуса. Пробовали мы колбасу из северного оленя, ели мясо лося и даже пробовали жевать кита, вкус которого напоминает говяжий. Правда, не знаем, где они берут столько лосей на мясо. Была бы воля, мы бы одного точно съели – того, который не спеша, перешел речку, вспугнув в ней наш ужин – форель.

Цены в магазинах даже по московским меркам космические. Хлеб – 150 рублей. Бутылка Кока-колы 0,5 литра – столько же. Литр кефира – чуть больше сотни. Впрочем, у нас с собой было: 23 банки тушенки, 12 банок сгущенки, несколько пластиковых бутылок крупы и макарон, супы и главное и самое дорогое – алкоголь. Злоупотреблять им мы и не думали – количество не то. Купить его в Норвегии почти невозможно. Насколько помню, за 23 дня мы видели только один такой магазин, торгующий алкоголем. В Норвегии на него монополия и жесткие ограничения по времени продажи – работает еще реже, чем продуктовые. Пиво в магазине продают только днем. Вечером отдел закрывают синими шторками и ни одного пьяного на улице. За 20 дней ни одного. Зато когда мы оказались в Осло, глазам своим не поверили. Праздника никакого не было. Просто офисный планктон отмечал пятницу. Народ напивался в клубах, вываливался наружу, обнимался со всеми, танцевал и горланил песни. И ни одной драки, ни одного скандала и даже наши навьюченные железные кони никому не мешали в толпе. Мы так отвыкли от шума и гама настоящего большого города – первого на нашем пути от Мурманска, что наворачивали круг за кругом по центру города, наслаждаясь пребыванием среди людей. И провели в Осло еще два дня.

Было уже поздно, искать хостел нам совсем не хотелось, и мы заночевали прямо в городском парке, заглубившись, как нам ночью казалось, в непролазную чащу. Проснулись мы от шуршания гравия топота ног – совсем рядом проходила беговая дорожка. Сначала было неловко, но потом мы осмелели и прямо на глазах у изумленной публики приготовили на горелке кашку с оставшейся белорусской сгущенкой и поехали по музеям. Ночью мы вновь вернулись на «наше место» и утром номер с выходом из палатки повторился.

Как ни странно, но меня лично в Осло поразили больше всего не музеи и не город. Больше всего запомнилась … кожа женщин, не поймите меня превратно. У всех она замечательно бархатистая и ухоженная: другая, нежели, скажем, в Москве вода, другая экология, другое питание, другая косметика. Впрочем, мы могли быть необъективны J. 20 дней мы видели женский пол только на обложках журналов в магазинах заправок.

Наша жизнь все это время была привязана к дороге. Стержнем маршрута являлась трасса Е6, старательно огибающая фьорды от Киркенеса до самого до Осло. Мы с ней сроднились, как роднятся только водники, идущие вниз по течению. В лодке ты становишься частью реки, ты движешься вместе с водой, ты зависишь от нее, ты даже пьешь ее. В нашем случае было ровно то же. Только родным нам стала две полосы асфальта. Ты едешь и чувствуешь рельеф. Едешь и видишь, как медленно меняется природа. По мере подъема на перевал – деревья становятся ниже, а траву сменяет мох. На спуске – тот же калейдоскоп в обратном порядке. По мере продвижения на юг карликовые березы сменяют ели и сосны. Ты ощущаешь трафик на своей шкуре и по количеству и направлению движения машин, можешь сказать пятница сегодня или воскресенье. Ты заходишь в магазины на заправках, как к себе домой. Ты знаешь, что там тепло, есть горячая вода и можно купить кефира и сыр. Это не как в городе – для тебя очень важно идет дождь или нет. Для тебя очень важно, какая температура будет утром и будет ли встречным ветер на перевале.

Перепады температур там, кстати, совершенно сумасшедшие. Можно ехать в лучах заходящего солнца по одной стороне фьорда в футболке и шортах, но как только солнце тонет в море или просто скрывается за горой – приходится одевать штаны, шапку (!) и перчатки (!). В заполярье зубы у нас стучали практически на каждом перекусе, стоило только остыть после движения. Бывало меньше градуса ночью и днем около 8. Да и просто ветерок с ледника мог подуть такой, что ныли зубы. Но! Несмотря на все это дорога там в отличном состоянии – нет ям, способных погнуть колесный диск автомобиля, нет колеи и почти нет трещин. Они просто соблюдают технологию и не воруют. Мы видели как там кладут асфальт. Потрясающе чиста техника. Проезжая мимо, мы отражались в бортах самосвала с асфальтом (Я не шучу и это не преувеличение. Видимо, всю старую матчасть продают нам). Рабочие в наушниках и чистых перчатках. Потому и асфальт там несмотря ни на какие перепады температур лежит долго. И еще мы не видели ни одного гаишника – вдумайтесь ни одного! За 1700 км и 23 дня!

Полярная Норвегия сложна еще и тем, что, поднимаясь на перевал, приходилось подолгу ехать по плато. Оно плоское и не представляет труда для преодоления, но как же там было холодно! 2 – 3 – 5 градусов максимум. Капли дождя капают на кожу рук, словно тысячи маленьких сосулек с высоты пятого этажа. Где-то на таком уровне висит там сплошное покрывало туч. Плохо экипированным сюда лучшее вообще не соваться. Снег на 1400 метров лежит круглый год, и люди в августе катаются на беговых лыжах. Стоит ли удивляться успехам железного биатлониста Бьорндалена?

По Норвегии едешь и видишь, куда идут нефтедоллары. Тоннели и мосты построены там, где дорога была и раньше, но шла через перевал или прерывалась паромом. Норвежцы, словно вняли примеру Время-не-ждет Джека Лондона, который скупал угловые участки улиц, сносил дома, чтобы трамваи мчались быстрее. Весьма выгодная сделка: нефть в обмен на время, сэкономленное мостом или тоннелем.

Ощущения от первого и оттого самого страшного на нашем пути Нордкап-тоннелена не забуду никогда. Огромная черная дыра, соединяет остров с материком. 3 км вниз, 1 км ровно и потом еще 3 вверх! В России автомобильных тоннелей как-то не густо, тем более не доводилось проезжать их на велосипеде. Здесь другого выхода не было и мы, сделав вид, что не заметили шлагбаума, углубились в его страшное чрево. Чрево оказалось освещено и снабжено вентиляторами, гоняющими воздух по всей длине. Изнутри он отделан цементом, снабжен небольшими тротуарами, по которым очень неудобно ехать, и телефонными будками. Покрытие дороги идеальное, но разгоняться было страшно, т.к. скорость увеличивалась в геометрической прогрессии, а дорога была немного мокрой от влаги. Изо рта идет пар. Сверху периодически капает… Вниз мы долетели быстро, успев при этом промерзнуть до костей. Довольно быстро прошли ровный участок. Самыми тяжелыми оказались последних три километра подъема. Такие подъемы, построенный горнопроходческим щитом, запрограммированным копать под строго определенным углом, всегда самые тяжелые. Три километра абсолютно одинакового уклона дались нам невероятно тяжело. Шум машин, накатывающий сзади волной, подгонял, но помогал слабо. Отдыхать не хотелось. Хотелось солнечного света и плотных облаков над головой.

После Нордкапп-тоннелена их, больших и малых были еще десятки. Но запомнились только два на второстепенной дороге. Не освещенные, они убивали кромешной тьмой, против которой фара и фонарь на голове абсолютно бессильны, и маленький пятачок света теряется, едва упав на асфальт.

Пожалуй, самая большая ошибка при планировании маршрута была в том, что при расчете дневного перехода практически не был учтен рельеф местности. А он оказалась очень сложным. Тягуны попадались километров по 20. Даже самый уравновешенный из нас после 4-х часового педалирования вверх не выдержал и последние полчаса грязно ругался на эту гору и эту дорогу, которая все лезет и лезет вверх, даже когда реки стали течь в другую сторону. Причем Норвегия с нами церемониться не стала. О том, что нас ждет на протяжении всего пути, дала понять в самый первый его день, когда мы сбились со счету, считая подъемы и перевалы по пути к Нордкапу и жалея о том, что купили впрок тушенку и сгущенку.

Хорошо, что в Заполярье есть белая ночь. Полярная ночь в Норвегии, что день: не отличима вовсе. Залезая вечером в палатку, мы видели ровно то же серое небо, что и вылезая из нее утром. Утро, так сказать, классическое, норвежское. Просим любить и жаловать. Классический норвежский день - это серое небо, периодически дождь и ощущение абсолютной одинаковости времени суток. Но однажды, в конце первой недели пребывания мы, проснувшись, вдруг, поняли, зачем норвегам дачки и рыбачьи домики по берегам фьордов. Выглянуло солнце, на небе остались считанные облака, и все стало совершенно иным. Снег ослепительно блистал на вершине гор, скалы играли тенями, одетые в серебряные нитки бесчисленных водопадов, вода переливалась бирюзой, а вдоль дороги неожиданно ярко цвел и пах столь родной Иван-чай. Норвегия приобрела свой рекламный вид. В такие минуты ей можно простить снежинки в августе на перевале и абсолютно одинаковые пасмурные дни и белые ночи.

В Норвегии нет людей со сдвинутыми бровями. Такое ощущение, будто ничто их не тронет и им не о чем сосредоточенно думать. Никто нам не сказал грубого слова. Никто не обидел. Ни разу не прогнали с ночевки. Молодежи немного и она абослютно адекватная. Только почему-то много свастики на заборах. Правда, в местах безлюдных, чтобы не поймали за рисованием, а то и наказать могут. Видимо, в молодежной культуре идеи неонацизма все-таки есть. Гитлер много здесь построил. Многие шоссе, некоторые мосты, аэродромы, подлеты к которому до сих пор охраняют бетонные глазницы ДОТов. На одной такой изрисованной остановке на Лофотенских островах мы дали отпор норвежским неонацистам. На ее скамейке отныне красуется надпись: "Смерть фашистам!" Пусть знают и русских помнят: Антипов, Ермолов, Казанцев.

Поражает фантастическая скандинавская практичность и дизайн. Одна только маленькая деталь – многочисленные туалеты вдоль дороги покрыты прозрачной крышей. Летом, когда ими только туристы и пользуются, света вдоволь. А зимой они и не нужны никому. Логично и дешево. На перевалах стоят, не побоюсь этого слова, туалеты дворцового типа, построенные по индивидуальному проекту, снабженные солнечными батареями. Внутри свет и фотоэлементы на кранах.

Норвеги крайне лихо обходятся с церквями. Храмы Божьи у них почему-то похожи то на выставочные павильоны, то на склады с пожарной каланчей. Строить они их не по канону, а по дизайну. Дерзко, модно, современно. Но столь же трепетно относятся они к старым, деревянным, еще викинговым церквам. Некоторым из них под тысячу лет!!! Невероятный возраст для постройки, которая может сгореть за два часа до тла. В России их каменных современников можно по пальцам одной руки пересчитать, а там из дерева! Но там и культура другая совершенно. К примеру, музеи деревянного зодчества у них стали появляться в начале XX в. В СССР о них только задумались годам к 60-м прошлого века. В норвежских музеях стоят амбары возрастом в 500 лет. У нас такого же возраста сохранились только церкви. И-то, по-моему, одна. Наши деревянные церкви все давно перенесены в музеи. Все иные, заслуживающие внимания, давно сгорели, сгнили или были разобраны на дрова. Норвежцы церкви стараются не трогать. Только одна церковь перенесена в музей народного быта в Осло. Норвежцы делают все, чтобы не церковь перемещалась поближе к туристами, а туристы сами к ней шли, ехали и плыли. Строят дороги, паромные переправы, кемпинги и магазины. И народ едет, потому как нельзя церкви вынимать из того пейзажа, в котором они задумывались и строились.

Норвежцы вообще потрясающе умеют делать музеи буквально из ничего. Там мы наконец-то поняли, чему учат на факультете музеологии РГГУ. Правда, иной раз это стремление превратить каждый уголок в туристическую Мекку, сильно надоедало. И эта полная обустроенность природы стала единственной ложкой дегтя. Дикости там нет почти негде. Речку может перейти лось, а из кустов может выбежать лиса, но через сто метров вы обязательно найдете урну, через полкилометра – туалет на солнечных батареях, а еще через двести метров – сверкающую всеми цветами заправочную станцию с выходом в Интернет. Почти на любом перевале можно выпить чашечку горячего кофе, а на любом живописном повороте заночевать на обустроенной стоянке.

Впрочем, есть у них места, куда народ будет ездить всегда и несмотря ни на что. Лофотенские острова точно в их числе. Очень суровые и неприступные на вид, он совершенно потрясающи при любой погоде. Нам повезло и прибытие на острова прошло триумфально в лучах тонущего в Норвежском море солнца, вытягивавшего тени людей и предметов до гигантских размеров. Изрезанные замысловатыми формами фьордами, одетые в легкие бетонные мостики с берегами, посыпанными песком и утыканные скалами самых невероятных вершин, Лофотены очень фотогеничны. Рекомендуем.

Что такое фьорд, думает человек, его видевший только по телевизору? Это длинный узкий каменистый залив, скажет вам Яндекс. Но, только проехав сотню фьордов, можно понять что он о-о-очень длинный. Выскочив из-за поворота на берег такого фьорда, ты видишь дорогу, идущую по другой его стороне, до которой по прямой километра полтора не больше. Но чтобы оказаться на другой стороне залива, иной раз надо открутить километров 10 и только тогда ты поймешь, что такое фьорд. Спускаясь с перевала, иной раз, не сразу было понятно – что перед нами фьорд или озеро. Море здесь не пахнет - водоросли на берег не выкидывает. Ни разу мы не видели на них шторма. Викингам совсем не трудно было быть хорошими мореходами, если у них в тылу всегда были столь удобные гавани.

Тесные проливы этих фьордов во время отлива превращаются в бурные реки. Вода несется вспять со скоростью горного потока. Вся масса воды стремится в океан, а объемы ее таковы, что кажется еще чуть-чуть и выступит морское дно. Но утром картина повторяется в обратном порядке и все становится на круги своя.

При таком обилии воды рыба в норвежских супермаркетах не продается. Ее, конечно, можно купить на рынках и в рыбацких поселках тех же Лофотен, но, судя по всему местным, она не особо-то и нужна. Действительно, зачем покупать, когда ее в море можно брать как с прилавка? Скумбрии столько, что вода над косяком бурлит, а спать в палатке невозможно от крика стаи обезумевших от аппетита чаек. В такие моменты на берег фьорда высыпает весь поселок, не исключая женщин и детей, а в самой стае рыб появляются дельфины, которые тоже не прочь попользоваться обезумевшей от репродуктивного инстинкта рыбой.

Норвегия оказалась той страной, которая оставляет после себя долгое послевкусие. В Норвегии есть всё: места, похожие на Алтай, Байкал, Полярный Урал, Карелию и даже несезонный Крым. Но, откровенно говоря, сразу по окончании поездки впечатлений было немного. Вроде все, что могли, видели, а не торкнуло. С чем сравнивать есть - на Алтае и Байкале рот открывался сам собой. Долина реки Чулышман и полуостров Святой Нос до сих пор перед глазами стоят. А по Норвегии мы крутили педали, словно по одному большому магазину Икеа. Везде можно выйти в Интернет, до всего можно доехать на комфортабельном автомобиле и везде можно выпить чашечку горячего кофе. Но чем дальше отдалялись даты прошедшей поездки, тем впечатления становились тоньше, приобретая легкий ностальгический оттенок. Отдаляясь, Норвегия становилась ближе и роднее.

Поиск по сайту: