ОБРЯДЫ ИНИЦИАЦИИ И ЗНАЧЕНИЕ ОБРЯДОВ В НАШЕЙ КУЛЬТУРЕ

Бесконечное разнообразие затрудняет любую попытку нахождения общих черт обрядов инициации. Можно лишь удивляться их многообразию у примитивных народов и отсутствию в западной культуре, если только не считать за таковые религиозные праздники (конфирмацию у христиан или Бар-мицву у евреев), а также некоторые формы включения в молодежные движения или переход в среднюю школу. Однако согласимся, что в этих случаях мы имеем дело с весьма ограниченными явлениями, отражающими лишь частные аспекты жизни человека, в то время как обряды инициации обращены к личности в ее целостности — к ее телу, духу и социальному статусу.

Во всех церемониях обряды инициации имеют ярко выраженный сексуальный характер. Это видно на примере гениталь-ных операций или празднования первых менструаций, однако сексуальное содержание пронизывает и символические действия, сопровождающие инициации подростков. Можно утверждать, что обряды инициации служат более полному принятию существующих в данной культуре сексуальных ролей и закреплению половой идентичности е самом теле участника путем генитальных операций, татуировок и насечек.
В этнологической литературе на примере разных племен, у которых центральное место в пубертатных ритуалах занимает идея второго рождения, показано, как символическое воспроизводство процесса рождения становится хорошо разработанной психодрамой. Вариации обрядов инициации бесконечны, но обычай, существующий на одном из индонезийских островов, может считаться типичным, В пубертатном возрасте мальчики собираются в специальном строении в глубине леса. Как только участники скрываются в нем, слышится глухой шум, раздается ужасный крик и через крышу выбрасывается окровавленное копье. При виде его матери рыдают и причитают, объявляя, что духи убили и унесли их детей; они объявляют траур и онлакивают их смерть. Но в один прекрасный день опекуны и крестные отцы участников обряда выходят из леса, покрытые грязью, как если бы они вышли из преисподней, чтобы объявить, что их мольбы были услышаны и что юноши воскресли (Frazer, см. Bettelheini, p. 138). Переход к новой жизни в конце инициации часто сопровождается присвоением нового имени, отличного от детского.
117

Ритуалы инициации часто являются наиболее разработанными среди всех других церемоний, отличающих разные жизненные этапы: рождение, отрочество, обручение, свадьбу, смерть. Они имеют важнейшее социальное значение, публично объявляя о переходе подростка во взрослое состояние и о рождении нового члена общества, точно определяя его сексуальный статус.
. По Харту (Hart, 1975), инициация представляет собой исключительно важный ¦институт воспитания» у примитивных народов, которые затрачивают много времени и сил, чтобы превратить подростка в социализированного в данной культуре взрослого. Правила проведения обряда очень строго определены, одинаковы для всех и должны неукоснительно соблюдаться. Обряд инициации отрывает подростка от семьи, на попечении которой он до сих пор находился и которая была ответственна за обучение способам охоты, рыбной ловли и т.д. С наступлением пубертата о «школе инициации», как называет это Харт, начинают заботиться посторонние люди, умножая запреты и табу, регулирующие усвоенные в семье формы поведения. «Программа обучения» в школе инициации состоит исключительно из тех знаний, которые определяют культуру племени, — мифов, верований, социальных ценностей в целях превращения подростка в «гражданина», социализированное существо, каковым он ранее не был. Примитивные народы изобрели превосходный аппарат «гражданского воспитания» подростков в рамках своей культуры, по сути забросив обучение навыкам, направленным на обеспечение выживания, — таким, как производство пищи, овладение сельскохозяйственной техникой, навыки охоты и рыбной ловли. В отличие от западного общества, примитивные народы, пишет Харт, несмотря на тяжелые условия существования и частую угрозу вымирания, гораздо больше заботятся о воспитании «граждан», которые смогут «вписаться» в культуру, чем о «работниках», которые могли бы изучить и преумножить способы добывания пищи.
Обряды инициации приобщают человека к обычаям социальной и культурной жизни, знакомя с определенными задачами, отмечающими переход от отрочества ко взрослой жизни. Не пытаясь решить неразрешимую дилемму о том, что первично — социальное или индивидуальное, обряды инициации посредством символических празднеств осуществляют примирение психологических и социальных структур личности.

Чтение этнографического материала по обрядам инициации вызывает у западного читателя два рода чувств. Описание некоторых исключительно суровых обрядов, во время которых подростки подвергаются лишениям, опасным испытаниям, калечатся сексуально, питаются тошнотворной пищей и т.д., вызывает у западного читателя отвращение к этим варварским обычаям и укрепляет в нем чувство превосходства цивилизованного человека. По другим свидетельствам, все это вызывает у него ностальгию по утерянному раю: представитель примитивной культуры неразрывно связан с природой, от которой цивилизация оторвала человека Запада; он умеет внимательно слушать ритмы природы и космоса. Следует, однако, удержаться от впадания в обе эти крайности — осуждения варварства или зависти к «доброму дикарю*. Всякое сравнение этих двух миров тщетно, ибо между западной цивилизацией и первобытной культурой существует много контрастов и непримиримых противоречий. Однако всеобщность подростковых обрядов у первобытных народов и их исчезновение в нашем обществе вновь ставят исключительно важный вопрос связи поколений в нашей культуре.
Обряды инициации обеспечивают одновременно переход поколения подростков в поколение взрослых и объединение поколений, и все это в рамках единого общества с устоявшимися нормами, четко и публично заданными социальными ролями и статусами. Инициация помогает подростку овладеть культурными и социальными правилами и гарантирует ему признание со стороны окружающих. Это несет значительное психологическое преимущество, и повсюду подростки страстно стремятся подвергнуться испытаниям инициации, даже если ее обряд опасен и болезнен. Несомненно, здесь также сильно сказывается конформность поведения, так как подросток примитивного племени не имеет никакого другого пути к взрослому статусу, кроме инициации.
В нашем обществе переход к взрослости не институлизирован, и программа, его регулирующая, более туманна, более открыта и, что особенно важно, более сложна, поскольку диктуется правилами профессионального образования и специализации. Вместо волнующего обычая, изобретенного первобытным обществом в целях обеспечения единства поколений, индустриальное общество создало систему, в которой поколения разобщены и разделены в своей активной жизни, социальной деятельности и досуге. Это общество, превозносящее, в отличие от примитивных культур, производственные достижения, породило такой способ разделения труда, который определяет маргинальный статус подростков и стариков — тех, кто еще не может продуктивно работать, и тех, кто уже не способен к этому.

III. Отрочество в жизненном цикле человека: определение, продолжительность, проблематика

Поиск по сайту: