Централизация. 3 страница

Нам нечего браться за смешную задачу — учить организаторов треста, — их учить нечему. Их нам нужно экспроприировать. За этим дело не стоит. В этом никакой труд­ности нет. (Аплодисмент ы.) Это достаточно мы показали и доказали.

И всякой рабочей делегации, с которой мне приходилось иметь дело, когда она при­ходила ко мне и жаловалась на то, что фабрика останавливается, я говорил: вам угодно, чтобы ваша фабрика была конфискована? Хорошо, у нас бланки декретов готовы, мы подпишем в одну минуту. (Аплодисмент ы.) Но вы скажите: вы сумели произ­водство взять в свои руки и вы подсчитали, что вы производите, вы знаете связь вашего производства с русским и международным рынком? И тут оказывается, что этому они еще не научились, а в большевистских книжках про это еще не написано, да и в мень­шевистских книжках ничего не сказано.

_________________________ ЗАСЕДАНИЕ ВЦИК 29 АПРЕЛЯ 1918 г.______________________ 259

Лучше всего стоит дело у тех рабочих, которые этот государственный капитализм проводят: у кожевников, текстилей, сахарного производства, потому что они с трезво­стью пролетария знают свое производство и хотят сохранить его и сделать более круп­ным, — потому что в этом наибольший социализм¹⁰⁸. Они говорят: я еще сейчас с та­кой задачей не слажу, я капиталистов посажу, */з мест предоставлю им и научусь у них. И когда я читаю у «левых коммунистов» иронические слова: еще неизвестно, кто кого использует, то мне становится странной их недальновидность. Конечно, если после взятия власти в октябре и после победного похода против всей буржуазии с октября по апрель, мы можем сомневаться в том, кто кого использует — рабочий организаторов треста, или деляга и выжига использует рабочих, если бы так было, то нужно склады­вать пожитки и убираться восвояси, предоставляя место Милюковым и Мартовым. Но это не так. И сознательный рабочий не поверит, и смешна боязнь мелкой буржуазии; они знают, что социализм начинается там, где начинается более крупное производство, что этому делу купцы и деляги учились на собственном опыте.

И мы говорили: вот только эти материальные условия, условия крупной машинной индустрии, гигантских предприятий, обслуживающих десятки миллионов, только они есть основа социализма, и научиться этому делу в стране мелкобуржуазной, крестьян­ской, трудно, но можно. Революция придет ценой гражданской войны, но это тем более тяжелая штука, чем цивилизованней, чем развитей государство; в Германии господ­ствует государственный капитализм, и потому революция в Германии будет во сто раз разорительнее и губительнее, чем в мелкобуржуазной стране, — и там будут гигант­ские трудности и гигантский хаос и неуравновешенность. И поэтому ни тени и ни ма­лейшего основания для отчаяния и уныния не вижу я в том, что русская революция ре­шила сначала более легкую задачу — сшибить помещика и буржуазию, и стала теперь перед более трудной задачей социалистической: организовать

260__________________________ В. И. ЛЕНИН

всенародный учет и контроль, — той задачей, с которой настоящий социализм начина­ется, перед той задачей, за которую стоит большинство рабочих и сознательных трудя­щихся. Да, большинство рабочих, организованное лучше, прошедшее школу профес­сиональных союзов: оно стоит с нами вполне.

Те вопросы, что пытаются издевательски отбросить гг. из «Впереда», о сдельной плате и о системе Тейлора, — это большинство раньше нас поставило эти вопросы в советах профессиональных союзов, раньше еще, чем пришла Советская власть с ее Со­ветами, — они поднялись и взялись за работу, чтобы выработать нормы трудовой дис­циплины. Эти люди показали, что в своей пролетарской скромности они знали обста­новку фабричного труда, они схватили суть социализма лучше тех, кто швырялся рево­люционными фразами, а на деле сознательно или бессознательно опускался на уровень мелкой буржуазии, которая стояла на точке зрения: богатого сшибить, но себя неинте­ресно поставить под учет и контроль организации; это мелким собственникам излишне, это им не нужно, — а в этом только и лежит залог прочности и победы нашей револю­ции.

Товарищи, не буду касаться дальнейших подробностей и цитат из газеты «Левый Коммунист», а в двух словах скажу: впору кричать, когда люди договорились до то­го, что введение трудовой дисциплины будет шагом назад, — и я должен сказать, что усматриваю в этом такую неслыханную реакционную вещь, такую угрозу революции, что если бы я не знал, что это говорит группа без влияния и что на любом сознательном собрании рабочих это опровергнут, то я сказал бы: погибла русская революция.

Левые коммунисты пишут: «введение трудовой дисциплины, в связи с восстановле­нием руководительства капиталистов в производстве, не может существенно увеличить производительность труда, но оно понизит классовую самодеятельность, активность и организованность пролетариата. Оно грозит закрепощением рабочего класса...». Это неправда; если бы это было так,

ЗАСЕДАНИЕ ВЦИК 29 АПРЕЛЯ 1918 г.______________________ 261

наша русская революция в ее социалистических задачах, в ее социалистической сущно­сти стояла бы у краха. Но это неправда. Это деклассированная мелкобуржуазная интел­лигенция не понимает того, что для социализма главная трудность состоит в обеспече­нии дисциплины труда. Об этом социалисты писали давно, об этом в далеком прошлом больше всего думали социалисты, на это напрягали наибольшую заботливость и ана­лиз, они понимали, что тут для социалистической революции начинаются действитель­ные трудности. И до сих пор бывали революции неоднократно, которые сбрасывали беспощадно буржуазию, не менее энергично, чем мы, но когда мы дошли до того, что создали Советскую власть, этим самым мы показали, что делаем практический переход от экономического раскрепощения к трудовой самодисциплине, что наша власть это есть власть, которая должна быть действительно властью труда. Когда нам говорят, что диктатура пролетариата признается на словах, а на деле пишутся фразы, это собственно показывает, что о диктатуре пролетариата не имеют понятия, ибо это вовсе не то толь­ко, чтобы свергнуть буржуазию или свергнуть помещиков, — это бывало во всех рево­люциях, — наша диктатура пролетариата есть обеспечение порядка, дисциплины, про­изводительности труда, учета и контроля, пролетарской Советской власти, которая бо­лее прочна, более тверда, чем прежняя. Вот чего вы не решите, вот чему мы не научи­ли, вот что нужно рабочим, вот почему хорошо им показывать зеркало, в котором все эти недочеты явственно видны. Я считаю, что это полезная задача, ибо она всех ду­мающих, всех сознательных рабочих и крестьян заставит направить на это все свои главные силы. Да, тем, что мы свергли помещиков и буржуазию, мы расчистили доро­гу, но не построили здания социализма. Ибо на расчищенной от одного буржуазного поколения почве постоянно в истории являются новые поколения, лишь бы почва ро­жала, а рожает она буржуев сколько угодно. И те, кто смотрит на победу над капитали­стами, как смотрят мелкие собственники, — «они урвали, дай-ка и я

262__________________________ В. И. ЛЕНИН

воспользуюсь», — ведь каждый из них является источником нового поколения буржу­ев. Когда нам говорят, что введение трудовой дисциплины в связи с восстановлением руководителей-капиталистов есть будто бы угроза революции, я говорю: эти люди не поняли как раз социалистического характера нашей революции, они повторяют как раз то, что их легко объединяет с мелкой буржуазией, которая боится дисциплины, органи­зации, учета и контроля, как черт ладана.

Если они скажут: ведь вы тут предлагаете вводить к нам капиталистов, как руково­дителей, в число рабочих руководителей. — Да, они вводятся потому, что в деле прак­тики организации у них есть знания, каких у нас нет. Сознательный рабочий никогда не побоится такого руководителя, потому что он знает, что Советская власть — его власть, что эта власть будет твердо стоять на его защите, потому что он знает, что хочет нау­читься практике организации.

Мы организовали при царе тысячи и при Керенском сотни тысяч. Это ничего, это в политике не считается. Это была подготовительная работа, это был подготовительный класс. И пока передовые рабочие не научатся организовывать десятки миллионов, до тех пор они — не социалисты и не творцы социалистического общества, и необходи­мых знаний организации они не приобретут. Путь организации — путь длинный, и за­дачи социалистического строительства требуют упорной продолжительной работы и соответственных знаний, которых у нас недостаточно. Едва ли и ближайшее будущее поколение, более развитое, сделает полный переход к социализму.

Припомните, что писали прежние социалисты о будущей социалистической револю­ции; сомнительно, чтобы можно было перейти к социализму, не учась у организаторов треста, ибо они занимались этим производством в крупном масштабе. Нам не нужно их учить социализму, нам нужно их экспроприировать, сломить их саботаж. Эти две зада­чи мы выполнили. Надо заставить их подчиниться рабочему контролю. И если наши критики из «левых коммунистов» упрекали

ЗАСЕДАНИЕ ВЦИК 29 АПРЕЛЯ 1918 г.______________________ 263

нас в том, что мы в нашей тактике не ведем к коммунизму, а движемся назад, то их уп­реки смешны: они забывают, что мы отстали с учетом и контролем, потому что очень трудно было сломить это сопротивление и повести к себе на службу буржуазию и ее техников и ее буржуазных специалистов. А их знания, их опыт и труд нам нужны, без них невозможно на деле взять ту культуру, которая создана старыми общественными отношениями и осталась как материальный базис социализма. Если «левые коммуни­сты» этого не заметили, то потому, что они действительной жизни не видят, а сочиняют свои лозунги из противопоставления идеальному социализму государственного капи­тализма. А мы должны сказать рабочим: да, это шаг назад, но мы должны помочь себе найти средство. Средство одно: организуйтесь до последнего человека, организуйте учет над производством, организуйте учет и контроль над потреблением и сделайте то, чтобы мы не бросали сотни миллионов денег из-под печатного станка¹¹⁰, и ни одна сто­рублевка, неправильно попавшая в чьи-либо руки, не миновала бы назад государствен­ной казны. Это нельзя сделать никаким порывом революции, никаким добиванием буржуазии. Это можно сделать только самодисциплиной, только организацией рабоче­го и крестьянского труда, только учетом и контролем. Этого еще у нас нет, и за это мы платили дань более высоким жалованьем, чем организаторы-капиталисты платили вам. Этому мы не научились, но должны учиться, это есть путь к социализму, единственный путь — обучать рабочих практическому делу управления колоссальными предпри­ятиями, организации крупного производства и крупнейшего распределения.

Товарищи, я очень хорошо знаю, как легко говорить об учете, о контроле, дисцип­лине и самодисциплине, когда говорит человек, занимающий известное общественное положение. Но как много из этого можно сделать материала для острот и заявить: когда ваша партия не была у власти, то она рабочим сулила молочные реки, кисельные бере­га, а когда оказались эти люди у власти, тут обычное превращение, начинают

264__________________________ В. И. ЛЕНИН

говорить об учете, о дисциплине, о самодисциплине, о контроле и пр. Я очень хорошо знаю, какой это благодарный материал для публицистов типа Милюкова и Мартова.

Я хорошо знаю, какой это богатый материал для людей, которые интересуются по­строчными или эффектами и склонны пользоваться малейшими доводами, которые среди сознательных рабочих встречают мало сочувствия.

В газете «Левый Коммунист» я встретил рецензию такого выдающегося публициста, как Бухарин, на мою книжку, и притом рецензию сочувствующую, но все, что было в ней ценного, потеряло для меня всякую ценность, когда я прочитал рецензию до конца; я увидал, что Бухарин не увидел того, что нужно было увидеть, и это случилось пото­му, что он писал свою рецензию в апреле, а брал в цитатах то, что уже для апреля уста­рело, что является вчерашним, именно то, что нужно разбить старое государство; это мы уже сделали, это — задача вчерашнего дня, и надо идти вперед и смотреть не на прошлое, а на будущее и создавать государство коммуны; он писал о том, что уже во­площено в советских организациях, а умолчал о том, что касается учета, контроля, дис­циплины. Как умоначертание этих людей, как их психология совпадает с настроениями мелкой буржуазии: богатого скинуть, а контроля не надо, так они смотрят; это их пле­няет и отделяет сознательного пролетария от мелкой буржуазии и даже от самых край­них революционеров; это когда пролетарий говорит: организуемся и подтянемся, или некий маленький чумазый, число ему миллион, нас скинет.

Тут расходится сознательный пролетарий с мелким буржуа; здесь отходит револю­ция от мелкой буржуазии. И как такие люди слепы, об этом они не говорят.

Я еще позволю себе напомнить вам несколько моих цитат; я говорил, что люди смо­гут обойтись без насилия, когда привыкнут так действовать; конечно, такая привычка может явиться результатом долгого воспитания.

_________________________ ЗАСЕДАНИЕ ВЦИК 29 АПРЕЛЯ 1918 г.______________________ 265

Когда слышат это «левые коммунисты», то хватаются за голову и говорят: как же мы не заметили этого; Бухарин, отчего вы этого не критиковали? Мы показали свою силу в деле подавления помещиков и буржуазии, и теперь надо показать свою силу в деле са­модисциплины и организации, потому что из прошлых тысячелетних опытов это из­вестно, и надо сказать народу, что только в этом сила нашей Советской власти, рабочей диктатуры, нашего пролетарского авторитета. А мелкие буржуа от этой истины прячут­ся за щит революционной фразеологии.

Надо показать свою силу. Да, мелкие хозяйчики, мелкие собственники готовы нам, пролетариям, помочь скинуть помещиков и капиталистов. Но дальше пути у нас с ними разные. Они не любят организации, дисциплины, они — враги ее. И тут нам с этими собственниками, с этими хозяйчиками придется вести самую решительную, беспощад­ную борьбу. Ибо здесь, в области организации, и начинается для нас социалистическое строительство. И когда я возражаю тем людям, которые говорят, что они-де социали­сты, обещают рабочим сколько угодно и чем угодно пользоваться, я говорю, что ком­мунизм предполагает не теперешнюю производительность труда. Наша производи­тельность слишком низка, это — факт. Капитализм нам оставляет в наследство, осо­бенно в отсталой стране, тьму таких привычек, где на все государственное, на все ка­зенное смотрят, как на материал для того, чтобы злостно его попортить. Эта психоло­гия мелкобуржуазной массы чувствуется на каждом шагу. И в этой области борьба очень трудна. Только организованный пролетариат может все выдержать. Я писал: «До тех пор, пока наступит высшая фаза коммунизма, социализм требует строжайшего кон­троля со стороны общества и со стороны государства».

Это я писал до октябрьского переворота и на этом настаиваю теперь.

В настоящее время пришла пора, когда, подавив буржуазию, сломив саботаж, мы получили возможность

* См. Сочинения, 5 изд., том 33, стр. 97. Ред.

266__________________________ В. И. ЛЕНИН

заняться этим делом. Пока этого не было, героями дня и героями революции были красногвардейцы, которые делали свое большое историческое дело. Они брали ружье вопреки согласию имущих классов. Они делали это великое историческое дело. Они взяли ружье для того, чтобы скинуть эксплуататоров и обратить свое ружье в орудие для защиты рабочих, чтобы следить за мерой производства и труда и мерой потребле­ния.

Мы этого не дали, а в этом гвоздь и основа социализма. Если кому-нибудь кажется такая работа скучной и неинтересной, то это — представителям мелкобуржуазной ле­ности.

Если бы наша революция остановилась здесь, она бы вошла в историю не меньше революции 1793 г. Но нам скажут: то было в XVIII веке. Для XVIII века это было до­вольно, а для XX — этого мало. Учет и контроль — вот главное, что требуется для пра­вильного функционирования коммунистического общества. Так я и писал до октябрь­ского переворота. Повторяю, что за это дело нельзя было взяться, пока Алексеевы, Корниловы, Керенские не были подавлены. Теперь военное сопротивление буржуазии подавлено. Наша задача: всех саботажников разместить на работы под нашим контро­лем, под контролем Советской власти, создать органы управления, чтобы учет и кон­троль был строго налажен. Страна гибнет оттого, что после войны в ней нет элементар­ных условий для нормального существования. Наши враги, идущие на нас, страшны нам только потому, что мы не сладили с учетом и контролем. Когда слышу сотни тысяч жалоб на голод, когда видишь и знаешь, что эти жалобы правильны, что у нас есть хлеб, но мы не можем его подвезти, когда мы встречаем насмешки и возражения со стороны «левых коммунистов» на такие меры, как наш железнодорожный декрет, — они два раза его упоминали, — это пустяки.

На совещании с «левыми коммунистами» 4 апреля я говорил: дайте ваш проект дек­рета, ведь вы — гра-

* См. Сочинения, 5 изд., том 33, стр. 101. Ред.

_________________________ ЗАСЕДАНИЕ ВЦИК 29 АПРЕЛЯ 1918 г.______________________ 267

ждане Советской республики, члены советских учреждений, — вы не те критики со стороны, из подворотни, как буржуи-купчики и саботажники, которые критикуют, что­бы излить свою злобу. Вы, я повторяю, руководители советских организаций; попро­буйте дать ваш проект декрета. Они дать его не смогут и никогда не дадут, потому что наш железнодорожный декрет правильный, потому что, вводя диктатуру, он встречает сочувствие всех масс и сознательных тружеников железнодорожного дела, — а встре­чает оппозицию тех управленцев, кто хапает и взятки берет; потому что с колебанием к нему относятся все те, кто колеблется между Советскою властью и ее врагами, — а пролетариат, который учился дисциплине у крупного производства, знает, что социа­лизма не может быть, пока более крупное производство не будет организовано и пока не будет еще более строгой дисциплины. — Этот пролетариат за нас в железнодорож­ном движении; он пойдет на бой со стихией мелких собственников и покажет, что рус­ская революция, умеющая одерживать блестящие победы, сумеет также победить свою собственную неорганизованность. И из лозунгов 1 мая, с точки зрения задач момента, сумеет оценить тот лозунг ЦК, который гласит: «мы победили капитал, мы победим и свою собственную неорганизованность». И только тогда мы придем к полной победе социализма! (Бурные аплодисмент ы.)

268__________________________ В. И. ЛЕНИН

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО ПО ДОКЛАДУ ОБ ОЧЕРЕДНЫХ ЗАДАЧАХ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ

Мне прежде всего приходится сказать по поводу речи тов. Бухарина: я отметил уже в первой речи, что мы на девять десятых с ним согласны, и потому я думаю, что печа­лен факт, что на одну десятую мы с ним расходимся; он на одну десятую находится в таком положении, что ему приходится в половине своей речи отгораживаться и откре­щиваться решительно против всех, кто выступал за него. И как бы ни были превосход­ны намерения его и его группы, а фальшь их положения тем и доказывается, что ему приходится всегда тратить время на оправдывания и на то, чтобы отгораживаться на­счет государственного капитализма.

Товарищ Бухарин неправ совершенно; и я скажу в печати об этом, потому что во­прос этот чрезвычайно важен. Сейчас скажу в двух словах о том, что нас упрекали «левые коммунисты» в том, что у нас замечается уклон в сторону государственного ка­питализма; теперь же неправильно тов. Бухарин говорит, что при Советской власти не может быть государственного капитализма. Таким образом, он сам себе противоречит, когда говорит, что при Советской власти государственного капитализма быть не может, — это явная нелепость. Целый ряд предприятий и заводов, находящихся под контролем Советской власти и принадлежащих государству, это одно уже показывает переход от капи-

* См. настоящий том, стр. 283—314. Ред.

ЗАСЕДАНИЕ ВЦИК 29 АПРЕЛЯ 1918 г.______________________ 269

тализма к социализму, и тов. Бухарин не хочет конкретно остановиться на этом, а вспоминает о том, как мы в левом Циммервальде сидели и писали против него, но это было время царя Гороха, и вспоминать это теперь, полгода спустя после существо­вания Советской власти, и после опытов, что мы сделали, что могли после того, как экспроприировали, конфисковали и национализировали, после этого вспоминать, что мы писали в 1915 г., — это смешно... Теперь мы не можем не ставить вопроса о госу­дарственном капитализме и социализме, о том, как вести себя в переходной эпохе, — тут при Советской власти кусочек капитализма и социализма существует рядом. Этого вопроса тов. Бухарин не хочет понять, — и мне думается, что мы не можем его выки­нуть сразу, и тов. Бухарин не предлагает выкинуть и не отрицает, что этот государст­венный капитализм выше того остатка мелкособственнических настроений и экономи­ческих условий жизни и быта, которые очень велики, и чего не опроверг тов. Бухарин, — да этого и нельзя опровергнуть, не забыв слова: марксист.

И стоять на точке зрения Ге смешно, что пролетариат зачумлен в Европе, что в Гер-

113 r~v " "

мании пролетариат испорчен. Эта точка зрения национальной дикости, такой тупо­сти, что уже и не знаю, куда идти дальше. Пролетариат в Европе нисколько не больше зачумлен, чем в России, а трудней там начало революции потому, что там нет во главе власти ни идиотов, вроде Романова, ни хвастунов, вроде Керенского, а есть серьезные руководители капитализма, чего в России не было.

Я перейду, наконец, к главным возражениям, которые со всех сторон сыпались на мою статью и на мою речь. Попало здесь особенно лозунгу: «грабь награбленное», — лозунгу, в котором, как я к нему ни присматриваюсь, я не могу найти что-нибудь не­правильное, если выступает на сцену история. Если мы употребляем слова: экспро­приация экспроприаторов, то — почему же здесь нельзя обойтись без латинских слов? (Аплодисмент ы.)

270__________________________ В. И. ЛЕНИН

И я думаю, что история нас полностью оправдает, а еще раньше истории становятся на нашу сторону трудящиеся массы; но если лозунг «грабь награбленное» проявил себя без всяких ограничений в деятельности Советов и если окажется, что в таком практиче­ском и коренном вопросе, как голод и безработица, мы натыкаемся на величайшие трудности, то тут своевременно сказать, что после слов: «грабь награбленное» начина­ется расхождение между пролетарской революцией, которая говорит: награбленное со­считай и врозь его тянуть не давай, а если будут тянуть к себе прямо или косвенно, то таких нарушителей дисциплины расстреливай...

И вот, когда против этого начинают вопить, крича, что — диктатура, начинают во­пить о Наполеоне III, о Юлии Цезаре, говорят, что это несерьезность рабочего класса, когда обвиняют Троцкого, тут есть та каша в головах, то политическое настроение, ко­торое выявляется именно мелкобуржуазной стихией, которая протестовала не против лозунга «грабь награбленное», а против лозунга: считай и распределяй правильно. Го­лода не будет в России, если мы посчитаем хлеб, проверим наличность всех продуктов, и за нарушение установленного порядка будет следовать самая жестокая кара. Вот где расхождение. Это зависит от того положения вещей, что за социалистическую револю­цию всерьез идет только пролетариат, а что мелкая буржуазия идет к ней колеблясь, что всегда мы видели, что всегда учитывали, и в этом колебании они против нас. Это нас не заставит колебаться, и мы будем продолжать идти своей дорогой в уверенности, что половина пролетариата пойдет за нас, потому что они прекрасно знают, как фабри­канты награбленное ограбили только для того, чтобы беднота им не пользовалась.

Все это — словесные кунштюки, что, мол, диктатура, Наполеон III, Юлий Цезарь и т. д. Здесь можно на этот счет пускать песок в глаза, но на местах, на каждой фабрике, в каждой деревне превосходно знают, что мы в этом отстали, никто оспаривать этого ло­зунга не будет, каждый знает, что он означает. И что мы напра-

ЗАСЕДАНИЕ ВЦИК 29 АПРЕЛЯ 1918 г.______________________ 2Ц

вим все наши силы на организацию подсчета, контроля и правильного распределения, в этом также не может быть сомнений.

Бухарин нам говорил: «Я отмежевываюсь от тех, кто меня целует», а их так много, что т. Бухарину не развязаться. Нам не говорят, что предлагают, потому что не знают, что предложить. А вы знаете, что предложить? Я вам делал упреки и в печати и в речах. В вопросе о железнодорожном декрете мы имели удовольствие вспомнить 4 апреля, на что в вашем журнале имеется ссылка, и я говорил, если вы не совсем довольны этим декретом, так дайте нам новый декрет. Но об этом ни звука в номере первом, и во вто­ром номере, корректуру которого мне любезно предоставили на просмотр, — ни звука, и в речи т. Бухарина тоже ни звука, а совпадение полнейшее. И тов. Бухарин и тов. Мартов садятся на конька — железнодорожный декрет, — и треплют этого конька. Го­ворят о диктатуре Наполеона III, Юлии Цезаре и т. д., давая материал для ста номеров, которые не будут читать. Вот это поближе немножко. Это касается рабочих и железных дорог. А без железных: дорог не только социализма не будет, а просто околеют все с голоду, как собаки, в то время как хлеб лежит рядом. Все это отлично знают. Почему не дали ответа? Вы глаза закрываете. Вы бросаете песок в глаза рабочим — новожизненцы и меньшевики сознательно, т. Бухарин по ошибке, — вы заслоняете от рабочих глав­ный вопрос, когда говорите о строительстве. Что можно строить без железных дорог? И когда я вижу купца, который говорит мне при каких-нибудь встречах или приеме деле­гаций, что на такой-то железной дорого замечается улучшение, так мне такая похвала в миллион раз ценнее, чем 20 резолюций коммунистов и каких угодно других и чем раз­ные речи.

И когда деловые люди — инженеры, купцы и т. д. — говорят, что если эта власть хоть немножко, хоть сколько-нибудь сладит с железными дорогами, то мы признаем, что это — власть. И эта оценка власти всего важнее. Ибо железные дороги — это гвоздь, это одно из проявлений самой яркой связи между городом

272__________________________ В. И. ЛЕНИН

и деревней, между промышленностью и земледелием, на которой основывается цели­ком социализм. Чтобы соединить это для планомерной деятельности в интересах всего населения, нужны железные дороги.

Все эти фразы о диктатуре и т. д., в которых все эти Мартовы и Карелины сходи­лись, которые два раза пережевываются кадетской печатью, все они ни к чему.

Я вам назвал в пример те рабочие организации, которые это делают, и государствен­ный капитализм других предприятий, других отраслей промышленности; у табачников, кожевников больше государственного капитализма, чем у других, и больше порядка, и у них более обеспечен путь к социализму. И этого скрыть нельзя. Нельзя пускать также такие нелепые фразы, как это делает Ге, насчет того, что винтовкой он заставит каждо­го. Ведь это полная нелепость и непонимание того, к чему винтовка служит. После это­го можно подумать, что винтовка — плохая вещь, если не плохая вещь голова анархи­ста Ге. (Аплодисмент ы.) Винтовка очень хорошая вещь, когда нужно было ка­питалиста, ведущего против нас войну, расстреливать, когда нужно было поймать на воровстве воров и расстреливать. Но когда тов. Бухарин говорил, что есть люди, кото­рые получают 4000, что их надо поставить к стенке и расстреливать — неправильно. Да их надо найти. Ведь у нас не очень много мест, где получают они по 4000. Их тянут здесь и там, — специалистов у нас нет, вот в чем гвоздь дела, вот почему нужно при­влечь 1000 людей, первоклассных специалистов в своих отраслях, которые ценят свое дело, которые любят крупное производство, потому что они знают, что тут повышение техники. И когда здесь говорят, что социализм можно взять без выучки у буржуазии, так я знаю, что это психология обитателя Центральной Африки. Мы не представляем себе другого социализма, как основанного на основах всех уроков, добытых крупной капиталистической культурой. Социализм без почты, телеграфа, машин — пустейшая фраза. Но сразу нельзя вымести буржуазную обстановку и буржуазные привычки, им нужна та организация, на которой стоит вся

_________________________ ЗАСЕДАНИЕ ВЦИК 29 АПРЕЛЯ 1918 г.______________________ 273

современная наука и техника. Для этого дела поминать винтовки есть величайшая глу­пость. От всенародной организованности зависит, чтобы все население платило подо­ходный налог, чтобы была введена трудовая повинность, чтобы каждый был зарегист­рирован; пока он не зарегистрирован, надо, чтобы мы ему платили. Когда Бухарин го­ворил, что не видит принципа, то это сюда не относится. Маркс предполагал выкуп буржуазии, как класса. Он об Англии писал, когда у Англии не было империализма, когда был возможен мирный переход к социализму, — это совсем не является ссылкой

114 т^ " г

на прежний социализм. Речь идет сейчас не о буржуазии, а о привлечении специали­стов. Я назвал пример, можно привести тысячи. Тут просто привлечение людей, кото­рых можно привлечь либо покупкой за высокую плату, либо идейной организацией, ибо вы тут не вычеркнете, что вся плата платится им. Мы знаем из примера, который я привел, — ведь до сих пор вы критиковали лишь молча, и ведь левые эсеры великолеп­но знают, что жалованье платится высокое, знают это левые коммунисты и новожизне-нцы.

И тут они не критикуют. Вот какая у них истинная критика Советской власти! Когда они наблюдали, что их инженерам начинают платить по полторы тысячи, они об этом — молчок. Гораздо полезнее таким инженерам платить. И тут нет ни Юлия Цезаря, ни диктатуры. Это как раз политическое воспитание народных масс. А если я говорю, что мы начинаем платить по полторы-две тысячи в месяц, это — шаг назад. И тогда на сце­ну выступают и Юлий Цезарь, и Наполеон III, и Брест-Литовский мир, и все что угод­но; а о ваших специалистах, о ваших инженерах ни звука, молчок. И когда говорят, и когда Бухарин говорит, что это не есть нарушение принципа, я говорю, что здесь есть нарушение принципа Парижской Коммуны. Государственный капитализм состоит не в деньгах, а в общественных отношениях. Если мы даем по две тысячи по железнодо­рожному декрету, это есть государственный капитализм. Если тов. Бухарин давал ука­зания о Циммервальдской резолюции 1915 года, то он из этой плохо переваренной

Поиск по сайту: