Централизация. 7 страница

Написано 12 или 13 мая 1918 г.

Впервые напечатано в 1929 г. Печатается по рукописи

в Ленинском сборнике XI

ДОКЛАД О ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ

НА ОБЪЕДИНЕННОМ ЗАСЕДАНИИ ВЦИК

И МОСКОВСКОГО СОВЕТА

14 МАЯ 1918 г. ^ш

Товарищи, позвольте познакомить вас с теперешним положением дел во внешней политике. Товарищи, за последние дни во многих отношениях наше международное положение осложнилось, ввиду того, что обострилось общее положение. На почве это­го обострения провокация, умышленное сеяние паники буржуазной прессой и ее под­голоском — социалистической прессой, снова делает свое черное и грязное дело вос­становления корниловщины.

Я прежде всего обращу ваше внимание на то, чем определяется в своей основе меж­дународное положение Советской республики, чтобы перейти ко внешним юридиче­ским формам, определяющим это положение, и на этом основании обрисовать снова возникшие трудности, или, вернее, очертить тот переломный пункт, к которому мы по­дошли и который послужил основой обострения политического положения.

Товарищи, вы знаете, и из опыта двух русских революций подкрепили это знание с особенной силой, что самые глубокие корни и внутренней, и внешней политики нашего государства определяются экономическими интересами, экономическим положением господствующих классов нашего государства. Эти положения, которые являются осно­вой всего миросозерцания марксистов и которые подтверждены для нас, русских рево­люционеров, великим опытом обеих русских революций, — эти положения не следует ни на минуту упускать

328__________________________ В. И. ЛЕНИН

из виду, чтобы не потеряться в дебрях и в лабиринте дипломатических ухищрений, — в лабиринте, иногда даже искусственно создаваемом и запутываемом людьми, классами, партиями и группами, любящими или вынужденными в мутной воде ловить рыбу.

Недавно мы переживали и в известной степени переживаем сейчас как раз такой мо­мент, когда наши контрреволюционеры — кадеты и их первые подголоски, правые эсе­ры и меньшевики, — пытались использовать осложнившееся международное положе­ние.

Это положение в основных чертах сводится к тому, что Социалистическая Советская Республика Российская остается, в силу причин экономического и политического ха­рактера, ставших вам известными, не раз обрисованных нами в печати, в силу иного темпа развития, иной почвы для развития, чем на Западе, — в силу этого, наша социа­листическая Советская республика остается пока оазисом среди бушующего моря им­периалистического хищничества. И основным экономическим фактором на Западе яв­ляется то, что эта империалистическая война, истерзавшая и измучившая человечество, породила такие сложные, такие острые, такие запутанные конфликты, что сплошь да рядом, на каждом шагу, возникает положение, когда решение вопроса в пользу войны и мира, в пользу той или иной группировки, висит на волоске. Мы переживали именно такое положение в последние дни. Противоречия, порожденные бешеной схваткой ме­жду империалистическими державами, втянутыми в войну, явившуюся результатом экономических условий развития капитализма в течение целого ряда десятилетий, при­вели к тому, что сами империалисты бессильны уже остановить эту войну. Благодаря этим противоречиям вышло так, что общий, лежащий в основе экономического капита­листического союза, союз империалистов всех стран, союз, естественный и неизбеж­ный для защиты капитала, не знающего отечества и доказавшего многими крупнейши­ми, величайшими эпизодами в мировой истории, что выше интересов отечества, народа и чего угодно капитал ставит охрану своего союза

ДОКЛАД О ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ________________________ 329

капиталистов всех стран против трудящихся, — этот союз не является движущей силой политики.

Конечно, он по-прежнему остается основной экономической тенденцией капитали­стического строя, которая должна проявить себя с неизбежной силой в конце концов. Исключением из этой основной тенденции капитализма является то, что империали­стическая война разделила на группы, на враждебные группы, на враждебные коалиции империалистические державы, поделившие между собой в настоящее время, можно сказать, без всякого изъятия всю землю. Эта вражда, эта борьба, эта мертвая схватка говорит, под известными условиями, что союз империалистов всех стран здесь невоз­можен. Мы присутствуем при таком положении, когда бушующие волны империали­стической реакции, империалистической бойни народов, бросаются на маленький ост­ров социалистической Советской республики, которые готовы, кажется, вот-вот зато­пить его, но оказывается, что эти волны сплошь и рядом разбиваются одна о другую.

Основные противоречия между империалистическими державами привели к такой беспощадной борьбе, что, даже сознавая ее безвыходность, ни та, ни другая группа не в состоянии по произволу вырваться из железных тисков этой войны. Два главных про­тиворечия война определила при этом, и они определили международное положение социалистической Советской республики в данный момент. Первое, это — достигшая крайней степени ожесточенности борьба между Германией и Англией на Западном фронте. Мы слышали не раз, как представители то одного, то другого из этих воюющих лагерей давали обещания и заверения и своему народу и другим народам, что вот-вот, еще одно последнее усилие, и враг будет сломлен, отечество будет защищено и интере­сы культуры и освободительной войны навсегда будут обеспечены. И чем дальше затя­гивается эта неслыханная борьба, чем глубже втягиваются в нее борющиеся стороны, тем дальше отодвигается выход из этой бесконечной войны. Ожесточенность этой схватки и делает крайне затруднительным,

330__________________________ В. И. ЛЕНИН

почти невозможным союз величайших империалистических держав против Советской республики, завоевавшей за какие-нибудь полгода своего существования горячие сим­патии и самое безраздельное сочувствие всех сознательных рабочих всех стран мира.

Вторым противоречием, определяющим международное положение России, являет­ся соперничество между Японией и Америкой. Экономическое развитие этих стран в течение нескольких десятилетий подготовило бездну горючего материала, делающего неизбежной отчаянную схватку этих держав за господство над Тихим океаном и его побережьем. Вся дипломатическая и экономическая история Дальнего Востока делает совершенно несомненным, что на почве капитализма предотвратить назревающий ост­рый конфликт между Японией и Америкой невозможно. Это противоречие, временно прикрытое теперь союзом Японии и Америки против Германии, задерживает наступле­ние японского империализма против России, которое давно подготовлялось, которое давно неоднократно нащупывало себе почву, которое в известной степени началось и поддерживается контрреволюционными силами. Поход, начатый против Советской республики (десант во Владивостоке, поддержка банд Семенова), задерживается, ибо грозит превратить скрытый конфликт между Японией и Америкой в открытую войну. Конечно, вполне возможно, и мы не должны забывать того, что группировки между империалистскими державами, как бы прочны они ни казались, могут быть в несколько дней опрокинуты, если того требуют интересы священной частной собственности, свя­щенные права на концессии и т. п. И, может быть, достаточно малейшей искры, чтобы взорвать существующую группировку держав, и тогда указанные противоречия не смо­гут уже служить нам защитой.

Но сейчас охарактеризованное положение объясняет, почему наш социалистический остров может сохраняться среди бушующей бури, и, вместе с тем, объясняет, почему это положение столь неустойчиво и порой кажется, к великому восторгу буржуазии и

__________________________ ДОКЛАД О ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ________________________ 331

панике мелкой буржуазии, волны, вот-вот, захлестнут его.

Внешней оболочкой, внешним выражением этого положения являются Брестский договор, с одной стороны, и обычаи и законы, касающиеся нейтральных стран, с дру­гой.

Вы знаете, чего стоят договоры и чего стоят законы перед лицом разгоревшихся ме­ждународных конфликтов, это — не более, как клочок бумаги.

Эти слова принято цитировать и вспоминать, как образец цинизма внешней полити­ки империализма, но цинизм заключается не в этих словах, а в той беспощадной, жес­токо беспощадной и мучительно беспощадной империалистической войне, в которой все мирные договоры и все законы о нейтральности попирались, попираются и будут попираться до тех пор, пока будет существовать капитализм.

Вот почему, когда мы подходим к вопросу, составляющему для нас самый главный вопрос, — к вопросу о Брестском мире, о возможности его нарушения и о последстви­ях, вытекающих для нас из такого положения, если мы хотим твердо стоять на своих социалистических ногах и не хотим дать себя скинуть проискам и провокации контрре­волюционеров, какими бы они социалистическими ярлыками ни прикрывались, мы не должны забывать ни на одну минуту экономической основы всех мирных договоров, в том числе и Брест-Литовского, экономической основы всякой нейтральности, в том числе и нашей. Мы не должны забывать, с одной стороны, о положении дел в междуна­родном масштабе, о положении дел в международном империализме, по отношению к тому классу, который растет и который рано или поздно, пусть даже позднее, чем этого хотим и ожидаем, но который все же станет наследником капитализма и завоюет капи­тализм всего мира. А с другой стороны, мы не должны забывать отношения между со­бою империалистических стран, отношений между империалистическими экономиче­скими группами.

Выяснив это положение, мы, товарищи, поймем, я думаю, без труда, какое значение имеют те дипломати-

332__________________________ В. И. ЛЕНИН

ческие частности, подробности, даже иногда мелочи, которые больше всего сосредото­чивают наше внимание за последние дни, которые за последние дни у нас на памяти. Понятно, что непрочность в международном положении является основой для паники. Она исходит от кадетов, правых эсеров и меньшевиков, поддерживающих интересы тех, кто хочет, кто стремится к тому, чтобы сеять панику. Нисколько не закрывая глаза на всю опасность и трагичность положения, анализируя экономические отношения в международном масштабе, мы должны сказать — да, вопрос о войне и мире висит на волоске, как на Западе, так и на Дальнем Востоке, потому что существуют две тенден­ции: одна, делающая неизбежным союз всех империалистов, другая — противопостав­ляющая одних империалистов другим — две тенденции, из которых ни одна прочной под собой основы не имеет. Да, сейчас Япония не может решиться наступать целиком, хотя она, имея миллионную армию, заведомо слабую Россию взять бы могла. Когда это будет, я не знаю, и никто не может знать.

Форма ультиматума грозит войной с союзными народами и договором с Германией, но это может перемениться через несколько дней. Это может перемениться всегда, по­тому что американская буржуазия, теперь враждующая с Японией, может завтра стол­коваться с ней, потому что японская буржуазия может завтра столковаться с герман­ской. У них есть основные интересы, интересы раздела земного шара, интересы поме­щиков, капитала, обеспечения, как они выражаются, своего национального достоинства и своих национальных интересов. Этот язык достаточно известен тем, кто имеет — я не знаю — несчастье или привычку читать газеты, вроде эсеровских. И все знают, когда нам часто говорят о национальном достоинстве, мы прекрасно знаем после опыта 1914 года, какие факты империалистического грабежа под этим скрываются. Понятно, поче­му, в силу этого отношения, на Дальнем Востоке положение представляет из себя нечто непрочное. Мы должны сказать одно: надо ясно смотреть на эти противоречия капита­листических интересов, надо знать,

__________________________ ДОКЛАД О ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ________________________ 333

что прочность Советской республики с каждой неделей и с каждым месяцем возрастает и вместе с тем растет сочувствие к ней среди трудящегося и эксплуатируемого населе­ния всех стран.

И, вместе с тем, с минуты на минуту, со дня на день, надо быть готовым и ждать пе­ремены международной политики в пользу политики крайних военных партий.

Положение германской коалиции для нас ясно. Большинство буржуазных партий Германии в данный момент стоит за соблюдение Брестского мира, но которое, конечно, очень радо «улучшить» его и получить еще несколько аннексий за счет России. Что за­ставляет их смотреть с этой точки зрения, — это политические и военные соображения с точки зрения германских национальных интересов, как они говорят, — империали­стических интересов, это заставляет их предпочитать мир на Востоке, чтобы у них бы­ли развязаны руки на Западе, где уже много раз германский империализм обещал побе­ду немедленно и где каждая неделя показывает или каждый месяц показывает, что эта победа, чем больше одерживают частичных побед, отходит тем дальше в неизмеримую даль. С другой стороны, мы имеем военную партию, которая не раз проявляла себя в Брестском договоре и которая, естественно, существует во всех империалистических державах, — военную партию, которая говорит себе: силой надо пользоваться немед­ленно, не считаясь с дальнейшими последствиями. Это голоса крайней военной партии, она известна в истории Германии, начиная с тех пор, когда в истории начались голово­кружительные военные победы, она известна с 1866 года, например, когда крайняя во­енная партия Германии одержала победы над Австрией, превратила эту победу в пол­нейший разгром. Все эти столкновения, все эти конфликты неизбежны, и они вызывают то, что сейчас с этой стороны дело все висит на волоске, что, с одной стороны, буржу­азное империалистическое большинство германского парламента, германские имущие классы, германские капиталисты предпочитают оставаться на почве Брестского дого­вора, отнюдь,

334__________________________ В. И. ЛЕНИН

повторяю, не отказываясь от его «улучшения». И, с другой стороны, с минуты на мину­ту, со дня на день надо быть готовыми, надо ждать перемены политики в интересах крайней военной партии.

Отсюда понятна непрочность международного положения, отсюда понятно, как лег­ко на этой почве создать то или иное положение партии, и отсюда понятно, какая ос­мотрительность, осторожность и какая выдержка и хладнокровие требуются от Совет­ской власти, чтобы ясно определить свою задачу. Пусть русская буржуазия мечется от ориентации французской к ориентации немецкой. Им это нравится. Они в нескольких местах видели, какая хорошая гарантия против мужика, берущего землю, и против ра­бочего, строящего основы социализма, находит себе место в немецкой поддержке. Они вчера, в течение долгого времени, в течение нескольких лет называли изменниками ро­дины тех, кто осуждал империалистскую войну и раскрывал глаза на нее, а нынче они все готовы в несколько недель переменить свою политическую веру и от союза с хищ­никами английскими перейти к союзу с хищниками германскими против Советской власти. Пусть мечется буржуазия всех оттенков, от правых эсеров, меньшевиков и кон­чая левыми эсерами. Это ей так полагается. Пусть она сеет панику, потому что она сама в панике. Пусть она мечется, не зная иного пути и колеблясь между той или иной ори­ентацией и между нелепой фразой, не могущей учитывать того, что в революции, когда она достигает больших размеров, приходится, во имя углубления этой революции, пе­реживать самые различные группировки и переходы от одного к другому этапу. Мы, русские революционеры, имеем счастье перед глазами своими в течение XX века иметь опыт двух революций, из которых каждая дала нам массу в жизни самого народа запе­чатлевшегося опыта того, как подготовляется революционное движение, если глубоко оно, если серьезно; как показываются в этом движении различные классы, каким путем, иногда долгой эволюцией, трудным, мучительным путем идет подготовка зрелости но­вых классов.

__________________________ ДОКЛАД О ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ________________________ 335

Вспомните, чего стоило Советам, созданным стихийным порывом в 1905 году, чего стоило им в 1917 году вступить снова в дело, а потом, когда им пришлось пережить все мучение соглашательства с буржуазией и с прикрывавшимися злейшими врагами рабо­чего класса, говорившими о защите революции, о красном флаге и совершившими ве­личайшее из преступлений в июне 1917 года, — теперь, когда за нами большинство ра­бочего класса, вспомните, чего стоило нам после великой революции 1905 года выйти с Советами рабочего, крестьянского класса. Вспомните это и подумайте с том, в каком массовом масштабе развивается борьба, ведущаяся против международного империа­лизма, подумайте, как труден переход к этому положению, что испытала Русская рес­публика, когда она вышла впереди всех остальных отрядов социалистической армии.

Я знаю, есть, конечно, мудрецы, считающие себя очень умными и даже называющие себя социалистами, которые уверяют, что не следовало брать власти до тех пор, пока не разразится революция во всех странах. Они не подозревают, что, говоря так, они отхо­дят от революции и переходят на сторону буржуазии. Ждать, пока трудящиеся классы совершат революцию в международном масштабе, — это значит всем застыть в ожида­нии. Это бессмыслица. Трудность революции всем известна. Начавшись блестящим ус­пехом в одной из стран, она, может быть, будет переживать мучительные периоды, ибо окончательно победить можно только в мировом масштабе и только совместными уси­лиями рабочих всех стран. Наша задача заключается в выдержке и осторожности, мы должны лавировать и отступать, пока к нам не подойдут подкрепления. Переход к этой тактике неизбежен, как бы над ней ни смеялись называющие себя революционерами, но ничего не смыслящие в революции.

Заканчивая общие положения, я перехожу к тому, что создало в последние дни тре­вогу и панику и дало возможность контрреволюционерам вновь начать работу, направ­ленную к подрыву Советской власти.

336__________________________ В. И. ЛЕНИН

Я уже сказал, что внешней юридической формой и оболочкой всех международных отношений, которые Советская социалистическая республика имеет, явился, с одной стороны, Брест-Литовский договор, а с другой стороны, общий закон и обычай, опре­деляющие положение нейтральной страны среди других воюющих стран, и это поло­жение определило те трудности, которые оказались за последнее время. Из Брест-Литовского договора вытекало само собою заключение полного мира и с Финляндией, и с Украиной, и с Турцией, а между тем с каждой из этих стран мы имеем продолжение войны, и это является не результатом внутреннего развития страны, но влиянием гос­подствующих классов этих стран. На этой почве временный выход был только во вре­менной передышке, которая была получена при подписании Брестского мира, это была та передышка, по поводу которой так много говорилось пустых и ненужных слов, что она невозможна, но которая оказалась все-таки возможной и которая принесла в тече­ние двух месяцев свои результаты, которая дала себя почувствовать большинству рус­ских солдат, которая дала им возможность вернуться к себе и посмотреть, что у них сложилось, воспользоваться завоеваниями революции, воспользоваться землей, осмот­реться и почерпнуть новые силы для предстоящих им новых жертв.

Понятно, что эта временная передышка стала казаться подходящей к концу, когда обострилось положение и в Финляндии, и в Украине, и в Турции, когда вместо полного мира мы получили только отсрочку того же острого экономического вопроса: война или мир? И надлежит ли нам теперь снова вступить в войну, вопреки всем мирным на­мерениям Советской власти и полной решимости пожертвовать так называемой вели­кодержавностью, т. е. правом заключать тайные договоры, прятать их при помощи Черновых, Церетели и Керенских от народа, и подписывать тайные грабительские до­говоры и вести империалистическую, грабительскую войну? Все-таки вместо полного мира мы получили только краткую отсрочку того же острого вопроса о войне и мире.

__________________________ ДОКЛАД О ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ________________________ 337

Вот источник, который возник из этого пункта, и опять-таки вы видите ясно, к чему сводится его конечное решение, вопрос о том, к чему приведут итоги колебаний между двумя враждебными группами, империалистскими странами, — американский кон­фликт на Дальнем Востоке и германо-английский — на Европейском Западе. Понятно, как эти противоречия обострились в связи с завоеванием Украины, в связи с тем поло­жением, которое часто немецкие империалисты, особенно главная военная партия, ри­совали себе так розово, так легко, и которое принесло неимоверные трудности именно этой крайней военной партии Германии, которое принесло теперь временное окрыле-ние надежд российских кадетов, меньшевиков и правых эсеров, воспылавших любовью к тому, что несет Украине Скоропадский, и надеющихся теперь на то, что, дескать, это легко произойдет и в России. Эти господа ошибутся: их надежды развеются прахом, потому что... (бурные аплодисмент ы), потому что, говорю я, та же глав­ная военная партия в Германии, которая слишком привыкла ставить ставку на силу ме­ча, даже она в этом случае оказалась в положении неподдержанной большинством им­периалистов, буржуазных империалистических кругов, увидевших неслыханные труд­ности в завоевании Украины, в борьбе за подчинение целого народа, в вынужденной необходимости прибегнуть к ужасному перевороту.

Какие неслыханные трудности поставила эта главная военная партия в Германии, когда этой военной крайней партии, обязавшейся перед народом своим и перед рабо­чими дать высшие победы на Западном фронте, когда ей пришлось увидеть перед собой новые невероятные экономические и политические трудности, отвлечение военных сил на задачи, которые тоже вначале казались легкими, а также договор с украинскими меньшевиками и правыми эсерами, подписавшими договор о мире.

Крайняя военная партия в Германии вообразила: мы двинем большие войска и полу­чим хлеб, а потом оказалось, что надо произвести государственный переворот.

338__________________________ В. И. ЛЕНИН

Там это оказалось легко, потому что украинские меньшевики очень легко пошли на это. А затем оказалось, что государственный переворот создает новые гигантские трудно­сти, потому что надо завоевывать каждый шаг, чтобы получить хлеб и сырье, без кото­рых Германия существовать не может и которые получать военным насилием в окку­пированной стране стоит слишком больших усилий и слишком многих жертв.

Вот положение, которое создалось на Украине и которое должно было окрылить на­дежды российской контрреволюции. Понятно, что в этой борьбе Россия, которая не могла воссоздать своей армии, терпела и терпит все новые ущербы. И мирные перего­воры вели к новым тягостным условиям, к новым открытым и прикрытым контрибуци­ям. Остался неясным вопрос, по какому универсалу желают определить границы Ук­раины. Рада, которая подписала универсал, смещена¹²⁹. Вместо нее восстановлен по­мещик-гетман. И на почве этой неопределенности возник целый ряд вопросов, которые показывают, что вопросы о войне и мире остаются в прежнем положении. Частичные перемирия, которые существуют между русскими и немецкими войсками, ничего не предрешают относительно общего положения. Вопрос висит в воздухе. То же самое по отношению и к Грузии, где мы имеем долгую контрреволюционную борьбу правитель­ства кавказских меньшевиков, долгую борьбу контрреволюционеров, называвшихся социал-демократами. А когда победа Советской власти и трудящихся масс, обошедшая всю Россию, стала охватывать и нерусские окраины, когда стало с ясностью очевидно и несомненно, что победа Советской власти, как это признали контрреволюционные представители донского казачества, не может быть задержана, когда наступили колеба­ния для меньшевистской власти на Кавказе — Гегечкори и Жордания, поздно спохва­тившихся и начавших говорить о том, не поискать ли им общего языка с большевика­ми, когда выступил Церетели, который с помощью турецких войск пошел против большевиков, — они пожнут то, что пожала Рада. (Аплодисмент ы.)

__________________________ ДОКЛАД О ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ________________________ 339

Но помните, что если они, эти дельцы Кавказской рады, если они получат поддержку у германских войск, как получила эту поддержку Украинская рада, понятно, что для Советской республики России это несет новые трудности, новую неизбежность войны, новые опасности и новые неопределенности. Есть люди, которые, ссылаясь на эту не­определенность, на эту тяжесть неопределенного положения, а действительно такое не­определенное положение бывает хуже всякого определенного положения, — есть лю­ди, которые говорят, что эту неопределенность легко устранить, нужно только открыто потребовать соблюдения германцами Брестского договора.

Мне случалось слышать таких наивных людей, считающих себя левыми, а в дейст­вительности отражающих только узость нашей мелкой буржуазии...

Они забывают, что сначала надо победить, а потом можно что-нибудь требовать. Ес­ли вы не победили, враг получает возможность затягивать ответ и даже вовсе не отве­чать на требования. Таков закон империалистской войны.

Вы недовольны этим. Умейте защищать ваше отечество. Для социализма, для рабо­чего класса, трудящегося, право на защиту отечества мы имеем.

Я скажу еще только о том, что на кавказской границе это неопределенное положение создалось в силу крайне непростительного колебания правительства Гегечкори, кото­рое сначала заявило, что Брестский мир не признает, а после объявляет независимость, не сказав нам, на какую территорию это распространяется. Мы запросили многочис­ленными радиотелеграммами: благоволите сообщить, на какую территорию вы претен­дуете. Претендовать на независимость это ваше право, но обязанность, если говорите о независимости, сказать, какова та территория, которую представляете. Это было неде­лю тому назад. Громадное количество радиотелеграмм было написано, но ни одного ответа не было. На этом играет германский империализм. Германии

Опущен текст, записанный в стенограмме неясно. Ред.

340__________________________ В. И. ЛЕНИН

и Турции, как подсобному государству, возможно поэтому было двигаться и двигаться, ни на что не отвечая, ни на что не обращая внимания, заявляя: мы возьмем то, что смо­жем взять, мы не нарушаем Брестского мира, потому что закавказская армия его не признает, потому что Кавказ независим.

От кого независимо правительство Гегечкори? От Советской республики оно неза­висимо, но от немецкого империализма оно немножечко зависимо, и это естественно. (Аплодисмент ы.)

Вот, товарищи, то положение, которое создалось, — крайнее обострение отношений за последние дни, вот то положение, которое дало нам лишь новое и довольно нагляд­ное подтверждение правильности той тактики, которую наша партия, Российская ком­мунистическая партия большевиков, в громадном большинстве вела, на которой твердо настаивала в течение последних месяцев.

Мы имеем перед собой большой опыт революции, и мы научились из этого опыта тому, что нужно вести тактику беспощадного натиска, когда объективные условия это позволяют, когда опыт соглашательства показал, что массы возмущены и что натиск будет выражением этого поворота. Но нам приходится прибегать к тактике выжидания, к медленному собиранию сил, когда объективные обстоятельства не дают возможности делать призыв ко всеобщему беспощадному отпору.

Кто не закрывает себе глаза, кто не слеп, тот знает то, что мы повторяем теперь лишь сказанное нами ранее и то, что мы говорили всегда, что мы не забываем слабости рус­ского рабочего класса по сравнению с другими отрядами международного пролетариа­та. Не наша воля, а исторические обстоятельства, наследие царского режима, дряблость русской буржуазии, — вот что сделало то, что этот отряд оказался впереди других от­рядов международного пролетариата, и не потому, что мы этого хотели, а потому, что этого потребовали обстоятельства. Но мы должны остаться на своем посту, пока не придет наш союзник — международный

__________________________ ДОКЛАД О ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ________________________ 341

пролетариат, который подойдет и неизбежно подойдет, но который подходит с неизме­римо большей медленностью, чем мы того ожидаем и хотим. Если мы увидим, что этот пролетариат идет слишком медленно в силу объективных обстоятельств, мы все же должны держаться нашей тактики выжидания и использования конфликтов и противо­речий между империалистами, медленного накапливания сил, тактики удержания того оазиса Советской власти среди бушующего империалистического моря, удержания то­го оазиса, к которому уже сейчас устремлены взоры рабочих и трудящихся всех стран. Вот почему мы говорим себе, если крайняя военная партия может с минуты на минуту победить любую империалистическую коалицию и создать новую неожиданную импе­риалистическую коалицию против нас, мы во всяком случае этого дела не облегчим. Если они двинутся на нас, — да, мы теперь оборонцы, — мы сделаем все, что от нас зависит, все, что способна дипломатическая тактика сделать, сделаем все, чтобы этот момент оттянуть, сделаем все, чтобы та короткая и непрочная передышка, которую мы получили в марте, чтобы она стала более долгой, потому что твердо убеждены, что имеем за собой десятки миллионов рабочих и крестьян, знающих, что они черпают с каждой неделей, тем более с каждым месяцем этой передышки, новую силу, что они укрепляют Советскую власть, что они создают из нее нечто прочное и незыблемое, что они вносят новый дух и после истощения и усталости от изнурительной реакционной войны создадут состояние твердости и готовности идти на последний и решительный бой, когда на социалистическую Советскую республику обрушится внешняя сила.

Поиск по сайту: