ТОСКЛИВЫЙ МАГИСТР 5 страница

Как мать ее ни уверяла, что она не сходила с постели, та твердила свое. Нянька детей, вдова Александра, со своей стороны подтвердила, что рано утром, во втором часу, она видела Марию Гофф, выходящую из комнаты старшего ребенка и направившуюся к ее постели, где спал самый маленький. Она пробыла около четверти часа, ничего не говоря, хотя губы ее и глаза двигались. Нянька готова была дать клятву и причаститься Тела и Крови Христовой, тем более что в это время она не спала и уже начинало светать, так как в июне самые длинные дни. Сидя на постели, она наблюдала за призраком, даже слышала, как пробило на мосту два часа, и наконец спросила:

„Во имя Отца и Сына и Святого Духа, скажи, кто ты?“

При этих словах видение быстро исчезло. Она оделась, чтобы посмотреть, куда оно прошло, но его уже не было. Тогда только на нее напал страх. Она тотчас же вышла и все время прогуливалась по набережной (на которую выходил дом), заходя время от времени посмотреть детей, и около пяти часов постучалась к соседям, но отперли ей только около шести, и тут наконец она рассказала, что с ней случилось. Ей не поверили, думая, что она видела все это во сне, но она говорила, что яснее не могло и быть. Мария, жена Свита, слышавшая ее рассказ, узнала утром, что г-жа Гофф находится при смерти и желает ее видеть, она отправилась и застала ее уже умирающей. Ее мать передала, как ей хотелось видеть детей и что будто бы она у них была.

Мария вспомнила тогда слова няньки, до этих пор казавшиеся ее воображением».

Тильсон, священник из Эйхсворта около Местона, описавший этот случай, узнал подробно о нем в день похорон Карпантье, отца г-жи Гофф. Второго июля он сделал тщательный допрос няньки и двух соседей, к которым она бегала в то утро. На другой день все подтвердилось показаниями матери покойной, ее сиделки и священником, навещавшим ее с вечера. Все свидетели — люди развитые, уравновешенные, не способные на обман да к тому же не имевшие никакой цели в нем — показывали одно и то же. Таким образом, все данные за неоспоримость этого факта.

Тильсон изложил эту историю 6 июля в письме к известному богослову Бартеру, а тот поместил ее в своей книге «Достоверность духов», доказанную неоспоримыми фактами (изданной в Нюрнберге на немецком языке).

Следующий случай, исследованный со всеми подробностями Д’Ассье, в бытность его в Рио-де-Жанейро, описан им в его «Опыте над посмертным человечеством».

«Во французской колонии этого города в 1858 году много разговора возбуждало странное явление, происшедшее несколько лет назад. Муж, жена и маленькая дочка плыли из Эльзаса в Рио-де-Жанейро к своим соотечественникам. Вследствие чрезмерного утомления, плохого питания и недостаточного ухода жена заболела и скончалась. В день смерти она впала в бессознательное состояние, продолжавшееся довольно долго, а когда пришла в себя, то сказала мужу:

„Теперь я могу спокойно умереть, потому что сейчас только вернулась из Рио-де-Жанейро, где прошла по улице, на которой плотник Фриц имеет домик, видела его самого у двери, показала ему нашу малютку. Он теперь ее обязательно узнает и позаботится о ней“.

Через несколько минут она умерла, а муж хотя и был удивлен ее рассказом, но не придал ему особенного значения. В тот же день и час плотник Фриц стоял на пороге своего дома и увидел женщину, похожую на Лотту, жену товарища Шмидта, только сильно похудевшую. Она держала на руках маленькую девочку и с таким умоляющим видом указывала на нее, что сильно взволнованный плотник не поверил своим глазам и позвал своего работника, тоже из Эльзаса. Указав ему на проходившую женщину, он спросил, не напоминает ли она Лотту; тот не мог ее хорошенько рассмотреть. Фриц все-таки запомнил день и час этого действительного или воображаемого видения, и когда через некоторое время к нему пришел Шмидт с маленьхой девочкой на руках, ему так ясно представилась умоляющая Лотта, что, не дав пришедшему раскрыть рта, он сказал:

„Я все знаю. В дороге умерла твоя жена, она приходила ко мне в такой-то день и в такой-то час и просила, чтобы я позаботился о девочке“.»

Как раз это же самое было отмечено Шмидтом на корабле.

Вот третий факт, описанный Гугено де Муссо в «Высших проявлениях магии», переданный ему иезуитом Пальграфом, бывшим офицером сипаев в Индии, миссионером из Сирии и счастливой Аравии, человеком высокоразвитым, видевшим много чудесного, который останавливался в 1864 году на короткое время в Париже. Ему в свою очередь рассказывали его хорошие знакомые, люди положительные и разумные, подтвердившие непреложность передаваемого факта.

Один английский офицер, возвращаясь в 1830 году из Индии, находился в пути уже две недели и спросил однажды капитана, почему он прячет одного пассажира.

— Да вы что, шутите!

— Нет, я один раз только видел его, а больше он не показывается.

И на просьбу капитана объяснить, что это значит, офицер рассказал, что, ложась спать, он видел какого-то незнакомца, который сначала вышел в салон, потом стал обходить все каюты, будто искал кого-нибудь, заглянул и к нему, но, вероятно, это было не то, и он тихонько ушел. Капитан попросил его описать наружность, лета и костюм и по подробностям узнал своего отца.

Путешествие кончилось, капитан вернулся в Англию и узнал, что отец его умер, но несколько позднее, чем было видение. Однако в этот самый момент, будучи уже сильно болен, он начал бредить, а когда пришел в себя, то сообщил, что был на корабле у сына, но напрасно пересмотрел все каюты — его нигде не было.

Этот только что приведенный нами факт свидетельствует об ограниченности сил и способностей призрака: в самом деле, чрезвычайно могучая воля направляет его на большие расстояния и заставляет разыскать определенный пароход на огромном водном пространстве, и в то же время у него нет нисколько «чутья», чтобы найти главную, интересующую его цель, он истощается в поисках и, конечно, через определенный промежуток времени должен их прекратить, чтобы возвратиться в свое физическое тело.

IX. У ампутированных. Призрак живого человека после ампутации какого-нибудь члена дает всегда ощущение «целости» организма. Некоторые немецкие магнетизеры уверяют даже о возможности влиять на субъекта, делая пассы на отнятом уже члене. Как бы то ни было, но все оперированные испытывают сильные боли в ампутированной части, в особенности при перемене погоды. Чтобы как-нибудь объяснить это явление, наука дает толкования одно другого запутаннее и сложнее. То будто ампутированные испытывают боли не в отрезанной части, а в оставшейся, то что эта боль передается воображению центром мозговой оболочки, соответствующим отсутствующему члену, — хотя нервы, передававшие в мозг ощущение, после операции атрофированы, но в них все-таки сохранилось настолько живучести, чтобы при известных условиях производить некоторое впечатление. Вместе с оккультистами и теософами доктор Паскаль в «Семи началах человека» подтверждает действительность этих болевых ощущений, и его объяснение чрезвычайно логично. По его словам, очагом ощущений служит не физический мозг, а астральный, и хотя иногда возможно повредить астральное тело, но совсем уничтожить его нельзя. Несмотря на то, что нож и пила отрезали какой-нибудь физический член, астральный остается в полной целости, и если кто способен видеть в астральном плане, то для такого субъекта операции как бы и не было.

Г-жа Хауфе, знаменитая немецкая ясновидящая, несколько раз говорила об этом своему врачу, доктору Кернеру, который по этому поводу в «Ясновидящей из Превоста» сообщил следующее.

Когда она встречала инвалида с ампутированной конечностью, она видела его с этим членом, то есть видела флюидические истечения этого члена, точно так же как флюидический образ усопших людей. Этот-то интересный феномен и дает нам возможность объяснить болевые ощущения оперированных лиц: невидимая флюидическая оболочка сохранилась в целости, что вновь подтверждает жизненность нервного флюида после разрушения видимого тела.

Толкование относительно астрального происхождения призрака более простое и скорее допустимое, чем объяснение, даваемое наукой, что можно подтвердить следующими фактами: хирурги и их ассистенты часто видят такого рода феномены — операция обыкновенно производится, когда субъект окончательно теряет чувствительность под влиянием хлороформа, но в момент отнятия члена больной стонет и даже кричит, и в это самое время наблюдается внезапное прекращение дыхания. Операция окончена, больной мало-помалу приходит в себя, но не сознает, что он ампутирован, он продолжает чувствовать, может быть, навсегда известные болевые ощущения. По этому поводу имеются постоянные наблюдения, отчасти приводимые Ю. Лермином в «Практической магии». Первое сделано одним американским хирургом. «Я пошел осмотреть механическую лесопильню, отстоявшую от города довольно далеко, с несколькими знакомыми. Один из них поскользнулся, попал рукой в круговую пилу, и, конечно, его изувечило. Операция была необходима; оторванную руку положили в коробку с опилками и зарыли в землю. Через несколько времени мой выздоравливающий друг стал жаловаться, что его рука набилась опилками и в один из пальцев впился гвоздь. Такие непрекращающиеся жалобы, лишившие его сна, заставили окружающих думать, что он сходит с ума. Тогда мне пришла в голову невероятная мысль, которую я решил все-таки проверить: отправившись на место печального случая, я вырыл руку, отмыл ее от опилок и действительно увидел, что в палец вонзился гвоздь от коробки. В это самое время находившийся за несколько миль больной стал чувствовать себя гораздо лучше, говоря, что гвоздь из пальца вынули, а руку поливают водой».

Подобное приключение произошло со служащим в компании швейных машин «Зингер» Самуилом Морганом.

Он жаловался на страдания в плече и судороги в пальцах ампутированной руки, приготовленной к захоронению. Тогда обратили на нее внимание: она была так сложена и стиснута в такой маленький ящичек, что, будь она живая, она непременно испытывала бы подобные ощущения. Достаточно для подтверждения этого феномена опросить служащих в больницах, и они могут сообщить тысячи таких случаев, приписываемых обыкновенно самовнушению американцев, которые, как более смелый народ, даже воспользовались этим свойством для скорейшего выздоровления больных. Они не стесняются объяснять, что физическая боль отражается на духовной форме ампутированного члена. Так, гангрена, случающаяся иногда после операции, не что иное, как результат разложения отнятого члена, и самое лучшее средство устранить это неудобство состоит в сжигании отрезанного, а так как больной в это время должен страдать, то нужно дать ему какое-то усыпляющее средство. Правда, такого рода опыты во Франции не производились, хотя подобные факты наблюдались без конца. Я сам знал одного больного, уверявшего, что у него болят пальцы отнятой ноги.

Бывает, что астральный член иногда настолько материализуется, что в состоянии в продолжение нескольких минут исполнить какое-нибудь соответствующее ему действие. Вот пример, приведенный К. Р. X. (священник Ханапье) в любопытном труде «Ненормальности жизненного флюида и лечебница ощущений», напечатанном в Париже в 1882 году. На 84-й странице автор соглашается с мнением доктора Ришерана, что жизненный флюид, или, если нравится, жизненное начало, оживляет каждый одушевленный атом нашего тела, каждый ряд органов. Исходя из этой неоспоримой истины, приходишь к заключению, что у нас два тела: одно составленное из грубой материи, другое — из жизненного флюида, оживляющего и управляющего первым. Это флюидическое тело, подобно жидкости, испаряется, вновь собирается, равномерно распределяется по всему материальному телу и постоянно возобновляется, так как последнее поминутно его расходует. Не надо забывать, что именно жизненный флюид передает мозгу все ощущения.

Предположим, что совершена ампутация, например, ноги, флюид подвержен все тем же изменениям, идет по тем же направлениям, как и до операции, и поэтому естественно, что оперированный субъект чувствует боль в отрезанной ноге, так как боль испытывает ее флюид и последний уже передает мозгу это ощущение. Однако в случае чрезмерного насыщения атмосферы электричеством флюидическая нога не чувствует того, что чувствовала до операции:

1. Потому что не имеет уже тех размеров, а потому и той чувствительности вследствие большого расходования, так как на ней нет предохраняющей ее оболочки. Следовательно, чтобы вызвать сильное болевое ощущение, нужен чрезвычайно резкий электрический удар.

2. Потому что оперированное лицо или сосредоточивает свое внимание на отсутствии ноги или на каком-нибудь другом предмете. В первом случае мысли по поводу отрезанной ноги не дают испытывать тех же ощущений, как до операции, а во втором благодаря отвлеченному чем-нибудь вниманию чувствительность сильно ослабевает.

3. Если бы у меня было более опыта, может быть, я привел бы много примеров, как оперированные люди, забывая об ампутации, пользуются флюидическим членом взамен отрезанного. Я знал молодую девушку, у которой не было бедра. Утром, вставая с постели, она настолько об этом забывала, что присутствующая мать должна была напоминать ей, что она не надела деревянную ногу.

Один знакомый доктор рассказывал, что видел офицера с отрезанным бедром, разгуливавшего свободно по комнате до тех пор, пока не вспоминал, что у него нет деревянной ноги, и тотчас же хождение прекращалось, потому что тогда флюидическая нога более была не в состоянии поддерживать тяжесть тела. Конечно, будут удивляться, как может флюидическая нога, нечто невидимое, неосязаемое, невесомое, выдерживать тяжесть туловища, но еще более удивительно, как может проделывать это грубая материальная нога.

Без сомнения ответят, что она оживлена и что поэтому исполняет свое назначение. Но в свою очередь я скажу, что эту жизнь ей дает жизненный флюид и что, будучи отделен от нее, он не теряет свою силу, в особенности если его направляет могучая воля или какая-нибудь другая заменяющая волю энергия.

Что делается с астральным телом, когда физическое лежит на операционном столе в полном распоряжении хирурга?

Вопрос этот очень сложный и трудноразрешимый. Очевидно, что под влиянием хлороформа происходит раздвоение, но оперируемый только в исключительных случаях отдает в нем себе отчет.

Следующий случай, описанный «Оккультным обозрением», передавая интересные впечатления хлороформируемого, проливает немного света на это состояние.

Г. Роже де С. рассказывает, что, будучи захлороформирован, он наблюдал, что стоит у окна огромной залы и видит вроде знакомый пейзаж, но никак не может его узнать. Солнце светит так тепло, небо такое голубое, а ветер такой мягкий, что, кажется, деревья, цветы и птицы, одним словом, все ликует. Он продолжает: «Мне захотелось выглянуть из окна, я приподнялся на носках, а ноги уже не касаются пола и туловище наполовину высунулось наружу. Я думал, что вот-вот упаду, но, к моему удивлению, почувствовал, что летаю в воздухе. В комнате несколько фигур окружили стол, на котором что-то лежало. Когда я, не замеченный ими, подошел поближе, то увидел, что две женщины и несколько мужчин внимательно разглядывают лежащее на столе тело, а один из них кладет нож и вытирает окровавленную руку. Я понял, что только что произошла операция.

— Как пульс? — спросил хирург.

— Сильно ослабел.

— Тогда нужно торопиться. Давайте скорей компресс.

Сиделка подала его, рука хирурга прошла через меня, чтобы его взять.

— Доктор, довольно эфира. Я кончил. Бинт.

Сиделка подала обвернувшийся опять вокруг меня бинт, не причинив мне ни малейшей боли. То, что было покрыто простыней на столе, казалось мне удивительно знакомым, хотя лица благодаря салфетке и напитанной наркозом вате не было видно. Мне представлялось, что и я был в таком же положении. Когда же я захотел отойти опять к окну, то уже не мог.

— Скорее, — сказал доктор, развертывая бинт и делая узел.

Ассистент снял с лица салфетку и вату, и меня невольно потянуло посмотреть, но узнать лицо, несмотря на знакомые черты, не мог. Пока я всматривался, мне пришла в голову мысль: не мое ли это лежащее тело? Мысль эта скоро перешла в твердую уверенность. Тело начало понемногу приходить в себя, ресницы зашевелились, и на лице отразилось страдание. У меня явилось непреодолимое желание войти в это тело. Тут-то и произошло со мной странное — казалось, будто тело крепко со мной слилось, так крепко, что сделалось как бы частью меня. Вдруг я потерял сознание, перестал даже существовать, люди и комната подернулись дымкой, и все пропало. Очнулся я в постели, испытывая сильнейшие боли после операции».

Помимо этого рассказа есть еще несколько подобных фактов, но они переданы не так подробно.

Инженер Варлей, хорошо известный психолог, во время зубной боли был захлороформирован и видел своего двойника.

X. У животных. Человек привык смотреть на себя, хотя совершенно неразумно, как на совершеннейшее создание природы, не зная ни своего происхождения, ни своей окончательной судьбы. Если он в смысле чувствований занимает высшее место между существами ему подобными, но менее его развитыми, считающимися поэтому низшими, то из одного этого положения выходит, что не только могут, но и должны быть еще более высокие единицы, которые он когда-нибудь будет в состоянии лицезреть непосредственно. Мы знаем, что все живые существа поразительно схожи по своему устройству. Животные рождаются, умирают, растут, радуются и страдают, воспроизводят и умирают, как и мы. Но у них есть инстинкт, которого у нас уже нет, и они часто проявляют свою смышленость и волю. Раз мы в известных, трудно определимых условиях можем отделять составляющие нас элементы, очевидно, и животное, по крайней мере более близкое к нам по своему строению, может дать такой же феномен, а что это безусловно истина — доказывает народное верование, что животные, подобно людям, могут видеть призраки. Существует бесконечное число рассказов о том, как лошадь дрожит, покрывается потом, встает на дыбы и отказывается ехать дальше, если ее всаднику является видение.

Так же и собака воет и высказывает все признаки страха. В Библии говорится об осле Валаама, имевшем видение, когда хозяин ничего еще не видел; вьючные и упряжные животные видят иногда то, что управляющие ими люди не могут себе даже представить.

Призрак раздвоившегося человека бывает часто виден, тогда как призраки животных наблюдаются довольно редко, разве только сила их желания, ум, память и воля стоят на известной степени развития, как, например, у высших животных. Приведу два примера.

1. Советник Хаан д’Ингельфинген, занимавший высокий пост при князе — правителе Гогенлоэ, и его друг детства К. Керн были в конце 1806 года в замке Славесик в Силезии. Несколько комнат в нем считались неспокойными, благодаря чему друзья невольно видели много страшного: между прочим, один из них слышал призрак собаки, а другой и видел и слышал его. Советник Хаан передал об этом случае биографу г-ну Хауффе, доктору Кернеру, который напечатал его в «Ясновидящей из Превоста». Когда Хаан, возвращаясь домой, шел по мосту, он услышал бегущую за ним собаку. Он стал оглядываться, звать по имени, предполагая, что это его охотничья собака, сильно к нему привязанная. Хаан, в конце концов решил, что идущие за ним шаги — игра его воображения. Как только он вошел в комнату, Керн поспешил удержать дверь, чтобы она не затворилась, потому что он видел белого пса, наполовину уже вошедшего в комнату, позвал его: «Флора! Флора!..» Но сейчас же пес исчез. Хаан спросил его, хорошо ли он видел собаку, и после утвердительного ответа оба стали ее искать и нашли запертой в сарае, где она и сидела целый день.

Самое поразительное в этой истории, что Керн видел Флору, когда Хаан еще ничего ему не говорил о бежавшей за ним собаке, тем более что похожей на нее в округе не было, да к тому же было еще настолько светло, что он при своем прекрасном зрении не мог ошибиться.

2. Следующий случай приведен Д’Ассье в его «Опыте над посмертным человеком».

«18 апреля 1705 года Миланж де ла Ришардьер, сын адвоката парижского парламента, катаясь верхом в Нуази ле Гран, видел, что лошадь без всякого видимого препятствия не желает идти вперед. В это время зловещего вида пастух с палкой в руках, в сопровождении двух черных короткоухих собак, сказал ему:

„Барин, вернитесь, ваша лошадь все равно дальше не пойдет!“

Всадник сначала посмеялся на эти слова, но, когда ни понукания, ни шпоры не заставили животное двинуться, он поневоле должен был возвратиться.

Несколько дней спустя он заболел. Позвали докторов, которые после всевозможных медицинских попыток заявили, что болезнь молодого человека необычная, и стали поговаривать о колдовстве. Тогда больной вспомнил случай с лошадью и пастухом и рассказал о нем родителям. Они продолжали сомневаться, пока молодой Миланж не увидел однажды пастуха сидящим в кресле в его комнате в том же костюме, с той же палкой и двумя собаками, как и в день встречи. Испуганный его появлением, Миланж позвал прислугу, но, как всегда бывает в подобных случаях, кроме него, никто ничего не видел. Около 10 часов вечера пастух бросился на молодого человека, последний ударил его в лицо ножом пять или шесть раз, пока тот его не оставил. Спустя несколько дней этот пастух пришел просить у него прощения, сознавшись, что, будучи колдуном, он его преследовал.

Следовательно, молодой человек не страдал галлюцинацией, когда видел его у себя в комнате с его двумя собаками, а, вернее, это был его раздвоившийся призрак, так же как и призраки черных псов. Это только доказывает, что вследствие чародейства может раздвоиться не только человек, но с таким же успехом и животные».

XI. Ликантропия. Ликантропия состоит из двух греческих слов — волк и человек; обозначает состояние человека, превращающегося в волка или оборотня, который по ночам бегает в полях и лесах.

По народному поверью некоторые люди умеют обернуться не только волком, но каким угодно животным, напоминающим их недостатки и извращенные инстинкты. Действительность такого превращения доказана многочисленными писателями древних и средних веков, из которых назову только Геродота, Вергилия, Апулея, Св. Августина, Св. Жерома, Св. Фому Аквинского.

Так, Гомер говорит о превращении товарищей Одиссея в свиней в «Одиссее», а Апулей в «Золотом осле» — о превращении Фессалийских колдуний во всевозможных животных. Колдунов часто судили за ликантропию и всегда присуждали к сожжению.

Бодэн («Демономания чародеев»), Деланкр («Непостоянство демонов и злых ангелов»), Геррес в 5-й книге своей «Мистики», касающейся мистики дьявола, приводит массу вполне проверенных случаев. Теософы утверждают, что тонкое и чрезвычайно подвижное астральное тело человека может изменять форму и что большая часть спиритических явлений обязана исключительно отделявшемуся астралу медиума, который принимает манеры и вид вызываемого существа. Иногда астральный человек принимает даже образ животного. По этому поводу Лидбитер говорит следующее:

«Когда грубый и жестокий человек следует своим склонностям, то случается, что другие существа того же плана завладевают его астралом и облекает в форму какого-нибудь злого животного, главным образом волка. В таком виде оматериализовавшееся существо бегает по окрестностям, убивает других животных, иногда даже и людей, утоляя подобным образом не только свою собственную кровожадность, но и жажду злых демонов, толкающих его на злодеяния. В таких случаях все раны, полученные этим животным странным образом, отражаются, подобно ранам астрального тела, на его физическом дубликате» («Астральный план»).

Некоторые, по-видимому, умеют превращаться в животных когда угодно и на каком угодно расстоянии.

Подобный факт, по словам Д’Ассье, произошел в Серисолье (Арьеж) в 1850 году. «Некто Биго, по профессии мельник, считался колдуном. Однажды ранним утром, когда его жена собралась стирать белье неподалеку от дома, он стал ее останавливать, говоря, что она испугается.

— Чего же я буду бояться?

— Я тебе говорю — испугаешься.

Она не вняла угрозам, отправилась стирать и только что занялась делом, как увидела перед собой ходившее взад и вперед животное: какое, она не могла хорошенько разглядеть, так как еще не рассвело, но ей показалось, что-то вроде собаки. Ей так надоело это хождение, что она бросила в него вальком и попала ему в глаз; животное тотчас же исчезло. В то же время дети Биго услыхали, как он в постели закричал от боли и прибавил:

— Что за мошенница выбила мне глаз? На самом деле с этого дня он окривел. Лица, передававшие мне об этом, слышали этот рассказ от самих сыновей Биго.

Ясно, что в данном случае флюидическое тело мельника изображало бродившее животное, отделившееся, когда он был в постели, и рана, полученная астралом, отразилась на глазу самого Биго, как это бывает обыкновенно в случаях раздвоения чародеев».

XII. Отражение. При жизни оба тела — физическое и астральное — чрезвычайно тесно связаны, и когда последнее отделяется, то все его ощущения передаются первому. Этот феномен можно сравнить с эхом, волны которого, встретив на своем пути какое-нибудь препятствие, изменяют направление и дают слуху совершенно иное впечатление. Или возьмем лучше для сравнения две одинаковые струны, равномерно натянутые. Они звучат в унисон, если привести в движение только одну из них. Это и есть отражение, играющее очень большую роль при раздвоении. Как известно, тело чародеев чувствует удары, наносимые отделившемуся призраку, и в результате получаются иногда даже смертельные раны. То же самое происходит с монахами, раздваивающимися в религиозном экстазе для посещения отдаленных мест.

Мария Д’Агреда, например, испытывала невыносимый жар тропических стран. Св. Лидвина носила на теле следы, полученные призраком во время ее странствования. Однажды она не могла ходить в продолжение нескольких дней вследствие того, что призрак нажил себе растяжение жил. В другой раз, проходя спешно через кустарник, призрак занозил себе руку, а когда Лидвина пришла в себя, то занозу нашли у нее в руке. Такие же феномены получались у Екатерины Эмерих, о чем Горрес в своей «Мистике» и Риб в «Божественной мистике» сообщают очень подробно и передают еще целую массу подобных фактов. То же самое наблюдается на спиритических сеансах, причем ранения, наносимые материализовавшемуся существу, получают медиумы. Уколы восковой фигуре, на которую перенесена чувствительность экстериоризировавшихся под влиянием магнетизма субъектов, не только ощущаются последними, но даже заметны на их теле. Роша, тщательно изучивший эти феномены, приводит их в «Экстериоризации чувствительности». Лидбитер по этому поводу говорит следующее:

«Не надо думать об обмане, когда цветное пятно, сделанное на руке материализовавшегося духа, в конце концов получается на руке трансирующего медиума, потому что все дело в выделившемся астрале медиума, принявшего другую форму под влиянием направляющего его разума; на самом деле тела физическое и астральное так крепко соединены друг с другом, что невозможно дотронуться до одного, чтобы другое тотчас же не отозвалось бы» («Астральный план»).

В «Высших проявлениях Магии» Гугено де Муссо посвящает отражению и действию оружия на духов целую главу, подкрепленную массой справок. Заканчивает он ее так: «Повсюду предание поддерживает веру в силу оружия против духов; чтобы не быть голословным, пойдемте со мной в деревню в Лимузине и посмотрите, что проделывает там хитрый и добродушный житель. Нужно ему на ночь отлучиться куда-нибудь по делу, дом накрепко заперт, но в голове бродят беспокойные мысли о залежной копеечке, о легкомысленной Еве, о мягких и вкусных каштанах, и боится он, не похитил бы злой и завистливый дух его немудреное богатство. Но на то у него и смекалка, недаром он чтит Св. Леонарда, дьяволу придется с ним посчитаться. Он усмехается, и эта уверенная улыбка озаряет все лицо его. Чего же проще? Известно, что злой дух входит обыкновенно в замочную скважину, ведь его подходы и подвалы давно всем знакомы. Тихо и быстро вставляет наш хитрец обломок старого ножа в самую середину замка и спокойно отправляется в путь. Вот явился дух или призрак и, бросаясь напролом, попадает в ловушку и терпит невыносимую муку. Наконец он вырывается и убегает от боли и стыда, что его провел простой лимузинец. И для того, чтобы победить отца всякого зла, горец исполнил только советы Вергилия, Гомера и Платона, сообразовался с суеверием евреев, которым Иезекииль и Моисей запретили заниматься: он подставил железо».

XIII. Призрак переживает физическое тело. Все спиритуалисты считают человека бессмертным. В таком случае надо признать существование в нас разумного начала, бывшего до нас и переживающего смерть нашего тела. Как известно, в этом и состоит учение спиритуалистов, оккультистов и теософов, основывающих наше развитие на перевоплощении.

Этому учению следуют и некоторые философы, думающие, что для нас недостаточно одной земной жизни. Виктор Гюго считал цепь существований, переходящих из одного мира в другой, бесконечной и выразил эту мысль следующими стихами:

Однажды на дороге шел мужчина,

Одетый в плащ, как консул Рима,

Он цветом черен был, его так отражали небеса.

Остановившись передо мной, вперив в меня глаза,

Блестящие и острые от глубины,

Сказал мне: — Сначала, во время старины,

Я был горою, закрывавшей зарницу,

Потом душой слепой, сломав свою темницу,

Поднялся на ступень, где уж находилась тварь,

И дубом сделался, имел жрецов алтарь,

Ветвями странные ответы издавал;

Потом в пустыне спящим львом я стал,

На ночи темноту рычаньем откликаясь.

Теперь я человек и Данзе называюсь.

Поиск по сайту: