Добрая Религия

"В начале было Слово; и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога, все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В нем была жизнь, и жизнь была свет человеков... И Слово стало плотью и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу как единородного от Отца". Так Святой Иоанн описывает вторую ипостась Святой Троицы и ее воплощение в личности Иисуса Христа.

Учение о Божественном Слове, которое является в то же время Его Мудростью и Разумом, разумеется, не свойственно исключительно христианству. Уникальность христианства не в учении о Вечном Слове, а в воплощении этого Слова в человеческое существо.

В исламе также есть учение о Божественном Слове и его пришествии во временный и сотворенный мир. Но если в христианстве Слово воплощается в Иисуса Христа, и именно он, а не Библия, по праву и природе является главным объектом поклонения, то в исламе Вечное Слово вторгается во временную область не как пророк Магомет, а как Коран, который мусульмане считают вечным и единосущным Божественным Словом. Пророк Магомет был лишь проводником, посредством которого Слово было передано людям. Следовательно, если христиане верят, что Слово стало плотью, то мусульмане уверены, что Слово сделалось книгой. Посмотрим теперь, не существовало ли аналогичного учения у зороастрийцев; и если да, то чем по их вере является Слово в этом материальном и временном мире.

Мы уже видели, что "всеведение и доброта" представляют неизменные черты Хормазда, и они названы также "Религией". "Обе имеют сходное толкование, именно, как неизменный характер Бесконечного Времени, ибо Хормазд, Пространство, Религия и Время Хормазда были, есть и будут всегда". Божественное всеведение, отождествляемое с "Религией", т.е. зороастрийской религией, судя по всему, является зороастрийским вариантом учения о Логосе, или Слове. Эта религия представляет собой саму Мудрость Бога, его мысль, посредством которой он творит. Так, в книге "Меног-и-Кхрат" ("Дух Мудрости"), мы видим Мудрость, которая изрекает: "От начала, прежде всех духовных и материальных творений, была я, Природная Мудрость Хормазда. И Создатель Хормазд произвел все сущее, и поддерживает и направляет все духовные и материальные существа, богов и все остальные творенья благодаря силе и доблести, знанию и опыту Природной Мудрости. И в конце Восстановления он сокрушит и сразит Ахримана и все его отродья, в основном, благодаря силе Мудрости. И Сошианс, и Каи-Хусров и все другие, которые принесут Воскрешение и наступление Последнего Тела, вызовут его благодаря силе и помощи Мудрости.

Все знание и опыт на земле, воспитание и обучение всем ремеслам, всякое занятие, практикуемое людьми в этом временном мире, существует благодаря Мудрости. Души благословенных избегают Ада и идут к Небесам, в основном, от силы и покровительства Мудрости. И люди на земле ищут лучшей жизни и счастья, доброго имени и всех благих вещей также в силу Мудрости".

Подобным образом, благодаря Мудрости зародыш благополучно сохраняется во чреве матери, растут деревья, и мир полон добрых тварей, Солнце, Луна и звезды следуют установленному пути, идут дожди и, наконец, Человек постигает истину Доброй Религии. Мудрость, стало быть, это Божественное Слово, дающее миру его бытие и поддерживающее его жизнь; и Слово это идентично с Dēn, Религией.

Как созидательное Божье Слово, Религия сводится в молитву Ахунвар, которую, как мы видели, Хормазд произносит в самом начале творения, и которая низвергает Ахримана обратно в царство тьмы на три тысячи лет. Произнесением этого Вечного Слова Бог открывает своему Врагу его конечное поражение и гибель, а также сотворение мира и его завершающее восстановление в конце времен. Первое произнесение Хормаздом Ахунвара является первым проявлением божественного водительства; оно приводит в движение ход творений и знаменует начало ограниченного Времени. Творение представляет собой проявление вечной Божественной Мудрости в Религии и его временной бесконечности за пределами ограниченного Времени.

По сути, Мудрость Бога и его Религия слиты в одно. Религия — это сумма и еще непроявленной Божественной Мудрости, и Мудрости, проявленной в молитве Ахунвар в начале времен, и наконец, выраженной в ее полном и подробном изложении в форме Авесты, которая, как верят зороастрийцы, была передана Богом Зороастру. В одном интересном отрывке, недавно опубликованном Фр. де Менаском, Хормазд говорит: "Я, Религия и Слово, (существую вечно). Религия — это дело Хормазда, а Слово — его вера-Религия стоит выше Слова, ибо дело стоит выше речи". Этот отрывок, хотя точный смысл его не ясен, подразумевает, по-видимому, что Религия, по сути, более емкое понятие по сравнению со Словом (под "Словом" имеется в виду Ахунвар), и она наряду с временным имеет и вечное существование. Следовательно, Авеста, как Религия, воплощенная в земном мире, представляет собой земную копию божественного и вечного образца на Небесах; это и есть божественная Мудрость, "явленная" Зороастру на земле.

Сам Зороастр — пророк, и не более чем пророк. Подобно Магомету он служит лишь проводником божественного Слова человеку. Однако, "Добрая Религия", которую он передал, не вполне тождественна Авесте — это не столько книга, сколько принцип. Она может быть суммирована в следующих словах: порядок, праведность (или справедливость) и Середина. Для поздних зороастрийцев сумма Мудрости представлялась именно аристотелевской Серединой. Они столь целостно восприняли эту греческую идею, что объявили ее специфически иранской. "Иран всегда привлекала Середина" — сообщают нам, — "и он всегда осуждал избыток и недостаток. В Византийской империи были философы, в Индии — ученые, и повсюду знатоки обычно превозносили людей с утонченностью доводов, но в Царстве Иран получали одобрение истинно мудрые".

Таким образом, зороастрийцы восприняли и энергично проповедовали известное аристотелевское учение о Среднем (равно как и типично аристотелевские доктрины о материи и форме, и о потенциальности и актуальности); и вся их этика в позднесасанидский период основана на этой доктрине, которая усматривает в добродетели некое среднее между двумя крайностями избытка и недостатка между "противоположным" и "родственным" (hamēstār и brātarōt) пороку. Следовательно, сущность зороастрийской этики можно выразить, как "ничего в избытке", это, по сути, джентльменский этический кодекс, кодекс "умеренности и хороших манер". Противодействие "Лжи" подразумевает противодействие двум крайностям — избытку и недостатку, которые, в свою очередь, представляют два аспекта varan'а — термин, употребляемый как в значении "похоть", так и в значении "ересь". В теологических текстах, извлечения из которых мы воспроизводим в этой главе, varan употребляется исключительно в смысле "ересь", противостоя Dēn, Религии, и именно так мы его и перевели. Характерной чертой varan'а или ереси является то, что она приписывает зло высшему Богу, прямо или косвенно. Широкий смысл этого термина покрывает не только зороастрийских еретиков, таких как зерваниты, поместившие принцип Бесконечного Времени над Хормаздом и Ахриманом, и по существу, сделавшие его их отцом, но также и не зороастрийские религии, особенно христианство и ислам, религии, которые в глазах зороастрийцев вменяют Богу зло. Такой Бог, как они говорят, вовсе и не Бог, он — демон и, следовательно, его поклонники ставятся в один ряд с демонопоклонниками, хотя изначально так именовались лишь те, кто поклонялся древним арийским богам, свергнутым Зороастром.

Итак, Добрая Религия — это Божье Слово, проявленное на земле; все прочие религии происходят от varan'а — "ереси" ("первоначальное слово", под которым "это зло становится известным от Создателя", стр. 94). Добрая Религия — это золотая середина между избытком и недостатком; а все прочие религии берут свое начало от этих двух и поэтому каждая по-своему, искажают истину, которая заключена в зороастрийской via media.

Наше первое извлечение в этой главе сравнивает Добрую Религию с деревом: его ствол — это Среднее, два больших его разветвления — религиозные заповеди и запреты (действия и воздержания), его три ветви — знаменитая триада добрых мыслей, добрых слов и добрых дел, его четыре побега — это четыре касты, и его пять корней — пять степеней правления. Над всем стоит Царь Царей, "Правитель всего мира".

Это приводит нас к другому аспекту Доброй Религии. На всем земном шаре не найти более яркого примера эрастианизма. Как видим, церковь и государство здесь взаимно зависимы, и символом и венцом обоих является Царь Царей, сасанийский монарх, выступающий как страж религии, равно как хранитель справедливости и порядка. В зороастрийском понимании религия, по сути, является почти синонимом этих двух, под которыми понимается правосудие и порядок Сассанийской Империи, с их расслоением общества на четыре касты: жрецов, воинов, земледельцев и ремесленников — притом, что первая из них, жречество, стоит на вершине общественной пирамиды. "Знайте, — заявляет Ардашир I, говоря, что "религия и царская власть — это два брата, и ни один из них не может обойтись без другого. Религия — это основа царства, а царство защищает религию. Ибо то, чему недостает основы, должно погибнуть, и то, что не имеет защиты, исчезает". И когда эти две в совершенстве соединятся в одной личности, произойдет окончательное Восстановление, поскольку такой комбинации не в силах сопротивляться Ахриман и его демоны, все потуги которых направлены на разделение этих двух. Стало быть, следуя одному из наших текстов, если бы Йима (т.е. легендарный царь Джамшед), представляющий идеального правителя, согласился бы принять вместе с царской властью и Добрую Религию, или если бы Зороастр был наделен властью царя, как он был наделен даром Религии, то тысячелетие Воскрешения уже давно пришло бы. Однако реально эти два дара соединятся только в Сошиансе, обещанном Спасителе, который произойдет из семени Зороастра в последние дни, и именно ему предназначено Восстановление мира.

Сравнительно быстрое исчезновение зороастризма после покорения Персии мусульманами навсегда осталось какой-то загадкой. И все же, для этого существует очень убедительная причина. Падение династии и завоевание Ирана "демонопоклонниками" означало конец союза Церкви и Государства; а ведь в зороастрийском понимании одно не может существовать отдельно от другого. Раз мир утратил Великого Царя, то Религию, которая была под его покровом, ждет неминуемая гибель, "ибо все, что лишено защитника, исчезает". И с тех пор зороастрийцы могут надеяться лишь на приход Сошианса, который, принеся обратно Религию и Корону, станет архитектором нового мира, где Иран снова по праву займет ведущее место.

Поиск по сайту: