Открытие: 3 августа в 18-00 в культурном центре «Диалог»

Неореализм — итальянский художественный стиль, который первоначально возник в литературе и кинематографе, а затем его влияние проявилось в искусстве фотографии. Этот процесс занял всего несколько лет.

Альберто Латтуада (Милан, 1914–Рим, 2005) был одним из предшественников неореализма; в 1941 году он опубликовал в издательстве «Corrente» каталог «Occhio quadrato» («Квадратный взгляд»). Сюжетами его работ стали виды пустых улиц, пошло оформленные витрины, разрушающиеся здания, бараки из жести, сцены на рынке, бедные интерьеры домов.

Появление неореалистического кинематографа обычно связывают с фильмом Лукино Висконти «Одержимость» («Ossessione») (1942). В нескольких километрах от съемочной площадки Висконти, Микеланджело Антониони снимал фильм «Люди реки По» («Gente del Po»). Позже, в 1945 году, зрители увидели фильм Роберто Росселини «Рим – открытый город» («Roma città aperta»), впоследствии считавшийся чем-то вроде визуального манифеста неореализма.

В том же году Луиджи Кроченци (Фермо, 1923–1984) опубликовал в альманахе «Politecnico» («Политехник»), возглавляемом Элио Витторини, свои первые фотоочерки – «Вечная Италия» («Italia senza tempo») и «Взгляд на Милан» («Occhio su Milano»).

Кроченци – родоначальник течения в итальянской фотографии, тесно связанного с неореалистическим кинематографом. Для его творчества характерна форма очерка, созданного с помощью фотографических изображений – «неподвижный фильм на печатной странице». В дальнейшем идея фотоочерка получила свое развитие в журналах «Sogno» («Мечта») и «Bolero» («Болеро»).

В 1951 году в журнале «Pattuglia» («Патруль») Кроченци опубликовал фотоочерк «В переулках моего района» («Nei vicoli del mio quartiere»), созданный вместе с поэтом Нанни Сельва: «Приходите в переулки моего района. В этих темных артериях, наполненных болью, каждый день накапливается нищета. Что вы хотите о нас знать? Мы пожимаем друг другу руки, одетые в лохмотья, похожие на флаги, и говорим друг другу все без страха. Когда кто-нибудь родится, он становится сыном квартала; когда кто-нибудь уходит, мы сдерживаем стук сердца и звук голоса».

Il Gruppo Friulano per una Nuova Fotografia (Фриульская группа новой фотографии) – GFNF, образовавшаяся 1 декабря 1955 года, объединяла братьев Джанни и Джулиано Боргезана, Итало Дзанниера, Альдо Бельтраме, Карло Бевилаква, Тони Дель Тина, Фульвио Ройтера. Впоследствии к ним присоединились Джузеппе Бруно, Нино Мильори, Лучиано Ферри и Джанни Беренго Гардин – пожалуй, наиболее значительные итальянские фотографы второй половины XX в. Члены группы были намерены отражать в фотографии, художественно документирующей окружающий мир, современную историю Италии. В апреле 1955 года Кроченци писал Дзанниеру: «<…> я верю, что мы должны действовать в согласии, у нас в сердце любовь к реальности, к жизни и к истории нашего народа, мы чувствуем себя живыми на нашей земле, среди людей, таких, как мы» (Archivio/Crocenzi CRAF).

2 мая 1955 года Итало Дзанниер представил в Teatro della Ribalta в Болонье тезисы манифеста неореалистической фотографии.

Эстетика GFNF, обычно сосредоточенная на последовательности изображений, как хорошо видно в работах Джанни и Джулиано Боргезана и Альдо Бельтраме, тяготела к изображению крестьянской и рабочей повседневности. Мир, в котором отображалось самосознание обычных людей, ранее представленных в фотоочерках Луиджи Кроченци, обретал новое воплощение. Такая эстетика поэтически обозначала «оные времена» и сохраняла, таким образом, идею «красивой фотографии».

В 1957 году в Венеции состоялась первая фотобиеннале.

В 1961 году Луиджи Кроченци был куратором выставки Марио Джакомелли (1925–2004) «Un Uomo Una Donna Un Amore» («Мужчина, женщина, любовь»). Джакомелли полностью изменил позицию неореализма, введя в изобразительный ряд новую сновидческую поэзию (подобно тому, что начинал делать в кинематографе Федерико Феллини) и создавая предельно лаконичные фоторассказы.

Фотоочерки Луиджи Кроченци, работы участников GFNF, фотографии Марио Джакомелли, объединяющиеся в законченные рассказы, – основные объекты этой выставки, представляющей «неореализм в фотографии».

Вальтер Лива (в сокращении).

В Новгородском государственном объединенном музее-заповеднике представлена выставка скульптуры «Венецианские миры Джанмария Потенца».

Открытие выставка состоится 3 августа в 18-00 в южной части Кремля.

Стараясь понять композицию и концепцию подбора произведений, представленных в асептических пространствах престижного музея Эрарта, можно проследить за различными аспектами интерпретаций
Джанмария Потенца – венецианец, последователь знаменитого соотечественника - скульптора Канова, один из ведущих итальянских и венецианских художников. Путешествуя по его мирам, полным удивительных работ, каждый проходящий этот путь, мгновенно будет захвачен и тронут мыслью мастера, ведомый невидимою нитью, объединяющей различные темы и концепции, где золотые и бронзовые цвета, выделяющиеся во всей их выразительной силе приближают нас к душе художника, вложенной в творчество длинною в шестьдесят лет.
В мире Потенца не существует не человеческих фигур не белоснежного каррарского мрамора, там есть бронза - глянцевая или матовая. Скульптуры Потенца – это объекты, в которых мы неизменно улавливаем принципы классицизма, несмотря на поиск новизны, оживлявший творческий процесс 70 х, а теперь превратившийся в обязательную характеристику авангарда. Результатом является то, что работы Потенца представляют красоту идеальную и вечную, в отсутствии психологического изыска, уравновешенные и устойчивые даже если их поверхности изрезаны, что является их особенностью, либо когда они вращаются вокруг своей оси. Предметом изображения могут стать, как величественные стеллы, и башни – сегодняшнее развитие мегалитических скульптур или менир, так и маленькие произведения природы и её сюжеты т.к. в природе скульптор черпает вдохновение – фрукты, семена, звёзды, частые персонажи его произведений, которые сливаются в геометрические формами с византийским влиянием, или животные в ветхозаветном "Ковчеге".

На этой выставке, в дополнение к скульптурной части, можно увидеть обширную часть «документации» поиска, другие произведения Потенца. Это те вещи, в которых художник демонстрирует свой извечный отказ от «разделения» искусств, напротив, ему интересно работать и создавать произведения, в их синтезе, сохраняя в этом переплетении техник стилистическую индивидуальность и новый уровень в непрерывности поиска зрительных ощущений, разных, в зависимости от используемых материалов.

Так были созданы произведения ещё одного его «мира» “Живописныескульптуры”, техническая находка, где дерево, дутое стекло и новаторски использованная мозаика объединяются в одной работе, «подвижная» поверхность которой, оживленная бесчисленными деталями, приглашает, даже самый рассеянный глаз, проследить за рисунком и формой. Какие фигуры и профили живут здесь одновременно, знать не дано как будто, скульптура – это хамелеон, способный видоизменять свою структуру и поверхность, создавая с тем, кто наблюдает, диалог, который выходит за рамки обычного общения “произведение-зритель”, конфигурируя новую реальность под каждым новым взглядом. В этих работах есть некоторые, в которых угадываются и обращения к другим источникам вдохновения – Венецианская республика и интерпретация её герба – крылатого льва “Elaboratore Leone”. Обращается скульптор и к Моранди - “Дань Mоранди”, где натюрморты являются объектом сложной проработки. Знаменитый герой итальянской живописи ХХ века даёт в живописных скульптурах Потенца ещё один эмоциональный заряд, где обычные предметы становятся героями произведений, которые делают их поэтическими и нереальными. Затем, работы, посвящённые мастеру стеклодуву Сегузо - “Дань Сегузо”, где получают вторую жизнь фрагменты бесценного стекла Сегузо, они тоже превращаются в углубления и выпуклости материи, становятся душой произведений Потенца.

Возвращаясь к работам, которые мы хотели представить на этой значительной выставке, хочется упомянуть резинографии, ещё один материал, который Потенца превратил в скульптуру, обработав плоскую поверхность, как барельеф. Он не мог резать или лепить по бумаге, но он смог обработать её таким образом, что получились эффекты значительных и подчёркнутых обьёмов со светотеневыми контрастами, в которых отражается то движение и те знаки, которыми отмечены и другие его работы. Даже бумага превратилась в руках Потенца в «плазмический» материал, утончённую поверхность, почти всегда, с доминирующим белым цветом, вогнутые объемы которой живут в ритме его венецианского мира, являясь, может быть, вновь найденным орнаментом декора белоснежного мрамора и византийской фактуры покрывающей дворец Дожей.

Энцо Форнаро.

куратор

Поиск по сайту: