Пророческая перспектива хронологических событий

Вид спереди Вид с боку

Существуют у пророков такие вещи, которые могут принадлежать лишь конечным событиям века (напр. Иоиль 3,1-3; Соф. 3,8-9; Зах. 14,9). Но временные суждения, которые произносятся в сочетании с этими конечными событиями, нельзя тоже относить к будущему.

Следует отметить еще одно. Эсхатологический язык по самой своей природе часто метафоричен. Иногда эти метафоры поэтически выражают язык финальных событий, но они не обязательно предназначены для предсказания этих событий сами по себе. Пример – из Иез. 37,1-14. Используя язык воскресения мертвых, – событие, которое как мы знаем, произойдет в конце века – Бог устами Иезекииля предсказывает возвращение народа Израиля из вавилонского плена в 6-м веке до н.э. (ст. 12-14). Таким образом, событие, являющееся для нас прошлым (как описано в Ездр. 1-2), предсказано метафорически, эсхатологическим языком, как будто это было событие конца света.

Забота: Пророчество и вторые значения

Во многих местах в Новом Завете делаются ссылки на отрывки из Ветхого Завета, которые, похоже, имеют ясный смысл и значение в оригинальном тексте, но в Новом Завете используются автором в связи с другим значением.

Возьмите для примера два рассказа о том, как Моисею и израильтянам чудесным образом была дана вода из скал: один раз в Рефидиме (Исх. 17,1-7) и один раз в Кадесе (Чис. 20,1-13). Эти рассказы кажутся довольно простыми и ясными в своем оригинальном контексте. Но в 1 Кор. 10,4 Павел приравнивает опыт израильтян как встречу с Христом. Он говорит, что они “пили из духовного последующего камня; камень же был Христос”. Ни в одном из ветхозаветных рассказов нет и намека на то, что скала была чем-нибудь иным, кроме скалы. Павел дает скале второе значение, отождествляя её со Христом. Это второе значение обычно называется sensus plenior (более полное значение).

По некотором размышлении видно, что Павел рисует аналогию. Он говорит: “Эта скала была для них тем же, чем является для нас Христос: источником средств существования для нас”. Язык Павла в стихах 2-4 чрезвычайно метафоричен. Он хочет, чтобы коринфяне поняли, что переживание израильтян в пустыне можно приравнять к аллегории их собственной жизни с Христом, особенно на вечере Господней.

Теперь же мы, современные читатели, вряд ли самостоятельно замечаем эту аналогию так, как Павел описал ее. Если бы он никогда не написал этих слов, смогли бы мы прировнять облако и море к крещению (ст. 2) или камень ко Христу (ст. 4)? Другими словами, смогли ли бы мы самостоятельно с определенной степенью уверенности определить sensus plenior или второе значение? Ответ – нет. Святой Дух вдохновил Павла писать об этой аналогической связи между израильтянами в пустыне и жизнью во Христе, не следуя обычным правилам относительно контекста, намерения, стиля и выбора слов (см. выше “Пророк как предсказатель будущего”). Святой Дух направил Павла на описание того факта, что израильтяне добывали воду из камней не однажды, с помощью фигуративного, необычного выражения о камне, следующего за ними. Другие детали в описательном языке Павла в 1 Кор. 10,1-4 (нелитературные термины “отцы наши” в ст. 1 и “духовные” еда и питье в ст. 3-4) также поразительно необычны.

Мы, однако, просто не являемся вдохновленными авторами Писания. Того, что сделал Павел, нам делать никто не велел. Аллегорическим связям между Ветхим и Новым Заветом, найти которые Павел был вдохновлен Богом, можно доверять. Но нигде Писание не говорит нам: “Пойди и сделай то же”. Отсюда принцип: Sensus plenior (более полное значение) – это функция вдохновения, а не толкования. Тот же Святой Дух, вдохновивший автора Ветхого Завета записать определенный подбор слов или абзац, может вдохновить автора Нового Завета пройти мимо обычных соображений по контексту, намерению, стилю и выбору слов и уподобить этот отрывок или эти слова как имеющие второе значение. Но мы не являемся вдохновленными писателями, мы – информированные читатели. Вдохновение – это изначальная мотивация написать Писание определенным образом. Разъяснение – это способность понять, что написали авторы Писания. Мы не можем заново написать или дать новый смысл Писанию нашими разъяснениями. Мы можем только постичь sensus plenior с определенной уверенностью после свершившегося факта. Пока это второе значение не определено как таковое в Новом Завете, оно не может быть с уверенностью приравнено нами по собственному желанию как таковое и в Ветхом Завете.

Изучение Библии, комментариев, справочников и сносок – все направлено на распознавание пророческих отрывков Ветхого Завета, имеющих в Новом Завете второе значение. Некоторые типичные примеры, когда Новый Завет дает второе значение; Мф. 1,22-23 (Ис. 7,14); 2,15 (Ос. 11,1); 2,17-18 (Иер. 31,15); Иоан. 12,15 (Зах. 9,9).

Нужно только рассмотреть один из всех примеров для иллюстрации феномена второго значения в пророческом отрывке: Мф. 2,15. В Ос. 11,1 мы читаем:

“Когда Израиль был юн, Я любил его и из Египта вызвал сына Моего”.

У Осии контекст – спасение Израиля из Египта через Исход. Намерение – показать, как Господь любил Израиль, даже как Своего собственного ребенка. Стиль – синонимический, поэтический параллелизм, посредством которого “мой сын” связывается с народом Израиля. Выбор слов – метафорический: Израиль бесспорно персонифицируется как “ребенок” (“юн”) в стихе. Второе лицо в Троице, Христос, не упоминается в “простом” смысле этого отрывка из Писания.

Если бы в наших Библиях не было Мф. 2,15, скорее всего мы бы не были склонны уподобить этот стих из Осии как пророчество об Иисусе из Назарета. Но у Матфея есть нечто, чего нет у нас. У него было вдохновение от Святого Духа, который вдохновил Осию на написание этого стиха. Тот же Дух подвигнул его рассудить, что слова могут быть использованы вновь с другим контекстом, намерением, стилем и в связи с другими словами о Мессии. Святой Дух, так сказать, “посеял” эти слова в книге пророка Осии, чтобы они были готовы к новому использованию в связи с событиями в жизни Иисуса. Матфей не применяет эти слова к Иисусу на основе типичного экзегетически-герменевтического принципа или процесса. Скорее, он берет эти слова из их оригинального контекста и придает им совершенно новое значение. Он уполномочен сделать это. Мы же можем только читать и оценивать то, что он сделал, но, однако, не можем делать то же самое с любым отрывком по своему собственному мнению.

Конечная польза: двойной акцент на истинную веру (ортодоксия) и истинную практику (ортопраксия)

Ортодоксия – правильная вера. Ортопраксия – правильные действия. Через пророков Господь призывает народ древнего Израиля и Иудеи к равновесию между праведной верой и праведными делами, что требует Новый Завет (ср. Иак. 1,27; 2,18, Еф. 2,8-10). Чего хочет Господь от Израиля и Иудеи, так это – в общем смысле – то же самое, чего Он хочет и от нас. Пророки постоянно служат нам напоминанием о решимости Господа осуществлять Свой Завет. Для тех, кто выполняет условия Нового Завета – любить Бога и любить ближнего своего – последним, вечным результатом будет благословение, даже если результаты в этом мире не так уж и ободряющие. Для тех же, кто не исполняет волю Божью, результат будет только один – проклятие, независимо от того, насколько хороша их жизнь в этом мире. Предупреждение Малахии (4,6) все еще остается в силе.

Глава 11 ПСАЛМЫ: МОЛИТВЫ ИЗРАИЛЯ И НАШИ МОЛИТВЫ

Псалтырь – книга псалмов, собрание вдохновенных древнееврейских молитв и гимнов – является, вероятно, для большинства христиан наиболее известной и любимой частью Ветхого Завета. Тот факт, что псалтырь часто добавляется к отдельным изданиям Нового Завета и что она часто используется во время молитв и размышлений, придает этой особенной книге особенное положение. И однако, несмотря на все это, псалмы так же часто неправильно понимаются и, следовательно, неправильно используются.

Проблема неправильного толкования псалмов возникает, главным образом из-за самой их природы. Поскольку Библия – это Слово Божие, большинство христиан автоматически предполагают, что все, что в ней содержится, – это слова от Господа к людям. И поэтому многие не могут понять, что в Библии содержатся и слова, обращенные к Богу или о Боге, и что эти слова тоже являются Словом Божиим.

Псалмы – именно такие слова. Т.е. поскольку они являются, в основном, молитвами и гимнами, по самой своей натуре они адресованы Богу или выражают в песне правду о Боге. Это представляет собой уникальную для нас проблему герменевтики в Писании. Как эти слова, обращенные к Богу, действуют в качестве Слова, обращенного от Бога к нам? Поскольку это не предложения и не повеления и не истории, иллюстрирующие доктрины, они не действуют в первую очередь как обучение доктрине или моральному поведению. И все же они полезны, когда используются в целях, определенных Богом, который и вдохновил их, чтобы помочь нам:

(1) выразиться перед Богом;

(2) рассмотреть Его пути.

Таким образом, псалмы весьма важны для верующего, который хочет получить помощь от Библии в выражении радостей и печалей, успехов и неудач, надежд и сожалений.

Но псалмы часто применяются неправильно именно из-за того, что их часто неправильно понимают. Не за всеми можно легко следовать логически, не все можно легко применить к ХХ веку, как например, 22-й псалом. В его символизме Бог изображается пастырем, а псалмопевец (и, значит, мы тоже) – Его овцой. Для тех, кто знаком с этим псалмом, очевидно Его желание заботиться о нас, покоя нас на злачных пастбищах, т.е. отвечая всем нашим нуждам, великодушно защищая нас.

Но другие псалмы не так легко раскрывают нам свой смысл. Например, как пользоваться псалмом, который кажется полностью негативным и, видимо, выражает мучения говорящего? Следует ли его использовать в церковном богослужении? Или же он предназначен только для частичного использования? А псалом, который говорит об истории Израиля и Божьем благословении его? Может ли христианин правильно использовать такого типа псалом? Или он сохранен только лишь для евреев? Или как насчет псалмов, которые предсказывают действия Мессии? А псалмы, прославляющие пользу мудрости? А те несколько псалмов, в которых говорится о славе человеческих царей Израиля? И поскольку не так уж много людей в мире живут при монархии, было бы особенно трудно понять смысл такого типа псалмов. И, наконец, что делать с положением разбить Вавилонских младенцев о камни (136,8-9)?

Поскольку потребовалось бы достаточно длинная книга, чтобы описать все типы псалмов и все способы использования их, мы в этой главе дадим только несколько путей, с помощью которых вы будете в гораздо более удобном положении, чтобы оценить и использовать псалмы и в вашей личной жизни и в жизни церкви, где вы молитесь и возносите хвалу Господу.

Поиск по сайту: