Период с конца 60-х до 1978 года можно назвать романтическим периодом становления каратэ в СССР

Галицын Е.Б.

«Даны, пояса, разряды… И кому все это надо?».

Свою предыдущую статью о каратэ«Так ли пуста «пустая рука» (которая вышла в «Ленинградской правде» под названием «Блеск и нищета «пустой руки» я закончил вопросом: в условиях наступившего плюрализма федераций и открывшихся границ какой путь развития каратэ мы выберем?

С тех пор прошло почти три года, и становится все тревожнее, потому что путь, по которому идет развитие каратэ (или – возможно - его исподволь направляют) - явно ошибочен, и все дальше отклоняется от того, что подразумевалось в лучшем смысле под значением иероглифа ДО.

*********

Если сегодня кто-либо в кругу друзей или любителей так называемых восточных единоборств скажет, что он занимается каратэ (или Таеквондо, или айкидо, или вьетводао, или хапкидо) то одним из первых вопросов, которые ему тут же последуют, будет «А какой у тебя пояс или Дан?».

Обратите внимание: не «у кого занимаешься», не «где», «почему» и «для чего», и даже не «сколько лет занимаешься», а прежде всего «какой у тебя Дан, или - какого цвета пояс?».

То есть налицо – как бы запрограммированный повышенный интерес прежде всего к внешним атрибутам мастерства. И ладно бы, если бы это касалось только спортивного каратэ. О Данах, поясах и разрядах в последнее время говорят все чаще и практически во всех ВВЕ (= видах восточных единоборств). Почему?

Давайте попробуем разобраться, какое отношение тот или иной цвет пояса (или Дан как степень черного пояса) имеет к уровню реального мастерства, как он связан с теми или иными достоинствами конкретного человека, и что стоит за этим понятием.

Для этого еще раз оглянемся назад, в недалекое прошлое, а затем вернемся в настоящее и вместе оценим произошедшие организационные, технические и психологические изменения в этой сфере.

Я буду говорить с позиции человека, видевшего все своими глазами, пережившего и прочувствовавшего все описываемое на собственном опыте, и прошедшего множество самых различных экзаменов и аттестаций в нескольких стилях каратэ и видах боевых искусств.

В становлении и развитии каратэ в СССР и России можно (с достаточной долей условности) выделить несколько периодов.

Период с конца 60-х до 1978 года можно назвать романтическим периодом становления каратэ в СССР.

Начиная заниматься и изучать каратэ, мы не придавали особого значения цвету наших поясов – ни как подтверждению пройденных этапов подготовки, ни как внешнему показателю уровня мастерства. Мы вначале даже сами себе шили кимоно и пояса, или – если повезет- доставали их у дзюдоистов. Те пояса, как правило, были белыми, зелеными или красными, и, повторяю, вначале практически ничего для нас не символизировали и никому ничего не показывали.

В начале 70-х мы стремились как можно шире и глубже изучить технику каратэ и узнать как можно больше о способах её отработки, выучить как можно больше ката и как можно больше узнать о ката как «зашифрованном смысле каратэ». Мы изучали и занимались «просто каратэ». Информации о нем тогда было чрезвычайно мало. Потом кое-что было почерпнуто из книжек Нисиямы, Оямы, Накаямы, Хаберзетцера, Пли, Пфлюгера и т.д. - выбор у нас был невелик. О кю и Данах мы тогда еще не думали, нас интересовали прежде всего техника и ката и эффективное их применение и исполнение.

Для того, чтобы углубить свои знания, мы перелопачивали горы спортивной литературы, экспериментировали, ходили на тренировки друг к другу и искали иностранных мастеров.

Если находили хорошего мастера, то пытались познакомиться и попасть к нему на тренировки, или приглашали его к себе. Так мы ездили сначала в Москву к Сато-сану, потом -в Донецк к Вангу, позже - в Киев к Клеманту и Зангу, в Харьков – к Луису и т.п.

Нас не смущало то, что Тэцуо Сато вел тренировки по Сито-рю, Ванг – по Нэко-рю, Клемант – по Шотокану, Занг – по мужской версии Вин-чунь, Луис – по таеквондо.

Для нас они были прежде всего Мастерами, у которых можно было чему-то научиться. И мы учились везде, где только было возможно, учились прежде всего боевому искусству, не думая в то время ни о чистоте стилей, ни о каких-то особенностях той или иной школы.

Ближе к середине 70-х через наших учеников – студентов докатилась информация, что в Японии и других странах, где уже давно культивируется каратэ, существует некая промежуточная градация мастерства в виде цветных поясов, а их тренеры или учителя, преподаватели - носят только черные пояса. А на Кубе, как нам рассказывали кубинские студенты и слушатели военных академий, тренеров по каратэ вообще называют не иначе как «професс О р» и это - очень уважаемые люди, поскольку на Кубе «каратэ – оружие революции».

Получивший в середине 70-х распространение термин «Каратэ-До» стали употреблять несколько позже, после того как начали включать в обучение некоторые методики Дзэн-буддизма и даосизма, изучение шиатсу и акупрессуры, и среди каратистов заговорили о комплексном развитии человека на Пути боевых искусств.

Именно тогда среди каратистов впервые заговорили конкретно о Данах. Но мало кто точно знал и представлял, или хотя бы слышал, что должен знать и уметь черный пояс 1 Дан. По рукам стали ходить какие-то «секретные» экзаменационные программы на пояса, но официально получить и достать полную официальную программу подготовки и экзаменационных требований на черный пояс было в то время невозможно.

Примеры Сато, Ванга, Клеманта убедили нас, что Черный пояс – это Мастер, который отлично владеет всем арсеналом техник своего стиля или школы, может их объяснить и им научить, и также владеет основами прикладной медицины и реанимации, т.е. фигурально выражаясь, «может как убить, так и оживить».

Т.о. для нас Черный Пояс 1 Дан стал символом подлинного мастерства, его получение – заветной мечтой и стимулом к упорным тренировкам, его ношение – свидетельством постоянной готовности подтвердить свое мастерство и отстоять честь пояса в поединках.

Но мы так же быстро усвоили и то, о чем, к сожалению, забыли многие нынешние «мастера»: что «липовый» черный пояс мог легко стать даже траурной лентой. Тогда, в начальный период становления каратэ в СССР, (возможно, под влиянием фильма «Гений дзюдо», а, возможно, потому что не терпели самозванцев) каратисты разных групп частенько ходили друг к другу «в гости» и дрались в контакт: до первой крови, разбитого носа или нокаута – как предварительно договорятся. Эта «традиция» жила довольно долго, до тех пор, пока среди каратистов, боксеров и борцов популярным было желание и возможность проверить, «насколько чёрен чёрный пояс» того или иного «сэнсея», и насколько «круто» его каратэ.

Но, что интересно, при этом подобные «проверки на вшивость», как правило, удерживались в рамках оговоренных до начала кумитэ правил, и если кто-либо нарушал условия и/или терял контроль над своими ударами – он знал: в ответ мог последовать удар в полный контакт в любую область, и все могло закончиться весьма печально – сломанными ребрами, сломанным носом, челюстью или сотрясением мозга.

И так продолжалось до второго запрета каратэ в 1984 году. В тот период открытых границ между республиками СССР мы знали поименно почти всех ведущих тренеров и мастеров каждой республики на всей территории Советского Союза.

Спрашивать же известных мастеров - спортсменов или тренеров - о том, какой у них Дан, в то время было ещё не принято, да и не очень-то это нас волновало. На четырех всесоюзных аттестационных семинарах тренеров по каратэ, на трех из которых я был уже преподавателем практических занятий, никакие аттестации на Даны не проводились.

К тому же у профессионалов (людей, полностью посвятившим себя каратэ и перешедшим на тренерскую работу) при приеме на работу спрашивали не о Данах, а о квалификационных категориях, потому что уровень нашей зарплаты определялся только на основании действовавшего тогда Положения о тренерских категориях Всесоюзной классификации.

Поэтому говорить о своей «неспортивной» квалификации, а тем более кичиться ею было даже по ряду причин опасно, потому что особые отделы могли крепко осложнить жизнь.

Поиск по сайту: