Образ Руси и русского народа в поэме «Мертвые души»

Гоголь надеялся, что своей поэмой он реально поможет “воскрешению” русского народа. Такая задача требовала особой формы выражения. И действительно, уже некоторые фрагменты первого тома наделены высоким эпическим содержанием. Так, тройка, в которой Чичиков покидает город NN, незаметно преображается в “птицу тройку”, а затем становится метафорой всей Руси. Автор вместе с читателем как бы взлетает высоко над землей и оттуда созерцает все происходящее. После затхлости закостеневшего жизненного уклада в поэме появляется движение, простор, ощущение воздуха.
Само движение при этом называется “Божьим чудом”, а мчащаяся Русь именуется как “вдохновенная Богом”. Сила движения все нарастает, и писатель восклицает: “Эх, кони, кони, что за кони! Вихри ли сидят в ваших гривах? Чуткое ли ухо горит во всякой вашей жилке?.." Русь, куда же несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земле, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства.”
Теперь становится ясно, почему именно Чичиков выступает в роли “любителя быстрой езды”. Именно он по замыслу Гоголя должен был в следующей книге духовно возродиться, слиться с душой России. Вообще замысел "изъездить вместе с героем всю Русь и вывести множество самых разнообразных характеров' дал возможность писателю выстроить по-особенному композицию поэмы. Гоголь показывает все слои России: чиновников, крепостников и простой русский народ.
Образ простого русского народа неразрывно связан в поэме с образом Родины. Русские крестьяне находятся на положении рабов. Господа мо гут продать, обменять их; как простой товар оценивается русский мужик. Помещики не видят в крепостных людей. Коробочка говорит Чичикову: "Пожалуй, я тебе дам девчонку, она у меня знает дорогу, только ты смотри! не завези ее, у меня уже одну завезли купцы". Хозяйка боится потерять часть своего хозяйства, совершенно не думая о человеческой душе. Даже мертвый крестьянин становится предметом купли-продажи, средством наживы. Русский народ умирает от голода, эпидемий, произвола помещиков.
Писатель образно говорит о забитости народа: "Капитан-исправник, хоть сам и не езди, а пошли только на место себя один картуз свой, то один этот картуз погонит крестьян до самого места их жительства". В поэме можно встретить дядю Митяя и дядю Миняя, которые не в состоянии развести лошадей на дороге. Дворовая Пелагея не знает, где правая сторона, где левая. Но чему могла научиться эта несчастная девочка у своей "дубинноголовой" хозяйки?! Ведь для чиновников и помещиков крестьяне — это пьяницы, бестолковые, не способные ни к чему люди. Поэтому некоторые крепостные бегут от своих хозяев, не выдержав такой жизни, предпочитают тюрьму возвращению домой, как крестьянин Попов из имения Плюшкина. Но Гоголь рисует не только ужасные картины народной доли.
Великий писатель показывает, насколько русский человек талантлив и богат душою. Образы замечательных мастеровых, народных умельцев встают перед глазами читателя. С какой гордостью Собакевич говорит о своих умерших крестьянах! Каретник Михеев делал отличные экипажи и работу свою выполнял на совесть. "А Пробка Степан, плотник? я голову прозакладую, если вы где сыщете такого мужика", — убеждает Чичикова Собакевич, рассказывая об этом богатырского сложения человеке. Кирпичник Милушкин "мог поставить печь в каком угодно доме", Максим Телятников шил прекрасные сапоги, и "хоть бы в рот хмельного". Не был пьяницей русский мужик, говорит Гоголь. Эти люди привыкли хорошо работать, знали свое ремесло.
Смекалка и оборотистость подчеркивается в образе Еремея Сорокоплехина, который "в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей". Работоспособность простых крестьян признают и сами господа: "Пошли его хоть в Камчатку, дай только теплые рукавицы, он похлопает руками, топор в руки, и пошел рубить себе новую избу". Любовь к народу-труженику, мужику-кормильцу слышится в каждом авторском слове. Гоголь с огромной нежностью пишет о "расторопном ярославском мужике", собравшем русскую тройку, о "бойком народе", "бойком русском уме".
Замечательно умеет русский человек использовать богатство народного языка. "Выражается сильно российский народ!" — восклицает Гоголь, говоря о том, что нет слова в других языках, "которое было бы так замашисто, бойко, так вырывалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и животрепетало, как метко сказанное русское слово".
Но все таланты и достоинства простого народа еще сильнее оттеняют его- тяжелое положение. "Эх, русский народец! Не любит умирать своей смертью!" — рассуждает Чичиков, просматривая бесконечные списки умерших крестьян. Безрадостное, но правдивое настоящее нарисовал Гоголь в своей поэме.
Однако у великого писателя-реалиста была светлая уверенность в том, что жизнь в России изменится. Н. А. Некрасов писал о Гоголе: “Он проповедует любовь Враждебным словом отрицанья.”
Истинный патриот своей страны, страстно желавший увидеть счастливым русский народ, Николай Васильевич Гоголь бичевал уничтожающим смехом современную ему Россию. Отрицая крепостническую Русь с ее "мертвыми душами", писатель выражал в поэме надежду на то, что будущее Родины не за помещиками или “рыцарями копейки", а за великим русским народом, хранящим в себе небывалые возможности.

Роман Лермонтова «Герой нашего времени» создан как бы «на стыке» двух художественных методов: романтизм и реализма.
Согласно романтическим канонам, образ главного героя разработан максимально глубоко и полно и противопоставлен всем персонажам. То есть вся система образов романа построена так, чтобы под различными углами зрения осветить центральный персонаж. Но это вовсе не означает, что второстепенные герои не имеют самостоятельного значения. Каждый герой наделен сложным характером, обусловленным и его психологией, и национальностью, и социальной принадлежностью, и возрастом, и судьбой. Это уже вполне реалистические образы, и их столкновение с Печориным необходимо для характеристики главного героя.
Первая глава – «Бэла» - строится в строгом соответствии с канонами романтизма. Это значит, что главный герой противостоит окружающему миру; он загадочен, непонятен остальным персонажам; он ищет неземной любви и не приемлет привычку взамен всесожигающей страсти; его мятущаяся душа, родственная стихиям, внутренне статична: единожды сложившись как романтический герой, он уже не меняется. Недостижимая для серой массы обывателей глубина и трагичность мироощущения героя дает ему право переступать обычные человеческие установления – и для романтика это оправданно; нельзя требовать от романтика подчинения общей усредненной норме.
В известной мере «Бэла» строится так, что читатель подготовлен к появлению романтического героя, нарушающего все условности, и ждет от Печорина именно бунта. Он, Печорин, – в центре повествования, он – объект читательского интереса. И не только читательского. Максим Максимыч до сих пор без слез не может вспоминать о несчастной участи Бэлы, он искренне полюбил эту девочку – а прощает Печорину ее гибель! Почему? «Что прикажете делать? Есть люди, с которыми непременно надо соглашаться». То есть добрый, порядочный штабс-капитан судит себя и себе подобных по одним законам, а Печорина – по другим, гораздо менее жестким. И его слушатель – путешествующий офицер – с ним как будто согласен, и мы – читатели – принимаем его систему двойной моральной нормы. Попробуем представить себе, что не Печорин, а сам Максим Максимыч вдруг вздумал бы похищать Бэлу. Мы бы автору не поверили! А от Печорина – таинственного, загадочного – читатель ждет подобных поступков – и еще более безумных. Ждет нарушения общепринятых норм, дерзкого посягательства на тихое, мирное, скучное течение обыденности.
Но с главы «Максим Максимыч» в романе активизируется взаимодействие романтического и реалистического планов. Печорин мыслит и действует как романтический герой, но взгляд автора на него реалистичен. Лермонтов последовательно выявляет в образе Печорина признаки духовного надлома, подчеркивает алогизм его моральных оценок.
В «Бэле» Печорин ради обретения нового духовного опыта, не задумываясь, жертвуя и князем, и Азаматом, и Казбичем, и самой Бэлой: «Да когда она мне нравится!»
В «Тамани» он позволит себе из любопытства вмешаться в жизнь «честных контрабандистов» - и заставит их бежать, бросив дом, а заодно о слепого мальчика со старухой.
В «Княжне Мери» вмешается в завязавшийся роман Грушницкого и Мери, вихрем ворвется в наладившуюся жизнь Веры. Ему тяжко, ему пусто, ему скучно. Он пишет о своей тоске и о притягательности «обладания душой» другого человека, но ни разу не задумывается, откуда взялось его право на это обладание! И то, что не вызывало сомнений в романтической «Бэле», то, что насторожило в «Тамани», с предельной ясностью предстает в «Княжне Мери».
С каждым героем романа у Печорина устанавливаются свои, особые отношения. Отношения с ним не похожи на взаимоотношения героев между собой, потому что Печорин стремится любыми средствами прорваться за внешнюю маску героев, увидеть их истинные лица, понять, на что каждый из них способен. В стремлении добраться до сути Печорин ведет себя не всегда гуманно. И это усиливает напряженность сферы его влияния, заставляет окружающих реагировать на него резко и остро.
И перед читателем «портрет поколения» раскрывается не только в образе Печорина, составленного, как сказано в предисловии, из пороков его времени. Каждый персонаж романа в своем взаимодействии с главным героем проявляет себя представителем «нашего времени».

Второстепенные персонажи «Героя нашего времени» изображаются не только в отношениях к Печорину, но и во взаимоотношениях между собой. Показаны связи Максима Максимыча с горцами и с Бэлой, отношения между Грушницким и Мери и проч. Такое многостороннее изображение второстепенных характеров и требовало жанра романа. Однако подчиненность всех персонажей романа раскрытию центрального героя говорит еще о близости «Героя нашего времени» к романтическому жанру поэмы. Он подчеркивает лишний раз эгоцентризм Печорина. Печорин занят только самим собой и лишь по отношению к себе интересуется другими. Он проявляет власть над чужой душой (Бэла, Мери, Вера), управляет чувствами других людей (Грушницкий, Мери), испытывает собственную волю (Вулич, казак из «Фаталиста»).

Второстепенные персонажи не только обрисованы в связи с обстоятельствами, обусловившими своеобразие каждого, но и в определенности их судеб общими закономерностями времени. Искренние и душевно значительные люди из светской среды обречены на трагическую жизнь (Вера), цельные, непосредственные, близкие к народу натуры начинают терять некоторые положительные свои качества (о Максиме Максимыче сказано недаром: «поневоле сердце черствеет и душа закроется…»).

Реалистичны и речевые характеристики персонажей. Их речь индивидуализирована. Лермонтов достигает при этом широкого многоголосия. «Сказ Максима Максимыча, создавая оригинальное характеристическое освещение кавказской действительности…- оказывается необыкновенно емким. В него свободно вмещаются индивидуальные народнопоэтические стили горских удальцов - Азамата и Казбича. Он полон разнообразных семантически оправданных отражений стилей Печорина и самого автора» (Виноградов).

Помимо индивидуальных образов, роман содержит и групповые - прежде всего светского общества. Его представители даны одной-двумя чертами их внешнего облика, чем, в действительности, они только и отличаются друг от друга, так как основное в них - пустота, ничтожество и пошлость: у одной бородавка, прикрытая фермуаром, у другой - фижмы, у третьего красная рожа, у четвертого сутуловатый стан и т. п. Эта манера изображения напоминает гоголевскую: сходная действительность при одинаковом понимании определила близкие средства ее изображения. И светское общество служит фоном, на котором с особой рельефностью выступает Печорин.

Печорин, при всей своей противоречивости, бесспорно, превосходит не только светское общество, но и всех остальных героев романа как сильная, богатая по своим возможностям личность. Но над ним стоит образ автора, очень близкий Печорину. Прав был Белинский, отмечавший, что «хотя автор и выдает себя за человека, совершенно чуждого Печорину, но он сильно симпатизирует с ним и в их взгляде на вещи - удивительное сходство». Но в освещении образа Печорина заключается превосходство автора над его героем..

Он отнюдь не склонен обвинять Печорина, он стремится понять его и указывает, что «мы почти всегда извиняем то, что понимаем». И хотя рассказчик составил себе о Печорине «не очень выгодное понятие», однако некоторые черты его характера показались ему «замечательными». С момента появления романа в печати он вызвал очень противоречивые суждения. Полярными были, с одной стороны, замечания о нем Николая I, с другой - оценка, данная Белинским.

Печорин близок к Онегину, что было также отмечено еще Белинским: «Печорин - это Онегин нашего времени, герой нашего времени. Несходство их между собою гораздо меньше расстояния между Онегою и Печорою. Иногда и в самом имени, которое истинный поэт дает своему герою, есть разумная необходимость, хотя, быть может, и невидимая самим поэтом…» Оба они - «лишние люди», оба не только свободны от необходимости дела, но лишены и возможности действовать. Но между Печориным и Онегиным есть и существенное различие.

Поиск по сайту: