ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ. Уж люта брань кипит и кровь течет рекой

ЯВЛЕНИЕ 1

Рамида

(одна)

Уж люта брань кипит и кровь течет рекой.

И Рурик, и Вадим убийственной рукой

Друг в друге жизнь мою в сей час отнять стремятся.

На то ль герои вы, чтоб только истребляться?..

О, как несчастна я! любовник и отец--

Дражайши имена для счастливых сердец,

А мне, а мне и вы источники страданий!..

В пучине горестей, смятений, колебаний

Мой дух трепещущий, обоих вас любя,

В сей час желал бы сам убегнуть от себя...

Я в горести от всех оставлена, забыта,

И ты, Селена, ты от глаз моих сокрыта,

Не придешь смертну грусть со мною разделить

И дружеством тоску смертельну утолить!..

Увы! в сей страшный час сама себе я в тягость...

Могу ли умолить, бессмертны, вашу благость,

Могу ли к жалости вас, боги, преклонить,

Чтоб, жизнь мою прервав, то время упредить,

Когда, поражена я брани окончаньем,

Или отца моим прогневаю стенаньем,

Иль в лаврах Рурика со ужасом узрю.

Когда противным вам я пламенем горю,

Разите, боги, грудь, несчастием порочну,

Исторгните с душей сию любовь беспрочну...

Но звук пронзает слух!.. Свершилось все!.. О страх!

Колеблется земля, и меркнет свет в глазах!..

ЯВЛЕНИЕ 2

Вадим (обезоруженный, с толпою пленников, в провожании
стражи из Руриковых воинов), Рамида

Рамида

Тебя ли вижу я, возлюбленный родитель?

Вадим

Увял мой лавр, увы, и Рурик победитель!

О стыд! низвержен я в оковы наконец...

Невольник Руриков -- Рамиде не отец!

Поди, не умножай моей тоски ужасной!..

О солнце! помрачи твой луч, иным прекрасный,

А ненавистный мне и злейший вечной тьмы!

Свершилось все теперь, рабами стали мы!..

Рабами?.. Нет! Вадим превыше сей напасти!

Вселенну, боги, вы, вратя по вашей власти,

Возможете весь мир тиранам предавать

И счастью и себя слепому подвергать;

Злодеям счастливым пусть все порабощенно,--

Но сердце из того Вадима исключенно

Не можете души моей поколебать

И, громом воружась, властителя мне дать...

Чего ж я жду?.. О дщерь, несчастна и любезна!

Когда отечеству жизнь наша бесполезна,

Став праздными его свидетельми оков,

Нам ползать ли в толпе тирановых рабов?..

Ты плачешь, горестью моею пораженна?

Не плачь! утеха есть несчастным откровенна.

Она для робких душ ужасна и горька,

Великодушию приятна и сладка:

Не быть, престать сей свет -- тиранов жертву -- видеть;

Смерть -- благо, ежели жизнь должно ненавидеть!

Умрем, уклонимся от подлости и злоб,

В одно несчастливым убежище -- во гроб!

Умрем!.. Но что? О рок!.. Я жизни ненавижу,

А средства и умреть несчастный я не вижу.

С мечем последней сей надежды я лишен!

(К Рамиде.)

О ты, в которой дух мой должен быть внушен,

О дочь отечества, упавшего со мною!

Когда почтен равно в несчастьи я тобою,

Коль в узах я тебе, как в лаврах был, отец--

Соделай бедствиям ты нашим всем конец,

Желанной смерти мне орудие достави

И от позора жить себя со мной избави!

Лети на крылиях и ускори принесть,

Чем должно в сей же час избавить нашу честь

От зренья лютого врага победоносна!..

Трепещешь!.. Жизнь твоя тебе без чести сносна?

Я чувствую, что дочь отьемлет у меня.

Злодействуешь отцу, еще твой жар храня,--

Се робости твоей прегнусная причина,

Се лютой участи Вадимовой вершина!..

О вы! за общество навек закрывши взор,

Сколь счастливей меня вы днесь, Пренест, Вигор!

Неувядаемым покрыты лавром оба,

Вы славы на полях сошли во мраки гроба!

Еще отечество дышало в оный час;

Надежда сладкая сопровождала вас;

А я -- игралище меня гоняща рока

И жертва низкая Рамидина порока,--

Я должен горести несметные вкусить...

Рамида

Не может более несчастна дочь сносить

Сих молний из твоих мне столько грозных взоров,

Сих смертных для меня неправедных укоров!

Коль должно свергнуть мне сей жизни тяготы,

Спокойся, государь, доволен будешь ты!

Мне жизнь моя ничто, когда ее лишенье

Тебе, родитель мой, быть может утешенье.

Клянусь у ног твоих, клянусь в сей лютый час,

Что я тебя уже в последний вижу раз

И что впоследние, мои являя муки,

Слезами горькими твои кроплю я руки.

Блаженна, коль, мою пролив несчастну кровь,

На гроб мой возвращу родительску любовь,

И стоны привлеку жаления сердечна!

Но ты не ожидай, чтоб, дочь бесчеловечна,

С отчаяньем твоим согласна я была

И к смерти бы отцу я средство подала;

Чтоб, став участницей отцеубийству люту,

Кляла сама себя в последнюю я минуту.

Прости, родитель мой, в последний раз прости!

(Хочет идти.)

Вадим

Не оставляй меня ты гнусну жизнь нести!

Минута каждая, миг каждый мне--позорны!

Куда ни обращу мои смятенны взоры,

К мученью моему все мой являет стыд.

Мне кажется все здесь, прияв унылый вид,

Свободы требует, утраченныя мною!

Вздох каждый мой моей быть кажется виною!

Сей воздух -- чем дышу, земля -- где я стою,

И стены вопиют, кляня днесь жизнь мою:

Уж нет отечества, а ты на свет взираешь;

Не мог его спасти, а ты не умираешь!..

О мысль смертельная, грызуща сердце мне,

Подобна яростной в час бурных гроз волне,

Опровергающа мой дух, толь прежде твердый:

Се скоро придет к нам сей Рурик милосердый

И, в благость лютую преобратя свой гром,

Мне сердце разорвет прощения стыдом!

О крайность страшная! о бездна посрамленья!

Не дай дожить мне толь несносного виденья...

Все поздно!.. Се мой враг!.. Разверзися, земля,

И в пропастях закрой несчастного меня!

ЯВЛЕНИЕ 3

Рурик (за ним вельможи, воины, народ), Вадим, Рамида, Извед

Рурик

(Вадиму)

Хоть был я принужден, Вадим, с тобой сражаться,

Победой не могу моею наслаждаться,

Когда она в тебе питает ту вражду,

Которой от твоих я чувств себе не жду.

Вадим

Что право подает тебе надеждой льститься,

Когда ты победил, со мною примириться?

Не сей ли на главе блистающий венец?

Сие гнушение свободных всех сердец!

Хоть иго днесь твое победой оправданно.

Презренно право мной, одною силой данно.

Победа может ли венца закрасить зло?

Желал бы я, когда б событься то могло,

Чтоб, счастием в числе бессмертных помещенный,

Хотел мне другом быть ты, громом воруженный,

Я б с радостью тебя возмог на небе зреть,

Чтоб с силою твоей тебя и там презреть!

Рурик

Сей тщетной гордости бесплодное паренье

Достойней, может быть, привлечь к себе презренье,

Но чту в несчастии Рамидина отца,

В сей день отечеству кровавых бед творца.

Вадим

(к народу)

Для возвращенья вам потерянной свободы

Почто не мог пролить всю кровь мою, народы!

Рурик

Вельможи, воины, граждане, весь народ!

Свободы вашея какой был прежде плод?

Смятение, грабеж, убийство и насилье,

Лишение всех благ и в бедствах изобилье.

И каждый здесь, когда лишь только силен он,

Одно законом чтил, чтобы свергать закон;

Мечем и пламенем раздора воруженный,

Ко власти тек, в крови гражданей погруженный.

Священны узы все ваш рушил смутный град:

Сыны против отцов, отцы противу чад,

Тиранам чтоб служить, простерши люты длани,

Отцеубийствию искали гнусной дани.

Граждане видели друг в друге лишь врагов,

Забыли честность все, забыли и богов.

Прибыток здесь один был всех сердец владетель,

Сребро -- единый бог и алчность -- добродетель...

Вадим

Наместо вольности небесной красоты

Ты, своеволия являя нам черты...

Рурик

Дай кончить мне все то, что я сказать желаю.

Меж нами судией народ я поставляю.

Хотя победа днесь подвергла мне тебя...

Вадим

Подвергла?.. Можешь ли, рассудок погубя,

Воображать себя, о ты, рабов властитель!

Что ты Вадимова и духа победитель?

Рурик

Я, правы счастия умея позабыть,

Принужу истиной тебя мне другом быть.

Вадим

Мне другом? ты? в венце? Престани тем пленяться!

Скорее небеса со адом съединятся!

Рурик

Желал ли я венца, ты ведаешь то сам.

Я нес не для себя спасенье сим странам:

Народом призванный, закрыв его я бездну,

Доволен тем, что часть окончил вашу слезну,

Благотворение хотел ли я продать

И цену дел моих мздой трона унижать?

Искал ли власти я, от коей отрицался?

И может ли то быть, чтоб скиптром я прельщался?

Иль славы придал мне трон пышностью своей?

Кто спас народ от бед -- превыше тот царей,

В утехах дремлющих под сению короны,

Но сограждан твоих тогда плачевны стоны

Мой дух принудили их счастья не лишить.

Начав благотворить, был должен довершить.

Отверженную мной я принял здесь корону,

Чтоб вашему для вас покорствовать закону.

Я чем мрачу мой трон? Где первый судия?

Вы вольны, счастливы; стонаю только я!

Который гражданин, хранящий добродетель,

Возможет укорить, что был я зла содетель?

Единой правды чтя священнейший устав,

Я отнял ли хотя черту от ваших прав?

И если иногда от строгости закона

Из уст несчастливых я слышал жалость стона,

Чего я правдою стонающих лишал,

За то -- щедротою моею утешал.

Скажите: истину ль, граждане, я вещаю?

В свидетели и вас я, боги, призываю!

Вы знаете, что я, имея вашу власть,

Страшился слабостей под бременем упасть

И, прихоть гордости я долгом удручая.

Нес иго скипетра, себя не примечая.

Я помнил завсегда, что есть на небесах

Судьи, гремящие земных владык в сердцах,

Которые, царя колебля на престоле,

Всечасно вопиют его всевластной воле:

"Нам каждая слеза текущая видна,

Котора пышностью твоей допущена;

Мы слышим каждый стон, не внемлемый тобою,

Из слабого влеком насильственной рукою;

Мы каплю каждую пролитой крови зрим --

Вострепещи со всем сиянием твоим!

Не оправдай себя, велик обремененьем,

Необходимостью -- тиранов извиненьям".

Вещай, народ, моей державою храним,

Гневил ли я богов правлением моим?

(К Вадиму.)

Но ты не помышляй, что, власти вышней жаден,

На то являю я мой скипетр толь отраден,

Чтобы склонить народ, мной счастлив в сей стране,

Из милости венец еще оставить мне;

И чтобы гордости, не славе я покорен,

Противу воли всех один владеть упорен,

Хотел я удержать правления бразды,

Ища насилием моей заслуге мзды.

Когда ж против тебя подвигся я ко брани,

Не властолюбию платил, но чести дани:

Я должен был мою и славу поддержать,

И общества ко мне почтенье оправдать;

Я должен был, мою желая власть оставить,

И тенью робости себя не обесславить.

И с трона нисходя -- иль прямо в гроб вступить,

Иль жало клевете победой притупить.

(К народу, снимая венец.)

Теперь я ваш залог обратно вам вручаю;

Как принял я его, столь чист и возвращаю.

Вы можете венец в ничто преобратить

Иль оный на главу Вадима возложить.

Вадим

Вадима на главу! Сколь рабства ужасаюсь,

Толико я его орудием гнушаюсь!

Извед

(Рурику, указывая народ, ставший пред Руриком на колена
для упрошения его владеть над ним)

Увиди, государь, у ног твоих весь град!

Отец народа! зри твоих моленье чад;

Оставь намеренья, их счастию претящи!

Вадим

О гнусные рабы, своих оков просящи!

О стыд! Весь дух граждан отселе истреблен!

Вадим! се общество, которого ты член!

Рурик

Коль власть монаршу чтишь достойной наказанья,

В сердцах граждан мои увиди оправданья;

И что возможешь ты против сего сказать?

Вадим

Вели отдать мне меч и буду отвечать.

Рурик подает знак, чтоб Вадиму отдали меч.

Рамида

(в сторону)

Се мой последний час, и все теперь свершится!

Вадим

(к принесшему меч)

Подай!..

(К Рурику.)

Теперь Вадим с тобою примирится.

Се способ лишь один, чтоб другом быть твоим.

Рурик

Будь боле -- и отцом соделайся моим.

В великой ты душе почувствуй глас природы.

Иль тот, кого твои толико чтут народы,

Кто их отец, твоим не стоит сыном быть?

Чтоб гнев неправедный твой вовсе истребить --

Коль мало счастия отечества любезна,

Которого моей рукой закрыта бездна;

Коль мало и самих мне щедрых толь небес,

Стенящей дочери воззри на токи слез,

Которы горестна моей душе отрава:

В ее ты сердце зри мои священны права,

Чтоб ею ты себя со мной соединил.

Вадим

Все кончилось теперь, коль меч ты возвратил.

О небо! Боле сей не требую награды!

(К Рурику.)

Меж нами рушатся все страшные преграды:

Доволен будешь ты, народ, и дочь, и я!

Рурик

О небо! Чем воздам щедроте твоея?

О час, блаженный час! Нечаянна премена!

(К Вадиму.)

Позволь и дочери, и мне объять колена

Героя и отца.

(К Рамиде.)

Ты слез лиешь поток,

Когда престал быть к нам родитель твой жесток!

О ты, награда мне одна за добродетель,

В которой мне любовь граждан твоих свидетель.

Душа души моей! Какой ужасный мрак

Дражайших прелестей затмил прекрасный зрак?

Вадим

(в сторону)

Я боле не могу сносить толь гнусна вида!..

Внемли ты, Рурик, мне, народ и ты, Рамида:

(к Рурику)

Я вижу, власть твоя угодна небесам.

Иное чувство ты гражданей дал сердцам.

Все пало пред тобой: мир любит пресмыкаться;

Но миром таковым могу ли я прельщаться?

(К народу.)

Ты хочешь рабствовать, под скипетром попран!

Нет боле у меня отечества, граждан!

(К Рамиде.)

Ты предана любви и сердцем, и душею --

Итак, и дочери я боле не имею...

Рамида

Постой, родитель мой! Не довершай сих слов...

Постой! мой дух тебя изобличить готов,

Что дочь несчастную напрасно презираешь...

Я знаю то, что ты в сей час предпринимаешь,

И твой великий дух, пред мною весь открыт,

Что должно делать мне, мне ясно говорит.

Исполню я твою ужаснейшую волю

И в нежной младости мою разрушу долю,

Котора для меня сплеталась из цветов.

Когда соделалась порочной та любовь,

Для коей жизнию прельщалась я моею,

Смотри -- достойна ль я быть дочерью твоею.

(Заколается.)

Рурик

О исступление, погибельное мне!

Вадим

О радость! Все, что я, исчезнет в сей стране!

О дочь возлюбленна! Кровь истинно геройска!

(К Рурику.)

В средине твоего победоносна войска,

В венце, могущий все у ног твоих ты зреть,--

Что ты против того, кто смеет умереть?

(Заколается.)

Рурик

О рок, о грозный рок! О праведные боги!

За что хотели вы ко мне быть столько строги,

Чтоб смертию меня Рамиды поразить?

Умели в сердце вы меч вечный мне вонзить,

Лиша меня всего и счастья, и отрады!..

За добродетель мне уж в свете нет награды!..

В величии моем лишь только тягость мне!

Страдая, жертвой я быть должен сей стране

И, должности моей стенающий блюститель,

Чтоб быть невольником, быть должен я властитель!

Я буду и себя с пути не совращу,

Где, вам подобен став, вам, боги, отомщу!

Поиск по сайту: