III. Двенадцатилетнее

Хочу сказать, что для Зулу общение с тёмными силами, колдовство и спиритизм являются неотъемлемой частью их жизни, их каждодневным «хлебом». Уже в утробе матери ребёнок находится под действием колдовства. Во время родов также применяется колдовство. И так в продолжении всей последующей жизни. Поэтому это становится для них чем-то вполне нормальным и естественным, а общение с духами умерших является повседневным и обыденным явлением. Но хуже всего то, что всё это — не просто плод их фантазии, не только воображение чего-то, но реальная духовная действительность, которую можно переживать, ощущать и испытывать на себе. Злые духи разговаривают с ними так, что это можно слышать физически. Змеи и дикие звери приходят к ним. Я сам лично был свидетелем этому и потому не мог сказать им, что диавол не может действовать и проявлять себя в силе, так как для них это было реальностью. («Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию; се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам; однакож тому не радуйтесь, что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах» (Лук.10:19). Доп. Т.С.)

Далее они говорили мне: «Христианство — это, конечно, хорошее дело. Жаль только, что вы нам, чёрным, миссионируете! Было бы лучше, если бы ты белым миссионировал. Сначала покайтесь вы, белые! Мы ведь работаем у белых и знаем их! Белые бывают часто злыми и раздражёнными! Они умеют ссориться и ругаться! У них нередко вообще отсутствует Любовь!»

Некоторые из чёрных шли ещё дальше этого и говорили мне прямо: «Мы не хотим тебя! Проповедуй своим белым людям! Посмотри-ка, что они делают! Они ходят в кино, курят, пьют и блудят! Не проповедуй нам о том, что мы должны покаяться и обратиться к Богу! Обратитесь сначала вы, белые, а тогда и мы будем видеть, что вы под этим подразумеваете!...» Сами понимаете, что может происходить при этом в сердце проповедника, который проповедует об обращении к Господу.

Спустя 6 лет после начала моего миссионерского служения, я горячо молился однажды Господу, говоря: «Господь, даруй мне мудрость и силу Святого Духа, чтобы я мог действительно убедить этих людей в том, что Ты есть не только Бог белых, но Бог всех и что Иисус есть Сын Божий, Спаситель всего мира, всех наций, что никто не может придти к Тебе иначе, как только через Иисуса». После этого я хорошо подготовился, намереваясь говорить к Зулу, которых тогда было собрано несколько сотен. Начав со Старого Завета, я рассказал им о том, как пророки предрекали Мессию, и как Он, наконец, чудесным образом родился от девы Марии, о том, как Иисус, будучи двенадцатилетним мальчиком, был во храме. Затем перешёл к рассказу о Его крещении и искушении в пустыне, о дальнейшем служении и, наконец, о, мученической смерти на Голгофском кресте. Потом я рассказал о том, как в третий день, воскресши, Иисус вознёсся на небо, где теперь сидит одесную Бога Отца, Который даровал Ему всё, весь мир. При этом я подчеркнул, что для нас, живущих на земле, нет спасения ни в каком другом имени под небесами, как только в Имени Иисуса. Что настанет день, когда Он снова придёт, чтобы судить живых и мёртвых, поэтому кто Ему не верит, тот теряет вечность. Я убеждал своих слушателей, что никакое другое имя не свято и что только Иисус есть Путь, Истина и Жизнь для всех людей, независимо от наций. Закончил я эту проповедь призывом: «Иисус Христос — вчера, сегодня и вовеки тот же! Всё изменяется, но Иисус нет! Он и сегодня такой же, каким был две тысячи лет тому назад! Поэтому не ходите к вашим колдунам и волшебницам! Не обращайтесь к мёртвым, но идите к Тому, Кто воскрес и является Господином над мёртвыми и живыми! Придите к Иисусу со всеми вашими грехами, нуждами и проблемами! Оставьте мёртвых богов! Идите к Богу Живому, через Сына Его единого посредника между Богом и человеками (1Тим.2:5)!»

Конечно, говоря так, я и понятия не имел, к чему это приведёт. Одна из слушательниц этого собрания жадно внимала моим словам. Подобного мы, проповедники, часто не ожидаем, довольствуясь, порой тем, что наша проповедь проходит поверх голов. Сразу же после собрания ко мне подошла пожилая, чёрная женщина и спросила:

— Скажи мне, проповедник, действительно ли всё это верно, что ты нам сейчас говорил?

— Конечно, — ответил я. — Я ведь не мог это выдумать. В служении Божьем нельзя лгать. Всё, о чём я проповедовал, является истиной.

— Значит Господь Иисус, Сын Бога белых — это Живой Бог?

— Да, Он есть Живой Бог.

— Может ли Он и сегодня совершать то же самое, что делал две тысячи лет тому назад?

— Да, разумеется.

— Можешь ли ты с Ним разговаривать?

— Да, конечно. Вы тоже можете с Ним, говорить. У нас, Христиан, это называется молитвой. Каждый может молиться.

Тогда она воскликнула: «О, как я рада, что нашла, наконец, человека, который служит Живому Богу! У меня есть взрослая дочь. Она — сумасшедшая. Не мог бы ты попросить твоего Бога, чтобы Он её исцелил?» Да... При этих её словах у меня как будто масло упало с хлеба. Всё моё мужество и решительность тут же исчезли. «О, Эрло! Ты — глупый осёл! — думал я про себя. — Тут-то ты и загнал себя в угол. Как же ты не догадался оставить себе лазейки для отступления! Что ты теперь будешь делать?! Как будешь выбираться из этой каши?...» (Вот такое я тоже должен был пережить). Мысли с быстротой молнии проносились в моей голове: «Что, если спросить её, уверена ли она, что есть воля Божия на то, чтобы её дочь стала здоровой?» Но тут же мелькнула другая мысль: «Эрло, но ведь именно ты только что сказал им, чтобы они шли со всеми своими нуждами и проблемами к Иисусу, а не к колдунам и волшебницам!» И снова мысль: «Да, но ведь может быть это крест, который Господь возложил на неё. Такое же тоже возможно! Ведь может быть и в этом есть воля Божия! Кроме того, бывает также Его время и в Божественном плане! Разве именно теперь наступил тот момент, когда её дочь должна быть исцелена!?»

«Ах ты, бедная, примитивная мамаша! — мысленно говорил я. — Вот если бы ты была белой европейкой, тогда бы мы могли ясно поговорить с тобой на эту тему! Но ты — чёрная африканка и рассуждаешь, как маленький несмышлённый ребёнок!... («Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдёт в него» (Мар.10:15; Лук.18:17). Доп. Т.С.)» (Так думал я в эти минуты. В действительности же эта чёрная женщина пришла к Иисусу с той самой простой, доверчивой, детской верой, о которой Господь сказал однажды: «Если не поверите, как дети...» И не она, а я был тем самым несмышлёнышем!).

Но что же всё-таки теперь делать? Ведь я же не хотел показать ей, что нахожусь в тупике. Тогда, оставаясь внешне спокойным и решив, что, возможно, время укажет мне выход из этого положения, я спросил женщину, где находится её дочь, здесь ли она. «Нет, — ответила мать — она дома. Это на расстоянии одного километра отсюда, и мы можем полдороги проехать на машине, а потом нужно идти пешком». «Хорошо, — сказал я. — Скоро я освобожусь и тогда пойду с вами». По пути она рассказала мне, что в течение последних четырёх лет она — вдова, что сын её работает в крупном городе Дурбан, и что она живёт теперь вместе с женой сына и со своей ненормальной дочерью. Когда мы, наконец, добрались до места и я заглянул внутрь её хижины, то от испуга и изумления громко вскрикнул: «Да вы мне и половины не рассказали из того, что я здесь вижу!»

В середине хижины у чёрных стоит столб, на котором держится соломенная крыша. Так вот к такому столбу была привязана проволокой взрослая девушка. Проволока так глубоко врезалась в тело несчастной, что из образовавшихся разрезов струйками текла кровь. На руках и на теле виднелись бесчисленные рубцы и раны. Одни из них были уже зажившими, другие — ещё совсем свежие и кровоточащие. Эта безумная имела нечеловеческую, сверхъестественную силу. Она так страшно рвалась на своей привязи, что проволока, как нож, резала её руки. При этом она, не переставая, говорила на каком-то чужом непонятном языке (некоторые Христиане то же говорят на языка, думая, что они от Бога, но не все они от Бога, ибо Бог не насильник, чтобы обрушиваться на Своего сына или дочь и заставлять их молиться без их доброй воли. Доп. Т.С). (У Зулу это не является чем-то необычным. Таких духов они называют «зизуас». Если человек одержим этим духом, то он обладает способностью говорить непонятными языками, а также на различных иностранных языках, например: немецком, английском, индийском и так далее).

— Давно уже она у вас так привязана? — спросил я мать.

— Последние три недели, — ответила она, — и всё это время она говорит вот так, не переставая, днём и ночью. Она не ест и не спит. Если мы приносим ей еду, она хватает тарелку и швыряет её об стенку.

— Но почему вы не используете что-нибудь помягче, верёвку хотя бы?

— Это бесполезно, — вздохнула женщина. — Мы уже всё испробовали. Она разрывает на себе самые крепкие верёвки. Если ей удаётся вырваться, она убегает и тогда её очень трудно поймать. Как дикий зверь бегает она от одного дома к другому. Забегая на поля и огороды соседей, она вырывает кукурузу, капусту и другие овощи, ломает и опустошает всё на своём пути. Люди злятся. Мужчины прибегают с собаками и палками и ужасно избивают её. Когда её прогоняют, она убегает в горы и подолгу не возвращается. Идёт дождь, гремит гром, сверкают молнии, наступают холода, а мать не знает даже, где её дочь. Женщина посмотрела на меня и со слезами на глазах спросила: «Можешь ли ты себе представить, что значит для материнского сердца иметь такое дитя?! О лучше бы ей умереть, чем так жить!»

Немного успокоившись, бедная мать продолжала: «Моя дочь разрывает в клочья своё платье и другую одежду и голая бегает по улицам. При этом она очень опасна для окружающих. Если она кого-то кусает, то глубоко впивается в тело своими зубами и не разжимает их до тех пор, пока кто-нибудь другой не приходит на помощь её жертве. Поэтому, завидев её, люди прячутся и запираются в своих домах и хижинах. Тогда она вбегает в школу, дети в ужасе выпрыгивают из окон, спасаясь от неё. Директор школы собрал комитет, заявляя, что так дальше продолжаться не может».

Плача, эта несчастная женщина показала мне свой пустой сарай и сказала: «У меня нет больше коров, овец и коз. То, что я не принесла в жертву духам (нечистым), мне пришлось продать для того, чтобы заплатить колдунам. Ведь они требуют много денег за своё колдовство. Но, в конце концов, и они сказали, что наши боги больше уже не могут мне помочь. Теперь я совсем обнищала. («И женщина, страдавшая кровотечением двенадцать лет, которая, издержав на врачей все имение, ни одним не могла быть вылечена, подойдя сзади, коснулась края одежды Его; и тотчас течение крови у ней остановилось» (Лук.8:43,44). Доп. Т.С.) У меня нет больше денег. Мои силы тоже на исходе. Знаешь, проповедник, очень часто мне хотелось взять нож и собственноручно, хладнокровно перерезать горло моей дочери. Однако меня постоянно при этом что-то удерживало. Словно кто-то говорил мне не делать этого, потому что это большой грех. Тогда я хотела покончить со своей собственной жизнью. Но меня снова остановила мысль о том, что же тогда будет с моим ребёнком. Кто после этого будет заботиться о ней? О, как я рада тому, — закончила она, — что нашла, наконец, человека, который служит Живому Богу! Теперь у меня есть надежда, что моя дочь получит спасение и исцеление!»

Эти слова, как нож, вонзились в моё сердце. Я готов был плакать. В этот момент мне на память пришли слова Гедеона, с которыми он обратился к посланному ему Ангелу Божьему: «Где чудеса, о которых рассказывали нам отцы наши!» (Книга Судей, 6:13). Внутренне я кричал к Иисусу, моля Его: «Господь, даруй это чудо! Ведь Ты же силён освободить эту несчастную и исцелить её!»

Пообещав этой женщине снова вернуться к ней, я пошёл к моим друзьям и сотрудникам и, поделившись с ними пережитым, спросил их, согласны ли они вместе со мной молиться за эту девушку. Все охотно согласились на это, обещая ради такого случая оставить все свои дела. «Видите ли! — говорил я им. — Мы уже 6-ть лет молимся о «Пробуждении», которого до сих пор так и не произошло. Кто знает, может быть именно это будет той самой искрой, которая нам нужна, чтобы зажечь огонь. Ведь если девушка будет исцелена, то это может стать началом «Пробуждения», потому что всё племя от малого до старого знают о ней. О, какая бы это была победа для нашего Господа! Тогда все Зулу познают, что Иисус есть Сын Бога живого!»

После этого я поехал на ферму к своим родителям и спросил их, не могут ли они выделить комнату, в которой могла бы находиться сумасшедшая девушка и то время, когда мы за неё будем молиться. Отец и мать были согласны на это, и мы вместе с несколькими другими мужчинами доставили безумную в мой родительский дом. Всё племя в округе уже знало и говорило об этом.

Едва только эта девушка вошла в отведённую ей комнату, как тут же разломала находившиеся там стулья и перевернула стол. Тогда нам пришлось вынести из комнаты всю мебель, оставив там кровать. После этого она попыталась сломать кровать, вырывая из неё пружины. Пришлось убрать и кровать, положив на пол соломенный коврик и одеяло. Последней акцией нашей подопечной было то, что она выломала оконные рамы, разбила стёкла и согнула железную решётку. Через несколько часов эта комната выглядела как, свинарник, в котором находились не одна, а много свиней.

Три недели, день и ночь, мы постились и молились, но исцеления этой бесноватой так и не произошло. Всё это время она, не переставая, пела сатанинские песни, которые тут же выдумывала сама. Люди, советуя, говорили нам, чтобы мы во время молитвы постоянно произносили имя Господа и призывали Кровь Иисуса Христа, потому что тогда сатана убегает. Однако бес не убегал. Наоборот, эта одержимая тут же начала проклинать и хулить Кровь Христа такой ужаснейшей хулой, как это может делать только диавол. Эта было отвратительно. Раздевшись донага, она сидела в своих собственных нечистотах и колотила голыми ногами о бетонный пол так, словно кто-то бил по нему огромным молотом, силясь разбить его. Так продолжалось многими часами, и издали можно было слышать этот ужасный топот, жуткий хохот и богохульные песни. Это было как веяние из преисподней.

Через три недели силы мои были на исходе, и сам я был подобен нервной развалине. Я не мог понять происходящего. («Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, - и дастся ему. Но да просит с верою, нимало не сомневаясь» (Иак.1:5,6). Доп. Т.С.)

Мы делали всё так, как учит нас Библия, но это не функционировало. Практика расходилась с теорией. Всё, что говорит Библия, — теоретически было Истиной, однако на моей практике не подтверждалось. Это было для меня горькой пилюлей. Что я должен был теперь делать? Возвратиться к матери и сказать ей, что её дочь не исцелена! Но ведь всё племя в той округе знало, что Христиане молятся за эту девушку. Они ведь слышали, как я проповедовал им, говоря: «Не ходите к колдунам! Не жертвуйте ваших быков и коз духам! Иисус есть ответ на каждую проблему, поэтому идите к Нему! Иисус никогда не отказывает! Колдуны и идолы — да, но Иисус — никогда!» А что же теперь...?! Теперь я должен был пойти к матери этой девушки и сказать, что Бог нас обманул, причём не только нас, но и всех тех, кто Имя Христа Иисуса проповедует! Но разве мог я такое сказать?!

Изо всех сил мы молились: «О, Господь Иисус!!!! Ведь дело идёт не о нашем имени, а о Твоём Имени! О Твоей власти и могуществе! Что скажут язычники, если она вернётся назад такой же безумной?! О, действуй Ты, Господь! Соверши это чудо не ради нашей славы, а ради Твоего Имени, ради славы Твоей!» Однако наш отчаянный зов и наши молитвы были тщетны. Мы не слышали Бога. Это было ужасно! В конце концов, мне ничего другого не оставалось, как пойти к матери этой девушки и сказать, что мы также не можем помочь её дочери. Мне было очень тяжело, и я горячо молился: «Господь, я не могу теперь смотреть людям в глаза! Ведь мне нужно быть честным с ними! Как я могу проповедовать и убеждать их в чём-то, тогда как они сами смогли убедиться, что на деле это вовсе не так! Да я и сам теперь уже не могу продолжать с лицемерием! У меня ведь тоже есть совесть! Я должен быть честным и по отношению к самому себе! Господь, я не в силах больше здесь находиться! Прошу Тебя, если можно, пошли меня куда-нибудь в другое место!»

Господь был милостив ко мне, и я смог уехать в другое место. Это были окрестности Ханофера и южное побережье. Там я пробыл 2 года. К этому времени я уже перестал верить, что Библия является полностью Словом Божьим, и что всё, что в ней написано, — есть Истина. Частично — да, но не всё. Конечно, я был убеждён, что Бог — не обманщик, и считал, что причиной несоответствия Библии могло быть что-то другое. Ведь раньше не было печатных машин, как это теперь, поэтому всё писалось от руки и передавалось от одного к другому. Так из поколения в поколение в продолжение многих веков переписывалась и Библия. Вполне естественно, что в процессе многочисленных переписываний Библии многими людьми, в ней могли быть допущены какие-то ошибки. В результате этого некоторые места Священного Писания, возможно, не соответствуют тому, что было написано в начале. Таким образом, всё можно было хорошо объяснить.

Итак, кое-что в Библии — верно, кое-что — нет. Поэтому, проповедуя, я придерживался теперь только тех мест, которые, на мой взгляд, по моему пониманию, и опыту, соответствовали действительности, и старался избегать такие места, которые, как мне казалось, были извращены.

Например, Иисус сказал женщине самарянке: «Всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять; а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек» (Иоанн.4:13-14). На мой взгляд, это было совершенно неверно и непонятно. Ведь я ездил повсюду и евангелизировал. Бывал во многих общинах. Сотни и тысячи людей принимали Иисуса. Они приходили к этому Источнику, и пили ту воду, которую Он даёт. Они пили Его живую воду, однако после этого снова жаждали!

Пройдитесь по домам сегодняшних Христиан и посмотрите на вещи мира, которые находятся в них. Газеты, журналы, предметы разных развлечений и ещё очень многое, вплоть до сексуальных книг и порнографии. Мне были знакомы молодые мужчины, которые не могли пройти мимо киосков или книжных магазинов без того, чтобы не посмотреть на картинки голых девушек, которые выставлены там. Они даже покупали их и прятали дома от своих родителей. А ведь это были люди, уверовавшие в Иисуса, те, которые (вроде бы пили. Доп. Т.С.) пили воду Его, но при этом имели такую жажду к миру и мирским вещам. Да и есть ли сегодня на белом свете более жаждущие люди, чем Христиане! Как много среди них таких, которые имеют жажду не только к миру, но и ко греху, который они делают если не непосредственно, то косвенно, если не открыто, то тайно. Одни имеют тягу к сигаретам, другие — к алкоголю, третьи — к блуду, прелюбодеянию и другим отвратительным грехам. Дети спрашивают родителей, почему им нельзя в кино или на танцы, в то время как остальным это можно. Родителям бывает очень тяжело правильно воспитывать своих детей. А ведь все они — Христиане!

Библия говорит нам: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет Любви Отчей. Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек» (1Иоан.2:15-17). Но посмотрите-ка на Христиан! Взгляните на современную Христианскую молодёжь и сравните их с людьми этого мира! Велика ли разница между ними!? В Послании к Римлянам, 12:2 мы читаем: «Не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего». Как видите, Писание ясно говорит нам, что Христиане не должны уподобляться миру и веку сему. А как выглядит это на деле? Так ли оно в действительности? Итак, чтобы однажды напившись, больше не жаждать! Нет, так быть не может, сказал я! Поэтому совершенно ясно, что Господь не мог сказать этого. Он ведь — не лжец. Следовательно, эти слова — просто ошибка в Писании, говорил я. Так я находил в Библии много подобных мест, которые я считал непригодными для сегодняшних Христиан.

Деяния Апостолов я также считал неприемлемыми для нас в наше время, потому что это было для первых Христиан и кончилось в первом столетии. Конечно, после этого были ещё не раз времена «Пробуждения», но и они навсегда остались в прошлом. Мы тоже попробовали искренне, от всего сердца молиться о «Пробуждении» и делали это так долго, что, в конце концов, насытились, устали и перестали. Позднее, когда один из сотрудников сказал мне: «Эрло, нам нужно молиться о «Пробуждении»», я, полный понимания и наученный горьким опытом балансировать в таких обстоятельствах, ответил ему снисходительно: «Ах, дорогой брат! Ты слишком крайний в этих вопросах! Я тоже когда-то так же думал. Было время, когда мы даже пытались молиться о «Пробуждении», делая это от всего сердца, горячо и искренне. Однако проходили годы, но «Пробуждения» так и не произошло. По-видимому, это было только в начале, как проявление первой ревности и первой Любви. Для нас же такое уже невозможно. Думаю, что, и ты тоже ещё придёшь к познанию Истины в этом вопросе и достигнешь возраста мужа совершенного». (Так далеко я ушёл, заблудившись в своих человеческих умствованиях).

Со временем я научился наблюдать. Вы, наверное, уже тоже заметили, что в разных частях земли, в различных общинах и течениях, различным вещам придаётся главная роль. Так, например, американцы, проповедуя, всегда подчёркивают значимость веры. Главное — только веруй! Неважно, как при этом обстоит дело внутри! Лишь бы только верил!

Услышав такое, я подумал, что может быть это действительно тот секрет и тот ключ, который я давно ищу. Возможно, потому меня и постигали неудачи, что у меня слишком маленькая вера. Внутренне ободрившись, я решил сделать эксперимент, считая, что если не можешь решиться на что-то, то не можешь и получить. И вот уже на следующем собрании я говорил всем о вере, причём, в продолжении всей проповеди постоянно делал особое ударение на словах «только веруй». В самых красноречивых выражениях я убеждал слушающих, что главное, в чём мы нуждаемся, — это вера, нужно только верить и тогда можно будет горы переставлять!

И знаете, что после этого произошло?! В числе присутствующих на Богослужении были люди, у которых в семье был слепой. Услышав от меня, что нужно только верить и тогда увидишь славу Божию, они очень обрадовались. Дождавшись конца проповеди, они быстро пошли домой, привели своего слепого отца и сказали мне: «Мы слышали сейчас, что если веришь, то всё может совершиться. Наш отец — слепой. Мог бы ты за него помолиться, чтобы он прозрел?»

«Ну и ну... — подумал я. — Интересно, во что мне это теперь обойдётся». Однако, не подавая вида, я спросил их: «Вы тоже верите?» — «Да, конечно!» «Хорошо, — сказал я. — Иисус спрашивал у всякого приходящего к Нему больного, верит ли он». (Этим самым я утешал себя, что не буду единственным виновником, если этот слепой не прозреет. Тогда, по крайней мере, и они будут виноваты).

Я попросил этих людей прийти для молитвы попозже, в обед. После чего постарался собрать всю мою веру в большую кучу, желая при этом, чтобы она была у меня подобно огромной горе. (К сожалению, я не думал тогда о словах Иисуса, который говорил, что если вера наша будет величиной с горчичное зерно, то этого будет достаточно, чтобы переставлять горы. Как жаль, что у нас, Христиан, в этом вопросе всё происходит как раз наоборот — нам требуется вера величиной с гору, чтобы передвинуть горчичное зерно.)

И вот, в назначенное время они пришли. Хорошо подготовившись, я надеялся, что теперь у меня будет достаточно веры для подобной молитвы и у них — тоже. Возложив свои руки на голову слепого, я молился и верил. Закончив молитву, я поскорее открыл глаза и посмотрел на больного. Увы, он оставался слеп. Я качал головой, не в силах этого понять. Ведь я же всё-таки так сильно верил! Эти люди ушли от меня разочарованными, а я ещё долго продолжал стоять, повторяя: «Господь, я не понимаю этого! Нет, я действительно уже ничего не понимаю!»

После неудачного случая со слепым я сказал себе: «Довольно Эрло! Никогда в жизни ты больше не отважишься на такое! Не будь впредь таким глупым ослом! Наблюдай за собой и, когда проповедуешь, будь осторожным и предусмотрительным! Не забывай о том, что всегда должна быть оставлена возможность для отступления, чтобы не случилось с тобой ничего подобного тому, что было раньше». В результате проповеди мои стали обдуманными и рассудительными. Так прошли ещё 6-ть последующих лет моего евангельского служения.

Миссионирования проходили в большой палатке, где я проводил евангельские собрания два раза в день — утром и вечером. Приезжая в какое-то место, я оставался там обычно по 8 — 12 или даже 14 месяцев, в течение которых проповедовал Слово Божие. И всякий раз при этом мог наблюдать одну и ту же повторяющуюся картину. Сначала на собрания приходило приблизительно сто человек, потом двести, четыреста, шестьсот. Позднее число приходящих вновь начинало уменьшаться в обратном порядке, и к концу года продолжало приходить опять не более ста человек.

При евангелизациях сотни людей обращались к Господу. При этом было вполне обычным явлением, если после собрания двести человек выходили вперёд, заявляя тем самым о своём желании обратиться и принять Иисуса. Случалось даже, что вся многосотенная масса народа, всё собрание обращалось к Господу! Однако проходило несколько месяцев и от этого ничего не оставалось. Ничего! Всё возвращалось к старому. В течение одной евангелизации мы продавали сотни Библий, но от этого жизнь людей нисколько не менялась или изменялась очень мало.

В это время ко мне приходили другие проповедники и спрашивали о том, каким образом мне удаётся постоянно собирать на свои Богослужения сотни людей. К сожалению, они видели только это и не понимали, что при всём том я чувствовал себя самым несчастным человеком на земле. Ведь я-то мог видеть, что происходит на самом деле, с чего я начинаю и чем кончаю. Что получалось! Мы стремимся к тому, чтобы евангелизировать весь мир, а на самом деле выходит наоборот — всё больше и больше распространяется безбожие. Я не способен был понять и объяснить это. («Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, — и дастся ему. Но да просит с верою, нимало не сомневаясь» (Иак.1:5,6). Доп. Т.С.)

Кроме того, меня постоянно преследовала одна мысль, которая шла из глубины сердца и очень удручала меня. Обычно, проводя евангелизации, я старался ставить свою палатку в самом многолюдном месте, чтобы легче было собирать людей. При этом я всегда думал: «Эрло, в этом ты не похож на Иоанна Крестителя. Он проводил свои служения в пустыне, вдали от населённых пунктов, где вообще не было людей. Но, несмотря на это, почти весь Иерусалим приходил к нему. Причём не только Иерусалим, но и Иудея, Самария и даже близлежащие государства. Ты же, Эрло, сам идёшь к людям и при этом всё же испытываешь трудности, чтобы привлекать их к себе». «Иоанн, — мысленно обращаясь к нему, спрашивал я,— как это тебе удавалось? Что было твоим секретом?» Однако этого, к сожалению, я не знал. «Может быть, — рассуждал я, — всё заключалось в том, что Иоанн был сильной личностью, способной привлекать к себе людей? Или, может быть, он умел употреблять какие-то особенно сильные выражения в своей речи?» Я снова и снова перечитывал его проповеди и только удивлялся. Сомневаюсь, что когда-либо был ещё такой проповедник, который бы решился проповедовать так, как это делал Иоанн. «Иоанн! — изумлённо говорил я про себя. — Если бы ты стал проповедовать так в наши дни, то твоя голова была бы отсечена ещё быстрее, чем в твои времена!»

Мне самому никогда не приходилось встречать, и никто другой мне не рассказывал о проповеднике, который бы осмеливался говорить так, как это делал Иоанн. «Порождения ехиднины! — обращался он к народу, приходившему креститься от него, к тем, кто желал обратиться к Богу. — Порождения ехиднины, кто внушил вам бежать от грядущего гнева Божьего! Сотворите же достойный плод покаяния!» (Матф.3:7-8). Сегодня же люди приходят на Богослужения, с улыбочкой принимают Иисуса, как своего личного Спасителя, уходят назад и продолжают жить дальше. «по плоти, в дружбе с миром, во грехе, со врагом. Доп. Т.С.) С очень немногим из своей прежней жизни они порывают и часто, спустя уже несколько месяцев, повторяется старая история.

Так что же всё-таки могло быть Иоанновым секретом?! Ведь не акриды же и не дикий мёд, которые служили ему пищей, были причиной действующей в нём силы! Он носил кожаный пояс и одежду из верблюжьего волоса, однако это также не могло играть решающей роли! Может он творил чудеса? Но что тогда было чудом у него?! Мы не читаем ни о каких чудесах и телесных исцелениях, совершённых им. Слепые не прозревали, хромые не ходили. Так что же это было?! Что?!... — Этот человек проповедовал о грехах. Да, но ведь это не очень-то популярно и особенно в наши дни.

Однажды один проповедник спросил меня: «Скажи, Эрло, о чём проповедуешь ты? Если я, например, во время Богослужения заговорю о грехах, называя их своими именами, то мои слушатели сразу же чувствуют себя неуютно и начинают ёрзать на своих стульях. Может я уже совсем глупец, что пытаюсь говорить о грехах?»

Но, дорогие друзья, разве не для того и пришёл Иисус, чтобы обличить нас в наших грехах? Ведь потому Он и назван был Иисусом, то есть Спасителем, что должен был указать Своему народу на его грехи и на его беззакония! И именно это-то и делал Иоанн Креститель, который был послан для того, чтобы приготовить путь Господу. Он прямо и бескомпромиссно говорил о грехах, призывая к покаянию и очищению. Только почему же в те времена люди тянулись к такой проповеди, а теперь избегают? Это было для меня загадкой, которую я не мог решить. «Господи, — просил я, — даруй и мне эту способность, которую имел Иоанн!» Однако, несмотря на мои молитвы, в следующую евангелизацию повторялось то же самое — приходили сотни, продавалось множество Библий, но к концу оставалось незначительное число тех, кто хотел следовать за Господом.

И вот однажды, когда я был занят этими мыслями, мне вспомнилась вдруг одна история из пережитого когда-то мною. В 1956 году я находился на юго-западе Африки — в Намибии. Это очень засушливая страна. В ней нет золота, но жители Намибии говорят, что это для них не столь важно, потому что если бы у них была вода, то она была бы для них ценнее золота. Однажды мы посетили там одного фермера, который хотел нам что-то показать. На расстоянии нескольких метров от его дома находилась буровая скважина и насос для взятия воды. Взяв чашку, фермер накачал в неё немного воды и, протянув, мне предложил попробовать. Я взял в рот один глоток, но не смог проглотить и тут же выплюнул. После этого фермер рассказал нам свою историю.

Для получения этой воды им вовсе не понадобилось глубоко бурить, причём воды было очень много. Но их радость была преждевременной. Оказалось, что эта вода содержала в себе так много различных солей и других химических веществ, сильно портящих её вкус, что она была совершенно непригодна для питья. Тогда они решили употреблять её для стирки белья. Каково же было их разочарование, когда уже после первой стирки все вещи стали портиться и расползаться. Стараясь хоть как-то утешить свою жену, фермер предложил ей поливать этой водой цветы и овощи на огороде. Спустя две недели после этого все цветы и овощи начали вянуть и погибать. Тогда только они поняли, что эта вода вообще ни на что не годится, потому что там, куда она попадает, — всё уничтожается.

Как только этот фермер закончил свой рассказ, в моём сознании, как молния, сверкнула мысль: «Слышишь, Эрло! Это то же самое, что и твоя проповедь Слова Божьего! Чем больше ты проповедуешь, тем больше душ ты умерщвляешь! Потому-то всё меньше и меньше людей приходят ни собрания. Ты проповедуешь людям смерть!»

Дорогие друзья, сознание этого не давало мне покоя, пожирая мою душу, как рак. Я не мог этого забыть. «О, Господи! — снова и снова повторял я. — Значит, чем больше я говорю, тем больший вред я Тебе приношу?!» (Вот так бывает у некоторых Христиан! О, если бы они только молчали! Это было бы лучше для Царствия Божия! Сегодня Царствие Божие страдает не от недостатка проповеди Слова Божьего, а, наоборот — от его избытка. К сожалению, Христиане говорят теперь слишком много, и через это имя Божие в поругании. Было бы лучше, если бы они не говорили о Слове Божьем, а лучше жили по Слову Божьему!)

Итак, после 12-и лет своего миссионерского и евангельского служения, я почувствовал, что не могу больше продолжать так жить и так проповедовать. Я сознавал, что все эти годы были для меня не чем иным, как только хождением по духовно бесплодной пустыне. «Эрло, — мысленно спрашивал я себя, — каковы плоды твоего труда на протяжении этих 12-и лет? Знаешь ли ты хотя бы 12-ть человек, которые, покаявшись через тебя, и имели сердца, горящее для Господа? Хотя бы одна душа за целый год?! Нет, — признавался я себе, — я не могу показать их! Так неужели мне продолжать и дальше такое бессмысленное служение?! Нет! Ни в коем случае! Так растранжиривать свою жизнь! Ради чего?! Другие люди зарабатывают свои деньги, «наслаждаются» жизнью! Так почему мне этого нельзя?! Почему я должен, как бедный проповедник и разочарованный миссионер, идти через эту жизнь, проповедуя что-то и убеждая других в том, что «теоретически» является Истиной, но на практике не подтверждается! Если Бог и сегодня Тот же, что и прежде, и если Слово Его не изменилось, тогда почему у нас, в Христианской жизни, всё выглядит так, как оно есть!?...» Я просил, но не получал на это ответа, искал, но не находил выхода. Я был близок к отчаянию...

Поиск по сайту: