АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

IV. Как Пеппи идет на ярмарку

Читайте также:
  1. I. Как Пеппи отправляется за покупками
  2. I. Как Пеппи поселилась в вилле «Курица»
  3. I. Как у Пеппи покупают виллу «Курица»
  4. II. Как Пеппи ввязывается в драку
  5. II. Как Пеппи пишет письмо и идет в школу.
  6. II. Как Пеппи подбадривает тетю Лауру
  7. III. Как Пеппи играет с полицейскими в салочки
  8. III. Как Пеппи ищет кукарямбу
  9. III. Как Пеппи участвует в школьной экскурсии
  10. IV. Как Пеппи идет в школу
  11. IV. Как Пеппи изобретает новый вид спорта

 

И вот открылась ярмарка. В маленьком тихом городке, где жила Пеппи, каждый год обязательно бывала ярмарка, и всякий раз дети себя не помнили от радости. В эти дни городок выглядел необычно; разукрашенные флагами дома, толпы людей на улицах, на Главной площади, выросшие, как грибы, за одну ночь ларьки, в которых можно купить самые удивительные вещи. Повсюду царили оживление и такая веселая суматоха, что даже просто выйти из дому было интересно. Но самым заманчивым были расположенные рядом с тиром балаганы и аттракционы. Театр, карусель, качели и, главное, зверинец. Представляете себе, зверинец со всевозможными дикими зверями: тиграми, гигантским удавом, обезьянками и морскими львами! Можно было подолгу стоять у забора зверинца и слушать жуткий рев и диковинное ржанье, каких прежде никогда не доводилось услышать, а если ты раздобыл несколько монет, то можно было пройти туда, к клеткам, и увидеть все эти чудеса своими глазами.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что в день открытия ярмарки у Анники, завтракавшей на кухне, от нетерпения дрожали бантики, а Томми давился бутербродом с сыром. Мама спросила детей, не хотят ли они вместе с ней отправиться на ярмарку. Но Томми и Анника, несколько смутившись, сказали, что если мама не обидится, то они предпочли бы пойти туда с Пеппи.

– Сама понимаешь, что с Пеппи все получается интересней, – говорил Томми Аннике, когда они бежали к вилле «Курица».

Анника не могла с ним не согласиться. Пеппи была уже готова к выходу, она стояла на кухне и ждала своих друзей. Она нашла, наконец, свою большую соломенную шляпу, которая все же оказалась в чулане для дров.

– Я забыла, что я ее на днях носила, – сказала Пеппи и надвинула шляпу на глаза. – Ну как я вам нравлюсь? Хороша, да?

Да, с этим Томми и Анника не могли не согласиться. Пеппи подвела брови углем и намазала красной краской ногти и губы. На ней было платье до пят, с большим вырезом на спине, в котором виднелся красный лифчик. Из-под платья торчали ее огромные черные туфли, но и они выглядели празднично: Пеппи приделала к ним зеленые помпоны – Пеппи носила эти помпоны в особо торжественных случаях.

– Я считаю, что, когда идешь на ярмарку, надо выглядеть как настоящая дама, – заявила она и пошла по дорожке, подражая, насколько ей это удавалось в ее огромных туфлях, походке городских модниц. Она придерживала край волочившейся юбки и каждую минуту произносила не своим голосом, явно подражая кому-то:

– Очаровательна! Просто очаровательна!

– Кто это «очаровательна»? – удивился Томми.

– Как кто? Я, конечно, – с довольным видом ответила Пеппи.

Томми и Анника не стали спорить – на ярмарке, по их мнению, все очаровательно. Они весело проталкивались в толпе на рыночной площади от одного лотка к другому и с увлечением разглядывали все те сокровища, которые там разложены. Пеппи подарила Аннике в память о ярмарке красный шелковый платок, а Томми – фуражку с козырьком, такую, о которой он давно мечтал, но никак не мог выпросить у мамы. В другом ларьке Пеппи купила два стеклянных колокольчика с крошечными цыплятами из розового и белого сахара.

– Ой, какая ты милая, Пеппи! – прошептала Анника и прижала свой колокольчик к груди.

– Ну конечно, я просто очаровательна, – подхватила Пеппи, придерживая край юбки, чтобы не упасть.

Людской поток направлялся к балаганам. Пеппи, Томми и Анника присоединились к толпе.

– До чего же здорово, – восторженно воскликнул Томми, – играет шарманка, вертится карусель, все вокруг шумят и смеются!

У тиров было особенно оживленно – каждому ведь охота показать свою меткость.

– Давайте подойдем поближе, посмотрим, как стреляют, – заявила Пеппи и потащила за собой Томми и Аннику.

Неприятная женщина, которая выдавала ружья, поглядела на подошедших детей и тут же отвела глаза, решив, что они недостойны ее внимания. Но Пеппи, ничуть не смутившись, с большим интересом разглядывала мишень – нарисованного на листе картона смешного старика в синей куртке с шароподобным лицом и очень красным носом. Вот в нос-то как раз и надо было попасть. А если не в нос, то хотя бы в лицо – все остальное считалось промахом.

Дети не уходили, а хозяйка тира все больше злилась: ей нужны были клиенты, которые стреляли бы и платили, а не эти трое бездельников.

– Вы что, прилипли, что ли? Что вы здесь делаете? – зло спросила она наконец.

– Как – что? Гуляем по площади и грызем орехи, – с серьезным видом ответила Пеппи.

– Нечего здесь торчать без толку да глазеть! – закричала женщина, окончательно выйдя из себя.

Как раз в эту минуту к тиру подошел новый клиент – холеный господин средних лет, с золотой цепью посреди живота. Он взял ружье и с видом знатока взвесил его в руках.

– Для начала – десять выстрелов, – заявил он с важным видом, – только для пристрелки.

Он огляделся вокруг, чтобы увидеть, есть ли зрители. Но в этот момент никого, кроме Пеппи, Томми и Анники, поблизости не оказалось.

– Ну, хоть вы, дети, поглядите, что значит классный стрелок. На меня стоит посмотреть!

С этими словами он поднес ружье к плечу. Первый выстрел – мимо, второй – тоже, третий и четвертый – тоже не попал. Пятая пулька угодила в подбородок картонному старику.

– Да разве это ружье? Рухлядь какая-то, а не ружье, – пробормотал раздосадованный господин и гневно бросил его на прилавок.

Тогда Пеппи взяла ружье и прицелилась.

– Попробую-ка я свои силы, – скромно сказала она. – Если не попаду, поучусь у дяди.

Панг, панг, панг, панг, панг! Пять пуль подряд уложила Пеппи картонному старику прямо в нос, потом сунула хозяйке тира золотую монету и пошла дальше.

Карусель вертелась так весело, что Томми и Анника, подойдя поближе, от восторга запрыгали на месте. Дети сидели на черных, белых или рыжих конях с настоящими гривами, которые развевались на ветру, и кони эти выглядели совсем как настоящие, к тому же на них были седла и сбруя. И коня можно было выбирать по своему вкусу. Пеппи купила билетов на целую золотую монету – их оказалось так много, что она едва засунула их в свой большой кошелек.

– Если бы я прибавила еще монету, они дали бы мне целый рулон билетов, – сказала она Томми и Аннике, которые ее ждали в сторонке.

Томми облюбовал себе черную лошадь, а Анника – белую, господина Нильсона Пеппи посадила тоже на черную, которая выглядела особенно дико. Господин Нильсон тут же стал перебирать ей гриву, ища, видимо, блох.

– Как, господин Нильсон тоже будет кататься на карусели? – с удивлением спросила Анника.

– А почему же его лишать такого удовольствия? – в свою очередь удивилась Пеппи. – Если бы я знала, что здесь карусель, я взяла бы с собой и свою лошадь, ей ведь тоже нужно какое-нибудь развлеченье. А лошадь, катающаяся на лошади, – что может быть веселее?

Тут Пеппи вскочила на рыжую лошадь, и секунду спустя карусель завертелась, а шарманка заиграла: «Вспомни наше детство и те веселые забавы…»

Кататься на карусели – это просто замечательно, так считали Томми и Анника. У Пеппи тоже был очень довольный вид: она стояла на голове, упираясь руками в седло, и болтала ногами, а ее длинное платье сбивалось ей вокруг шеи. Люди, проходившие мимо, видели только кончики рыжих косичек, зеленые штанишки и длинные тонкие ноги Пеппи в разных чулках: на одной ноге – коричневый чулок, на другой – черный, причем ноги весело мотались взад-вперед.

– Вот как настоящие дамы катаются на каруселях! – заявила Пеппи после первого круга.

Дети не слезали с карусели полчаса, и в конце концов Пеппи призналась, что у нее закатываются глаза и что она видит не одну карусель, а целых три.

– Мне теперь трудно решить, на какой из этих трех каруселей надо кататься, поэтому, чтобы не ломать себе голову, нам лучше, пожалуй, пойти дальше, – сказала она.

Но у Пеппи осталась еще целая куча неиспользованных билетов, и она раздала их детям, которые толпились вокруг, но не могли кататься, потому что у них не было денег.

Возле балагана стоял молодой парень и выкрикивал:

– Торопитесь, торопитесь! Наше представление начнется ровно через пять минут. Торопитесь, а то опоздаете. Захватывающая драма под названием: «Убийство графини Авроры, или Кто притаился в кустах?»

– Если кто-то в самом деле притаился в кустах, то надо поскорее выяснить, кто же это, – заявила Пеппи. – Пошли, Томми и Анника!

– Не могу ли я купить билет за полцены? – спросила она у кассирши в непонятном приступе скупости. – А я обещаю смотреть представление только одним глазом.

Но кассирша почему-то и слышать не хотела о таком предложении.

– Я что-то не вижу ни кустов, ни притаившихся там людей, – проворчала Пеппи, когда она вместе с Томми и Анникой села в первом ряду перед закрытым занавесом.

– Так ведь представление еще не началось, – объяснил Томми.

Но тут как раз раздвинули занавес, и на сцену вышла графиня Аврора. Подойдя к рампе, она стала ломать руки и разными жестами изображать свою печаль. Пеппи следила за ней с огромным интересом.

– У нее наверняка случилось какое-то горе, – шепнула Пеппи Аннике. – А может быть, просто расстегнулась английская булавка, и она ее колет.

Но скоро выяснилось, что у графини Авроры и в самом деле случилось горе. Она закатила глаза и стала сетовать:

– Какая я несчастная! Какая я несчастная! Нет никого на свете несчастнее меня! Детей у меня отняли, муж таинственным образом исчез, а сама я окружена мошенниками и бандитами, которые хотят меня убить.

– Ах, как ужасно это слышать! – воскликнула Пеппи, и у нее покраснели глаза.

– Ах, лучше бы мне умереть! – не унималась графиня Аврора.

Тут Пеппи разразилась рыданиями.

– Милая тетя, прошу тебя, не убивайся так! – крикнула она, не переставая всхлипывать. – Все еще может исправиться: дети твои, может быть, найдутся, и замуж ты можешь еще раз выйти. Ведь столько есть на свете женихов, – утешала ее Пеппи сквозь слезы.

Но тут появился директор театра (это он стоял у входа в балаган и зазывал публику перед началом представления), подошел на цыпочках к Пеппи и шепнул ей, что, если она не будет сидеть тихо-тихо, ей придется уйти из зала.

– Хорошо, я постараюсь молчать, – обещала Пеппи и вытерла глаза.

Спектакль был на редкость захватывающий. От волнения Томми беспрестанно вертелся на месте и теребил свою фуражку, а Анника была не в силах разжать руки. Глаза Пеппи блестели, она ни на мгновение не могла отвести их от графини Авроры. А дела у бедной графини складывались все хуже и хуже. Не чуя опасности, пошла она погулять в сад. Но тут вдруг раздался вопль. Это Пеппи оказалась не в силах сдержать своего ужаса – она увидела, что за деревом притаился какой-то тип, вид которого не внушал ничего хорошего. Графиня Аврора тоже услышала какое-то подозрительное шуршание, потому что она спросила с испугом в голосе:

– Кто притаился там, в кустах?

– Это я тебе сейчас скажу, – живо отозвалась Пеппи, – там стоит какой-то ужасный парень, вид у него опасный, и у него огромные черные усы. Беги скорей домой и запрись получше.

Но тут театральный директор подлетел к Пеппи и сказал, чтобы она немедленно покинула зал.

– Ни за что на свете я не уйду! – воскликнула Пеппи. – Как, ты хочешь, чтобы я бросила несчастную графиню Аврору в такую трудную минуту?! Да ты меня не знаешь!

Тем временем на сцене продолжалось действие. Парень с черными усами, спрятавшийся за деревом, вдруг бросился вперед и схватил графиню Аврору.

– Пришел твой последний час, – злобно прошипел он сквозь зубы.

– Это мы еще посмотрим, ее ли последний час пришел или твой, – завопила Пеппи и одним прыжком очутилась на сцене.

Она схватила парня с усами за шиворот и швырнула его в ложу, обливаясь от волнения слезами.

– Как ты только мог броситься на несчастную графиню, – всхлипывала она, – что она тебе такого сделала? Подумай только, что детей у нее уже отняли и муж куда-то пропал. Она ведь совсем одинока!

Тут Пеппи подошла к графине, которая почти без чувств опустилась на садовую скамейку.

– Ты можешь прийти ко мне и жить в моем домике, сколько захочешь, – сказала Пеппи, чтоб ободрить графиню.

Громко рыдая, Пеппи вышла из театра вместе с Томми и Анникой. Вслед за ними выскочил театральный директор и погрозил им кулаком. Но люди в зале хлопали в ладоши – они, видно, считали, что это был очень хороший спектакль.

Пеппи вытерла лицо подолом своего платья и сказала:

– Что же, теперь надо нам немножко повеселиться, так много горя вынести трудно.

– Пойдем в зверинец, – предложил Томми, – мы еще там не были.

Сказано – сделано. Но прежде Пеппи подошла к ларьку и купила шесть бутербродов и три стакана лимонада.

– От слез у меня всегда разыгрывается страшный аппетит, – сказала она.

В зверинце было на что посмотреть: там стоял слон, в одной клетке ходили два тигра, в другой расположились морские львы, которые перекидывали друг другу мяч, в третьей прыгали обезьяны, в четвертой притаилась гиена, а в огромном ящике с решеткой свернулись два удава. Пеппи сразу же поднесла господина Нильсона к клетке с обезьянами, чтобы он смог повидаться со своими родичами. Ближе всех сидел старый печальный шимпанзе.

– Поздоровайся с ним как следует, господин Нильсон, – сказала Пеппи, – я думаю, что это троюродный дядя твоего внучатого племянника.

Господин Нильсон снял свою соломенную шляпу и почтительно отвесил поклон, но старый шимпанзе не удостоил его ответным приветствием.

Каждый час из ящика вынимали удавов, и прекрасная фрейлейн Паула, укротительница змей, выходила на эстраду и демонстрировала удавов публике. Ребятам повезло: они попали как раз на такое представление. Анника очень боялась змей, поэтому она все время держала Пеппи за руку. Фрейлейн Паула взяла из рук служителя огромного удава и повесила его вокруг своей шеи как боа.

– Это, должно быть, змея-боа, – пояснила Пеппи Томми и Аннике. – Интересно, а другая какой породы?

Не долго думая, Пеппи подошла к ящику и вынула вторую змею. Она оказалась еще больше и еще ужаснее первой. Пеппи повесила ее себе на шею, точь-в-точь, как это сделала фрейлейн Паула. Все присутствующие в зверинце закричали от ужаса. Укротительница быстро засунула свою змею в ящик и кинулась к Пеппи, чтобы попытаться спасти ее от верной смерти.

Змея, которую Пеппи повесила себе на шею, испугалась и рассердилась, ей не нравился шум вокруг, и она решительно не понимала, почему ей нужно висеть на шее у маленькой рыжей девочки, а не у фрейлейн Паулы, к которой она привыкла. Поэтому она решила проучить эту дерзкую рыжеволосую девчонку, чтобы ей неповадно было зря тревожить почтенных змей, и она сжимала кольцо тем движением, которого достаточно, чтобы задушить быка.

– Брось, пожалуйста, свои старые уловки, со мной это не пройдет, – сказала Пеппи, – я видела змей пострашнее тебя, можешь мне поверить. В Восточной Индии.

Своими сильными руками она сняла с шеи змею и отнесла ее в ящик. Томми и Анника дрожали от ужаса, на них не было лица.

– Это тоже змея-боа, – заявила Пеппи и нагнулась, чтобы застегнуть подвязку на чулке. – Я так и думала.

Фрейлейн Паула долго ругалась на каком-то незнакомом языке, а все, кто был в зверинце, с облегчением вздохнули. Но они вздохнули преждевременно, потому что это явно был день, когда случались самые невероятные вещи.

Собственно говоря, никто не знал, как все это произошло. Перед этим тигров кормили большими кусками кровавого мяса. Потом служитель проверил, хорошо ли заперта дверь клетки. И вдруг минуту спустя раздался душераздирающий крик:

– Тигр вырвался на волю!

И в самом деле, посреди зверинца стоял огромный тигр, готовый к прыжку. Люди, давя друг друга, повалили к выходу. Но одна маленькая девочка растерялась и очутилась одна в углу, прямо перед тигром.

– Стой спокойно!

– Не двигайся с места!

– Не шелохнись!

Голоса из толпы давали ей наперебой советы, но никто из решался прийти ей на помощь. Люди надеялись, что тигр ее не тронет, если она не двинется с места.

– Что же делать? Как ей помочь? Люди в отчаянии ломали руки, но никто не смел к ней подойти.

– Надо позвать полицию, – предложил кто-то.

– Давайте вызовем пожарных!

– Надо вызвать Пеппи Длинныйчулок, – заявила Пеппи и вышла из толпы.

Пеппи села на корточки в двух метрах от тигра и стала его манить:

– Кис-кис-кис!

Тигр зарычал ужасающим образом и показал свои белые клыки. Пеппи погрозила ему пальцем.

– Если ты меня укусишь, – сказала она, – то и я тебя укушу, можешь в этом не сомневаться. Тигр прыжком подскочил к ней.

– Я вижу, с тобой нельзя договориться по-хорошему, – сказала Пеппи и отшвырнула от себя тигра.

Тигр снова зарычал, да так грозно, что у всех присутствующих мороз прошел по коже, и снова кинулся на Пеппи. Всем было ясно, что он норовит схватить ее за горло.

– Как ты себя плохо ведешь, – укоризненно сказала ему Пеппи. – Но помни, это ты начал задираться, а не я!

И Пеппи ловким движением схватила тигра, зажала ему одной рукой пасть и потащила в клетку, напевая при этом песенку:

– «Видели ли вы мою кошечку, мою милую, милую кошечку?»

Вся толпа с облегчением вздохнула, а маленькая девочка, которая ни жива ни мертва стояла только что против тигра, кинулась к маме и сказала, что никогда больше не пойдет в зверинец.

Тигр сильно порвал Пеппи платье. Пеппи поглядела на развевающиеся лохмотья и спросила:

– Есть у кого-нибудь ножницы? У фрейлейн Паулы оказались ножницы, она давно уже перестала сердиться на Пеппи.

– Ты очень мужественная девочка, – сказала она и протянула Пеппи ножницы.

Пеппи взяла ножницы и, не долго думая, обрезала свое платье выше колен.

– Ну вот, теперь все в порядке, – сказала она с довольным видом, – теперь я еще элегантнее: я дважды в день меняю туалет.

И она пошла такой церемонной походкой, что при каждом шаге у нее коленка стукалась о коленку.

– Очаровательна, как всегда очаровательна, – говорила она о самой себе.

Все, кто пришел повеселиться на ярмарку, думали, что больше уже не будет ужасных происшествий и им удастся, наконец, спокойно провести время. Но они ошиблись. Видно, на ярмарке никогда не бывает спокойных минут. Вздох облегчения, который только что издала толпа, оказался преждевременным.

В этом маленьком городке жил один лодырь. Он был очень сильный, а работать не хотел. Все дети в городке его очень боялись. Собственно говоря, не только дети, но и все взрослые тоже. Даже полицейский старался свернуть с дороги, если ему попадался Лабан в боевом настроении. Правда, он был страшен только тогда, когда он выпьет много пива. Но это случалось с ним часто, и, уж конечно, в день ярмарки без этого обойтись не могло. И вот он появился на Большой улице. Он шел шатаясь, что-то все время выкрикивал и угрожающе размахивал руками.

– Прочь с дороги, да поживей! – кричал он. – Все прочь! Идет сам Лабан!

Люди испуганно расступались, жались к стенам домов, а многие дети даже ревели от страха. А полицейских и след простыл. Лабан направился прямо к ярмарочным лоткам. На него и в самом деле было страшно смотреть: длинные нечесаные черные волосы свисали на лоб, огромный нос был пунцово-красным, а во рту зловеще поблескивал золотой зуб. Люди, которые расступились при его появлении, думали, что он куда опаснее тигра.

У одного лотка стоял сухонький старичок и торговал колбасой. Лабан подошел к нему, ударил кулаком по лотку и закричал:

– Гони колбасу, да поживей! Я ждать не привык.

– Эта колбаса стоит двадцать пять эре, – смиренно сказал старик.

– Ты что мне о цене, ты мне товар подавай! – орал Лабан. – Разве ты не видишь, что за покупатель к тебе пришел? Гони колбасу, тебе говорят, да поживей! Добавь еще одну!

Старик робко сказал, что он хотел бы получить деньги за то, что Лабан уже взял. Тогда Лабан схватил старика за ухо и закричал, окончательно выйдя из себя:

– Гони колбасу и не разговаривай! Живо! Старик не решился ослушаться грозного Лабана. Но люди, стоящие вокруг, неодобрительно ворчали про себя. Нашелся даже один храбрец, который сказал:

– Как тебе не стыдно так обращаться с бедным стариком!

Лабан обернулся и уставился своими налитыми кровью глазами на безумного храбреца.

– Тут, кажется, кто-то хочет помериться со мной силой? – спросил он.

Все испугались и решили, что лучше разойтись.

– Стойте! – заорал на толпу Лабан. – Первого, кто двинется с места, я сотру в порошок! Я приказываю: стоять смирно и глядеть на меня! Лабан намерен показать вам небольшое представление.

И, переходя от слов к делу, хулиган схватил с лотка охапку колбас и стал ими жонглировать. Он кидал их в воздух и ловил ртом, руками, но большинство падало просто на землю. Несчастный старик, торговавший этой колбасой, чуть не плакал. И тут от молчаливой толпы отделилась маленькая фигурка.

Пеппи стояла перед Лабаном.

– Чей это мальчишка так плохо себя ведет? – спросила она язвительно. – Что скажет твоя мама, когда увидит, что ты раскидал свой завтрак.

Лабан зарычал от бешенства:

– Разве я не приказал всем стоять смирно?

– А ты всегда так орешь, что тебя слышно за границей? – поинтересовалась Пеппи. Лабан сжал кулаки и завопил:

– Девчонка, неужели мне придется превратить тебя в лепешку?

Пеппи стояла, упершись руками в бока, и с интересом смотрела на Лабана.

– Что ты делал с колбасой? Ты ее вот так кидал?

И Пеппи подхватила Лабана и подкинула его высоко в воздух и стала им жонглировать, как он – колбасой. А все люди, стоявшие вокруг, вопили от восторга. Старик колбасник хлопал в ладоши и хохотал.

Когда Пеппи надоело жонглировать и она отпустила Лабана, вид у него был уже совсем другой. Он сидел на земле у ее ног и растерянно озирался вокруг.

– Теперь, я думаю, тебе пора отправиться домой, – сказала Пеппи, обращаясь к хулигану.

Лабан был готов на все.

Но прежде чем уйти, ты должен заплатить за колбасу, – сказала Пеппи. – Разве ты забыл, что надо платить за то, что ты купил?

Лабан послушно вынул кошелек и заплатил за всю колбасу, которую раскидал. Потом он побрел прочь, ни слова не говоря. И после этого дня он стал тише воды, ниже травы.

– Да здравствует Пеппи! – кричала толпа на ярмарочной площади.

– Да здравствует Пеппи! Ура! – кричали Томми и Анника.

– Нам не нужны полицейские, раз у нас живет Пеппи, – крикнул кто-то из толпы. – Пеппи Длинныйчулок лучше всех полицейских!

– Правда! Правда! – поддержали его многие голоса. – Она с одинаковой легкостью справляется со змеями, тиграми и хулиганами.

– Нет, без полицейских все же нельзя в городе, – возразила Пеппи. – Надо же кому-нибудь следить, чтобы машины стояли там, где им положено.

– О, Пеппи, какой ты была прекрасной! – с восхищением сказала Анника, когда дети шли домой с ярмарки.

– Конечно, я очаровательна, очаровательна! – подтвердила Пеппи и дернула платье, которое теперь не закрывало колен. – Одно слово – очаровательна!

 


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.019 сек.)