Выход из кризиса

Пытаясь найти выход из кризиса, Тойнби подробно рассматривает три возможных пути: архаизм, футуризм и преображение.

1. Архаизм представляет собой попытку возвратить некоторые былые формы жизни, заставляет идти вспять, сквозь пороги и водо­пады, в надежде отыскать ту тихую заводь, что поглотила отцов в смутное время, о чем с горечью повествуют сохранившиеся предания. Архаизм — это тщательная и хорошо продуманная политика, цель которой — плыть против течения жизни, хотя при этом она требует от пловца определенного усилия и умений. В известном смысле ар­хаизм означает «замораживание» жизни. Порой архаизм стремятся выдать за возрождение, возврат к прежним символам, социальным институтам, религиозным праздникам, обычаям, обрядам, традици­ям, художественным стилям, культивируя интерес к родному, но за­бытому языку. Движение за возврат к прошлому, предпринимаемое в целях излечения душевной болезни, может быть принято лишь частично, ибо воспринятое некритически оно «открывает дверь для самых бесцеремонных и безудержных новаций»¹. Архаист занят при­мирением Прошлого и Настоящего. Он либо уходит в Прошлое, ос­тавляя Настоящее, но тогда броня его убежища не выдерживает на­тиска Жизни; либо, пытаясь возродить Прошлое через Настоящее, скатывается на грань вандализма, ибо в Настоящем черты Прошлого искажены до неузнаваемости.

2. Футуризм представляет обратную сторону архаизма. Их на­правления различны, но способ один. Футуризм отвергает настоящее во имя незнакомого Будущего. Он основан на заимствовании якрбы передовых форм и вначале охватывает повседневную жизнь — моду, манеры, формы отдыха, виды искусства./Футуризм характеризуется нигилистическим отношением к наследию, отвергает устоявшиеся стили в политике, науке, искусстве и устремляется в будущее, под­держивая и утверждая различные формы новаторства. Но прогрес­сивность футуризма иллюзорна, и вскоре он исчерпывает творче­ский импульс.

Как архаизм, так и футуризм обнаруживает свою несостоятель­ность при выходе из кризиса. Но жизнь общества в период распада не может остановиться. Вызовы истории требуют Ответа. В этой си­туации все надежды обращены к лидерам, способным предложить новый путь. Тойнби пишет, что спаситель распадающегося общества может явиться с мечом, опираясь на Насилие. Меч может быть обна­жен или спрятан в ножны. Но в любом случае ужасный демон Наси­лия обнаруживает самоубийственную неуемность и время работает против тех, кто возлагает свои надежды на агрессию.

Иногда в роли спасителя может выступить политический пророк, находящийся в изгнании. Он окружен ореолом славы и благородства и часто бывает возведен в ранг мученика. Он использует «машину времени» для перехода из Прошлого в Настоящее. Но, как правило, его успех бывает временным и иллюзорным.

Еще одно средство спасения состоит в выдвижении лидером муд­реца, или «философа в маске короля». Первоначально его порывы благородны, но власть заставляет его отойти от гуманных устремле­ний, отбросить в сторону свод нравственных норм и воспользоваться мечом, который он предусмотрительно сохранил под мантией фило­софа. Тем самым он утрачивает мудрость, приобретая черты лицеме­ра, и это обрекает его на поражение, ибо «взявший меч от меча и по­гибнет».

Распад цивилизации нуждается в спасителе, который может вне­сти успокоение в человеческие души, а это возможно только силой Веры в Бога. Она указывает выход из того проклятого Града, в кото­ром оказалось общество.

3. Преображение заключается в создании универсального государ­ства и вселенской Церкви. Эта цель ведет к временной остановке со­циального распада, оживлению творческих сил и надежд. Рано или поздно универсальное государство тоже погибнет, и оживление пред­ставляет собой лишь достаточно краткую фазу, за которой следует неизбежное падение.

Универсальное государство — симптом социального распада, по­пытка взять процесс надлома под контроль, предотвратить падение в пропасть. Это «бабье лето» общества, последний всплеск тепла пе­ред сыростью осени и холодом зимы. Универсальное государство, несмотря на свой неизбежный крах в будущем, воспринимается его жителями как земля обетованная, как цель исторического прогресса. Именно в этом состоит третий путь — Преображение.

Но эти надежды иллюзорны, ибо в недалеком будущем универ­сальное государство неизбежно разрушится, будет опрокинуто втор­жением чужой цивилизации и на его руинах возникнет новое об­щество.

Источник иллюзии заключен в силе личного обаяния основате­лей универсального государства, в устойчивости веры в бессмертие, укрепляемой грандиозностью всех сооружений и учреждений. Не­малое влияние оказывает всеобъемлющий характер универсального государства, его тоталитарность, стимулирующая психологическое чувство социального единства.

Универсальное государство представляет собой последнюю фазу общества, а мираж бессмертия возникает вследствие ошибочного восприятия его как цели человеческого существования. В период смут и междоусобных войн, когда всюду льется кровь, а жестокость и нетерпимость становятся всеобщими, универсальные государства возникают, чтобы остановить кровопролитие, заменив борьбу со­трудничеством и кооперацией.

Беженцы, изгнанники, переселенцы, рабы и другие жертвы жестокого ве­ка при более человечном режиме универсального государства становятся купцами, профессиональными военными, странствующими философа­ми, миссионерами, то есть всеми теми, кто распространяет культуру, не прибегая, как правило, к насилию.

Для культурной композиции универсального государства харак­терна высокая степень разнообразия. Его изначальное предназначе­ние — установление мира и согласия, избавление от бед смутного времени. Одно из средств достижения согласия — в возрастании ро­ли религии в обществе, которая становится жизнетворным центром и ядром универсального государства.

Вселенская Церковь впитывает в себя энергию распадающейся цивилизации. Она выражает психологическую потребность людей в преодолении дискомфорта, вызванного смутным временем, откры­вая каналы для духовности, берет на себя нравственную и интеллек­туальную ответственность за состояние дел.

«Во времена успехов и процветания, — пишет Тойнби, — души людские глухи к зову духа, и, напротив, они улавливают даже слабый шепот его, когда суетные мирские дела заканчиваются катастрофой».

Сердца их смягчаются страданиями и горестями, и они вновь об­ращаются к Богу. Междуцарствия, нарушающие мирный ход исто­рии, влияют и на религиозную жизнь, вызывая вспышки духовного озарения и взрывы бурной активности. Религия выступает как сила, способная преодолеть политические и культурные барьеры, разде­ляющие разные цивилизации. Она переходит из категории социаль­ного наследия в предмет свободного выбора и предохраняет челове­ка от новой вспышки идолопоклонства.

Вселенская Церковь не означает слияния религий, а лишь под­черкивает их значение в духовном совершенствовании мира и чело­века. Вместе с тем Тойнби предупреждает, что церковь как социаль­ный институт не должна вмешиваться в политику, ибо если она по­падает в центр мирских событий, то может утратить свою духовную роль, претендуя на утверждение истины любыми средствами, вплоть до насилия.

Озарение души светом высших религий определяет духовный про­гресс человечества, ибо утверждает ценность Жизни, Любви, Мило­сердия и Мудрости.

Завершая изложение культурологической концепции Тойнби, следует отметить, что, исследуя судьбы цивилизаций, он утверждает идею общечеловеческого единства в многообразии:

Человечество нуждается в единстве, но внутри обретенного единства оно должно позволить себе наличие многообразия. От этого культура его бу­дет только богаче^.

Изучая историю культуры, человек должен быть открыт прошло­му опыту, испытывая любознательность и извлекая уроки из процесса Зарождения, Роста, Надлома и Распада цивилизаций, для того чтобы находить блуждающий огонек истины в поисках выхода из периоди­чески возникающих кризисов и веру в бесконечность развития об­щества и его культуры.

Поиск по сайту: