Оптат, Donat. III, IV

Итак, ты видишь, брат Парменион, на чей счет надо отнести все трудности в достижении единства. Вы говорите, что мы, католики, вызвали солдат; но если так, то почему же в проконсульской провинции тогда никто не видел вооруженных солдат? Туда явились Павел и Макарий, чтобы разъединить повсюду бедняков и каждого в отдельности призвать к единению. Но, когда они приближались к городу Баган, другой Донат (как мы выше указали), епископ этого города, желая поставить преграды единению и воспротивиться вышеназванным и приезжающим, разослал по соседним местам и по всем селениям вестников, созывая соревнующихся циркумцеллионов [328], чтобы они собрались в назначенное место. И вот тогда было вызвано стечение тех людей, безумие которых, по-видимому, незадолго до того было воспламенено самими епископами. А когда такого рода люди до объединения бродили по отдельным местам, когда сами безумцы провозгласили «вождями святых» Аксидона и Фазира, никто не мог чувствовать себя в безопасности в своих владениях. Расписки должников потеряли силу: в то время ни один кредитор не был свободен взыскивать долги. Всех терроризовали письма тех, кто себя гордо называл «вождями святых», а если кто медлил исполнить их приказание, внезапно налетала безумная толпа и надвигающийся террор окружал кредиторов опасностями. В результате те, которых следовало просить о снисхождении, в смертельном страхе сами должны были униженно просить. Каждый спешил потерять даже очень крупные долги, и уже одно то считалось выигрышем, если удавалось спастись от их насилий. Также и дороги не могли быть вполне безопасны, так как господ выбрасывали из экипажей и они должны были бежать впереди своих рабов, усевшихся на места господ. По их решению и приказу рабы и господа менялись положениями. Отсюда возникала вражда к епископам вашей партии, и тогда они, говорят, написали военачальнику Таурину, что такого рода людей нельзя исправить методами церковными, и поручили упомянутому военачальнику их проучить. Тогда Таурин в ответ на их письмо распорядился послать солдат в те районы, где обычно свирепствовали циркумцеллионы. В местности Октави многие были убиты, многие казнены; их трупы и доныне еще можно сосчитать по выбеленным алтарям или столам. Когда некоторых из них стали хоронить в базиликах, епископ принудил пресвитера Клара в Суббуленском районе уничтожить эти погребения… Впоследствии количество их возросло, и у Доната Багаленского нашлось откуда собрать безумствующую толпу против Макария. Это были люди того самого рода, которые в стремлении к ложному мученичеству сами на свою погибель вызывали на себя губителей. Поэтому были среди них такие, которые бросались с вершин высоких гор, сбрасывая свои дешевые душонки. Вот из каких людей этот епископ, (второй) Донат, набрал свои отряды. В страхе перед ними те лица, которые ведали казной для раздачи нищим, надумали, находясь в такой крайности, затребовать вооруженную силу от военачальника Сильвестра — не для того, чтобы над кем-либо совершить насилие, но чтобы воспрепятствовать той силе, которую набрал вышеупомянутый Донат. Таким образом случилось, что появились вооруженные солдаты. А что последовало за этим, то вы сами видите, кому это должно или можно приписать. Они имели там бесконечную толпу призванных, и, насколько известно, у них был заготовлен достаточный запас провианта; они превратили базилику как бы в общественный амбар. Они ждали прибытия тех, на кого могли бы излить свое бешенство. И они сделали бы все, что диктовало им их безумие, если бы им не помешало наличие вооруженной военной силы. Ибо, когда при прибытии солдат были, как обычно, вперед высланы квартирьеры, они не приняли их должным образом, вопреки предписанию апостола, который говорит: «Кому подать — подать, кому оброк — оброк, кому страх — страх, кому честь — честь. Не оставайтесь должными никому ничем». Посланцы и лошади их были избиты теми, кого ты обвевал опахалом ненависти. Они сами научили, как надо с ними расправиться, став зачинщиками насилия; они научили, чему их можно подвергнуть.

Пострадавшие солдаты вернулись в свою часть, и все были огорчены тем, что претерпели двое или трое. Все были вооружены. Начальство не могло сдержать разгневанных солдат. Так случилось то, что, как ты упомянул, стало препятствием для единения.

Поиск по сайту: