День двенадцатый – суббота

Должно быть, произошла какая-то путаница. Мистер Вэнситарт был в тюрьме уже без четверти девять. Офицеру, дежурившему в зале свиданий, этот посетитель показался вежливым, но чересчур настойчивым. Твердил, что свидание назначено на девять, а не на десять и что он очень занятой человек. А официальный защитник подойдет попозже. Посоветовавшись с вышестоящим начальством, офицер подозвал помощника и приказал ему проводить мистера Вэнситарта в комнату для посетителей. В пять минут десятого туда ввели обоих заключенных. Они злобно и недоверчиво уставились на адвоката. Надо сказать, того это нисколько не смутило.

Сопровождавший заключенных охранник вышел из комнаты. Мужчины уселись за стол напротив Вэнситарта. Тот тоже сел и достал папку с делом. Затем подтолкнул через стол пачку сигарет и коробок спичек. Прайс с Корнишем жадно закурили.

– Да, молодые люди, вляпались вы в историю, – заметил адвокат.

И пролистал папку, а заключенные продолжали разглядывать его сквозь пелену дыма.

– Мистер Корниш… – он поднял глаза на длинноволосого Гарри Корниша. – Одна из наших проблем – бумажник. Его обнаружил в субботу утром некий господин, выгуливающий свою собаку. Нашел на свалке, в траве, за изгородью, прямо у Мандела Роуд. В том, что бумажник принадлежал погибшему, сомнений нет, на нем найдены его отпечатки. И, к сожалению, ваши тоже.

– Ничего не знаю, – буркнул Гарри Корниш.

– Нет, конечно, и это понятно. Память штука ненадежная, особенно когда человек слишком занят. Но следует найти какое-то невинное и приемлемое объяснение. Так что, полагаю, вы собирались сказать мне следующее: утром в среду, на другой день после того нападения, вы оба шли по Мандела Роуд, направлялись в кафешку позавтракать и вдруг увидели – лежит в канаве бумажник. Так?

Корниш не принадлежал к разряду умников или интеллектуалов, но хитростью обделен не был. Вэнситарт заметил, как блеснули его глаза.

– Ага, – кивнул он, – так оно и было.

– Стало быть, именно это вы и собирались мне сказать. И скажете на ближайшем заседании. А я вам поверю. А чтоб придать этой версии достоверности, скажете, что из чистого любопытства решили посмотреть, что там, в бумажнике, нагнулись, подняли его, ну и, разумеется, на нем остались ваши отпечатки.

– Точно! – сказал Корниш. – Поднял и глянул.

– Однако бумажник, увы, оказался пуст, верно? Ни черта, ни единого пенни. Ну и вы, недолго думая, размахнулись и забросили его подальше. За изгородь, где находилась свалка. И где потом его нашла собака. Что-то в этом роде?…

– Ага, – кивнул Корниш.

Ему начал нравиться этот незнакомый джентльмен. Умный, чертяка! Вэнситарт достал из кейса пачку разлинованной бумаги. И быстро начал записывать показания, которые только что сам придумал.

– Ну вот, это ваши объяснения. Прочтите, пожалуйста, и, если согласны с тем, что здесь написано, что все произошло именно так, подпишите.

Корниш читал медленно, но в конце концов все же осилил текст и накарябал внизу подпись.

– Теперь вторая проблема. Ваш нос, мистер Прайс.

Пластырь сняли, но нос оставался распухшим и деформированным.

– Есть показания о том, что вы примерно в пять вечера того же дня, когда произошло нападение на этого несчастного человека на Пэредайз Уэй, обратились в госпиталь на Сент-Эннз Роуд. Обратились в отделение травматологии. И там выяснилось, что у вас сломан нос. Так?

– Так больно ж было, просто мочи нет! – сказал Прайс.

– Скажите, друзья мои, вы, наверное, не прочь пропустить иногда по кружечке-другой пива?

Они закивали.

– И наверняка заглянули в какой-нибудь паб в понедельник вечером?

Парни тупо смотрели на него. Затем Корниш кивнул.

– Было дело. В «Кингз», что на Фарроу-стрит.

– Сидели там, пили, и, кроме вас, в «Кингз» были и другие посетители, и бармен тоже вас видел?…

Они снова дружно закивали.

– В понедельник вечером, накануне того дня, когда произошло нападение?

Снова кивки.

– Так вот, тогда вы скажете мне, что мистер Прайс перебрал. По пути домой захотел пописать в канаву, но споткнулся в темноте о бордюрный камень, упал и ударился лицом о припаркованную рядом машину. Ну и, естественно, расквасил свой драгоценный нос, так?

Корниш ухватил Прайса за рукав.

– Запомни, Марк, Именно так оно и было.

– Итак, что у нас имеется? Разбитый нос, кровь так и хлещет из него. И что вы делаете? Снимаете свою футболку и прижимаете к лицу, чтобы остановить кровотечение. Потом приходите домой. Кровь вроде бы остановилась. И поскольку оба вы пьяны, то крепко засыпаете и просыпаетесь только в полдень следующего дня, а именно во вторник. Так?

Корниш ухмыльнулся.

– Именно. Усек, Марк?

– Но есть временной зазор примерно часов в пять до того, как вы обратились в больницу. Так чем вы занимались эти пять часов, позвольте спросить? Уверен, вы скажете мне следующее: вы просто не понимали, что нос сломан, что все настолько серьезно. И не хотели поднимать шум по пустякам. И только благодаря уговорам вашего приятеля согласились наконец обратиться к врачу, потому как боль все не проходила. Ну и вот, примерно около пяти приехали в эту самую больницу, показаться врачу.

Прайс энергично закивал.

– Но все это, разумеется, было уже после ленча. Возможно, вы съели по горячему блюду где-нибудь в кафе для работяг, сидели там, скажем, от часу дня до половины третьего? Нашли на столе экземпляр «Сан», просмотрели страничку, где напечатаны результаты скачек, что-то в этом роде? Кстати, названия кафе не помните?

Бандиты отрицательно замотали головами.

– Ладно, неважно. В том районе их сотни, всех не упомнишь. Но к Мидоудин Гроув в тот день вы и на пушечный выстрел не приближались, верно?

– Не-а, – ответил Корниш. – Просто зашли в одну забегаловку. И жрали там чипсы с яичницей вплоть до половины третьего.

– И обычно вы в эту забегаловку не заходите?

– Не, никогда. Просто шли по улице, увидели, дай, думаем, заскочим чего-нибудь перехватить. А название, нет, не помню.

– Что ж, выглядит довольно убедительно. Присяжные должны поверить. Если, конечно, будете твердо придерживаться этих показаний. И не сметь ничего менять! Излагать коротко и просто. Ясно?

Они закивали. Мистер Вэнситарт написал второе объяснение на специальном бланке с версией Прайса относительно его носа. Прайс почти не умел читать. Но тем не менее подписал. Адвокат вложил листки с записями в дело. Тут вошел растерянный и смущенный Лу Слейд. Вэнситарт поднялся.

– О господи, мистер Слейд! Прошу прощения, но это моя ошибка, я перепутал время. Мне почему-то показалось, что вы сказали в девять. Но ничего страшного. Мы с клиентами как раз только что закончили.

И он дружески улыбнулся Прайсу с Корнишем.

– Что ж, тогда до встречи в суде во вторник. Только не стоит распространяться на эту тему. И смотрите, чтоб соседям по камере – ни гугу! Там всегда полно стукачей.

Затем он любезно предложил вконец сбитому с толку Слейду довезти его до дома в своем «Бентли». По пути Слейд прочел два новых показания.

– Вот так уже лучше, – заметил он. – Куда как лучше. Два прекрасных аргумента в пользу защиты. Просто удивляюсь, почему эти болваны сразу мне не сказали. Таким образом, у нас остается только этот Патель…

– О, да, мистер Виджей Патель. Честный человек. Добропорядочный гражданин. Возможно, даже настолько честный, что признается, что мог и ошибиться.

Мистер Слейд сильно сомневался в этом, но затем вспомнил, что по части умения вести перекрестный допрос Вэнситарт мог сравниться разве что с великим Джорджем Карменом. И начал смотреть на вещи веселей. Этот выдающийся барристер будет присутствовать на заседании суда магистрата во вторник. Появится там без всякого предупреждения. О, это должно спутать все их карты! И Слейд заулыбался.

Поиск по сайту: