Откуда берет начало мужественность?

Чтобы понять, откуда в сердце мужчины появляется рана, вы должны понять основную истину на пути превращения мальчика в мужчину: мужественность не приходит сама по себе, она даруется (или передается). Мальчик узнает, кто он и на что способен, от мужчины или группы мужчин. Он не может узнать об этом каким-то иным образом. Он не может узнать об этом от других мальчиков, не узнает он этого и в женском окружении. Он начала мира существует Божий замысел, согласно которому основание в сердце мальчика будет заложено его отцом и отец передаст ему это самое главное знание и уверенность в собственной силе. Отец становится первым мужчиной в жизни мальчика и навсегда остается самым важным мужчиной в его жизни. Более того, отец должен ответить на самый главный вопрос своего сына и дать ему имя. На протяжении всей истории человечества, записанной в Библии, именно отец благословляет сыновей и таким образом дает им имена.

Адам получил свое имя от Бога, и вместе с именем он получил власть давать имена. Он дал имя Еве и, как мне кажется, на этом основании можно сделать вывод, что он также дал имена своим сыновьям. Мы знаем, что Авраам дал имя Исааку, и хотя сыновья Исаака, Иаков и Исав, получили свои имена от матери, они отчаянно боролись за благословение, которое мог им дать только отец. Благословение получил Иаков, и почти через сто лет, опершись на свой посох, он передает его своим сыновьям — он дает им имя и определяет их индивидуальность. «Молодой лев Иуда… Иссахар — осел крепкий… Дан будет змеем… Гад, — толпа будет теснить его, но он оттеснит ее по пятам… Иосиф — отрасль плодоносного дерева… тверд остался лук его…» (Быт. 49:9, 14, 17, 19, 22, 24). Иоанна Крестителя назвал Иоанном его отец, несмотря на то что остальные родственники хотели назвать его Захарией, в честь отца. Даже Иисусу необходимо было услышать слова одобрения от Своего Отца. После того как Он был крещен в Иордане, перед жестокой атакой, которой Он подвергся в пустыне, Его Отец сказал Ему: «…Ты Сын Мой Возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!» (Лк. 3:22). Другими словами, Он сказал: «Иисус, Я очень горжусь Тобой, Ты сможешь справиться со Своей миссией».

Мне особенно интересна одна история о том, как отец дал имя своему сыну. Это история Вениамина, последнего сына Иакова. Рахиль дала жизнь этому мальчику, но сама умерла в родах. В последние минуты своей жизни она назвала его Бенони — «сын моей скорби». Но вмешался Иаков и назвал его Вениамин — «сын моей правой руки» (см.: Быт. 35:18). Вот этот решающий момент, когда мальчик узнает о том, кто он, не от своей матери, а от отца. Обратите внимание, что здесь требуется решительное вмешательство мужчины; так бывает всегда.

Матери и сыновья

Мальчик приходит в этот мир благодаря своей маме, и она является центром его мироздания в первые месяцы и годы его жизни. Она кормит его грудью, воспитывает, защищает, она поет ему песни, читает книжки, ухаживает за ним, как говорится, «как наседка». Она очень часто дает ему имена, нежные имена типа «мой маленький ягненочек», или «мамина радость», или даже «мой маленький дружок». Но мальчик не может возмужать с такими именами, не говоря уже об имени «сын моей скорби», и наступает время перемен, когда он начинает искать любви и внимания своего отца. Он хочет поиграть с ним в мяч, побороться с ним, провести вместе с ним время на природе или в его мастерской. Если отец работает вне дома, как большинство мужчин, его возвращение домой вечером становится для мальчика самым главным событием дня. Стейси может сказать, когда это время наступало в жизни каждого из наших сыновей. Это очень тяжелый период в жизни матери, когда отец заменяет ее и становится самым главным человеком в глазах ее сына. Этот уход, эта замена приносит Еве печаль.

Мать редко соглашается с этим и еще реже правильно реагирует на эти изменения. Многие женщины просят своих сыновей заполнить ту пустоту в душе, которую оставляет их муж. Но у мальчиков есть вопрос, требующий ответа, и они не могут получить его от своей матери. Женщина никогда не сможет дать сыну то, что сделает его настоящим мужчиной. Мама часто называла меня «солнышко», а отец звал меня «тигром». Как вы думаете, какой образ будет для мальчика привлекательнее? Он по-прежнему будет прибегать к маме за утешением (например, когда разобьет коленку), но он пойдет к отцу в поисках приключений, чтобы получить возможность проявить свою силу и, прежде всего, чтобы получить ответ на главный вопрос своей жизни. Классический пример этого вечного поединка я наблюдал не далее как прошлым вечером. Мы ехали в машине всей семьей, и мальчики обсуждали, какую машину они хотели бы водить, когда придет их время обзавестись собственным средством передвижения. «Я бы хотел обзавестись «Хаммером» или мотоциклом, может быть, даже танком. А ты как думаешь, папа?» «Я за «Хаммер». Мы могли бы поставить на его крышу пулемет». «А ты, мам, ты бы какую машину мне посоветовала?» Знаете, что она ответила?… «Безопасную».

Стейси прекрасная мать, она так редко ругается и ворчит, что иногда я сомневаюсь, бывает ли она вообще чем-то недовольна. Она не давала воли гневу, когда мы с мальчиками попадали в какую-нибудь историю, которая заканчивалась большими потерями или кровопролитием. Ее первая реакция — «безопасная машина» — настолько естественная, настолько понятная. В конце концов, она — воплощение Божьей нежности. Но если мать не позволит своему сыну стать опасным, если не позволит отцу забрать его у себя, она лишит его мужественности. Совсем недавно я прочитал историю о женщине, находящейся в разводе с мужем, которая пришла в бешенство, когда ее бывший муж захотел взять сына с собой на охоту. Она попыталась получить официальный документ, согласно которому отцу запрещалось бы рассказывать сыну о том, как обращаться с оружием. Это и есть лишение мужественности. «Моя мама не разрешила бы мне поиграть с Джи-Ай Джо^[9]http://lib.rus.ec/b/171338/read - n_9#n_9», — пожаловался мне один молодой человек. Другой сказал: «Мы живем на восточном побережье, рядом с парком аттракционов. Там есть старое рыболовное судно, деревянное, но моя мама никогда не разрешит мне залезть на него». Это тоже лишение мужественности, и в подобной ситуации совершенно необходимо активное вмешательство отца или другого мужчины.

Один из примеров такого вмешательства прекрасно показан в фильме «Совершенный мир». Кевин Костнер играет сбежавшего заключенного, который берет в заложники мальчика и направляется к границе страны. Но по мере того как разворачиваются события, мы понимаем, что на самом деле герой Костнера не наносит мальчику вред, а спасает его. Когда Костнер похитил мальчика, на ребенке были короткие штанишки. Многие матери хотят, хотя и не отдают себе в этом отчета, чтобы их сыновья никогда не вырастали из детских штанишек. Они хотят, чтобы их маленький ягненочек всегда был поблизости. По мере того как шли дни — я бы добавил «дни, проведенные бок о бок», — Костнер и мальчик, который рос без отца, становились ближе друг другу. Когда Костнер узнает, что мать не разрешала сыну плавать на лодке, он приходит в ярость. Затем мы видим сцену, в которой мальчик, размахивая руками, колесит по сельским дорогам на крыше автомобиля. Для него это стало приглашением в мужской мир — мир, в котором есть место опасности. Приглашение же подразумевает ободрение: «Ты сможешь с этим справиться, ты из этого мира».

Наконец, наступает момент, когда Костнер покупает мальчику настоящие штаны (этот фильм проникнут удивительным символизмом), но ребенок не хочет переодеваться у него на глазах. Это скромный, застенчивый мальчик, которому еще предстоит улыбнуться в этой истории. Костнер чувствует, что-то не так.

— Что случилось? Ты не хочешь, чтобы я увидел твой член?

— Он… маленький.

— Что?

— Маленький.

— Кто тебе это сказал?

Мальчик (его зовут Филипп) молчит. За этим молчанием скрывается недостаток мужественности и стыд. Отцовского голоса не слышно. Поэтому Костнер вмешивается и говорит: «Дай-ка я посмотрю… Я сразу скажу тебе». Мальчик неохотно раздевается. «Да нет же, Филипп. Для мальчика твоего возраста это вполне приличный размер». На лице ребенка появляется улыбка, как будто солнце выходит из-за туч, и зрителю становится понятно, что мальчик пересек эту главную для него границу, за которой начинается мужской мир.

От силы к силе

Трудно сказать, что такое мужественность, но каждому мальчику она необходима точно так же, как пища и вода. Это нечто, чем обмениваются мужчины. «Традиционный метод воспитания сыновей, — заметил Роберт Блай, — который применялся на протяжении тысяч и тысяч лет, который был очень важен и для отцов, и для сыновей, живущих в очень тесной — убийственно тесной — близости, заключался в обучении отцом сына своей профессии: это могло быть земледелие и животноводство или плотницкое, кузнечное или портняжное дело». Мой отец научил меня ловить рыбу. Мы часто проводили вместе долгие дни на реке, в лодке, пытаясь поймать рыбу. Я никогда в жизни не забуду, как он радовался за меня, когда мне удавалось что-то поймать. Но сама рыба никогда не представляла для нас особой ценности. Самой большой ценностью была радость, общение, ощущение причастности к мужскому делу. «Молодец, настоящий тигр! Давай, тащи ее! Вот так… Отлично сработано!» Послушайте мужчин, когда они с теплотой говорят о своих отцах, и вы услышите нечто подобное: «Мой отец научил меня чинить трактор… делать финт^[10]http://lib.rus.ec/b/171338/read - n_10#n_10… охотиться на перепелов». И если не вдаваться в детали, то самое главное, что в такие моменты отцы дают сыновьям свое мужское благословение.

«В большинстве первобытных племен отцы и сыновья проявляют удивительную терпимость по отношению друг к другу, — говорит Блай. — Сыновьям надо многому научиться, поэтому отцы и сыновья часами находятся вместе, пытаясь изготовить наконечники для стрел, или починить копье, или загнать дикое животное. Когда отец и сын так много времени проводят вместе, что еще делают некоторые отцы и сыновья, то можно сказать, что некая субстанция, необходимая почти так же, как пища, передается от старшего младшему». Именно поэтому мои мальчики так любят бороться со мной — и все здоровые мальчики любят бороться со своими отцами. Им нравится физический контакт, они любят прикасаться к моей щеке, ощущать покалывание моей щетины, им нравится чувствовать мою силу и пробовать свою на мне.

И именно эта проба сил так важна. Становясь старше, сыновья пытаются мериться со мной силами. Сегодня утром на это отважился Люк. Я был на кухне, готовил завтрак; Люк решил воспользоваться моментом, тихо спустился по лестнице и подкрался ко мне сзади; когда он подошел достаточно близко, то с силой ударил меня. Это было больно, но им необходимо видеть, что это больно. Так ли они сильны, как их папа? Становятся ли они сильнее, можно ли это проверить? Я никогда не забуду тот день, когда в пылу борьбы Сэм разбил мне губу до крови. Это произошло, скорее всего, случайно. Вынужден с сожалением признаться, что сначала сын отпрянул от меня в страхе, что с моей стороны последует вспышка гнева. Но к счастью, в тот раз я просто вытер кровь, улыбнулся и сказал: «Ух ты… неплохой удар». Он просиял, можно даже сказать, надулся от гордости. Ему удалось сильно ударить меня. Эта новость мгновенно разнеслась по всему дому, так что тут же появились его младшие братья; они смотрели на нас во все глаза, удивленные тем фактом, что одному из них удалось «пустить кровь». Открывались новые возможности. Может быть, молодые бычки смогут бросить вызов старому быку.

«В первобытном обществе люди верили, что мальчик становится мужчиной лишь благодаря тому, что совершается особый ритуал и прикладываются определенные усилия, — лишь благодаря активному вмешательству более зрелых мужчин», — напоминает нам Блай. Отец или другой мужчина должен активно вмешаться в процесс воспитания, а мать должна отпустить от себя своего сына. Блай описывает ритуал, совершаемый в одном из племен, который предполагает, как и все подобные ритуалы, что мужчины уводят мальчика для обряда инициации. Но в этом случае, когда они возвращаются, мать мальчика притворяется, что не знает его. Она просит представить ее «молодому человеку». Это прекрасный пример того, как мать может помочь своему сыну стать частью мира его отца. Если она этого не сделает, то в дальнейшем сын может столкнуться с большими неприятностями, особенно когда женится. Между матерью и сыном устанавливается эмоциональная связь, которую можно назвать эмоциональным инцестом. Женившись, он старается сохранить верность сразу двум женщинам. Вот почему в Писании сказано: «Поэтому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей…» (Быт. 2:24; курсив мой. — Дж. Э.).

Иногда, когда мать не хочет отпустить сына, он отчаянно пытается оторваться от нее. Обычно это происходит в подростковый период и часто принимает уродливые формы; иногда молодой человек начинает говорить своей матери ужасные вещи. Мать чувствует себя отвергнутой, сын чувствует себя виноватым, но он знает, что просто должен оторваться от нее. Так было в моем случае, и мои отношения с матерью с того момента, как я вступил в переходный возраст, уже нельзя было назвать хорошими. Я обнаружил, что многие, очень многие взрослые мужчины недовольны своими матерями, но затрудняются назвать причину своего недовольства. Они просто чувствуют, что тесное общение между ними невозможно. Мой друг Дейв признался: «Я ненавижу звонить своей маме. Она всегда говорит что-то типа „я так рада слышать твой сладкий голосочек“. Мне двадцать пять лет, а ей по-прежнему нравится называть меня своим маленьким ягненочком». Каким-то образом он чувствует, что близкие отношения с матерью могут пагубно повлиять на процесс его возмужания, что он может вернуться обратно в детство. Это бессознательный страх, но он показывает, что в его жизни были пропущены два важных момента: мать не позволила ему оторваться от себя, а отец не забрал его у нее.

Даже если матери не удается вести себя правильно, ситуацию может спасти вмешательство отца. Давайте вернемся к истории о скалолазании и Сэме. «Ты правда думаешь, что я повел себя как настоящий мужчина?» Сэм не спросил: «Ты правда думаешь, что я — хороший мальчик?» Он спросил, достаточно ли он силен, хватит ли ему смелости справиться с трудной ситуацией. Переход мальчика в мир мужчин будет сопровождаться многими подобными моментами. Задача отца — подготовиться к ним, побудить своего мальчика задавать эти вопросы, не пропустить момент, когда они возникнут, и вовремя сказать «да» своему сыну. Ты достаточно мужествен. Вот почему самые глубокие раны наносят мальчикам их отцы. Как сказал Бучнер, «если незнакомые люди и новые впечатления могут потрясти мир ребенка, то люди, которых он любит и знает, могут перевернуть этот мир с ног на голову».

Поиск по сайту: