Записка заведующего Отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС по РСФСР В.И. Степакова в ЦК КПСС о судебном процессе в г. Новочеркасске

24 августа 1962 г. Совершенно секретно

Двадцатого августа текущего года в Новочеркасске закончился открытый судебный процесс судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, на котором рассмотрено дело по обвинению в бандитских действиях 1 —3 июня 1962 года Кузнецова, Черепанова, Зайцева, Сотникова, Мокроусова, Каркач, Шуваева, Левченко, Черных, Гончарова, Служенко, Дементьева, Каткова и Щербан.

На суде до конца разоблачена гнусная роль подсудимых, возглавлявших уголовно - хулиганствующие элементы, показана вся их преступная деятельность. Судебный процесс раскрыл отвратительное моральное лицо каждого подсудимого, всесторонне показал общественную опасность совершенного ими преступления.

Неопровержимыми доказательствами, многочисленными свидетельскими показаниями вина подсудимых в судебном заседании установлена полностью. Все преступники, за исключением Дементьева, признали свою вину и заявили о своем раскаянии в совершенных ими тяжких преступлениях.

Суд, учитывая особую общественную опасность подсудимых, как основных организаторов и активных участников бандитских действий, приговорил Черепанова, Мокроусова, Кузнецова, Сотникова, Зайцева, Каркач и Шуваева к высшей мере наказания — расстрелу. Остальные подсудимые приговорены к длительным срокам заключения в исправительно - трудовых лагерях строгого режима.

Судебный процесс сыграл большую роль — воспитательную и профилактическую. На каждом заседании суда присутствовало 450 — 500 человек. Всего на процессе побывало около 4 тыс. трудящихся, в том числе 450 работников электровозостроительного завода.

Трудящиеся города, находившиеся в зале суда, активно поддерживали процесс.

... Единодушным одобрением всех присутствующих был встречен справедливый приговор бандитам. Многочисленные высказывания рабочих, служащих, интеллигенции свидетельствуют о полной поддержке приговора всеми честными тружениками города. Лишь отдельные лица выражают свое сочувствие осужденным, считая их действия правильными. Острая оценка дана бывшим руководителям Новочеркасского электровозостроительного завода. Бюро Ростовского обкома КПСС в июле текущего года за плохое руководство коллективом предприятия, бездушное отношение к нуждам и запросам рабочих, запущенность в вопросах нормирования и организации труда исключило из партии и сняло с должности директора т. Курочкина Б.Н. За неудовлетворительную постановку партийной работы освобожден от обязанностей секретарь парткома завода т. Перерушев М.Ф. Ему объявлен строгий выговор с занесением в учетную карточку.

Бюро обкома партии привлекло к строгой партийной ответственности секретарей Новочеркасского горкома КПСС и председателя горисполкома. За неудовлетворительное руководство горкома партии первичными парторганизациями и особенно партийной организацией электровозостроительного завода, слабую требовательность к кадрам первому секретарю ГК КПСС т. Логинову Т.С. объявлен строгий выговор с занесением в учетную карточку, второму секретарю т. Захарову В.В. и секретарю т. Осипенко В.Ф. объявлены выговоры с занесением в учетную карточку. Председателю горисполкома т. Замула В.М. за серьезные недостатки в культурно - бытовом обслуживании рабочих электровозостроительного завода и жителей поселка «Октябрьский» объявлен строгий выговор с занесением в учетную карточку.

Двадцать второго августа бюро обкома партии на своем заседании рассмотрело некоторые вопросы дальнейшего усиления идейно - воспитательной работы в Новочеркасске и в других городах области, наметило в ближайшее время осуществить ряд мер улучшения политической работы по месту жительства трудящихся, по усилению коммунистического воспитания молодежи и другие. Для оказания практической помощи партийным организациям в решении этих вопросов на места командированы секретари и члены бюро обкома КПСС.

Исторический архив. 1993. № 4. С.175—176.

Даты: 1962
Источник: Исторический архив. 1993. № 4. С.175—176.

………………

Из воспоминаний Э. Белютина
о посещении Хрущевым Н.С. выставки художников в Манеже

... Прежде чем спросить, "где здесь главный, где господин Белютин", Хрущев три раза обежал довольно большой зал, где были представлены художники нашей группы. Его движения были очень резки. Он то стремительно двигался от одной картины к другой, то возвращался назад, и все окружавшие его люди тут же услужливо пятились, наступая друг другу на ноги. Со стороны это выглядело, как в комедийном фильме времен Чаплина и Гарольда Ллойда. Первый раз взгляд Хрущева задержался на портрете девушки.
- Что это? Почему нет одного глаза? Это же морфинистка какая-то! - с каждым словом голос его становился визгливее. <...>
Начав с портрета девушки А. Россаля, Хрущев стремительно направился к большой композиции Л. Грибкова "1917 год".
- Что это такое? - спросил Хрущев. Чей-то голос сказал:
- 1917 год.
- Что это за безобразие, что за уроды? - Где автор? Люциан Грибков вышел вперед.
- Вы помните своего отца? - начал Хрущев.
- Очень плохо.
- Почему?
- Его арестовали в 37-м, а мне было мало лет. Наступила пауза. <...>
- Ну, ладно, это неважно, но как вы могли так представить революцию? Что это за лица? Вы что, рисовать не умеете? Мой внук и то лучше нарисует.
Это доказательство на него, очевидно, так подействовало, что он побежал дальше, почти не глядя на картины. <...>
... - Ну, ладно, - сказал Хрущев, - а теперь рассказывайте, в чем тут дело.
Это был уже какой-то шанс, и я увидел, как по-разному насторожились Суслов, Шелепин, Аджубей.
- Эти художники, работы которых вы видите, - начал я, взбешенный поведением премьера и решив не называть его по имени-отчеству, - много ездят по стране, любят ее и стремятся ее передать не только по зрительным впечатлениям, но и сердцем.
- Где сердце, там и глаза, - сказал Хрущев.
- Поэтому их картины передают не копию природы, а ее преображенный их чувствами и отношением образ, - продолжал я, не реагируя на хрущевскую реплику. - Вот взять, например, эту картину "Спасские ворота". Их легко узнать. А цветовое решение усиливает к тому же ощущение величия и мощи.
Я говорил обычными словами, которыми стало принято объяснять живопись. Хрущев слушал молча, наклонив голову. Он, похоже, успокаивался. Никто нас не прерывал, и чувствовалось, пройдет еще пять-десять минут, и вся история кончится. Но этих минут не случилось. Посередине моего достаточно долгого объяснения сухая шея Суслова наклонилась к Хрущеву, и тот, посмотрев на мое спокойное лицо, неожиданно взорвался:
- Да что вы говорите, какой это Кремль! Это издевательство! Где тут зубцы на стенах - почему их не видно?
И тут же ему стало не по себе, и он добавил вежливо:
- Очень общо и непонятно. Вот что, Белютин, я вам говорю как Председатель Совета Министров: все это не нужно советскому народу. Понимаете, это я вам говорю!..

Элий Белютин. Хрущев в Манеже// Дружба народов. 1990. № 1. С. 139-142

………………………. Внешняя политика 1953 - 1984 гг.