Перестройка» М.С. Горбачева. Кризис советской системы и распад СССР (1985-1991)

Из Доклада генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева на пленуме ЦК КПСС 27 января 1987 г.

...Перестройка — это решительное преодоление застойных процессов, слом механизма торможения, создание надежного и эффективного механизма ускорения социально-экономического развития советского общества. Главный замысел нашей страны — соединить достижения научно-технической революции с плановой экономикой и привести в действие весь потенциал социализма.

Из Закона СССР об общественных объединениях. 9 октября 1990 г.

Статья 1. Понятие общественного объединения
Общественным объединением является добровольное формирование, возникшее в результате свободного волеизъявления граждан, объединившихся на основе общности интересов.
Общественными объединениями признаются политические партии, массовые движения, профессиональные союзы, женские, ветеранские организации, организации инвалидов, молодежные и детские организации, научные, технические, культурно-просветительские, физкультурно-спортивные и иные добровольные общества, творческие союзы, землячества, фонды, ассоциации и другие объединения граждан.

Из телевизионного выступления М. С. Горбачева об итогах работы над проектом нового Союзного договора 2 августа 1991 г.

Сохраняется союзная государственность, в которой воплощен труд многих поколений людей, всех народов нашего Отечества. И вместе с тем создается новое, действительно добровольное объединение суверенных государств, в котором все народы самостоятельно управляют своими делами, свободно развивают свои культуру, язык, традиции.
Конечно, не следует упрощать дело. Договор предусматривает значительную реконструкцию органов власти и управления. Потребуется разработать и принять новую конституцию, обновить избирательный закон, провести выборы, перестроить судебную систему. Пока этот процесс будет разворачиваться, должны активно действовать Съезд народных депутатов, Верховный Совет СССР, правительство, другие союзные органы.
Мы встали на путь реформ, нужных всей стране. И новый Союзный договор поможет быстрее преодолеть кризис, ввести жизнь в нормальную колею.

Из выступления М. С. Горбачева в ООН 7 декабря 1989 г.
Мы намерены расширить участие Советского Союза в контрольных механизмах по правам человека при ООН и в рамках общеевропейского процесса. Мы считаем: юрисдикция Международного суда в Гааге в отношении толкования и применения соглашений в области прав человека должна быть обязательной для всех государств.
В контексте хельсинкского процесса рассматриваем и снятие помех для передач всех иностранных радиостанций, вещающих на Советский Союз.
В целом наше кредо таково: политические проблемы решать только политическими средствами, человеческие — только по-человечески...
По согласованию с нашими союзниками по Варшавскому договору мы приняли решение вывести к 1991 году из ГДР, Чехословакии и Венгрии шесть танковых дивизий и расформировать их. Из групп советских войск, находящихся в этих странах, будут выведены также десантно-штурмовые и ряд других соединений и частей, включая десантно-переправочные, с вооружением и боевой техникой. Находящиеся в этих странах советские войска будут сокращены на 50 тысяч человек, а вооружение — на 5 тысяч танков.
Все остающиеся пока на территории наших союзников советские дивизии переформируются. Им придается иная, чем сегодня, структура, которая после крупного изъятия из них танков становится однозначно оборонительной.
Одновременно мы сократим численность личного состава войск и количество вооружений и в европейской части СССР.

Из воспоминаний Дж. Буша-старшего о визите М. С. Горбачева в Вашингтон (декабрь 1989 г.)
Я напомнил, что в Хельсинкском акте зафиксировано право каждой страны выбирать себе союзников. Для меня это означало, что Германия должна сама сделать свой выбор. Он с этим согласен? К моему изумлению, Горбачев пожал плечами и сказал: «Да, это так».
В комнате неожиданно стало тихо. Ахромеев и Валентин Фалин переглянулись и заерзали в креслах. Боб Блэквилл передал мне записку с вопросом: могу ли я сделать так, чтобы Горбачев повторил это? Я кивнул ему. «Я удовлетворен тем, что мы согласны с вами в вопросе права стран выбирать своих союзников» — сказал я...
«Я согласен публично заявить, что Соединенные Штаты и Советский Союз хотят видеть единую Германию и предоставить ей возможность окончательно решить вопрос о том, где она хочет находиться», — сказал Горбачев.
«Я бы сказал это по-другому, — заметил я. — Мы поддерживаем единую Германию в НАТО. Если они не хотят этого, мы будем уважать их решение».
«Я согласен», — сказал Горбачев.
«Со второй частью тоже?» — уточнил я.
«С обеими частями», — ответил Горбачев.
«Хорошо, — сказал я. — Мы можем поручить министрам работать над этим?»
«Пусть работают над переходным периодом», — сказал Горбачев.
К этому времени смятение советской делегации было явно ощутимым. Ахромеев, зло сверкая глазами, делал какие-то знаки Фалину. Не обращая внимания на Горбачева, они громким сценическим шепотом переговаривались между собой. Это была просто невероятная сцена, никто из нас раньше ничего подобного не видел, это был открытый бунт против советского лидера.
Я не знаю, почему Горбачев поступил именно так, а не иначе. Возможно, он исходил из того, что мы все равно одержим верх и таким образом ему легче будет решить этот вопрос в своей команде. В любом случае это было удивительное выступление».

Из книги В. Л. Шейниса «Взлет и падение парламента. Переломные годы в российской политике (1985—1993)»

«В лагере сторонников перестройки «был... самый массовый слой — довольно быстро пробудившийся актив общества. Это были прежде всего жители больших городов, слушатели «радиоголосов», читатели прогрессивных журналов и начавшего проникать в эту среду сам- и тамиздата... Накатывавшие неосталинистские волны пытались снова столкнуть их в прошлое. Но школа всей последовавшей эпохи не прошла даром: сказались прозвучавшие на XX и XXII съездах КПСС сдержанные откровения о советском прошлом... дискуссии об экономической реформе, взошедшей на порог в 1965 г. и вскоре отодвинутой, очистительная и созидательная работа, проделанная «новомирским» направлением в нашей литературе, театре, кино.
Такова была почва. Но чтобы общество пришло в движение, надо было прежде всего освободить его от пут элементарного страха. Страха если не за жизнь (хотя и за жизнь тоже), то за свободу, работу, доступ к средствам существования и т. д. Всего этого человека можно было лишить в одночасье только за явно продемонстрированное инакомыслие... Страх, который в сочетании с конформизмом лежал в основе советской системы, стал отступать».

Поиск по сайту: